В этом году исполняется 170 лет со дня рождения замечательного русского мыслителя – Николая Григорьевича Дебольского. Н.Г. Дебольский (16(28).11.1842 - 26.02.1918) – русский философ, педагог и общественный деятель, чья биография и взгляды до сих пор не получили должного освещения в науке. Парадоксально, но, несмотря на его неординарность, безусловный талант, плодотворную деятельность (о чем свидетельствует обилие научных и публицистических работ автора, отзывы о нем, а также известность на родине и за рубежом), его личность и творчество до сих пор остаются в стороне от взгляда исследователей.

Далеко не всегда упоминание о нем можно найти даже на страницах словарей, справочников и энциклопедий по философии. Интернет-статьи о нем чрезвычайно краткие по объему и имеют схожее содержание. Весьма редко к его личности и деятельности обращаются авторы учебников и учебных пособий. О Н.Г. Дебольском нет ни одной монографии. Существующий материал о нем, весьма разрозненный, нуждается в сборе, проверке и систематизации. Что касается работ Н.Г. Дебольского, то они никогда не выходили отдельной серией или как собрание сочинений, и, более того, будучи написаны еще до 1918 года, так и не были переизданы. Племянник Дебольского, ученый-психолог вундтовской школы, Н.Н. Ланге (1858-1921) с удивлением отмечал, что многолетняя, почти полувековая творческая деятельность Николая Григорьевича, результатом которой явился «целый ряд самостоятельных философских трактатов», и в начале XX века оставалась практически неизвестной для читающей публики, и «ни разу не была предметом серьезной критической оценки» [1].

Между тем, творчество мыслителя снискало высокую оценку у его коллег, современников и последующих авторов, которые оставили весьма похвальные отзывы, касающиеся как личности самого Дебольского, так и его философских изысканий. Профессор Киевской Духовной Академии Д.И. Богдашевский (1861-1933) (в будущем – священномученик архиепископ Василий) и профессор Московской Духовной Академии П.В. Тихомиров (1868-1925) еще в конце XIX века отмечали прочную литературную известность Дебольского [2] . С.О. Грузенберг (1876-1938) называл Дебольского не иначе как «главой русского гегельянства» [3]. С почтением о нем отзывались такие видные представители отечественной мысли как Э.Л. Радлов, митрополит Антоний Храповицкий, Д.И. Чижевский, протоиерей Василий Зеньковский и другие. А слова Б. Яковенко о том, что «его [Н.Г. Дебольского], видимо, следует признать самым талантливым, самым скрупулезным и самым принципиальным русским мыслителем XIX века» [4], можно считать настоящим панегириком Николаю Григорьевичу, впрочем, как мы полагаем, вполне заслуженным.

В данной статье предполагается кратко рассмотреть биографию Дебольского, а также коснуться основных направлений его философии, определить ее ведущие мотивы и показать оригинальность творчества мыслителя. Сведения о Дебольском весьма обрывочны, в описании фактов из его жизни часто приходится встречаться с расхождениями и неточностями. Биографические сведения о нем имеются в работах дореволюционных авторов – Я. Колубовского, М.И. Демкова, С. Грузенберга, Э.Л. Радлова, Д. Чижевского, Б. Яковенко, а также у Н. Лосского и прот. В. Зеньковского. Современные издания очень редко упоминают о нем. Иногда в своих статьях Николай Григорьевич сам сообщает о себе некоторые сведения. Некоторые авторы ошибочно именуют его Николаем Гавриловичем (Д.И. Чижевский, Н.О. Лосский). Трудно сказать, с чем это связано, тем более, что Николай Онуфриевич Лосский был знаком с Дебольским по Философскому Обществу при Петербургском Университете.

О Дебольском нам известно немного. Мыслитель родился, вырос, трудился и умер в городе Санкт-Петербурге. Николай был сыном протоиерея Григория Сергеевича Дебольского (1808-1881 гг.), известного священника, писателя и богослова. Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, а за ним и Энциклопедия Лопухина, а также Биографический словарь ошибочно указывает годом смерти протоиерея Григория 1872-й, между тем, как датой его кончины, несомненно, следует считать 1881-й год.

Образование отец Дебольского получил в Санкт-Петербургской Духовной Семинарии, затем – в Академии, закончив ее в 1833 году со степенью магистра. После Академии он был направлен на служение в Казанский Собор г. Петербурга, где он нес послушание всю свою жизнь. Отец Николая Григорьевича был весьма известен в Петербурге, сначала как клирик, а позже – как настоятель Казанского собора. Как сообщает о нем один из биографических словарей, он «законоучительствовал в разнообразных мужских и женских учебных заведениях», был преподавателем Санкт-Петербургской Духовной Академии, причем, одно время даже был членом конференции Духовной Академии, участвовал в проведении реформы духовных школ (60-е годы XIX в.). Также он был в одно время назначен помощником наблюдателя за преподаванием Закона Божьего в светских училищах. Известен он и как автор многих литургических и богословских сочинений, сотрудник журналов «Христианское чтение», « Странник» и других периодических изданий. Почти полвека он провел в неустанной деятельности [5], по долгу службы общаясь с представителями светской и церковной интеллигенции. Так был создан тот круг общения, который немало повлиял на интеллектуальное и духовное развитие его сына Николая.

На философскую стезю Николай Григорьевич встал не сразу. Поначалу интересы юного Николая привлекала несколько другая область – физико-математическая и естественнонаучная, что было связано с его несомненными дарованиями. Примечательно, что в царствование Александра II уже утратил силу закона «один из самых древних, но не самых лучших русских обычаев» [6] , который обязывал сыновей священников идти по стезе отцов, независимо от собственных склонностей и способностей. Первое высшее физико-математическое образование Николай Григорьевич получил в Горном Институте, а потом на естественном факультете Петербургского университета, который и окончил в 1865 году со степенью кандидата естественных наук.

«После получения ученой степени … он долгое время занимался литературной и педагогической деятельностью, перед тем как обратиться к философии и богословию», - пишет А.И. Абрамов [7]. Это не совсем верно, так как первая работа по философии вышла уже в 1870 году. Ранние его работы посвящены проблемам естествознания [8]. Однако естествознание так же мало могло удовлетворить философские потребности автора, как оно, несколько ранее, не удовлетворило и другого естественника – Николая Николаевича Страхова (1828-1896), который, как известно, тоже начинал свои работы с естественнонаучной проблематики и уже позже увлекся философией. Как пишет Радлов, оба – Страхов и Дебольский обратились к немецкому идеализму, как средству избежать той материалистической волны, которая стала захлестывать русское общество и русскую мысль. На обоих гегелевская диалектика произвела большое впечатление, хотя ни тот, ни другой не стали гегельянцами [9]. Оба писателя, кроме философии, оставили некоторый след еще и в другой области: Страхов занял видное место среди русских литературных критиков, а Дебольский – среди педагогов.

