23 января 20120 года в рамках XXX Ежегодной богословской конференции ПСТГУ состоялось заседание секции «История и литературное наследие Христианского Востока», которое возглавил доктор богословия, заведующий кафедрой Восточно-христианской филологии и Восточных Церквей ПСТГУ протоиерей Олег Давыденков.
Докладчики традиционно затрагивали вопросы богословия, истории, текстологии, языкознания, литургики, искусствоведения и др.
Д.и.н. В. А. Арутюнова-Фиданян (Москва: ИВ РАН) посвятила доклад теме «Цивилизационные сближения — обмен идеологемами». Контактные зоны, возникающие между цивилизациями, — это уникальный геополитический и историко-культурный феномен с четкими концептуальными и понятийными характеристиками, они существуют на пересечении реального и ментального пространств. Было два этапа сближения Армении и Византии: незавершенная модель контактной зоны VI–VII вв., в которой идеологическая составляющая не играла значительной роли и синтезная контактная зона X–XI вв., появление которой было подготовлено с середины X в. активным обменом идеологемами обеих цивилизаций.
Комплекс идеологических представлений, сформированных к X–XI вв. в Византии, оказал серьезное влияние на общественно-политическую теорию армян: признание «семьи правителей и народов» во главе с византийским императором, концепция «порядка» (τάξις), политическая ортодоксия — симфония Церкви и государства, корелляция Царств небесного и земного, а также комплекс идейно-политических представлений (Константинополь — второй Рим, Романия — Восточно-Римская империя, ромеи — ее граждане). В ткань повествования византийских историографов были введены армянские идеологемы: аксиома первенствующего положения Багратидов Ширака среди кавказских владетелей, признание сюзеренитета Византии и ее образ великой христианской державы — естественной союзницы Армении в борьбе с мусульманским миром.
В докладе «Переводческая трансформация как необходимый способ преодоления языковой асимметрии (на примере русских переводов с языков Христианского Востока» Н. Г. Головниной (Москва: ПСТГУ) рассматривались фундаментальные вопросы, возникающие при работе с переводом: какие тексты и почему могут требовать публикации, каков набор требований к переводчику и издаваемому им тексту. Разделение на два типа перевода пошло от Цицерона (тогда как он был противником буквального перевода — кальки, сейчас она пользуется печально большой популярностью) — важно было красиво выразить греческую фразу средствами латинского языка, явив при этом конгениальность автору.
Предполагается, чтобы буквальный перевод обеспечивал точность соответствия оригиналу, но даже в трудных местах текста, если и удается сохранить его связным, это лишь затрудняет усвоение самого смысла. За единицу перевода обычно принимают предложение, однако и внутри всего текста налаживать связи должен переводчик, а не читатель. Цель доклада — сделать результат тяжелого труда более совершенным.
К.и.н. Е. В. Гусарова (Санкт-Петербург: ИВР РАН, РНБ) представила вниманию слушателей сообщение на тему «Представление о Вселенской Церкви в средневековой Эфиопии по данным «Суда царей» (Fethanagast)». Фэтха нагаст является переводом (местами вольным) номоканона Ибн ал-‘Ассала, и потому представление о Вселенской Церкви с разделением ее на патриархаты, засвидетельствованное в этом памятнике, отражает позицию Коптской Церкви. Так, каноническая Пентархия открывается, разумеется, Римским патриархатом. За ним следует Александрийский патриархат, а затем Эфесский, и лишь затем указано, что из Эфеса он перешел в столицу Империи, Константинополь. Для монофизитов, коптов и эфиопов, халкидонский Константинопольский патриархат не был вселенским, и даже упоминать лишний раз в этой связи Константинополь им не хотелось. Специально рассмотрен вопрос о претензиях Багдадского католикоса, предстоятеля Церкви Востока, на руководство Антиохийской Церковью, и ряд других интересных моментов, в частности тех, что касались эфиопской митрополии.
