.png)
На сайте Седмица.ру вышла статья кандидата исторических наук Павла Владимировича Кузенкова.
Недавний инцидент с попыткой Константинопольского Патриарха основать свою ставропигию на чужой канонической территории — в чешском городе Вилемов, в Оломоуцко-Брненской митрополии Православной Церкви Чешских земель и Словакии — обострили дискуссию вокруг этого церковного института, считающегося одной из прерогатив высшей церковной власти.
Традиционно ставропигия рассматривалась и рассматривается в контексте полномочий Предстоятелей Автокефальных Поместных Церквей. Бурные церковно-политические коллизии последних лет выявили глубокое расхождение в понимании границ канонической юрисдикции между Поместными Церквами, ориентированными на святоотеческую и византийскую каноническую и экклезиологическую традицию, и Константинопольским Патриархатом, опирающимся в своих претензиях на некую новую экклезиологию, основанную на причудливой смеси «восточного папизма», манипуляции канонами и глобалистической демагогии экуменического толка.
Архиепископ Константинополя Нового Рима, пользуясь своим древним почётным титулом «Вселенского Патриарха», претендует на распространение своей юрисдикции, ни много ни мало, на всю «вселенную» (экумену) — за исключением тех территорий, на которых существуют другие автокефальные Поместные Церкви-сестры. Впрочем, достаточно неожиданно выяснилось, что и это исключение не безусловно. Своё право ставропигии Константинополь решил распространить вообще на всю территорию планеты Земля, сделав решительный шаг к полной симметрии с римско-католическим учением об универсальной юрисдикции Престола св. Петра. Однако, в отличие от католиков, новоявленные «ортодоксальные паписты» не имеют ни догматической, ни экклезиологической, ни правовой основы, соответствующей их претензиям. Их единственной опорой является некая «традиция», каковую они преподносят в качестве «канонической» и на которую пытаются опереть шаткое строение своей «неоправославной» экклезиологии. Задача данной статьи — спокойно и пунктуально рассмотреть все предъявляемые в этом отношении аргументы.
Каноническая традиция
Ставропигия — особый статус монастырей и других церковных учреждений (храмов, духовных школ, странноприимных домов и т.п.), выведенных из-под канонической юрисдикции местного епархиального архиерея и подчинённых непосредственно предстоятелю Поместной Церкви (например, в лице Патриарха). Греческое слово «σταυροπήγιον» означает «водружение креста» — акт, который символизировал закладку основания церковного здания. Согласно канонам Православной Церкви, учреждение храма или монастыря находится в ведении местного архиерея: «Разсуждено, чтобы никто нигде не созидал и не основывал монастыря или молитвеннаго дома без соизволения епископа града» (IV Всел. 4); «Аще убо кто дерзнет сие творити (учреждать молитвенный дом, не имея достаточных средств для его содержания. — П. К.), да будет ему возбранено от местнаго епископа» (VIIВсел. 17).
Не позднее IX в. в Византийской империи, где многие храмы и монастыри основывались знатью и сановниками, распространилась практика приглашать на церемонию закладки самого Патриарха, который обычно посылал своё ответное согласие (отсюда выражение: «посылать ставропигии», ἀποστεῖλαι σταυροπήγια). И если речь шла об удалённой епархии, где был свой правящий архиерей, возникала каноническая коллизия.
Церковная традиция издревле с большим вниманием относится к соблюдению прав епископов на территории их церковных округов. Каноны многократно оговаривают неприкосновенность полномочий местных архиереев и недопустимость вторжения в область их юрисдикции со стороны их собратьев-епископов. Лишь к концу V века оформляется институт патриаршества как высшей церковной власти, стоящей над епархиальными митрополитами. Соответственно, возникает возможность особого рода привилегии — подчинения напрямую патриарху, в обход «своего» митрополита. Получающие такую привилегию епископы городов стали называться «автокефальными архиепископами», образовав особую ступень церковно-административной иерархии (ниже митрополитов, но выше простых епископов). А присвоение аналогичного статуса храмам и монастырям стало называться «дарованием патриаршей ставропигии».
Институт ставропигии — явление относительно позднее, практически не отраженное в древнейшем каноническом праве. В многотомном корпусе канонов Православной Церкви, включающем Правила свв. Апостолов и свв. Отцов, Вселенских и Поместных Соборов, а также толкования на эти правила византийских канонистов — Иоанна Зонары (нач. XII в.), Алексея Аристина (сер. XII в.) и Феодора Вальсамона (кон. XII в.), — упоминание о ставропигиях встречается лишь несколько раз.
Так, в толковании на 31-е Апостольское правило Феодор Вальсамон пишет:
В каждом городе клирики и миряне должны подчиняться местному епископу… Ссылаясь на это правило и на прочие, определяющие подобное, местные митрополиты и епископы негодуют против тех, кто испрашивают в их округах патриаршие ставропигии. Поэтому некоторые из них даже многократно обращались к царям и патриархам с просьбами отменить дарование патриарших ставропигий, указывая на то, что те, кто добиваются их и подают прошение вселенскому патриарху, их самих не удостаивают и слова. Но к ним не прислушались, а когда они просили привести им правила, допускающие предоставление таких ставропигий, со стороны святейшей великой церкви их протест был уверенно отражен ссылкой на давний церковный неписанный обычай, который с незапамятных времен и поныне действует вместо правил.
Из этого текста авторитетного канониста видно, что даже в конце XII в. подчинённые Константинопольскому патриарху архиереи ещё пытались опротестовывать основание патриарших ставропигий на территории их епархий[8]. И особенно важно, что на требование своих оппонентов предоставить канонические основания для патриаршей ставропигии «великая церковь» (т.е. Константинопольская патриархия) указать таковых не могла, обосновывая эти права «неписаннымдавним церковным обычаем, действующим вместо канонов» (διὰ τῆς μακρᾶς ἐκκλησιαστικῆς ἀγράφου συνήθειας, τῆς ἀντὶ κανόνων κρατησάσης).