Научная, литературная и педагогическая деятельность Н.Г. Дебольского отличалась большим разнообразием. В 1868 годуНиколай Григорьевич поступает на службу воспитателем 1-й Санкт-Петербургской военной гимназии [10] и остается в этой должности до весны 1871 года. Неизвестно в какой период жизни автор женился, но уже в 1869 году в семье Дебольских рождается первый ребенок – сын, которого назвали Николаем.

С 1871 по 1882 гг. Дебольский ведет сотрудничество с «Педагогическим сборником» военно-учебных заведений. Здесь автор печатал статьи по педагогике, философии и отчасти естествознанию. В 70-е годы Дебольский и его супруга также сотрудничают с журналом «Семья и школа», для которого сам автор пишет ряд статей, рецензий, дает обзоры книг и журналов, относящихся к педагогике, психологии, философии. Е. Дебольская перевела одно из сочинений некоего профессора Джевонса – «Основания логики». К сожалению, из-за плохой сохранности журнала нам не удалось познакомиться с данной работой, которая свидетельствует, что и супруга Дебольского также занималась научно-философской деятельностью и, кроме того, очевидно, была неплохим переводчиком.

В тот же период времени в свет выходят философские сочинения Дебольского «Введение в учение о познании» (1870) и «О диалектическом методе» часть 1-я (1872), в которых автор защищает возможность метафизического умозрения.

В 1876 или 1877 году в семье рождается второй ребенок – сын Владимир.

В 1880 г. Дебольский начинает преподавать педагогику в женской гимназии княгини Оболенской, а с начала 1889 по июнь 1896 гг. совмещает работу преподавателя с должностью председателя педагогического совета гимназии. В конце 80-х годов он также преподает педагогику в Петербургских высших педагогических курсах и поступает на службу в центральное управление Министерства Народного Просвещения.

Должность министра народного просвещения в то время занимал А.А. Сабуров. Сначала Дебольский работает в министерстве на должности делопроизводителя. В 1891 году, при министре народного просвещения И.Д. Делянове, его назначают заведующим разрядом начальных училищ и учительских семинарий. В 1896-1904 гг. Н.Г. Дебольский уже – вице-директор департамента народного просвещения. С 3 ноября 1903 года, в бытность министра Г.Э. Зенгера, Дебольский становится членом Совета Министерства Народного Просвещения [11] . В период служебной деятельности Дебольского на ниве народного просвещения в Министерстве сменилось 16 министров.

Одним из ярких фактов биографии Николая Григорьевича Дебольского является его преподавательская деятельность в Санкт-Петербургской Духовной Академии. Здесь он в течение пяти лет преподает метафизику, логику и психологию, по одним данным – с 1880 по 1886 гг., по другим, более достоверным сведениям – с 1882 по 1887 гг. [12]

Пять лет – весьма непродолжительный срок для преподавателя, но этому есть объяснение. Вообще, исследователи часто обращают внимание на то, что по сравнению с другими духовными академиями в Санкт-Петербургской весьма часто сменялись преподаватели кафедры философии. В XIX веке кафедру философии в Петербургской Духовной Академии занимали по очереди Ф.Ф. Сидонский, В.Н. Карпов, А. Фишер, И.А. Чистович, А.Е. Светилин, протоиерей И.Л. Янышев, Н.М. Каринский, М.И. Смоленский, Н.Г. Дебольский, В.С. Серебренников и Д.П. Митров. Для сравнения, в Московской Духовной Академии в этот период на кафедре философии сменилось всего три преподавателя - протоиерей Феодор Голубинский (1818-1854), В. Д. Кудрявцев (1854-1891) и Алексей Иванович Введенский (1888-1912). В первую очередь, этот факт связан с теми притеснениями, которые претерпела философия в России в XIX веке, когда из университетов и академий изгонялись (и даже высылались из России, как например, Иоганн Шад – К.К.) профессора, которых обвиняли в неблагонадежности и симпатиям к западной философии. Эти процессы, по замечанию Александра Ивановича Введенского (1856-1925), как-то обошли Москву, где, кроме профессора МГУ Давыдова почти никто не пострадал [13] . В 80-е годы XIX века ситуация с преподаванием философии в столице тоже имела свои трудности. Возможно, поэтому Дебольский и здесь не был исключением.

О его кратком периоде преподавания в Академии сохранилось очень мало информации. Некоторые сведения приводит И.А. Чистович – «придворный» историк Петербургских духовных школ. В частности, он пишет, что в 1869 году в связи с новым уставом в Петербургской Духовной Академии была учреждена кафедра метафизики, которую по очереди занимали Михаил Иванович Каринский (1840-1917), кстати, тоже сын священника, затем Михаил Иванович Смоленский (1847-1881). После трагической смерти последнего 4 января 1881 года в течение года на конкурсной основе была выбрана кандидатура для замены. В 1882 году кафедру метафизики занял Николай Григорьевич Дебольский. Прежде, чем приступить к исполнению своих обязанностей, он предоставил священноначалию свои научные труды (в их число вошли сочинения «О диалектическом методе», «Философия будущего», «О нравственном воспитании», «Введение в учение о познании»), а также конспект лекций и программу преподавания. После этого он был допущен к преподаванию в звании приват-доцента с жалованьем 900 рублей в год [14] .

Известно, что в период своей преподавательской деятельности в Академии Н.Г. Дебольский читал курс по философским дисциплинам студенту Алексею Павловичу Храповицкому – будущему митрополиту Антонию (1863-1936), который в своей магистерской диссертации на тему «Психологические данные в пользу свободы воли и нравственной ответственности» с благодарностью отзывался о Николае Григорьевиче, как о своем преподавателе, перечисляя его вместе с М.И. Каринским и А.Е. Светилиным. Митрополит Антоний отмечает, что если Светилин дал ему тему для работы, Каринский принял участие в систематизации отдельных частей сочинения, то Дебольский нацелил его на более тщательное изучение «Критики чистого разума» И. Канта, что подвинуло его мысль далеко вперед [15] . В рукописях сохранились лекции Дебольского по метафизике за 1884-1885 гг., а также по логике и психологии за 1885-1886 гг. Известно, что курс метафизики Дебольский читал студентам в течение пяти лет, а курсы логики и психологии вел попеременно по одному году на каждый курс [16] .

После ухода из Академии, причины которого нам неизвестны, Дебольский продолжает свою педагогическую деятельность в гимназии княгини Оболенской и службу в Министерстве Народного Просвещения. Однако служба, конечно же, не могла удовлетворять его умственных потребностей, поэтому он с большой радостью встретил предложение об учреждении в Петербурге Философского Общества (1897-1923) при историко-филологическом факультете Петербургского Университета [17].