Доклад д.и.н. С. А. Французова (Санкт-Петербург: ИВР РАН, РНБ, СПбГУ) «Приписка к старейшей рукописи арабского перевода Библии о захвате католиками Святых Мест в конце XVII в.» касался пространной приписки к D 226 (т. 2, л. 144об.–145), наиболее раннему списку арабского перевода Библии, датируемому 20-ми годами XVI в., который представляет значительный научный интерес как по форме (обилию диалектализмов и всяческих отступлений от классической орфографии), так и по содержанию. Речь в ней идет о межконфессиональном христианском конфликте, в ходе которого католики взяли под свой контроль Святые Места в Иерусалиме и Вифлееме. Хотя это событие уверенно датируется 1690 г., в данной приписке оно отнесено к 7196 г. от Сотворения мира (= 1687–1688 гг.). В докладе показано, с чем это расхождение в датах связано.
Ранее был опубликован французский перевод, сделанный с греческого перевода этой приписки (Voiron D. «Scènes de désordre» à Jérusalem et à Bethléem en 1690 // Échos d’Orient, t. 23, n° 133, 1924, pp. 89–92), однако он содержит ряд отступлений от арабского оригинала и прямых ошибок (например, вместо палестинского города Лидды (совр. Лод) в нем указана область Лидия). В частности, поэтому публикация арабского оригинала приписки представляется насущной задачей для исследователя.
Очевидно, данная «иеремиада» далеко не случайно помещена перед Книгой Иова, ибо представляет собой душещипательное повествование о разорении католиками православных святынь в конце XVII в. Аналогия со страданиями ветхозаветного страстотерпца при попустительстве Всевышнего напрашивается сама собой.
Дьякон Сергий Пантелеев (Сергиев Посад, МДА) посвятил доклад армянскому писателю: «Тайна воплощения Сына Божия в сочинениях Петра Сюнеци». Некоторая скудость источников по истории Церкви в VI в. наблюдается и в армянской традиции. Например, мы знаем, что в это время происходит отказ Армянской церкви от богословия Халкидонского собора, но не можем с полной уверенностью сказать, когда это произошло. Мы видим осуждение собора в ряде документов VI века, но причины этого остаются во многом неясными. Обстоятельные христологические трактаты смогли бы пролить немалый свет на проблему, но в сохранившихся памятниках почти не обсуждаются тонкости богословских споров указанного времени, но просто отвергается учение о двух природах во Христе. Сочинения Петра Сюнеци — одни из немногих, где имеется попытка осмыслить учение о Христе, излагаемое в истории богословской мысли в определенных «формулах», где обсуждается богословская терминология.
Выступление д.и.н. К. А. Панченко (Москва: ИСАА МГУ) «”Арамейский ренессанс” Поздней античности: к вопросу о природе и хронологических рамках этого явления» было посвящено анализу этно-культурных процессов на Ближнем Востоке эпохи Поздней античности, известным как «арамейский ренессанс»: возрождение новоарамейской (сирийской) письменности и литературы, а также идентичности и, в некоторой степени, политической субъектности арамеоязычных народов после нескольких веков упадка и оцепенения.
Была рассмотрена правомерность самого представления о «сирийском» этносе Раннего Средневековья, который, скорее, являлся не народом, а совокупностью разных народов, говоривших на близких диалектах, но обладавших несхожим самосознанием, мироощущением и исторической памятью. Традиционно стартовой точкой процессов, обеспечивших «арамейский ренессанс», считается Рождество Христово. В докладе предлагается сдвинуть эту границу на полтора-два века вперед, в эпоху Маккавейских войн и парфянской экспансии в Месопотамии, когда можно видеть первые попытки как политической, так и духовной реакции народов Востока на гегемонию эллинистической цивилизации.
