«Дьявол может цитировать Писание в своих целях», - говаривала моя бабушка. Мы, ученые, предпочитаем высказываться иначе: «Текст имеет неисчерпаемый герменевтический потенциал»[1]. Однако, как ни крути, проблема одна и та же. Несмотря на почтенную христианскую веру в Писание как в основу церковной веры и обычаев, апелляции к Библии вызывают подозрение: Библия содержит разные точки зрения, а разные методы интерпретации приводят к различному пониманию любого текста.
Особенно тревожит ситуация в этике. Яркая иллюстрация -президентские выборы в США в 1988 году. В президенты безуспешно баллотировались два христианских пастора - Джеси Джексон и Пэт Робертсон. Оба они ссылались на Библию, но при этом отстаивали совершенно разные подходы к христианской морали. Во время кампании 1992 года Библию цитировали меньше, но соперничающие стороны все же заявляли о библейской основе своих этических программ. Многие республиканцы говорили о библейской санкции отстаиваемых ими «семейных ценностей». Билл Клинтон же в своей речи на съезде демократической партии, выражая согласие баллотироваться в президенты, привел несколько вольных библейских цитат, а свою политическую программу назвал (не без некоторого нахальства) «новым заветом».
Клинтон выборы выиграл. В инаугурации решил участвовать сам Билли Грэм. Некоторые консервативные христиане были в шоке. Они направили Грэму письмо протеста, призывая его не молиться за Клинтона[2]. В письме говорилось: «Клинтон вел избирательную кампанию как открытый сторонник добровольных абортов и узаконил гомосексуальность... Конечно, мы сознаем, что других президентов поддерживали церковные лидеры, не во всех вопросах занимавшие библейскую точку зрения.[3] Однако давно уже на высший пост в стране не избирался человек со взглядами, столь явно противоречащими Библии»[4]. Грэма протест не остановил. Он принял-таки участие в инаугурации и имел возможность слышать, как Клинтон увенчал свое обращение ссылкой на Послание к Галатам: «Делая добро, да не унываем; ибо в свое время пожнем, если не ослабеем».
Такое использование Библии в политической риторике демонстрирует неизбывную проблему: на Библию притязают все[5]. Основывать в той или иной мере на Писании свои этические учения и обычаи считают важным самые разные христиане, даже те, кто не очень верит в его боговдохновенность[6]. Христиане с разных концов этического спектра - от Оливера Норта до Дэниела Берригана, от Филис Шлэфли до Элизабет Шюсслер Фьоренцы, от Джерри Фэлвелла до епископа Джона Шелби Спонга - утверждают, что их понимание промысла Божьего сформировалось под влиянием Библии. Разумеется, проблема не в политической «правизне» или «левизне»: приведенные примеры лишь демонстрируют степень расхождений между серьезными христианами. Как я далее постараюсь показать, этические проблемы, возникающие перед христианами, ищущими в Писании волю Божью, гораздо сложнее, чем можно подумать из простой дилеммы между консервативностью и либеральностью. Одна из причин столь горьких разделений в Церкви по поводу нравственных вопросов состоит в принятии общиной веры категорий популярного американского дискурса о данной проблематике - принятии некритичном и не продуманном в свете внимательного прочтения Библии.
Возьмем для иллюстрации еще один случай с Билли Грэмом. В январе 1991 года начиналась война в Персидском заливе. Грэм отправился в Белый дом молиться с президентом Джорджем Бушем, который развертывал операцию «Буря в пустыне». Несколько часов спустя Эдмонд Браунинг, председательствующий епископ Епископальной церкви (деноминации самого Буша!) присоединился к экуменической группе христиан, стоявших со свечами в демонстрации протеста за оградой Белого дома. Они молились не о военной победе, а о мире. Вопрос: какие из этих христиан, внутри президентской резиденции или вне ее, верно поняли Слово Божье?