Идея создания этого общества возникла намного раньше, в 1880 году, но не встретила поддержки со стороны правительства. Осуществление данного предприятия стало возможным позднее, в 1897 году. Проект устава «Общества» был выработан на собрании, в котором, кроме Н.Г. Дебольского участвовали А.И. Введенский, И.В. Помяловский, Э.Л. Радлов, В.С. Соловьев, А.С. Фаминцын, О.Д. Хвольсон. Цель «Общества» формулировалась как «разработка философских вопросов» через устройство публичных собраний, открытие чтений, печатание трудов в виде отдельных и повременных изданий, создание библиотеки и т.п [18]. Став одним из учредителей «Общества» [19], в 1901 году он был включен в Совет по управлению делами Общества [20], а с 1903 года – как «маститый философ» [21], являлся его почетным членом [22]. В почетные члены Общества, по предложению Комитета, могли быть избраны «знаменитые русские и иностранные ученые». Они освобождались от уплаты членских взносов, сумма которых составляла 5 рублей ежегодно [23].

Как пишет Э. Радлов, близко знавший Дебольского, в деятельности «Общества» Николай Григорьевич принимал живое участие в качестве члена Совета, докладчика и остроумного участника в прениях. Как вспоминал Радлов, один из его докладов – об этике христианства – в свое время произвел большое впечатление [24]. К этому времени относится ряд его статей по основным вопросам философии, отличающихся большими достоинствами – ясностью мысли и глубиной критики.

Одной из задач «Общества» был перевод и издание философских трудов. Для «Философского Общества» Николай Григорьевич сделал две объемных работы: во-первых, отредактировал и снабдил вводной статьей «Трактат о начале человеческого знания» Беркли и, во-вторых, перевел большую, трехтомную «Логику» Гегеля.

Малоизвестным фактом биографии Н.Г. Дебольского, о котором среди исследователей упоминает только С. Грузенберг [25] (с которым Дебольский был знаком по «Философскому Обществу»), является его сотрудничество с Энциклопедией, которая издавалась Ф.А. Брокгаузом (Германия, Лейпциг) и И.А. Ефроном (Россия, Петербург). Уже тот факт, что данное издание признается крупнейшей дореволюционной русской универсальной энциклопедией, к созданию которой были привлечены передовые российские ученые того времени (Д.И. Менделеев, А.И. Бекетов, В.С. Соловьев и др.), говорит о том, насколько известным и уважаемым был в кругу российских ученых Николай Григорьевич Дебольский. Хотя не следует упускать из вида и тот момент, что Э.Л. Радлов, который курировал философский раздел «Энциклопедии Брокгауза» был соратником и близким другом Дебольского.

До Радлова статьи по философии для «Энциклопедии» отбирал В.С. Соловьев, чьи взгляды в свое время подверглись серьезной критике Дебольского [26] . Возможно, именно поэтому Соловьев не предлагал сотрудничество Дебольскому, хотя вряд ли между ними имела место какая-либо вражда. Он [Дебольский] принимал непосредственное участие в составлении томов энциклопедии, будучи автором ряда статей по философии. Н.Г. Дебольскому принадлежат довольно обширные статьи «Субстанция», «Сущность», «Телеология», «Теодицея», «Теория познания», «Умозрение», и совместно с Радловым – «Философия».

О последних годах жизни Дебольского сведений осталось крайне мало. По замечанию Радлова, Николай Григорьевич «обладал ровным и спокойным характером, на жизнь он взирал не без юмора» [27]. Семейное положение автора тоже вызывает немало вопросов, раскрыть которые нам пока не удалось. От первого брака он имел двух сыновей, которым дал прекрасное образование и которые работали, как и отец, в области умственной» [28]. Один из них – Дебольский Николай Николаевич (1869 - 1903) - юрист, историк русского права. Его трагическая смерть в 1903 году была без сомнения большим ударом для отца. Однако вскоре автора ждало еще большее горе. Через некоторое время после смерти сына скончалась жена Дебольского, разделявшая его философские и педагогические взгляды. В последний год жизни мыслителя умер сын Владимир (1877 - 1917), историк, педагог, директор одной из варшавских гимназий» [29] . Этот удар Дебольский перенес мужественно, насколько это вообще возможно.

Наконец, заключительным горем для него стал год разрушения той России, сохранение которой Н.Г. Дебольский считал высшим нравственным долгом каждого русского человека. Поэтому, действительно, последние годы жизни философа были трагичны. Возможность этой трагедии он ясно предвидел, отмечая, что XX век станет веком распада всех государств, не достигших сознательного национального единства, и, предупреждая, что в России «процесс её национального объединения далеко еще не завершился, и ныне даже трудно предсказать его окончательный исход» [30] . Но Дебольский разглядел не только возможный конец Российского государства, но и его подлинное начало, источник восстановления и обновления как в прошлом, так и в будущем.

Скончался Николай Григорьевич 26 февраля 1918 года в Царском Селе. Подробности о его кончине и обстоятельствах смерти неизвестны.

Годы показали, что «уход» Николая Дебольского в философию не был лишь удовлетворением индивидуальных запросов его духа, и в России появился ещё один самостоятельный и серьёзный мыслитель. Б.В. Яковенко, автор ряда ценных исследований по истории русской философии, написанных уже в эмиграции, даже утверждал, что «только с появлением трудов П. Юркевича, В. Кудрявцева-Платонова, Н. Дебольского, В. Соловьева, М. Каринского, Б. Чичерина русский ум начал по-настоящему самостоятельное философствование» [31] . Конечно, он имел в виду собственно философские – гносеологические и онтологические воззрения мыслителя, но, вольно или невольно, сказал нечто большее. «Размышлять подлинно философски» - эти слова определяют не тему, а характер размышлений. Именно так размышлял Н.Г. Дебольский.

Философию Дебольского довольно трудно свести воедино и дать ей объективную оценку. Широта проблематики и значительный объем источников лишь усложняют данную задачу, поэтому мы лишь кратко коснемся основных моментов философии автора. В первую очередь следует отметить теоретико-философскую проблематику исследований Дебольского. И, хотя за метафизику Николая Григорьевича его иногда именуют богословом, вопросами религиозной философии он практически не занимался.

Эпоха второй половины XIX-начала XX вв., когда жил и трудился Н.Г. Дебольский, имела свои сложности, влияние которых отразилось на философском развитии и на самом творчестве мыслителя. Как известно, философские науки – метафизика, логика, этика, психология, история философии и эстетика – развились в России, как и на Западе, главным образом, вместе с развитием университетского преподавания. «Не-университетская философия», по словам Н. Ланге, была В России «редким и случайным явлением» [32]. Поэтому главная роль в разработке философских проблем принадлежала университетам.

