1. Как «существующий» («реально существующий», «обладающий реальным существованием» в противоположность anypostaton в значении «несуществующий», «фиктивный».
2. Как «осуществленный» (ср. значения глагольных форм hypostesai «произвести», «явить», «осуществить» и hypostenai «осуществиться», «проявиться», «появиться», «воз-никнуть»).

В обоих случаях греческая приставка «en-» имеет утвердительное значение, то есть означает наличие некоего качества (также как, например, в слове emphron - «умный», а не «вумный»), и лишено как «местного» значения, так и значения «направления» или, тем более, «движения».
В текстах представленного периода докладчик не обнаружил употребления слова enypostaton в значении «существующий в ипостаси» и, тем более, «принимаемый в ипостась». Не встречается такое значение и в известных святоотеческих текстах, где суммируются значения основных богословских терминов (в докладе рассматривались примеры из «Диалектикаи» и «Точного изложения православной веры» прп. Иоанна Дамаскина и статья enypostaton из «Лексикона» псевдо-Зонары).

Докладчик предложил отказаться от ничем, по его мнению, не обоснованной практики перевода греческого слова enypostaton как «воипостасный». Одним из главных доводов служило то, что греческие авторы, писавшие и говорившие на родном языке, не могли понимать и употреблять это слово в значении «во-ипостасный», то есть как «существующий в ипостаси» или «принимаемый в ипостась»: такое значение является не переводом, а трансформированием понятия с усвоением ему нового смысла. Этот смысл можно было бы назвать «динамическим», то есть происходящим из идеи процесса «восприятия чего-либо в ипостась». Докладчик обратил внимание на то, что практика перевода слова enypostaton как «воипостасный» возникает совсем в недавнее время и не встречается в переводах XIX - нач. XX в. Также не знает такого «значения» и гимнографическая традиция.
Автор считает, что данная и, без сомнения, новая, интерпретация является прочтением термина «из современности», в отрыве от его многовековой традиции, и основана на ошибочных выводах всего нескольких авторов (прежде всего, Лоофса).
В качестве положительного тезиса автор предложил переводить прилагательное enypostatos двумя указанными и засвидетельствованными традицией способами (исходя каждый раз из контекста), а в особом - христологическом - контексте, там, где это слово нагружается дополнительным смыслом, переводить на русский язык термином «ипостасный», как это делал, например, переводчик «Точного изложения православной веры» прп. Иоанна Дамаскина магистр богословия Александр Бронзов или же вовсе оставлять без перевода, как поступал, например, С. Л. Епифанович.

Со вторым докладом, хронологически продолжающим первый, выступил преподаватель кафедры Догматического богословия доктор богословия проф. протоиерей Олег Давыденков. Доклад был посвящен употреблению понятия «enypostaton» в христологии VI в. на примере сочинений Иоанна Грамматика. Грамматик был первым авторов, который ввел этот термин в христологические дискуссии VI в.
Докладчик показал, что наряду с двумя обозначенными в докладе проф. Шичалина значениями слова «enypostaton», в VI веке появляется другое значение в новом контексте, обусловленном необходимостью описывать «особый» образ существования человеческой природы Господа Иисуса Христа. «Новизна» контекста в том, что «enypostaton» противопоставляется не просто «anypostaton», но еще и «idioypostaton», «autoypostaton» («самоипостасный»). Таким образом, возникает реальная проблема передачи этого термина средствами русского языка: поскольку, даже если отказаться от понимания этого термина в значении динамической включенности сущности в ипостась другого рода, значение этого термина в христологическом контексте не исчерпывается противопоставлением по принципу «обладающее реальным существованием» (enypostaton) и «не обладающее реальным существованием» (anypostaton), но приобретает дополнительный смысл и служит для обозначения обладающей реальным бытием сущности, которая не является самоипостасной, то есть не образует отдельную ипостась.