Вклад Московской духовной академии в дело перевода Библии на русский язык в XIX веке
События
Одновременно началась работа над русским текстом Ветхого Завета. К переводу Пятикнижия были привлечены Московская и Киевская духовные академии. Для этого архимандрит Филарет составил специальные правила, имея в виду неукоснительное стремление в переводе к точности, ясности и чистоте языка. «Величие Священного Писания состоит в силе, а не в блеске слов; из сего следует, что не должно слишком привязываться к славянским словам и выражениям, ради мнимой их важности». Следовало также «тщательно наблюдать дух речи, дабы разговор прелагать слогом разговорным, повествование — повествовательным и т. д.» [1].
В Московской духовной академии книгу Исход поручили переводить профессору еврейского языка Арсению Ивановичу Тяжелову († 1855), выпускнику Санкт-Петербургской академии и бывшему воспитаннику архимандрита Филарета (Дроздова). Но он успел перевести только тринадцать глав, а затем был рукоположен в священный сан и направлен на приходское служение в Москву, так что начатая им работа оборвалась. Возобновлению дела способствовало то, что в 1821 году митрополитом Московским был назначен архиепископ Ярославский Филарет (Дроздов). При нем в 1823 году Комиссия духовных училищ поручила Московской академии перевести и другие книги Ветхого Завета: Второзакония, 1 и 2 Царств, 1 и 2 Паралипоменон. Перевод Второзакония академия взяла на себя, а другие книги поручила переводить подведомственным ей семинариям: Вифанской — 1 Царств, Московской — 2 Царств, Владимирской — 1 Паралипоменон, Калужской и Костромской — 2 Паралипоменон. В академии над переводом трудились бакалавры еврейского языка Мартин Леонтьевич Ловцев († 1869), впоследствии известный московский протоиерей, и бакалавр греческого языка Петр Матвеевич Терновский († 1874), впоследствии доктор богословия и профессор Московского университета, и в том же 1823 году они свою работу закончили. Подведомственные же академии семинарии предоставили переводы порученных им книг к лету 1824 года. В числе трудившихся над переводом в семинариях многие в прошлом были преподавателями и выпускниками Московской духовной академии. В Калужской семинарии это Иван Райский (выпуск 1818) и профессор Петр Алексинский (выпуск 1820). В Вифанской семинарии — ее ректор и наместник Троицкой Лавры архимандрит Никанор (Клементьевский), впоследствии митрополит Новгородский и Санкт-Петербургский († 1856), и иеромонах Феодотий, впоследствии архиепископ Симбирский († 1858). В Московской семинарии переводом занимался профессор Никифор Зерченинов (выпуск 1822), а проверкой его работы — профессор Евграф Ильинский (выпуск 1818) и преподаватель Сергей Терновский (выпуск 1822). Во Владимирской семинарии перевод осуществлял учитель еврейского и греческого языков священник Василий Цветков (выпуск 1820) в сотрудничестве с инспектором Василием Алявдиным (выпуск 1818), впоследствии Владимиром, архиепископом Тобольским († 1845), и профессором Михаилом Певницким (выпуск 1820). В Костромской семинарии перевод выполнял бакалавр еврейского и греческого языков игумен Амфилохий (Тумский) (выпуск 1818).
Вся работа и в Московской академии, и в подведомственных ей семинариях производилась на основе еврейского текста Священного Писания. После ее проверки и анализа в академии переводы препровождались в Переводный комитет, учрежденный при Санкт-Петербургском отделении Российского Библейского Общества, для редактирования и печати. В 1824 году первый том Ветхого Завета на русском языке, содержавший Пятикнижие, а также книги Иисуса Навина, Судей и Руфи, был готов к изданию. Однако к тому времени президентом Библейского Общества стал митрополит Санкт-Петербургский Серафим (Глаголевский) — противник всего предприятия, вследствие чего указанный том был напечатан лишь в конце 1825 года. Задержка, кроме того, отражала обстоятельства, когда, по словам святителя Филарета Московского, начинался «обратный ход ко временам схоластическим». В 1826 году Российское Библейское Общество было закрыто, перевод книг Ветхого Завета на русский язык, соответственно, приостановлен, а затем и запрещен. Издания Общества были изъяты из обращения, а тираж означенного ветхозаветного тома практически весь был сожжен. Только лишь книгами Нового Завета в русском переводе «попечительные о тюрьмах комитеты продолжали из своих запасов снабжать ссыльных и заключенных» [2]. Так закончился первый период истории официального перевода Священного Писания на русский язык, в котором принимала участие и Московская духовная академия.