Первый период жизни Николая Дебольского, включая время обучения, пришелся на время императорства Николая I. Положение философии в этот период, по отзывам современников, было весьма плачевным. В 1849 году министром народного просвещения становится П.А. Ширинский-Шихматов, которому принадлежат знаменитые слова относительно философии, что ее «польза не доказана, а вред от нее возможен» [33] (Радлов ошибочно приписывает эту фразу Шишкову [34]). Об утилитарном отношении к философии на данном этапе писал Г.Г. Шпет. Цитируя Н.И. Пирогова, он именовал взгляды этого поколения людей «ненасытной утилитарностью» [35].

Как известно, в период с 1850 по 1863 гг. (то есть, когда Дебольский проходил обучение в гимназии и университете) преподавание философии в России было ограничено. С 1850 года преподавать философию можно было только лицам духовного звания. Кафедра философии в университетах была упразднена вместе с философским факультетом, курс логики и опытной психологии был передан в ведение кафедры богословия. В этот период основная работа по преподаванию и изучению философии проходила в духовных академиях. С 1863 года философию вновь разрешили преподавать в учебных заведениях. Вероятно, лишь последние два года обучения Дебольского в Петербургском университете стали периодом его тесного знакомства с философией. Вторая половина XIX столетия представляет относительный расцвет философской мысли в России [36], когда в ней и появляется фигура Н.Г. Дебольского.

Немалую роль в развитии философии в России в XIX веке играла русская интеллигенция – как официальная, так и оппозиционная. По мнению С. Овчинникова, нельзя сказать, чтобы Дебольский прямо принадлежал к официальной правительственной интеллигенции, но он был ей близок, в той мере, в какой был близок новой интеллигенции, к примеру, В.С. Соловьёв. «Стилю сочинений Н.Г. Дебольского были свойственны все внешние черты, которые характерны для официальной интеллигенции, - пишет С. Овчинников. – Спокойный хладнокровный («школярный») тон изложения, формалистичность и тому подобные черты обрекали его на непопулярность в то время, когда знание становилось верованием, и речи новых проповедников пылали жаром, энергией, могуществом» [37] . Что касается особенностей схоластического стиля работ Дебольского, П.В. Тихомиров видит здесь, наоборот, ту необходимую упорядоченность и четкость, которой не хватало современным ему философским исследованиям [38] .

Отсюда становится понятной направленность философии Дебольского на опровержение тех или иных мнений или идейных течений, господствовавших в среде интеллигенции второй половины XIX века – эмпиризма, нигилизма, материализма, социализма, народничества, толстовского непротивленчества, мистицизма и т.д. Конец XIX века был временем относительного спокойствия общества по сравнению с предыдущими и последующими потрясениями. В этот период стал возможным подъем русской философии на профессиональный уровень.

А.И. Абрамов характеризует Дебольского как видного представителя духовно-академической философии [39]. Действительно, по характеру мышления Дебольский является академическим или, если так можно выразиться, университетским мыслителем. Об этом говорит как сама проблематика его работ, так и сам метод раскрытия отдельных тем и даже сам характер изложения. Мыслитель облекает проблему в некую отвлеченную форму, представляет систему доказательств в виде схемы, а затем выводит результат в виде формулы или отвлеченного закона. Вследствие этого, в некоторых работах Дебольского часто называют математиком. Характер изложения в большинстве работ Дебольского напоминает стиль, свойственный философским трактатам. За это его часто обвиняют в схоластическом рационализме.

Интересен тот факт, который неоднократно отмечал и сам Дебольский, что в философии он был, что называется, самоучкой. «Весь ход моего философского развития совершился вполне самостоятельно, без пособия со стороны предварительного образования, вдали от влияния какого бы то ни было научного или философского кружка, без малейшего содействия со стороны научной и литературной критики», - писал Дебольский [40]. Действительно, получив диплом выпускника факультета естественных наук и долгое время посвятив педагогике, он вряд ли мог претендовать на место в ряду философов, если бы не упорство и талант Николая Дебольского.

В своей философии Дебольский особенно интересовался вопросами психологии, гносеологии, онтологии, этики, эстетики и антропологии. Немало внимания Дебольский уделяет и историко-философским исследованиям. Его работы показывают широкую эрудицию и начитанность автора. Центральным пунктом философии Н.Г. Дебольского является философия феноменального формализма. Это итог всей философской деятельности автора, пик его творчества.

Одноименный труд «Философия феноменального формализма» является его главным трудом. Это системная работа, которая снискала ему известность и почитание. Сразу после выхода в свет «Философия феноменального формализма» вызвала резонанс в философской среде. За несколько лет до публикации ее автор объявил, что занимается систематизацией своих взглядов, и, по свидетельству современников, многие ждали этой работы. Ни на одну работу Дебольского не было столько отзывов, критики со стороны других авторов. Можно сказать, что своим трудом Дебольский завершил свою творческую эволюцию, систематизировав и обобщив свои взгляды. Впрочем, небольшая по объему, но очень глубокая по содержанию работа «Философия феноменального формализма» осталась, к сожалению, незаконченной.

По замыслу автора, труд должен был состоять из трех частей – метафизики, философии природы и этики. Метафизика, изложенная в данной работе, не только повторяет и обобщает уже сказанное ранее (в «Философии будущего», а также в «Лекциях по метафизике»), но в значительной мере дополняется онтологией, которая ранее не получила должного освещения в трудах Н.Г. Дебольского. Философия природы и этика так и не стали продолжением этой работы, причина чего нам не вполне известна. Но если этика как часть философии феноменального формализма, как писал сам мыслитель, все же получила основное освещение в труде «О высшем благе», линию которого Дебольский хотел продолжить в своей работе, то философия природы была только намечена автором в конце его «Онтологии». Поэтому больше всего ущерб от незаконченности труда понесла «философия природы» Дебольского. Частично этот пробел восполняется некоторыми поздними его работами [41] .

Итак, «Философия феноменального формализма» вышла в двух томах (выпусках). Первый том «Введение в метафизику» был издан в 1892 году, а второй «Методология и онтология» вышел в 1895 году. Оба тома являются первой частью его системного труда.

О «Философии феноменального формализма» писали Д. Богдашевский (в будущем священномученик архиепископ Василий), П. Тихомиров, Н. Ланге, Д. Чижевский, Б. Яковенко, протоиерей В.В. Зеньковский и другие. Есть также краткая рецензия на первый том «Введение в метафизику» в Журнале министерства народного просвещения.

