Теме Брестской церковной унии и ее отдельным аспектам посвящена обширная научная литература. Между тем вопрос о том, какие канонические аргументы выдвигались сторонниками унии с целью обоснования ее необходимости, ранее специально не изучался. В статье кандидата исторических наук, доцента, заведующего кафедрой философии и специальных исторических дисциплин Гомельского государственного университета имени Франциска Скорины, действительного члена Общества изучения церковного права им. Т. В. Барсова (Барсовского общества) Санкт-Петербургской духовной академии Сергея Федоровича Веремеева предпринята попытка восполнить этот пробел в историографии на основе анализа униатских полемических сочинений первой половины ХVII в. Их авторами были еп. Ипатий (Потей), Иосиф Вельямин Рутский, Иоаким Мороховский, Лев Кревза и другие. В результате исследования сделан вывод, что униатские полемисты в поддержку своей позиции ссылались на решения поместных и вселенских соборов (включая в число последних соборы в Лионе 1274 г. и во Флоренции 1439 г.), стремились доказать неканоничность Брестского православного собора 1596 г. и епископских хиротоний, совершенных иерусалимским патриархом Феофаном в 1620 г., убедить в истинности католической доктрины о верховенстве римских пап в христианском мире. Каноническая аргументация униатской стороны имеет свою логику, но в то же время является уязвимой для критики. Статья подготовлена на основании доклада, сделанного автором на VII Барсовских чтениях (08.12.2023 г., СПбДА).

Статья старшего преподавателя регентского отделения Воронежской духовной семинарии диакона Димитрия Ушакова посвящена смене церковно-певческих парадигм в XVII–XVIII вв. В историю русского богослужения эти века вошли как эпоха радикального перелома в системе церковного пения. Происходит смена древней, одноголосной традиции и замена ее на новую, партесную. Церковное пение начинает восприниматься как одна из форм музыкального искусства, а не как «поемое слово». Сакральная по функции и по конструктивным принципам невменная нотация заменяется рационально-математической нотолинейной. Церковные певцы перестают рассматриваться как совершители/участники богослужения и становятся мало-помалу вольнонаемными музыкантами-исполнителями, чье искусство сопровождает богослужение. Церковный композитор тоже может быть свободным светским профессиональным музыкантом. Принцип мелодической иерархии сменяется свободным выбором репертуара. В итоге происходит обмирщение богослужения.

Статья соискателя кафедры церковной истории Московской духовной академии епископа Андрея (Тарасова) исследует процесс канонизации святителя Митрофана Воронежского и ее значимость в контексте понимания святости в Российской империи. Для этого рассматриваются критерии и правила канонизации, существовавшие в XVII–XVIII веках. Святитель Митрофан стал четвертым в череде святых, канонизированных в Синодальный период, но именно он имел особое почитание со стороны императорского дома на протяжении столетий. В работе анализируются исторические свидетельства из жизнеописания святителя Митрофана, где упоминаются черты его святости. Также отмечается особый нетерпимый характер отношения советской власти к святому, как к символу имперского периода, вследствие чего в 1919 году одним из первых произошло вскрытие именно его мощей.

Статья кандидата исторических наук, доцента Государственного университета просвещения Владислава Андреевича Тулянова посвящена анализу деятельности митрополита Исидора Киевского на Руси в период 1437–1438 гг., а также его взаимоотношениям с русскими церковными иерархами и светскими властями. Исидор Киевский — ярчайшая фигура последнего этапа существования некогда великой Византийской империи, в его судьбе, как в зеркале, отразилась вся сложность и противоречивость византийской истории первой половины XV в. В первый свой приезд Исидор Киевский пробыл на Руси меньше года, около пяти месяцев — в Москве. Однако и за столь короткий срок он успел сделать достаточно: добиться расположения великого князя Василия II Васильевича; сблизиться в Москве с великокняжеской семьей; принять участие в заключении военно-политического союза Москвы и Твери; привлечь к участию в Ферраро-Флорентийском соборе, помимо Москвы, еще Тверь и Новгород; провести реформу церковного управления в Пскове. Фигура Исидора Киевского в истории Московской Руси и Византийской империи первой половины XV в. сложна и многогранна, она знаменует собой последний аккорд в церковных русско-византийских отношениях и вместе с тем закладывает основы для автокефалии Русской Церкви и союза церкви и государства в формирующемся на тот момент Российском государстве.

