В статье кандидата богословия, PhD, доцента ПСТГУ, научного сотрудника Центра истории богословия и богословского образования иерея Алексия Чёрного предпринимается попытка определить соотношение в трудах свт. Феофана Затворника двух типов руководства в религиозной жизни: со стороны христианской совести и со стороны священника-духовника. В духе святоотеческого наследия, знатоком которого являлся святитель, он осмысляет совесть как основу нравственного самосознания человека. Однако, хотя совесть и играет важную роль в духовной жизни и руководит ко спасению, свт. Феофан настаивает на том, что христианин не может самостоятельно вести подлинно духовную жизнь. Напоминая универсальный закон аскетики, согласно которому «кто сам по себе живет, тот бесплодно живет», святитель впервые в истории русской святоотеческой письменности подробно рисует образ приходского священника как духовного руководителя и описывает соответствующий характер отношений между духовником и духовным чадом. По мнению автора статьи, взгляды свт. Феофана на духовное руководство, с одной стороны, характеризуются укорененностью в Предании Церкви, а с другой — демонстрируют крайний психологизм и индивидуализм.

Традиции – это проверенный временем алгоритм поведения, однако люди не всегда учитывают обстоятельства, которые могли измениться с тех пор, когда работавшая рекомендация была эффективной. Именно это происходит с институтом брака: складывается впечатление, что представления общества и государства о браке не учитывают печальные реалии современности. Вспоминаем статью Матвея Сергеевича Сысоева.

В истории русского православия второй половины XIX в. наблюдается существенная трансформация, позволяющая говорить о возникновении принципиально новой ситуации, которую можно определить как «современную», т. е. характерную и для современной ситуации в религиозной сфере. Речь идет о ситуации «свободного религиозного выбора». Понятая не в качестве возможности публично высказывать несогласие с официальным церковным учением, но в качестве субъективной возможности «быть несогласным», эта ситуация тем не менее становится вызовом для церковного богословия и привлекает внимание основных авторов эпохи и, в частности, святителя Феофана Затворника. Анализ ключевых его произведений позволяет утверждать, что отправной точкой его нравственно-богословских рассуждений, которые еще при жизни автора удостоились как высокой оценки у церковных интеллектуалов, так и популярности в среде читающей публики, являлась ситуация изначальной неопределенности субъекта в отношении господствующего в Российской империи вероисповедания. Субъект его построений стоит перед необходимостью не просто следовать церковному учению, но сознательно и свободно признать себя христианином либо в результате соответствующего воспитания, либо в момент «благодатного возбуждения» — религиозного обращения.

Статья кандидата богословия, PhD in Theological Studies, доцента кафедры практического богословия Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета иерея Алексия Чёрного посвящена феномену «младостарчества» в Русской Православной Церкви. Наибольшую остроту данная проблема приобрела в период с конца 1980-х – начала 2000-х гг., когда была организована масштабная кампания против «младостарцев». В статье реконструируются основные этапы этой кампании, определяются важнейшие черты, приписываемые «младостарчеству», а также восстанавливается контекст 90-х годов, который демонстрирует активное развитие православного книгоиздательства. Автор показывает, что хотя осуждение «младостарчества» последовало на официальном уровне только в конце 1990-х гг., само его содержание не являлось новым, в отличие от термина. Анализ православной литературы, публикуемой в этот период огромными тиражами, демонстрирует большой интерес к старчеству. Это способствовало тому, что отношения «старец — послушник» проецировались на отношения неофита и неопытного священника. Одновременно с этим возникает другое радикальное движение, отвергающее всякое «старчество» и духовное руководство в современном мире. Отмечая неоднозначность понятия «младостарчество», автор предполагает, что с его помощью не столько осуждалась некая группа духовников, сколько делалась попытка в целом регламентировать деятельность священников в условиях повышенного интереса к старчеству и спроса на пастырское руководство. В то же время со временем стало возможным говорить о «младостарчестве» как об удобном элементе критики пастырства, духовничества и даже духовенства как таковых.