В труде «Философия феноменального формализма» автор попытался оформить свои взгляды в систему по примеру Гегеля. Многие авторы писали о гегельянстве Дебольского, основываясь, в первую очередь, на этой работе. Зеньковский отмечал, что «закваска гегельянства …здесь чувствуется в полной силе» [42] .Но, с другой стороны, философская система Деболь­ского в гораздо большей степени была обращена к Канту. Первая страница предисловия «Философии феноменального формализ­ма» начиналась с имени Канта, и последняя страница примечаний завершалась тем же именем. В этом же ключе писал о Дебольском Э. Л. Радлов в своем «Философском словаре»: «Проводит идеи, родственные немецкому идеалистическому направлению, в осо­бенности Канту» [43]. 

Краткое содержание труда Дебольского заключается в следующем. Разумея под философией науку о Первопричине всего существующего, Дебольский делит философские учения на две большие группы: учения эмпиризма, отрицающие познаваемость Первопричины, и учения метаэмпиризма, признающие эту познаваемость [44]. Метаэмпиризм, в свою очередь, разделяется на реализм, исходящий в познании Первопричины из содержания познания, и формализм, исходящий из законов или форм познания.

Как пишет Дебольский в предисловии к своему основному труду, «в истории новой философии формализм явился, во-первых, как критический формализм Канта, который, переместив центр тяжести философии из области вещей в область законов или форм их познания, не мог, однако, вывести из этих форм содержание познания и потому воздержался от заключения о Первопричине, являясь, таким образом, непримиримым соединением эмпиризма и метаэмпиризма; во-вторых, как субъективный формализм Фихте, который, отбросив понятие независимого от ума содержания познания и признав это содержание за произведение самого ума, понял последний как субъект, то есть как нечто ограниченное, лишь стремящееся к бесконечному расширению; в третьих, как абсолютный формализм Гегеля, который, устраняя такую субъективность или ограниченность ума, пытался, однако неудачно, вывести все содержание познания из чистой саморазвивающейся мысли» [45].

В труде Дебольского формализм является в четвертом своем виде, как формализм феноменальный. По мнению автора, этот вид формализма исправляет ошибки абсолютного формализма Гегеля: «Ошибка Гегеля состояла именно в том, что он возвел в Абсолютный Ум тот ум, который только феноменален, т. е. ум, проявляющийся в нашей мысли, как ее форма или закон. Если надлежит отбросить в понимании Первопричины всякую субъективность, то надлежит отбросить и субъективность мысли. Мышление, хотя бы и чистое, есть акт ограниченного ума, а потому может иметь Первопричину лишь предметом, но не может быть само Первопричиною» [46]. Другими словами, умозрительный ум не есть сам абсолютный ум, но лишь его явление или порождение. Абсолютный ум является как форма или закон в нашем субъективном или мыслящем уме. «Исследуя эту форму, - пишет Дебольский, - мы не из нее постигаем происхождение содержания познания, а из того ума, явлением которого она служит» [47]. Отсюда название «феноменального формализма», которое показывает, что, получая познание Первопричины в исследовании не содержания, а формы познания, Дебольский понимает эту форму не как саму Первопричину, а как «ее обнаружение в мире явлений, по которому мы имеем возможность умопостигать ее» [48]. Иногда синонимом философии феноменального формализма у Дебольского является «метафизика ума», хотя в своей «Онтологии» автор оговаривается, что сама метафизика ума шире, чем феноменальный формализм, который, по-видимому, является лишь одним ее направлений [49] .

Далее в этой работе Дебольский, давая критическое введение и характеристику умозрительного метода, излагает учение об Уме или о Боге. Опираясь на положения своей гносеологии, Дебольский утверждает, что наш ум является отражением Творческого Ума или Бога. На основании этого мы не можем познавать Бога, но можем умозаключать к Нему или умозрительно созерцать Его. Как Первоум или Ум в себе, Он является одновременно и формой, которая творит свое содержание, чего не может наш ограниченный ум, лишенный такой творческой способности. В рамках онтологии Дебольский рассматривает сущность и свойства Первоума или Бога. Некоторое отражение Ум имеет и в природе, которая тоже является умом, то есть имеет свою идеальность, выраженную в некоем мировом постоянстве. Это положение онтологии Дебольского служит переходом к его философии природы, которая осталась незаконченной. Возможно, Дебольский не захотел далее работать над своей философской системой. Во всяком случае, именно внутренние мотивы, а не слабость или неумение закончить начатое, на наш взгляд, не позволили ему доработать систему «Философии феноменального формализма» до логического заключения.

Вместе с этим, остались неоконченными такие сочинения автора как «О диалектическом методе», «Немецкая философия в последние 50 лет», «Основы психологии». Причина этого, как указывает сам философ, заключалась в стремительном изменении его взглядов. Эволюция воззрений Дебольского часто шла рука об руку с процессом написания его трудов и научных работ. Осознавая этот факт, автор, желая оставаться верным себе, предпочитал оставить начатое, в чем видна его честность и последовательность но, в какой-то мере, и излишняя педантичность. В предисловии к «Философии будущего» Дебольский пишет: «Разрабатывая какой-нибудь вопрос в целом ряде журнальных статей, я нередко был останавливаем от окончания их или внешними случайными препятствиями или тем, что естественное развитие моих взглядов возвышало мысль над той точкой зрения, на которой я стоял в начале работы и делало для меня невозможным ее продолжение» [50]. Об этом автор говорит для того, чтобы эта случайная незаконченность не была приписана другим, менее уважительным причинам [51].

Не останавливаясь подробно на «Философии феноменального формализма», которая заслуживает более пристального внимания в отдельной статье, мы перейдем к следующему вопросу, решение которого является чрезвычайно важным для правильного подхода к личности и творчеству Н.Г. Дебольского. Вопрос заключается в соотнесении философии Дебольского с мировыми именами Канта и Гегеля.

В литературе Н.Г. Дебольского обычно относят либо к кантианцам (А.И. Абрамов), либо к гегельянцам (П.В. Тихомиров, С.О. Грузенберг, В.Ф. Асмус, отчасти Б.В. Яковенко и Д.И. Чижевский). Только Б. Яковенко отмечает и другие влияния на мыслителя. С. Грузенберг называл Дебольского не иначе как «главой русского гегельянства», Н.О Лосский – лишь «большим знатоком философии Гегеля» [52]. Действительно, в работах Дебольского мы видим, с одной стороны, влияние кантианства, с другой – гегельянства. Тем не менее, часть авторов отмечают самостоятельность, оригинальность философских взглядов Н.Г. Дебольского [53] . Попытки выявить действительное значение и место в истории русской философии, которое занимает этот мыслитель, приводит автора к следующему выводу.

