В настоящее время во всем мире функционируют 3,6 млн. мечетей. Это означает, что на каждые 500 мусульман приходится по одной мечети. К 2019 г. количество мечетей в мире достигнет 3,85 млн.
Показательны данные по количеству мечетей и имамов в центральноазиатских республиках. Так, в Казахстане в 2016 г. насчитывалось 2516 мечетей (в 1991 г. — 68), в Кыргызстане — 2669 мечетей (в 2009 г. — 1973), в Таджикистане — 3930, в Узбекистане — 2065 мусульманских организаций. Больше всего имамов на душу населения в Таджикистане — 1 имам на 2210 человек (всего 3914 имамов), меньше всего в Узбекистане — 1 имам на 7824 человек (всего 4100 имамов). В Казахстане один имам приходится на 4915 человек (3611 имамов по стране), в Киргизии — на 2407 человек (2500 имамов).
Почему так быстро происходила исламизация бывших республик Советского Союза, кто в этом был заинтересован? Врагов у СССР было много, и многие хотели заполучить свои дивиденды от его поражения, как политические, так и экономические. Почему же на вооружение был взят религиозный фактор?
История показала, что противники Советского Союза нашли болевую точку у бывших центральноазиатских республик и умело этим воспользовались. В настоящее время руководители этих республик стали более реально смотреть на положение ислама в светском государстве.
Казахстан делает первые шаги
Так в Казахстане приняты новые нормы, регламентирующие строительство культовых зданий. Все мечети, находящиеся в радиусе 300 метров от школ, будут снесены. Об этом стало известно на совещании с участием священнослужителей, сотрудников Управления по делам религии и Управления строительства в Шымкенте.
Кроме того, цель встречи состояла в разъяснении основных направлений деятельности мечети, имама и служителей, которые должны доводить до сведения людей правильное представление о духовных ценностях исламской религии и формирование истинной веры, особенно у молодежи. Также решались вопросы о медресе, об уровне компетентности и образованности духовных служителей.
Отмечено, что только в Шымкенте и Туркестанской области Казахстана количество мечетей превысило 800. Всего же в Казахстане на сегодняшний день действует 3601 мечеть. Сколько из них возведено на законных основаниях, а сколько нет, чиновники пока разобраться не могут.
В Казахстане действуют 13 учебных заведений — один университет, один институт повышения квалификации, 9 медресе и 2 центра подготовки чтецов Корана (одно учреждение на 1,36 млн. человек).
«Мы полагаем, что количество культовых зданий, в целом, отвечает потребностям верующих. Мы по Центральной Азии занимаем первое место по количеству мечетей», — отметил председатель Агентства Республики Казахстан по делам религий Кайрат Лама Шариф.
Как отмечают исламоведы, доля тех, кто исполняет все ритуалы и соблюдает нормы ислама в своей жизни, на протяжении последних десятилетий составляет 7-11 % от общего числа мусульман в Казахстане. Эти показатели уровня религиозности значительно отличают казахстанцев от их соседей в Центральной Азии, исторически более религиозно ориентированных. В целом делается вывод, что ислам в Казахстане как политический фактор маргинален.
Кыргызстан просыпается
Аналогичная ситуация складывается и в Кыргызстане. За период независимости количество мечетей в Кыргызстане увеличилось в 70 раз, заявил сотрудник 10-го Главного управления МВД Эрлан Бакиев в рамках конференции «Новые форматы противодействия религиозному экстремизму». По его словам, сегодня активную деятельность в республике ведут 2 743 мечети, что превышает количество имеющихся в республике в настоящее время средних школ, хотя в советский период их было всего 39. При этом общее количество мечетей в южных регионах составляет 68 % от всех религиозных объектов мусульманского духовенства.
Многие мечети созданы на средства «благодетелей» из монархий Персидского залива и распространяют не традиционную, а ваххабитскую версию ислама.
По данным госкомиссии по делам религий в стране с населением 6 млн. чел. ещё насчитывается 10 исламских вузов, 70 медресе, 69 исламских фондов, центров и объединений, а также 11 миссий зарубежных исламских организаций.
Молодые кыргызстанцы уезжают учиться в религиозные учебные заведения Саудовской Аравии, Египта, Турции, Пакистана, Афганистана, Индии и Ирана. Особую озабоченность вызывает факт, когда для религиозного обучения выезжают и несовершеннолетние в возрасте 9-14 лет. При этом отсутствие соответствующей информации и контроля со стороны государства за выездом молодых людей в зарубежные религиозные учебные заведения, негативно отражается на национальной безопасности страны.