Вспоминаем перевод главы из книги греческого богослова Георгия П. Патроноса «Богословие и православный образ жизни». Текст посвящен вопросу о смысле брака в православии. Затрагивается проблема искаженного понимания значения брачного союза и в результате принижения его в сравнении с безбрачным образом жизни.

Статья иеромонаха Сергия (Барабанова) посвящена специфике папского магистериума Пия XII о семье и браке в период Второй мировой войны. Данная тема ранее не затрагивалась ни отечественной светской историографией, ни русской богословской наукой. В то же время, будучи неотъемлемым элементом социально-политической доктрины Римской Церкви, анализируемое в статье учительство о браке как о сакральном и нерасторжимом союзе мужчины и женщины стало ответом на расцерковление общества и вмешательство светской власти в сферу церковных интересов. В связи с тем, что в настоящее время традиционный взгляд на брак, подвергающийся усиленным нападкам западной постхристианской цивилизации, начал пересматриваться даже высшим руководством Ватикана, описанная в статье проблематика дает возможность более объективно оценить вклад Пия XII в формирование католического учения о семье и браке и осознать масштабы изменений этой прежде незыблемой для католицизма доктрины в современной истории Римской Церкви. Отдельной стороной исследования является анализ устных обращений, проповедей и частных выступлений данного папы в 1939–1945 гг.

Проблема смешанных браков существует в настоящее время в самых разных формах: вступление в брак с приверженцем другой религии, заключение брака с инославным. Вспоминаем статью священника (ныне протоиерея) Владимира Хулапа, посвящённую правилам заключения подобных браков в доникейский период.

Преподобный старец Паисий Святогорец — один из самых уважаемых и широко почитаемых святых XX века. Он известен не только своей святой жизнью, но и творениями, в которых затрагивает разные аспекты духовной жизни. Вспоминаем статью ректора Донской духовной семинарии протоиерея Тимофея Фетисова, который, пользуясь отсылками к книгам афонского подвижника, рассказывает, чем стоит руководствоваться, выбирая для себя путь священства, и каким должен быть современный священник, чтобы заслуженно именоваться пастырем.

В статье младшего научного сотрудника Лаборатории исследований церковных институций Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета Вячеслава Александровича Ячменика рассматривается концепция пастырской власти, которая излагается прот. Валентином Свенцицким в значимом для современного русского православия тексте «Шесть чтений о Таинстве Покаяния в его истории». Выступая против практики общей исповеди в 1920-х гг., он противопоставляет ей исповедь единоличную, основывая свои аргументы на дореволюционных исследованиях покаянных практик и духовничества. Вместе с тем в тексте Свенцицкого академические тезисы претерпевают значительную трансформацию в связи с его историософскими и религиозно-философскими идеями. Прежде всего он использует в этом контексте теорию постепенного раскрытия в истории самосознания Церкви и проецирует эту теорию на богословское осмысление развития форм таинств. В этом же русле по отношению к церковным практикам он применяет теорию исторической дифференциации в Церкви добра и зла. В этом контексте анализируются представления Свенцицкого об обмирщении Церкви, которому он противопоставляет активное оцерковление всей жизни и формулирует этот призыв в идее монастыря в миру.

В 1990-е годы в Церковь приходили люди самых разных возрастов, профессий, общественного положения. Многие на волне религиозного подъема решительно меняли жизнь, оставляли светскую карьеру и… принимали священный сан. Состав учащихся духовных школ тогда был весьма пестрым. В последние 10–15 лет подобные повороты судьбы случаются довольно редко, а семинаристы — как правило, вчерашние школьники. Мы спросили у трех диаконов, принявших сан сравнительно недавно и в зрелом возрасте, зачем сложившемуся человеку с семьей и благополучной карьерой этот крест, как отреагировало окружение и что изменилось после хиротонии в их духовной жизни — и жизни вообще.