В статье кандидата богословия митрополита Костромского и Нерехтского Ферапонта (Кашина) анализируется наиболее важная и до настоящего времени не получившая разрешения проблема истории костромского Свято-Троицкого Ипатьевского монастыря — вопрос о времени и обстоятельствах его основания. Излагаются известные гипотезы: традиционная (основание обители в 1330 году татарским мурзой Четом, принявшим крещение с именем Захария), научная (создание монастыря в конце XIII столетия как вотчинной обители тем же Захарией Четом), новгородская (основание монастыря в XIII веке неким новгородским боярином). Предлагается историческая реконструкция событий XIII–XVI веков, описывающая первый период истории Ипатьевского монастыря как его существование под именем Александровского — в качестве особого места почитания памяти благоверного великого князя Александра Невского. Делается вывод о вероятном основании Александровского (впоследствии Ипатьевского) монастыря великим князем Иваном Калитой в 1330 году, что позволяет считать обитель святыней трех царских династий: Рюриковичей, Годуновых и Романовых.

Вспоминаем статью председателя Отдела религиозного образования и катехизации Московской городской епархии, кандидата педагогических наук иеромонаха Онисима (Бамблевского), который анализирует вводную часть жития святой благоверной княгини Евдокии Московской (в иночестве Евфросинии), супруги благоверного князя Дмитрия Донского. Автор выявляет художественные особенности формирования образа святой с точки зрения житийного канона.

В исследованиях религиозной жизни православных верующих в России в 20–30-е гг. ХХ в. (как в общем контексте, так и с учетом региональных особенностей) в основном рассматриваются различные аспекты церковно-государственных отношений, поскольку именно эта область обеспечена наибольшим количеством источников. Однако неформальные сообщества верующих (такие, как братства и тайные монашеские общины) в этот период часто имели по сравнению с приходами больше возможностей для продолжения религиозной жизни. Особенно ярко это проявилось в период, когда многие храмы и монастыри уже были закрыты. В этих сообществах сохранялась совместная молитва, было возможно совершение таинств, чтение Священного Писания, звучала проповедь и велись духовные беседы. Поэтому для истории Русской Православной Церкви ХХ в. введение в научный оборот материалов, посвященных таким объединениям, несмотря на источниковедческие и историографические проблемы, представляется достаточно важным. В статье дан обзор советской, зарубежной, в том числе эмигрантской, и постсоветской историографии религиозной жизни православных верующих в России в 20–30-х гг. ХХ в.: ее методология, основные положения, возможная периодизация. Прослеживается движение от использования крайне бедной источниковой базы, а как следствие — упрощенности в трактовках, к появлению все более разностороннего анализа, основанного на все более расширяющемся, хотя до сих пор далеком от полноты, комплексе архивных материалов и других видов источников. Особое внимание уделено исследованиям, посвященным непосредственно православным братствам. Подробнее рассмотрены Александро-Невское братство (Петроград-Ленинград) и братство епископа Макария (Опоцкого), действовавшие в нескольких городах на северо-западе России, по которым для данного региона на начало 2024 г. опубликовано наибольшее количество материалов. В статье аспирантки Института истории Российской Академии наук, специалиста по учебно-методической работе Свято-Филаретовского института Александры Валерьевны Будановой прослеживается последовательность введения в научный оборот различных типов источников, связанных с жизнью и деятельностью этих братств, очерчивается круг проблем, остающихся актуальными на сей день.

В истории русского православия второй половины XIX в. наблюдается существенная трансформация, позволяющая говорить о возникновении принципиально новой ситуации, которую можно определить как «современную», т. е. характерную и для современной ситуации в религиозной сфере. Речь идет о ситуации «свободного религиозного выбора». Понятая не в качестве возможности публично высказывать несогласие с официальным церковным учением, но в качестве субъективной возможности «быть несогласным», эта ситуация тем не менее становится вызовом для церковного богословия и привлекает внимание основных авторов эпохи и, в частности, святителя Феофана Затворника. Анализ ключевых его произведений позволяет утверждать, что отправной точкой его нравственно-богословских рассуждений, которые еще при жизни автора удостоились как высокой оценки у церковных интеллектуалов, так и популярности в среде читающей публики, являлась ситуация изначальной неопределенности субъекта в отношении господствующего в Российской империи вероисповедания. Субъект его построений стоит перед необходимостью не просто следовать церковному учению, но сознательно и свободно признать себя христианином либо в результате соответствующего воспитания, либо в момент «благодатного возбуждения» — религиозного обращения.