Дебольского нельзя в полной мере считать ни кантианцем, ни гегельянцем. Распространенная практика причисления того или иного мыслителя к «кантианству», «гегельянству», «шеллингианству» и т.д. на основании того, что тот или иной мыслитель разделял хотя бы какой-нибудь один принцип основателя того или иного философского направления, является некорректной [54].

Здесь важно учитывать факт эволюции, которую претерпели взгляды Н.Г. Дебольского, что имеет немаловажное значение при рассмотрении его трудов. Об этом моменте сам Николай Григорьевич упоминает в предисловии к «Философии будущего» [55] , что не раз отмечалось авторами [56] . Отталкиваясь от того положения, что исходным пунктом для дальнейшего развития философских построений должна служить не реставрация догматических и эмпиристических тенденций, не лозунг неокантианцев: «назад к Канту», не мистицизм, а исключительно лишь вдумчивый критический пересмотр основоположений гегельянства, Н.Г. Дебольcкий полагает, что путь, пройденный идеализмом от Канта до Гегеля, был правильным и необходимым, но неточным. Задача философии, по словам Дебольского, состоит в том, чтобы также исправить и продолжить дело Гегеля, как Фихте исправил и продолжил дело Канта, Шеллинг – дело Фихте, а Гегель – дело Шеллинга. При этом сам Николай Григорьевич не отождествляет свою философию ни с кантианством, ни с гегельянством, то есть позиционирует свои взгляды отдельно от Канта и Гегеля. С другой стороны, он как бы логически развивает взгляды Канта, Фихте, Шеллинга и Гегеля, доводит идеи немецкой философии до логического конца, при этом, кажется, избегая их ошибок. Наверное, с этим можно спорить, так как окончательно не выясненным остается вопрос – насколько ушел от философии Канта и Гегеля Дебольский, если его философия, можно сказать, сформировалась на основе их философии – критицизма Канта и гегелевской диалектики? В частности, протоиерей Василий Зеньковский пишет, что т.н. «гегелевская закваска» весьма ощутимо присутствует во всей дальнейшей философии Николая Григорьевича Дебольского [57] .

В вопросе о возможных влияниях на философию мыслителя, в первую очередь, как пишет Б.В. Яковенко, необходимо признать влияние идей Б. Спинозы и Г. Лейбница на гносеологию и онтологию Дебольского [58] . Мыслитель часто обращается в своей философии к понятиям субстанции и ее модусов. У И. Канта Дебольский заимствует положение о синтетическом характере познания, о субъекте как условии познания. Умозрительный метод, о котором пишет Дебольский, несколько похож на метод умозрения, о котором писал Шеллинг. У Гегеля Дебольский отчасти заимствует его методологию и идеалистические тенденции его философии. Среди других мыслителей, повлиявших на Дебольского, можно назвать Г. Спенсера, эволюционное учение которого в значительной мере отразилось на философских взглядах Николая Григорьевича. Несомненно, у Спенсера заимствована концепция приспособления индивида к условиям окружающей среды как способа его самосохранения, о которой Дебольский неоднократно упоминает в своих работах по психологии и этике. Также можно считать, что в целом вся эволюционная теория познания, основные аргументы которой критически рассматриваются Л.А. Микешиной [59], стала для Дебольского не только предметом исследования, но и предметом некоторого заимствования.

Особенностью работ Дебольского являются их глубина и лаконичность. «Краткие и очень сжато написанные рассуждения Дебольского сообщают его анализам особую силу и значительность, - писал Зеньковский. – У него нет длинных и распространенных построений. Он и мыслит сжато, но вместе с тем с чрезвычайной зоркостью и тщательностью ведет свои анализы» [60] . Богатство мыслей, вдумчивость, серьезность и добросовестность философских опытов Дебольского, по мнению Н. Ланге (идейного противника Дебольского! – К.К.), определяют ту степень серьезности и внимательности, которая необходима при изучении работ мыслителя [61] .

К своим философским исследованиям Дебольский всегда подходил с немецкой основательностью и точностью. Отчасти прав был В.Ф. Асмус, когда писал, что «сильная сторона философской концепции Дебольского не в собственных его положительных взглядах, а в критике других идеалистических и метафизических теорий» [62]. Действительно, широкий историчес­кий кругозор и четкое ориентирование в различных направлениях философии сочетается у Дебольского с острым анализом, вскрывающим недочеты и противоречия в философских системах, ограниченность их принципов. Скептицизм, феноменализм, агностицизм Юма и Канта,субъективный идеализм Фихте, интуитивный (мистический) идеализм Шеллинга и абсолютный идеализм Гегеля, интуитивизм, позитивизм, утилитаризм, социальный дарвинизм подвергались в работах Дебольского во многом меткой и убедительной критике.

Порою его критику можно назвать слишком въедливой. Но Дебольский довольно осторожен в оценках. Не отказать ему и в чувстве такта, с которым он подходит к любой критике. Дебольский известен также как критик таких известных личностей, как В.С. Соловьев и К.Д. Ушинский. Критика философии первого из них состояла в оценке идей теократии Соловьева, а относительно последнего Николай Григорьевич отмечал недостатки или непоследовательность его педагогических идей. Впрочем, в своих работах Дебольский не только умело выстраивает обвинительную аргументацию, но и с известной долей уважения подчеркивает значимость и положительные стороны труда, он никогда не переходит на личности, не бывает запальчив, ко всему относится с присущим ему спокойствием и рассудительностью.

Итак, приведенные нами факты биографии и творчества Дебольского позволяют охарактеризовать его как разносторонне образованного деятеля и плодовитого мыслителя. Он не только достиг больших успехов в изучении истории философии, мог не только найти сам и показать читателям преемственность идей в философии тех или иных авторов, но и самостоятельно обстоятельно и глубоко мыслить. Широкий охват и пространная сфера деятельности мыслителя – естественнонаучная, педагогическая, философская, преподавательская, литературная, организаторская, редакторская, управленческая и другие виды деятельности, говорят сами за себя о трудолюбии и творческой активности мыслителя. Широкий кругозор и разносторонняя образованность помогали Дебольскому обстоятельно и вполне профессионально подходить к любому делу.

Философские работы Дебольского позволяют по-иному взглянуть на русскую философию, которой ранее не была свойственна чисто философская проблематика. Нельзя согласиться с теми авторами, которые считают, что «русские философы-идеалисты не создали систем, включающих в себя онтологию и гносеологию в традиционно философском понимании» [63]. В этом плане работы Дебольского возвышают русскую философию на качественно новый уровень. Вообще, именно системные философские работы, по мнению исследователей, нуждаются в самом внимательном разборе. «Основательно продуманная и самостоятельная философская система», по мнению Н. Ланге, является очень ценной для культурного развития страны (!), так как предполагает продолжительную, бескорыстную и энергичную умственную работу ее автора [64]. По мнению автора статьи, возможно, излишне субъективному, по масштабам и глубине мысли в конце XIX – начале ХХ вв. такой личности в русской философии мы не встречаем. Это частично обусловлено влиянием западной философии на творчество Дебольского, в котором мы видим плоды рецепции достижений европейской философии на русской почве.