Хотя при этом в Кыргызстане ведется подготовка теологов по государственным стандартам в Ошском государственном университете (с 1993 г.), в Кыргызском государственном университете (с 2008 г.), в Кыргызском техническом университете (с 2011 г.).
Известно, что за последние 15 лет из религиозных учебных заведений лицензию получил только Исламский университет Кыргызстана. Остальные медресе, а их по разным подсчетам от 70 до 100, не обладают разрешительными документами, так как они придерживаются позиции, согласно которой 60-70% предметов должны быть религиозными, а не светскими.
Однако Министерство образования и Госкомиссия по делам религий считают, что в программу обучения медресе должны быть включены все предметы из курса средней общеобразовательной школы. Только в этом случае они смогут получить лицензии.
Почему Узбекистан поддался влиянию
Ислам в Узбекистане является наиболее распространённой религией. После обретения страной независимости в 1991 г., доля мусульман в Узбекистане значительно выросла. На сегодняшний день она составляет 96,5% населения (32 900 100 человек). В стране прошли регистрацию 2050 мечетей.
В этот период в Узбекистане наблюдалась определенная либерализация в сфере религии. Возрождение религии сопровождалось легализацией и выходом из тени существовавших мечетей. В стране число мечетей резко выросло — с трехсот в 1989 г. до 6 тысяч в 1993 г. Но в последующие годы тысячи мечетей, которые функционировали в начале 1990-х, не прошли официальной перерегистрации и были закрыты.
Вызовы исламского экстремизма, которые Узбекистан испытал в 1990-е г. (появление ИДУ и других экстремистских групп в Ферганской области; теракты в Ташкенте в феврале 1999 г. и другие факты), процесс политизации и радикализации ислама способствовали ужесточению государственного контроля над религиозной жизнью в стране.
В республике запретили создание религиозными организациями негосударственных учебных заведений, а также преподавание религии в частном порядке. Власти негласно ограничивают посещение молодыми людьми пятничных молитв в мечетях, задерживая студентов после занятий. Женщинам и девушкам не разрешается носить в вузах религиозную одежду.
Тем не менее, в Узбекистане насчитывается 11 учебных заведений — 2 исламских института и 9 медресе (одно заведение на 3,21 млн. человек).
В настоящее время в стране формируется новая общественная атмосфера, в том числе и в отношении религии. Хотя насколько это будет оправдано, время покажет. Инспектируя регионы страны, Шавкат Мирзиёев каждый раз посещает исторические святые места, объекты культа и общается с духовенством. Выступая перед участниками съезда имамов в Ташкенте 15 июня 2017 г., президент подчеркнул необходимость более гибкой политики в сфере религии. Он призвал пересмотреть «списки неблагонадежных» в сторону сокращения.
Я — мусульманин, я — таджик
Ислам в Таджикистане играет значительную роль: религиозная идентичность («я — мусульманин») порой успешно конкурирует с национальной самоидентификацией («я — таджик»). Историческая память таджиков даже в советский период имела неразрывную связь с исламскими ценностями, которые в то время не приветствовались. В советском Таджикистане впервые в регионе было образовано отделение Партии исламского возрождения (Советского Союза), которое после обретения независимости республикой превратилось в самую мощную оппозиционную партию.
Почти четверть вековую историю взаимодействия политического ислама со светской государственной властью в Таджикистане в настоящее время можно охарактеризовать как вытеснение политического ислама с общественно-политической арены страны. Так, 22 мая 2016 г. была запрещена партия ПИВТ. Но, несмотря на это в Таджикистане действует более 3424 мечети, в том числе 344 соборных и 40 центральных соборных.
В октябре 2005 г. министерство образования Таджикистана запретило ношение исламских головных уборов в светских школах. А на начало 2011 г., в Таджикистане были закрыты более 1 500 мечетей, в дополнение к запрету хиджабов для девочек и бород для мальчиков, было запрещено использование громкоговорителей для призыва на молитву и посещение мечетей женщинами и несовершеннолетним.
Запрещено проповедовать в государственных дошкольных учреждениях и государственных школах, а также в частных домах и на квартирах. Наконец, с 2014 г. имамы мечетей получают государственное жалованье.
Кроме того, представители Комитета по делам религии вправе присутствовать на всех религиозных мероприятиях и согласовывают выборы имамов мечетей.
Религиозные экстремисты просочились в Туркменистан.
А вот Туркменистан стал для всего цивилизационного мира закрытой страной. В советский период в Туркменской ССР действовало только четыре мечети (сейчас 400). При этом власти Туркменской ССР препятствовали распространению ислама.
