Автор исследует конфессиональную политику Советской власти в Дагестане в 1920 – 1930-е годы. Сразу же после революции была принята “Декларация прав народов России” (2 ноября 1917 года), отменившая все привилегии граждан России по религиозному и национальному признаку. В Дагестане советская власть установилась весной 1918 года, до конца марта 1920 г. на Северном Кавказе держалась Добровольческая армия Деникина. В эти годы отношение большевиков к мусульманскому духовенству было благожелательным. Конфессиональная политика советской власти в Дагестане осуществлялась с учётом местных традиций и быта, а также мнения руководства республики. Специфика Дагестана, как и всего Северо-Восточного Кавказа – в значительном влиянии мусульманского духовенства на общественно-политическую и социально-экономическую обстановку в 1920 – 1930-е годы. До 1940-х годов советская власть не смогла создать подвластных себе мусульманских служителей. Несмотря на принятый в 1917 году курс на изживание религии, почти до второй половины 1920-х годов мусульмане Дагестана пользовались относительной культурно-конфессиональной автономией и свободой. С 1926 – 1927 г.г. стали применяться меры на ограничение религиозного влияния в республике. Закрывались шариатские суды, устанавливался контроль и учёт мечетей и молитвенных домов, которые стали закрываться. Инициативу закрытия нередко брали на себя первые лица районов, советские чиновники, районные судьи. В ряде случаев верующие оказывали сопротивление. В 1930 году состоялся крестьянский бунт, подавленный советской властью, руководители которого были схвачены и расстреляны. За наиболее авторитетными лицами из духовенства установило контроль ГПУ. В 1936 г., опасаясь репрессий, 86,6% кадиев в 23 районах республики и 64,1% мулл отказались исполнять свои обязанности. В некоторых районах не осталось ни одного кадия.    С закрытием мечетей и школ мусульманская духовная культура понесла невосполнимые потери. В подполье ушло не только духовенство, но и верующие. Сотни мечетей и молитвенных домов переоборудовали под “культурно-хозяйственные нужды”. Автор заканчивает свою статью малоутешительной мыслью: не удалось и вряд ли удастся возродить в полном объёме высокую книжную религиозную культуру дореволюционного и раннего советского Дагестана.