Брестская церковная уния, заключенная в 1596 г. Киевской митрополией с Римом, вызвала раскол в западнорусском обществе. Против нее объединилась значительная часть духовенства и православных мирян из разных социальных слоев, включая даже многих из тех, кто был ее инициатором. Слабость унии была вызвана сильными отличиями ее условий от тех, которые формулировала православная сторона при ее подготовке, а также отсутствием того результата, ради которого она затевалась, — в первую очередь уравнивания в правах восточнохристианского населения Речи Посполитой с католиками. Тогда перед униатами встала задача обосновать свой выбор историческими фактами, что должны были бы доказать безальтернативность их выбора. Им требовалось доказать, что уния с Римом утвердилась на Руси еще со времен ее крещения и решения Брестского собора были возвращением к вере предков. На деле перед ними стояла задача дать новое прочтение русской истории. Наиболее полно эта новая концепция была представлена в сочинении на то время униатского архимандрита Виленского Льва Кревзы «Защита церковного единства» 1617 г., в написании которого также принимал участие архиепископ Полоцкий Иосафат Кунцевич. Они описали всю историю как свидетельство верности Руси Риму, которая лишь несколько раз прерывалась.

В статье доктора исторических наук, профессора, заведующего кафедрой управления в сфере межэтнических и межконфессиональных отношений факультета государственного управления Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова Александра Юрьевича Полунова анализируется деятельность Императорского православного палестинского общества (ИППО) в контексте церковно-общественного движения 1880-х — начала 1900-х гг. Рассматриваются начинания основателя Общества В. Н. Хитрово, отношения ИППО с административным аппаратом Российской империи. Автор показывает, что в деятельности Хитрово и его соратников проявилась важнейшая особенность общественной организации: опора на самостоятельный почин, идейно окрашенную мотивацию ее членов. С точки зрения ряда высокопоставленных сановников, в частности К. П. Победоносцева, ИППО эффективно выполняло важную задачу укрепления позиций России на Святой земле, будучи свободным от мертвящего воздействия бюрократии. Покровительство влиятельных государственных деятелей позволило организации развернуть широкомасштабные предприятия, такие как: поддержка Русской духовной миссии в Иерусалиме, содействие русским паломникам, создание культурно-просветительских и благотворительных учреждений для православного населения Сирии и Палестины.

В условиях раннего Русского Средневековья одним из важнейших условий включения духовенства в городскую и сельскую среду было участие пастырей в различных праздниках и пирах, устраиваемых миром (общиной). Культура и традиции подобных торжеств были таковы, что служили соблазном как для их участников, так и для их свидетелей. В статье доктора исторических наук, профессора кафедры истории Московского государственного технического университета им. Н. Э. Баумана, профессора кафедры исторических наук и архивоведения Московского государственного лингвистического университета Павла Ивановича Гайденко предпринята попытка проанализировать комплекс рекомендаций, данных киевским митрополитом черноризцу Иакову относительно присутствия священнослужителей и христиан в целом на подобных празднествах, а также относительно совместного вкушения пищи с иноверцами. Очевидно, что бытовавшие на Руси застольные традиции, воспринимавшиеся даже духовенством в качестве своего рода естественной нормы, вступали в острое противоречие с церковными канонами и византийскими практиками.

Вспоминаем доклад игумена Дионисия (Шленова), прочитанный на международной конференции «Русский Афон как фактор духовного просвещения России: к 1000-летию русского присутствия на Афоне. 1016-2016 гг.», которая проходила в рамках Рождественских чтений в Институте российской истории РАН 26 января 2012 г.