В дальнейшем, на протяжении более чем тридцати лет, переводами библейских текстов занимались лишь по частной инициативе и с прикладными целями. Например, преподаватель Московской академии иеромонах Агафангел (Соловьев), сообразуясь с условиями времени, переводил отдельные тексты Священного Писания в ходе своих экзегетических размышлений над ним и смог опубликовать их лишь в 1859 (книги Премудрости Иисуса, сына Сирахова) и 1860 годах (книга Иова).
Между прочим, Агафангел известен еще и тем, что в 1842 году по его доносу было возбуждено дело о библейских переводах протоиерея Герасима Павского, которые в 1839-1841 годах были литографически изданы студентами Московской академии и получили хождение не только в ее стенах, но и в других учебных заведениях. Эта история наглядно свидетельствовала, с одной стороны, о всей серьезности запрета на занятия переводом Священного Писания на русский язык, а с другой, — о насущной потребности в русском тексте Библии. Иеромонах Агафангел в переводах Павского видел попытку пропагандировать неологические и рационалистические идеи. Он написал донесение трем митрополитам — Санкт-Петербургскому, Киевскому и Московскому, особенно выставляя неправильное изложение Павским пророчеств. Его информация дошла до оберпрокурора Святейшего Синода графа Н. А. Протасова, после чего состоялось определение о производстве следствия по делу переводов, в котором всем преосвященным поручалось «всемерно охранять неприкосновенность Священного Писания от самомалейших нововведений». Весной 1842 года вТроице- Сергиеву Лавру прибыла комиссия для производства следствия. «Как будто дело шло о государственном преступлении, — пишет И. Н. Корсунский, — а в действительности дело было почти безвинное, по крайней мере, в отношении к Московской академии. Студенты Санкт-Петербургской духовной академии, литографировавшие переводы Павского, предложили и студентам Московской духовной академии подписываться на них. Многие из Московской академии и подписались как для себя, так и для наставников по желанию последних, не видя в этом ничего дурного, кроме облегчения своих же занятий по Священному Писанию» [3].
«Нужду в русском переводе Библии мы ощущали на каждом шагу наших занятий, — писал современник событий профессор П.С. Казанский († 1878), учившийся в МДА в 1838-1842 годах. — Догматическое богословие читал наш тогда бывший ректором Филарет (Гумилевский). Все мессианские тексты он приводил по еврейской Библии и много останавливался на объяснении слов, предлагая свой перевод <...> Мы, конечно, очень слабые знанием еврейского языка, пользовались или латинским переводом Вульгаты, или немецким Лютера, но иногда не легко было найти удачное русское слово <...> Поэтому, несмотря на довольно высокую цену литографированного перевода, нашлось среди студентов и даже наставников академии немало лиц, желавших иметь этот перевод» [4]. Итак, приехавшая в академию комиссия отобрала у студентов имеющиеся экземпляры, чтобы уничтожить. Никто из Московской академии наказан не был. В марте 1844 года вышло определение Святейшего Синода об усилении мер и охранении принятого Церковью текста толковников и существующего в России его славянского перевода.
С 1856 года, с изменением политической обстановки в России после восшествия на престол императора Александра II, усилия по подготовке и изданию полного перевода Библии на русский язык были возобновлены. В 1858 году митрополит Филарет (Дроздов) опубликовал статью «О догматическом достоинстве и охранительном употреблении греческого перевода семидесяти толковников и славянского переводов Священного Писания». В ней он отметил важность как греческого, так и еврейского текстов для понимания Ветхого Завета. Эта статья стала поистине руководством при возобновлении перевода Библии на русский язык. Примечателен тот факт, что в процессе работы над ней (1845-1848) Святитель неоднократно обращался за помощью к Московской академии, и несколько важных замечаний, сделанных, в частности, ее ректором архимандритом Евсевием (Орлинским), впоследствии архиепископом Могилевским († 1883), инспектором архимандритом Евгением (Сахаровым-Платоновым), впоследствии епископом Симбирским (f 1888), и другими членами академической корпорации, были им приняты и использованы. Замечания эти касались как правил предпочтения греческого текста масоретскому, так и достоинств славянского перевода.
В июле 1858 года указом Святейшего Синода было определено немедленно приступить к работам по переводу книг Священного Писания на русский язык, начиная с книг Нового Завета (с Евангелий от Матфея и Марка). Всем четырем духовным академиям предписывалось избрать из числа преподавателей «надежных для сего дела лиц». При этом Санкт-Петербургской и Казанской академиям поручили перевод Евангелия от Матфея (18-ти и 10-ти глав соответственно), а Московской и Киевской — от Марка (10-ти и 6-ти глав). Однако вскоре Святейший Синод, признав нецелесообразность такого разделения работы, в 1859 году постановил Санкт-Петербургской академии переводить Евангелие от Матфея, Московской — от Марка, Казанской — от Луки и Киевской — от Иоанна. Готовые переводы надлежало представлять для оценки в специально учрежденный Переводный комитет, который затем обязан был препровождать их в Святейший Синод для утверждения.