Ввиду столь глубоких разногласий относительно Вести и применения Писания, можно понять скептицизм аутсайдеров. Не глупо ли со стороны христиан утверждать, что Библия способна давать нравственные наставления? Однако еще острее выглядит эта дилемма изнутри общины веры: сможет ли Церковь руководствоваться Писанием, даже если искренне этого захочет? Те, кто прибегает к слогану «Бог сказал это, я верю этому, - вопрос закрыт», не видят, что эта формулировка оставляет вопрос открытым: ведь Слово нужно еще и истолковать! Это наивная герменевтика, и она, конечно, нам не подходит.
К сожалению, и тщательная экзегеза не решит всех проблем. Да, она раскроет перед нами кроющееся в Писании идеологическое многообразие, историческую дистанцию между нами и первоначальными общинами (в древнем Израиле и ранних церквах), которым были адресованы эти тексты. Однако это скорее увеличит трудности. Вот почему студенты семинарий подчас уходят с занятий по библеистике смущенными, с потревоженным миром в душе. Оливер О'Донован как-то заметил: толкователи, мнящие себя способными определить применение Библии в этике только с помощью продуманной экзегезы, похожи на людей, уверенных в своей способности полететь, хорошо помахав руками[7].
Нам нужно выработать систему, метод: как мы идем от текста к этическим суждениям. Иначе наши апелляции к авторитету Писания будут несерьезными и неубедительными. Поэтому в своей книге я ставлю цель как можно четче сформулировать позиции, позволяющие заниматься новозаветной этикой[8] как нормативной богословской дисциплиной. Я постараюсь прояснить, какой строгий и добросовестный способ прочтения Писания может помочь Церкви руководствоваться им в своей жизни.
Примечания:
[1] Пластичность текстуального «смысла» столь велика, что в постмодернистских кругах стало модным трюизмом повторять, будто «смысл» текстов определяют не их особенности, а нормы чтения. Стэнли Фиш довел эту идею до странного, но логического конца: «текстов» вообще не существует, - существуют только читатели (Fish 1980).
[2] Интересно, что это политическое требование было выдвинуто христианскими лидерами, проповедующими авторитет Писания! Неужели они сочли отрывок 1 Тим 2:1-2 неприменимым к данной ситуации? («Итак прежде всего прошу совершать молитвы, прошения, моления, благодарения за всех человеков, за царей и за всех начальствующих, дабы проводить нам жизнь тихую и безмятежную во всяком благочестии и чистоте».)
[3] Видимо, авторы письма хотели сказать: «...церковные лидеры поддерживали других президентов, не во всех вопросах занимавших библейскую точку зрения».
[4] Патрик Махоуни и Билл Девлин. Цит. по Christian Century 110/2 (Jan. 20, 1993), 49
[5] Епископ Спонг даже вызвался ее спасать (Spong 1991).
[6] Об использовании Библии в поддержку противоположных точек зрения по спорным вопросам см. исследование Swartley 1983.
[7] Я слышал, как Оливер О'Донован прибегнул к этому сравнению в своей лекции на богословском факультете Йельского университета осенью 1987 года.
[8] Уэйн Микс возражал против термина «новозаветная этика» на том основании, что он смешивает исторические и нормативные категории (Meeks 1986с). Впоследствии он скорректировал свою позицию: христиане, желающие строить свои этические стандарты на основе Нового Завета, могут говорить о «новозаветной этике», но это будет нормативная категория, а не историческая или описательная. И даже здесь он предпочитает говорить о «библейской этике», акцентируя принадлежность Нового Завета к более обширному канону (1993, 3-4). Возникающим в этой связи методологическим вопросам посвящены несколько крупных исследований: помимо Swartley 1983, см. также Schnackenburg 1965; Childs 1970; Gustafson 1970; Hauerwas 1981, 53-71; Ogletree 1983; Wall 1983; Verhey 1984;Longenecker 1984; Schulz 1987; Countryman 1988; Goldsmith 1988; Birch and Rasmussen 1989; Lohse 1991; Fowl and Jones 1991; Sleeper 1992; Scroggs 1993; Marxen 1993; McDonald 1993; Spohn 1995.
Хейз Р. Этика Нового Завета / Пер. с англ. (Серия «Современная библеистика»). — М.: Библейско-богословский институт св. апостола Андрея, 2005. — 712 с.
Источник