В 1997 г. более половины действующих в Туркмении мечетей не прошли перерегистрацию, но продолжали действовать при молчаливом согласии местных чиновников. Имамам мечетей было предписано после каждой молитвы (намаза) произносить клятву на верность родине и президенту, однако многие имамы игнорировали это предписание.
Между тем всегда считалось, что Туркменистан в силу ряда обстоятельств, и, прежде всего, своей почти «герметичной» закрытости, находится как бы вне сферы деятельности исламских радикалов (исключение – ограниченное проникновение туда в 90-е годы иранских и турецких исламистов-проповедников). Однако с недавних пор, несмотря на информационную блокаду, эксперты приводят все больше свидетельств того, что радикальный ислам усиливает свои позиции и в этой стране. Ничего удивительного здесь нет – после смерти Туркменбаши в стране по существу ничего не изменилось. Сохранение же деспотической природы режима, по-прежнему грубо попирающего религиозную свободу, и прежней социально-экономической политики, обрекающей людей на нищету и лишающей перспектив, неизбежно ведет к распространению религиозного экстремизма.
Март 1997 г. стал качественным рубежом в религиозной политике правящего режима – после принятия поправок к закону «О свободе совести и религиозных организациях» она приобрела откровенно дискриминационный и репрессивный характер. Так, в частности, было введено требование, согласно которому для регистрации религиозной организации стало необходимо собрать 500 подписей ее сторонников в каждом административном образовании. В то же время любая незарегистрированная религиозная активность (при отсутствии четких критериев, что это такое) объявлялась незаконной. Вводились драконовские ограничения на образовательную, просветительскую, благотворительную и финансовую деятельность религиозных общин, а также на кадровые назначения или выборы. Была проведена перерегистрация, в результате которой запрещенными оказались не только те организации, что не смогли выполнить новые требования, но и вообще все конфессии, за исключением суннитского ислама и православия.
В 2003 г. была закрыта последняя исламская средняя школа, в 2005 г.- единственный на всю страну Факультет теологии (осталось лишь отделение теологии Факультета истории). В 2006 г. Ниязов, и ранее высказывавшийся в том духе, что Туркменистану достаточно одного медресе, как бы суммировал государственную точку зрения на религиозное образование. Хочется отметить, что в эпоху правления С. Ниязовым в стране были построены роскошные мечети.
Он заявил, что прочитавший трижды его книгу «Рухнама» станет умным, поймет природу, законы и человеческие ценности. И после попадет прямо в рай. Туркменбаши утверждал, что сам просил Аллаха о таком способе выявления праведников.
В заключении
И так можно с уверенностью сказать, что процесс исламизации в бывших Советских Республиках усиливало само руководство этих стран, которое после распада СССР пыталось сделать ислам одним из связующих элементов национальной самоидентификации, поставив его под свой контроль. Но получилось совсем не то, чего хотелось. Власти республик пытались получить для нужд страны финансирование от исламских центров в Саудовской Аравии, Катаре, Иране и даже Пакистане. В итоге, пытаясь поставить ислам под контроль, они получили обратный эффект. Радикальные исламисты пытаются установить контроль над ситуацией в отдельных регионах этих республик. Даже в Кыргызстане, где, по мнению экспертов, самое консервативное отношение к любым религиям, религиозные экстремисты поднимают голову и «плавно» осуществляют проникновение своих адептов в органы власти и управления.
В сложной экономической обстановке центральноазиатских республик сейчас отмечается сильный рост интереса к исламу, причем среди молодежи. Как отмечают представители Духовных управлений мусульман в этих государствах, именно молодежь составляет почти от 45% до 95% прихожан мечетей. Но как раз они-то и являются главной мишенью ваххабитов. Наиболее сильно это проявляется на юге Казахстана, Кыргызстана, северо-западе Таджикистана, в Узбекистане, где проживает большое количество этнических узбеков — именно они являются основной базой Исламского движения Узбекистана, эмиссары которого вербуют здесь молодежь для последующего направления в центры подготовки боевиков.
Если своевременно руководители центральноазиатских государств не возьмут под контроль деятельность мечетей, имамов, всевозможных исламских фондов, обучение в медресе и других дошкольных и начальных учебных заведениях, то безопасность этих государств будет под большим вопросом.
Хочется сразу предупредить, наверно не уместно здесь будет выражение: «На всё воля Аллаха». Мы видим Ливию, Ирак, Сирию и другие страны, где идет полная дискредитация Ислама. И только сами руководители центральноазиатских государств могут не допустить повторения событий как в этих странах.
Валерий Синько
Источник gumilev-center.ru