Иеродиякон Максим Судаков (Сергиев Посад, МДА) в своем сообщении «Три монашеских обета в поучениях Мартирия-Сахдоны (VII в.)» проанализировал аскетическую проповедь восточно-сирийского монашеского писателя Мартирия-Сахдоны о трех основных монашеских обетах: девстве, послушании и нестяжании. Наставление монахов было основной целью писательских трудов этого автора, оригинальные сочинения которого сохранились до наших дней в достаточно большом объеме. Эти произведения занимают значительное место в сироязычной монашеской письменности. Поучения Мартирия-Сахдоны о монашеских обетах рассматриваются в контексте православной святоотеческой традиции и высказываний других сирийских авторов.
Такая методология исследования имеет основание в том, что Мартирий высказывает мысли, схожие со святоотеческими писаниями, и регулярно цитирует их. В заключении делается вывод о степени соответствия аскетических поучений Мартирия православной аскетике и указываются особенности, свойственные ему в данном предмете. Интерес к учению Мартирия обусловлен и тем, что он через аскетику пришел к идее об обожении. Излагая это учение на основе несторианских христологий, Мартирий доказывал, что несториане его не отвергают.
К.и.н. Заболотный Е. А. (Москва, МГУ) в докладе «Католикос Востока Мар Ава: «несторианин» или «феодорианин»?» рассмотрел деятельность и учение предстоятеля Церкви Востока, католикоса-патриарха Мар Авы (537/40–552), сыгравшего заметную роль в консолидации восточных сирийцев-христиан, живших на территории Сасанидского Ирана в правление шаха Хосрова I Ануширвана (531–579). Результатом этой деятельности является не только окончательное организационное оформление Церкви Востока, но и значительное усиление в ней богословского влияния Антиохийской школы, которое впервые проявилось примерно за 100 лет до вступления Мар Авы на престол Селевкии-Ктесифона. Именно в период его патриаршества восточносирийская традиция начинает знакомство с главным вероучительным и полемическим трудом Нестория — «Трактатом Гераклида Дамасского», привезенным из Византии будущим католикосом и вскоре переведенным по его инициативе с греческого языка.
При этом возникает вопрос: насколько быстро проявилось знакомство с подлинным учением Нестория? Усвоил ли сам Мар Ава несторианство в строгом смысле слова или по инерции продолжал следовать «традиционной» для Церкви Востока христологии Феодора Мопсуестийского, близкой к доктрине Нестория, однако не совпадающей с ней полностью? Христологические взгляды Мар Авы сопоставляются, с одной стороны, с богословием Антиохийской школы, как оно представлено в трудах Феодора и Нестория, с другой — с учением Церкви Востока, отраженным в соборных постановлениях.
К. филол. н. Худяков Д. А. (Москва, ВШЭ) в докладе «Как устроен китайский священный текст и в чем его особенности: на примере христианского "Канона первоначала" / или "О творении" (Сюань-юань чжи-бэнь цзин 宣元至本經)» кратко затронул основные типы и особенности китайских священных текстов (цзин 經) в сопоставлении с христианским Священным Писанием; со структурной и содержательной точки зрения охарактеризовал те китайские тексты, которые посвящены конкретно проблеме "первоначала" или "происхождения вселенной"; провел краткое лексическое, структурное и содержательное (идейное) сопоставление эталонного китайского текста о "началах" с христианским текстом эпохи Тан под названием "Сюань-юань чжи-бэнь цзин" 宣元至本經, дошедшим до нашего времени в нескольких вариантах.
Дневное заседание открыл доклад «Эволюция досье Человека Божия из Эдессы в христианском Закавказье» к. и. н. Муравьева А. В. (Москва, ВШЭ) и к. филол. н. Рогожиной А. А. (Москва, ВШЭ), посвященный развитию традиции Человека Божия в Грузии и Армении, а также представил итоги реконструкции текста Жития Человека Божия в различных традициях христианского Востока. Особенное внимание было уделено «темным векам» в истории этого текста, отраженным, по-видимому, только в арабских и частично армянских и грузинских версиях.