В публикации насельника Успенского Жировичского монастыря иеромонаха Агапия (Голуба) предлагается опыт осмысления историй людей с подозрениями, что на них навели порчу или у них одержимость. На конкретных примерах раскрывается, что в большинстве подобных случаев на порчу и сглаз списывают серьезные нарушения на психологическом и психическом уровнях, что отражается и на членах семьи. Магическое же воздействие извне не может принести вреда, если человек сам своими тяжелыми грехами не даст права воздействовать на себя демонической силе.

В статье преподавателя-исследователя, младшего научного сотрудника Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета Андрея Владимировича Дружинина рассматриваются процессы развития институциональных форм в Российской империи первой половины XIX в. Этот период — эпоха царствования императоров Александра I, Николая I и отчасти Александра II — характеризуется стремительным развитием государственных, церковных и общественных институтов, когда духовенство подвергалось все более тщательному правительственному регулированию. Сам корпус духовенства обретал выраженные корпоративные черты, росло число клириков, прошедших образовательные учреждения. Перед богословием встал актуальный по сей день вопрос: насколько практика подготовки духовенства может соотноситься с богословским осмыслением священства? Одно из решений этого вопроса можно увидеть в деятельности и трудах святителя Филарета (Дроздова). Однако до сих пор не установлена роль свт. Филарета в попытках сокращения разрыва между богословием и духовно-учебной практикой в первой половине XIX в.

Как меняется служение священников и представление общества о нём? Портал «Богослов.Ru» расспросил об этом шестерых клириков из разных регионов России и из-за рубежа, которые служат уже больше двадцати лет. Ответы получились довольно неожиданными. Материал подготовлен в рамках специального проекта «Священник XXI века» совместно с интернет-журналом «Татьянин день».

В досинодальную эпоху институт пастырства как духовного попечения в России был востребован, как правило, для тех, кто искал ответа на свои духовные вопросы в монастырях. Окормление приходскими священниками остального населения ограничивалось богослужениями, участием в Таинствах и исполнением треб. Слово же «пастырь» (как путеводитель, духовный наставник) до середины XVIII века закрепилось за архиереями, чья духовная жизнь должна была быть примером для подражания. Но почему тогда получилось, что на рубеже XIX–XX веков Церковь явила духовных подвижников из числа приходского духовенства? Какую эволюцию пережили российские духовные школы, что подготовка таких пастырей из числа приходского духовенства стала возможной? В рамках статьи кандидата теологии, старшего преподавателя кафедры общей и русской церковной истории и канонического права Православного Свято-Тихоновского университета Андрея Владимировича Дружинина предполагается ответить на вопрос, как развитие духовного образования в синодальный период повлияло на формирование российского пастырства и какие исторические уроки позволяет извлечь изучение данного процесса.

Что читать в поезде, чем впечатляют уютные маленькие театры Минска, о чем говорить за обедом с выпускниками консерватории, зачем приглашать пианиста на свадьбу, почему потрясают католические соборы европейских столиц и должно ли искусство приводить к Богу? Вспоминаем беседу со священником Алексием Котельниковым.

Во второй части интервью порталу «Богослов.Ru» митрополит Амвросий (Ермаков) рассказал об удачных просветительских проектах, назвал книги, которые читает, и пожаловался на «священный спам» в дни церковных праздников.

На этой неделе отмечает 70-летний юбилей один из ключевых людей в Московской духовной академии — её многолетний духовник архимандрит Иларион (Форкавец). Портал «Богослов.Ru» поговорил с юбиляром о том, что значит его должность, каковы традиции академического духовничества, что может стать для студента препятствием к рукоположению и каков был путь самого отца Илариона в духовные школы.

Доклад настоятеля храма преподобного Сергия Радонежского в Семхозе, доцента Московской духовной академии игумена Иоанна Самойлова на XVIII Меневских чтениях (в этом году их тема — «Пастырство протоиерея Александра Меня и актуальность его педагогического опыта») посвящён рассуждениям праведного Иоанна Кронштадтского о педагогической деятельности. Святой, которого очень почитали в семье отца Александра, стремился пробудить в детях глубокий, живой интерес и страстное желание учиться, никогда не сердился на них, а если и случалось обратиться к строгости, делал это с любовью. Искренняя похвала, а не оценка была его способом поощрения ребенка.