Рациональная философия Дебольского, по-видимому, находилась в соответствии с потребностями времени, когда общество искало ответы не в истинах веры, а в истинах философии. На пути философии и старался Дебольский доказать незыблемость вечных истин. Он сознательно уклоняется от использования религиозной аргументации, на основе которой гораздо легче было найти подтверждение его идеям, но, сделав это, он, скорее всего бы, оттолкнул значительную часть публики от его трудов. Он не был религиозным мыслителем, его интересовала сама философия, философская проблематика. Уклонение от религиозной проблематики и аргументации мы встречаем в его работах, возможно, еще и потому, что он сам не относился к числу воцерковленных деятелей. Но вопрос о его религиозности все же пока остается открытым.

Есть мнение, согласно которому Н.Г. Дебольский, «разработавший целую философскую систему, оказался незамеченным современниками и остается неизвестным в наше время» [65]. Более верным, на наш взгляд, является мнение Д.И. Чижевского, и нам стоит отметить лишь философское одиночество мыслителя. По его словам, мыслитель является одной из наиболее уединенно стоящих фигур в истории русской мысли [66] . Вслед за ним В.Ф. Асмус пишет, что «Дебольский, не примкнув ни к одной влиятельной философской группе, прожил свою философскую жизнь в одиночестве, безучеников, последователей и продолжателей» [67] .

 По мнению Чижевского, причиной такого философского одиночества нужно признать в значительной мере характер его мышления. Его немногочисленные работы «как-то не вошли в главное русло русской философии» [68] . Однако данное мнение также является лишь отчасти верным, ведь если мы посмотрим на то обширное поле деятельности, которое было охвачено Дебольским за весь период его жизни и познакомимся с характером его работ, то поймем, что вопросы, которые поднимал в них Дебольский, действительно были вполне насущными, если и не для повседневной жизни, то, во всяком случае, для философской науки конца XIX - начала XX вв. В русской философии, несомненно, более заметным является публицистическое направление. Поэтому теоретические проблемы философии, которые разрабатывали такие мыслители как Дебольский, находились в стороне от взглядов широкой публики.

Подводя итог рассмотрению деятельности автора, необходимо отметить, что творческое наследие Дебольского по философии и сопряженным с нею дисциплинам включает более 50 работ (немало для философа-самоучки! – К.К.), среди которых не только статьи, рецензии, очерки, но и объемные труды, вышедшие отдельными изданиями. Таковыми являются уже упомянутые нами: «Введение в учение о познании» (1870), «О диалектическом методе» (1872), «Философия будущего» (1880), «Философские основы нравственного воспитания» (1880), «О высшем благе» (1886), «Философия феноменального формализма» в двух томах (1892, 1895), и другие. Общее же число работ автора по философии, психологии, педагогике, антропологии, а также посвященных естественнонаучным и другим вопросам, превышает 80 наименований. Нужно отметить, что работы Дебольского, за редким исключением, до последнего времени не переиздавались. Не случайно поэтому Радлов в некрологе, посвященном Николаю Григорьевичу, писал, что «русская философия имеет по отношению к Н.Г. Дебольскому … обязанность собрать и издать философские труды этого выдающегося философа и достойного человека» [69] . Поэтому, мы полагаем, что творческое наследие Дебольского еще получит свое признание и оценку.

Сноски и примечания:

[1] Ланге Н.Н. Философия феноменального формализма Н.Г. Дебольского. Изложение системы. Статья первая // ЖМНП. 1900. №4. С. 199

[2] См.: Богдашевский Д.И. В защиту метафизики ума. Отзыв на «Философию феноменального формализма» Н.Г. Дебольского // Труды Киевской Духовной Академии. 1892. № 4. С. 644; Тихомиров П. Возможна ли метафизика ума? СПб., 1893. С.3

[3] Грузенберг С. О. Очерки современной русской философии. СПб., 1911. C. 7

[4] Яковенко Б.В. История русской философии. Пер. с чешского/Общ. ред. и послесл. Ю.Н. Солодухина. М.: Республика, 2003. С. 260

[5] Чистович И.А. Санкт-Петербургская Духовная Академия за последние 30 лет (1858-1888). СПб., 1889. С. 149

[6] Ильин Н.П. Этика и метафизика национализма в трудах Н.Г. Дебольского // Русское самосознание. СПб., 1995. №2. // www. nationalism.org/russamos/02-02.ru. 01.05.2012

[7] Абрамов А.И. Кант в русской духовно-академической философии//Кант и философия в России. М.: Наука, 1994. С. 103

[8] Дебольский Н.Г. Очерк истории биологических наук // Современное обозрение. 1868.

[9] Радлов Э.Л. Николай Григорьевич Дебольский. Некролог //Мысль. 1922. № 1. С. 148-149

[10] Демков М.И. Русская педагогика в главнейших ее представителях. Опыт педагогической хрестоматии. М.,1898. С. 422

[11] Демков М.И. История русской педагогии. Ч.3. Новая русская педагогия (XIX век). М., 1909. С. 484

[12] Чистович И.А. Санкт-Петербургская Духовная Академия за последние 30 лет (1858-1888). СПб., 1889. С. 135

[13] См.: Введенский А.И. Судьбы философии в России // Введенский А.И., Лосев А.Ф., Радлов Э.Л., Шпет Г.Г.: Очерки истории русской философии/ Сост., вступ.ст. и примеч. Б.В. Емельянова, К.Н. Любутина. Свердловск, 1991.С. 44-48

[14] Чистович И.А. Санкт-Петербургская Духовная Академия за последние 30 лет (1858-1888). СПб., 1889. С. 135

[15] Антоний (Храповицкий), иеромонах. Психологические данные в пользу свободы воли и нравственной ответственности. Изд-е 2-е. СПб., 1888. С. 13

[16] Демков М.И. Русская педагогика в главнейших ее представителях. Опыт педагогической хрестоматии. М.,1898. C. 422-423

[17] Акулинин В.Н., Самылов О.В. Философское общество при Санкт-Петербургском университете (1897-1923). Новосибирск, 1994. C.13

[18] Там же. С. 20-21

[19] Радлов Э.Л. Николай Григорьевич Дебольский. Некролог//Мысль. 1922. № 1. С. 148

[20] Акулинин В.Н., Самылов О.В. Философское общество при Санкт-Петербургском университете (1897-1923). Новосибирск, 1994. С. 21

[21] Грузенберг С.О. Очерки современной русской философии. СПб., 1911. С. 10

[22] Ильин Н.П. Этика и метафизика национализма в трудах Н.Г. Дебольского//

[23] Акулинин В.Н., Самылов О.В. Философское общество при Санкт-Петербургском университете (1897-1923). Новосибирск, 1994. С. 17-18

[24] Радлов Э.Л. Николай Григорьевич Дебольский. Некролог//Мысль. 1922. № 1. С.148

[25] Грузенберг С.О. Очерки современной русской философии. СПб., 1911. С.9

[26] Дебольский Н.Г. О высшем благе или о верховной цели нравственной деятельности. СПб., 1886. С.44-94

[27] Радлов Э.Л. Николай Григорьевич Дебольский. Некролог//Мысль. 1922. № 1. С.149

[28] Там же. С. 149

[29] См.: Дебольский В. Н. Сибирские пути XVI-XVII вв. Киев, 1900; Дебольский В. Н. Духовные и договорные грамоты московских князей как историко-географический источник. СПб., 1901-1902.