Копоть Е. М. (Москва, МПГУ) представил статью об истории православных школ, открытых М.А. Черкасовой в 1887 г.: «Школы М. А. Черкасовой в Бейруте в кон. XIX—нач. XX вв.». Привлечение документов Архива внешней политики Российской империи позволяет существенно расширить представления об истории возникновения и развития школ Императорского православного палестинского общества в Бейруте. Постановка учебного дела сопровождалась внутренней дискуссией между вице-председателем Общества В. Н. Хитрово и руководительницей школ — М. А. Черкасовой. Её итогом стало полунезависимое существование бейрутских школ. Отношения с дипломатическим представителем России также были далеки от безоблачных. Таким образом, история школ в Бейруте позволяет затронуть широкий комплекс проблем, связанных с присутствием России на христианском Востоке.
Сообщение о будущей статье «Цикл Ариана в коптской, древнегреческой, латинской и церковнославянской традиции» представила к. филол. н. Франгулян Л. Р. (Москва, ИВ РАН, ПСТГУ). В цикл, сложившийся вокруг гонителя Ариана, входят три мученичества — Асклы, Филемона и Аполлония и самого Ариана. Считается, что цикл был написан изначально на древнегреческом, однако протограф не сохранился. Из рассматриваемых версий самая ранняя — это коптский перевод. Ряд сюжетов и мотивов, используемых в этом цикле, стали позднее топосами в коптской агиографии о мучениках. Перевод цикла Ариана на другие языки при сохранении общей композиции отличается в ряде аспектов. Их анализ позволяет определить особенности цикла, которые сложились в рассматриваемых традициях. Работа проводилась на основе рукописей, выложенных в интернете в общий доступ Троице-Сергиевой Лаврой.
Д.и.н. Кормышева Э. Е. (Москва, ИВ РАН) и к. филол. н. Смагина Е. Б. (Москва, ИВ РАН), презентуя тему «Особенности сюжетной линии и стилистики росписей в монастыре св. Антония в Египте», представили анализ отдельных изображений из монастыря св. Антония в Египте, в которых нашли отражение библейские апокрифы, агиографические сюжеты, а также характерные черты древнеегипетских мировоззрения и иконографии.
Сообщение на тему «Особенности договора о мире 651/652 г. между арабским наместником Египта Абдаллахом ибн Саадом ибн Абу Сархом и нубийским царем Калидарутом» представил Даньшин А. Ю. (РГГУ). Становление христианства в Нубии совпало с началом исламской экспансии. Завоевав Египет, арабы предприняли несколько вторжений в северные районы Нубии, но, понеся большие потери от «стреляющих в зрачки» нубийцев, отступили. В 651/652 арабский наместник Египта Абдаллах ибн Саад ибн Абу Сарх предпринял попытку осадить Донголу, но взять её также не смог и заключил с нубийским царем Калидарутом договор (бакт) о ненападении, торговле и дипломатических отношениях.
А. Ю. Даньшин попытался прояснить обстоятельства заключения этого договора, его полные условия и вопрос равенства подписавших его сторон, так как в соответствующих источниках: Ал-Масуди. Промывание золота и россыпи драгоценных камней; Ахмад ал-Балазури. Книга завоевания стран; Йакут. Алфавитный перечень стран; Ибн Салим ал-Усвани. Отчет о путешествии в Нубию; Ал-Масуди. Промывание золота и россыпи драгоценных камней; Ибн Абд ал-Хакам. Завоевание Египта, ал-Магриба и ал-Андалуса; Ат-Табари. История пророков и царей; Ал-Макин. Благословенное собрание; Ибн Асам аль-Куфи. Книга завоеваний — наблюдаются серьезные разногласия. Причина этого, по мнению автора, кроется в идеологии исламского общества, умалчивавшей о поражениях, понесенных арабской армией во время джихада.