В статье доктора философских наук, профессора кафедры богословия Московской духовной академии Павла Георгиевича Носачёва через обращение к опыту дореволюционной психиатрии предлагается пересмотреть устоявшееся представление о кликушестве как исключительно притворном бесновании. Основой для анализа избрано самое крупное исследование кликушества тех лет — монография Н. В. Краинского «Порча, кликуши и беснование как явления русской народной жизни». Через сопоставление труда Краинского с работами его современников (А. А. Токарского, М. П. Никитина, М. Ю. Лахтина, В. С. Яковенко, А. Д. Коцовского) показана оригинальность его идей. Проведен подробный анализ исследования Краинского и доказано, что он выдвинул оригинальную концепцию кликушества как социального расстройства, не связанного с эпилепсией и истерией, но и не притворного, припадки кликуш Краинский объясняет чрезвычайной внушаемостью психики. Делается вывод о том, что если следовать логике Краинского о чрезвычайной силе, с которой паттерны поведения одержимых закрепляются у людей, посещающих мероприятия, на которых происходит экзорцизм, необходимо максимально ограничивать круг лиц, который может участвовать в подобных действах.

Для игумена Иоанна (Самойлова), преподающего в МДА церковно-практические дисциплины, пастырство и духовная жизнь — не абстрактные слова, а живой опыт, полученный в общении со святыми и выдающимися подвижниками XX века. Публикуем очередную беседу из серии «"Лица Академии" без купюр».

Вспоминаем статью монахини Евфимии (Аксаментовой), посвященную памяти многолетнего духовника Троице-Сергиевой Лавры архимандрита Кирилла (Павлова).

Вспоминаем статью Павла Купцова о переписке архимандрита Иоанна (Крестьянкина) с собратьями-священнослужителями, написанную на материале доклада, который был прочитан на научной студенческой конференции «Актуальные вопросы современной богословской науки».

Вспоминаем доклад аспиранта Московской духовной академии Алексея Шальчюнаса (ныне диакона), посвящённый памяти выдающегося исповедника, подвижника, духовника ХХ века протоиерея Понтия Рупышева.

Вспоминаем заключительную часть доклада Алексея Львовича Беглова, посвященного месту старческого руководства в духовной традиции Русской Церкви. Автор размышляет о сходствах и различиях между старчеством и приходским пастырским служением и ставит вопрос, можно ли отождествить два эти вида духовного подвига.

В статье первого проректора Свято-Филаретовского института Дмитрия Сергеевича Гасака на примере деятельности основателя Крестовоздвиженского трудового братства Н.Н. Неплюева (1851–1908) пастырство рассматривается как деятельность по собиранию церковного собрания (термин протопресвитера Николая Афанасьева), которая при этом не является исключительной принадлежностью иерархического служения. Не будучи носителем священного сана и не имея другого институционального поставления на свое служение, Неплюев в 1889 г. основал церковное братство, которое обладало если не всеми, то многими экклезиологическими свойствами, характерными для устройства церковного собрания. Подчеркивается, что Неплюев находился с членами братства в непосредственном общении, разделял с ними все стороны жизни. Отдельное внимание уделяется отношениям Н.Н. Неплюева с иерархическим священством: с местным епископом и священством, осуществлявшим служение в Крестовоздвиженском братстве. Неплюев, называя себя «блюстителем братства», не узурпировал при этом каноническое положение и соответствующую власть местного епископа, но выстраивал отношения с иерархическими лицами на евангельских началах.

Его крестил святой, он окормлялся у известнейших старцев XX века, работал с ведущими церковными интеллектуалами советского времени и десять лет не мог поступить в семинарию из-за подозрений в религиозном фанатизме. Героем 21-го выпуска второго сезона «Лиц Академии» стал доцент кафедры церковно-практических дисциплин МДА, секретарь Синодальной богослужебной комиссии игумен Иоанн (Самойлов).