Статья кандидата педагогических наук, старшего преподавателя Новосибирской православной духовной семинарии Олеси Викторовны Кулевой посвящена развитию в русской христианской культуре двух традиций: иконописной, воспринятой от Византии, и колокольной — западной. Подвергаются анализу основные этапы синтеза данных традиций, анализируется символическое значение изображения колоколов и колоколонесущих сооружений на иконах. Анализ научных публикаций показал, что в кампанологии тема иконописного изображения колоколов очень слабо разработана и существуют только отдельные научные исследования И. В. Коновалова, О. В. Азаровой, Л. Д. Благовещенской. Отсутствие регулярных исследований по данной проблеме актуализирует некоторые вопросы, требующие решения: развитие колокольного искусства соотносительно с формированием христианской культуры, определение тенденций символического иконописного изображения колоколов. Данные проблемы рассматриваются в контексте исторических этапов становления Российского государства — домонгольского, монгольского, периода Московского государства и синодального периода.

В статье доктора исторических наук, профессора, заведующей кафедрой социально-гуманитарных дисциплин Бийского технологического института Алтайского государственного технического университета имени И. И. Ползунова Екатерины Александровны Дегальцевой рассматриваются геополитические аспекты создания и деятельности Алтайской духовной миссии в дореволюционный период, проанализированы направления и результаты этой деятельности. Выявлена связь оформления Алтайской духовной миссии с освоением региона, его характеристиками, особенностями колониальной политики империи. Обосновывается значение теории фронтира для понимания мультикультурных и мультирелигиозных характеристик региона. Выделена роль митрополита Макария в становлении работы Алтайской духовной миссии в отдаленных районах. Делаются выводы о многофункциональном характере деятельности Алтайской духовной миссии, вышедшей далеко за пределы своей изначальной цели.

В материале представлен обзор публикаций по истории взаимоотношений Церкви и государства в дореволюционный период, вышедших в 2023 году. В рамках обзора проанализировано 17 статей.

Для большинства православных людей в России почитание мощей святых угодников – данность, основания которой не ставятся под сомнения. Однако что именно считать нетленными мощами – когда сохраняется все тело святого или только кости? В разных Православных Церквях на этот вопрос отвечают по-разному. Вспоминаем статью диакона Алексия Попова, который рассуждает об основах почитания мощей в России.

В статье магистра богословия, аспиранта Санкт-Петербургской духовной академии Якова Юрьевича Цветкова поднимается тема «восточного вопроса» и роли России в борьбе великих держав за обладание святыми местами Палестины. Актуальность темы обусловлена тем, что ежегодно в научный круг вводятся новые данные из российских и зарубежных архивов, и в статье делается попытка проследить историю развития «восточного вопроса» и рассмотреть роль России в его решении. В основу исследования положены дневниковые записи еп. Порфирия (Успенского), а также современников рассматриваемых событий и дипломатические документы того времени.

В статье Арсения Борисовича Постникова сообщается об открытии новых текстов псковских харатейных грамот XV — начала XVI в., происходящих из вотчинного архива Трехсвятительского Елеазарова монастыря. Они сохранились в виде списков, созданных около 1732 г. Находка была сделана автором во время работы по выявлению и научному описанию наличного состава документов XVI–XVIII вв. в собрании Древлехранилища Псковского музея. Исследование показало, что обнаруженная в составе книжного переплета Копийная тетрадь включает списки с 21-й грамоты. Среди них полные документы и их фрагменты. В настоящей публикации предлагается опыт изучения двух актов из Копийной тетради Трехсвятительской обители. Это грамоты №6 и №11 по порядку следования в сборнике. Они замечательны тем, что имеют непосредственное отношение к истории создания обители, поскольку в середине XV в. были даны самому преподобному Евфросину на земли под устроенный им монастырь. Участки земли располагались в Кривовицкой губе Бельской засады Псковского уезда, между рекой Толвой и маленьком лесным озерком. Переданные от прежних владельцев «в одерень», т. е. в полную безусловную собственность, они создали ядро вотчины и сохранились при действующем монастыре, несмотря на позднейшую секуляризацию 1764 г.

Вспоминаем доклад митрополита Тамбовского и Рассказовского Феодосия, прочитанный 3 октября 2017 года на XI Феофановских чтениях в Издательском совете Русской Православной Церкви и посвящённый вкладу святителя Феофана в развития женского монашества на Тамбовской земле.