[30] Дебольский Н.Г. Жгучие вопросы антропологии и этнографии// ЖМНП. 1906. Ч. IV. Июль.отд. 2. С. 144.

[31] Яковенко Б.В. История русской философии. Пер. с чешского / Общ. ред. и послесл. Ю.Н. Солодухина. М.: Республика, 2003. С. 20

[32] Ланге Н.Н. Философия феноменального формализма Н.Г. Дебольского. Изложение системы. Статья первая // ЖМНП. 1900. №4. С. 198

[33] Цит. по: Введенский А.И. Судьбы философии в России // Введенский А.И., Лосев А.Ф., Радлов Э.Л., Шпет Г.Г.: Очерки истории русской философии/ Сост., вступ.ст. и примеч. Б.В. Емельянова, К.Н. Любутина. Свердловск, 1991. С. 54

[34] Радлов Э.Л. Очерк истории русской философии // Введенский А.И., Лосев А.Ф., Радлов Э.Л., Шпет Г.Г.: Очерки истории русской философии/ Сост., вступ.ст. и примеч. Б.В. Емельянова, К.Н. Любутина. Свердловск, 1991. С. 99

[35] Шпет Г.Г. Очерк развития русской философии // Введенский А.И., Лосев А.Ф., Радлов Э.Л., Шпет Г.Г.: Очерки истории русской философии/ Сост., вступ.ст. и примеч. Б.В. Емельянова, К.Н. Любутина. Свердловск, 1991. С. 249-254

[36] Радлов Э.Л. Очерк истории русской философии // Введенский А.И., Лосев А.Ф., Радлов Э.Л., Шпет Г.Г.: Очерки истории русской философии/ Сост., вступ.ст. и примеч. Б.В. Емельянова, К.Н. Любутина. Свердловск, 1991. С. 99

[37] Овчинников С. Нормативный подход в национально-нравственной философии Н.Г. Дебольского //http://www.nationalism.org/russamos/l-ovch1.htm. 01.05.2012

[38] Тихомиров П.В. Возможна ли метафизика ума? М., 1893. С. 14-15

[39] Абрамов А.И. Кант в русской духовно-академической философии//Кант и философия в России. М.: Наука, 1994. С.103

[40] Дебольский Н.Г. Философия будущего. Соображения о ее начале, предмете, методе и системе. СПб., 1882. С.I

[41] См. например: Дебольский Н.Г. Вопрос о происхождении человека с точки зрения биологии и этики. СПб., 1883

[42] Зеньковский В., прот. История русской философии. М., 2001. С. 591

[43] Радлов Э. Л. Философский словарь. СПб., 1904.

[44] Дебольский Н.Г. Философия феноменального формализма. Часть 1. Вып.1 Введение в метафизику. СПб., 1892. С. 1

[45] Там же. С. 1

[46] Там же. С. 2

[47] Там же. С. 2

[48] Там же. С. 2

[49] Дебольский Н.Г. Философия феноменального формализма. Вып. 2. Метафизика. СПб., 1895. С. 162

[50] Дебольский Н.Г. Философия будущего. СПб., 1882. С. II-III

[51] Дебольский Н.Г. Философия будущего. СПб., 1882. С. III

[52] Лосский Н.О. История русской философии. М.: Высш. шк., 1991.С. 188

[53] См. например: Ланге Н.Н. Философия феноменального формализма Н.Г. Дебольского. Изложение системы. Статья первая // ЖМНП. 1900. №4. С.197-199

[54] Об этом хорошо писал В.Ф. Пустарнаков. См.: Философия Шеллинга в России XIX века/ Отв. ред. В.Ф. Пустарнаков. СПб., РХГИ, 1998. С.8

[55] Дебольский Н.Г. Философия будущего. Соображения о ее начале, предмете, методе и системе. СПб., 1882. С. XIV

[56] См. например: Дебольский Н.Г.//Большая Советская Энциклопедия. М., 1972. Т.8. С.3

[57] Зеньковский В., прот. История русской философии. 2-е изд-е. В 2 т. Paris: Ymca-Press, 1989. Т. 2. С.164

[58] Яковенко Б.В. История русской философии. М.: Республика, 2003. С. 17

[59] Микешина Л.А. Философия познания. Полемические главы. М., 2002. С. 169-177

[60] Зеньковский В., прот. История русской философии. М., 2001. С. 593

[61] Ланге Н.Н. Философия феноменального формализма Н.Г. Дебольского. Изложение системы. Статья первая // ЖМНП. 1900. №4. С. 199

[62] Асмус В.Ф. Консервативное гегельянство второй половины XIX века //Гегель и философия в России. 30-е годы XIX в. – 20-е годы XX в. М.: Наука, 1974. С. 188

[63] См.: Субботина З.А. Русская идеалистическая философия конца XIX-начала ХХ вв.: основные проблемы и особенности развития. М.: Финансовая академия, 1999. С. 165.

[64] Ланге Н.Н. Философия феноменального формализма Н.Г. Дебольского. Изложение системы. Статья первая // ЖМНП. 1900. №4. С. 198

[65] Овчинников В.С. Нормативный подход в национально-нравственной философии Н.Г. Дебольского //http://www.nationalism.org/russamos/l-ovch1.htm. 01.05.2012

[66] Чижевский Д.И. Гегель в России. Париж, 1939. С.300

[67] Асмус В.Ф. Консервативное гегельянство второй половины XIX века // Гегель и философия в России. 30-е годы XIX в. – 20-е годы XX в. М.: Наука, 1974. С. 189

[68] См. например: Чижевский Д.И. Гегель в России. Париж, 1939. С.300

[69] Радлов Э.Л. Николай Григорьевич Дебольский. Некролог//Мысль. 1922. № 1. С.148-149.