Всем переводчикам следовало руководствоваться едиными принципами работы:
1) подлинный, или оригинальный текст для перевода употреблять именно той редакции, какой употреблялся в школьной духовной традиции, ибо именно этой редакции держится вся Церковь Восточная;
2) неизменно составлять перевод, совершенно точно выражающий подлинник;
3) распределять слова в тексте соответственно свойству русского языка и преследуя ясность речи;
4) всегда употреблять слова и выражения общепонятные, но употребляющиеся в высшем обществе, а не простонародные.
Ректором Московской духовной академии в то время был архимандрит Сергий (Ляпидевский), впоследствии митрополит Московский и Коломенский († 1898). Получив Указ Святейшего Синода с резолюцией митрополита Филарета (Дроздова), он немедленно предложил его Академической Конференции, на которой решено было «первоначальное производство перевода поручить профессору академии по классу Церковной Истории Александру Горскому. Комитет для пересмотра перевода составить из ректора академии архимандрита Сергия, профессора математических наук протоиерея Петра Делицына и профессора А.В. Горского».
Последний, незадолго перед тем издавший первый том труда «Описание славянских рукописей Московской Синодальной Библиотеки. Отдел I, Священное Писание» (М., 1855), приступив к переводу, тотчас столкнулся с затруднениями. Они касались редакции подлинного текста, на которую надлежало опираться. По собранным Горским сведениям оказалось, что новозаветные книги на греческом языке, традиционно используемые в духовных училищах, не относятся к одной редакции. С 1810 года Новый Завет для школьного употребления печатался в Московской Синодальной Типографии по так называемому «принятому тексту» (Textus Receptus): название известной редакции Нового Завета, признанной в начале XVII века, исходя из лучших изданий XVI столетия. Но с 1834 года та же типография начинает печатать и рассылать духовным училищам Новый Завет по стереотипному изданию Титмана (начала XIX века), которое опиралось на исследования И. Я. Грисбаха и других тогдашних известных ученых-текстологов. В указанных изданиях только по Евангелию от Марка обнаружилось около 80 расхождений. Переводный комитет Московской академии, сличив оба текста с греческим Евангелием (изд. Венеция, 1833), употребляемым за богослужением, выбрал именно издание 1810 года, положив тем самым Textus Receptus в основу Синодального перевода Нового Завета на русский язык.
После выбора греческого подлинника А.В. Горский со свойственной ему энергией, внимательностью и основательностью приступил к переводу Евангелия от Марка. К ноябрю 1859 года он перевел первые десять глав. Переводный комитет академии, проверив его работу, препроводил ее к митрополиту Филарету. С учетом замечаний и поправок святителя текст Горского был переписан набело и отправлен на утверждение в Святейший Синод. По такой же схеме были подготовлены к печати не только оставшиеся шесть глав Евангелия от Марка, но и переводы других Евангелий.
На очереди оставались оставшиеся книги Нового Завета. Санкт-Петербургская духовная академия должна была перевести Книгу Деяний святых апостолов и послания апостола Павла: два к Фессалоникийцам, два к Тимофею, к Титу и к Филимону; Киевская — все Соборные послания и послания апостола Павла к Ефесянам, Филиппийцам и Колоссянам. Московская — послания апостола Павла к Римлянам, к Галатам и к Евреям. Казанская — два послания апостола Павла к Коринфянам и Апокалипсис. На долю Московской академии выпали, как видно, послания, важные в богословском отношении. Работа пошла с прежней энергией. Особенно старались святитель Филарет и Горский, с 1860 года уже протоиерей. Об их самоотверженности вспоминал в своих письмах профессор П. С. Казанский: «Александр Васильевич возвратился из Москвы. Изумляет рассказами о митрополите, который субботу, воскресенье и понедельник сидел с ним непрерывно часов по 12-ти за переводом...» или: «Приехал Александр Васильевич в воскресенье, пришел после обедни, которую служил владыка, и прямо с 12-ти часов сел с ним за перевод Священного Писания и просидел до 9-ти часов. Александр Васильевич едва выносит это сидение» [5].
В 1861 году Московская духовная академия свою часть работы по переводу Священных книг Нового Завета завершила. Вскоре в Святейшем Синоде был поставлен вопрос о возобновлении работы над переводом книг Ветхого Завета.
В 1863 году Московская духовная академия получила от исполняющего обязанности обер-прокурора С. Н. Урусова постановление, в котором предписывалось Санкт-Петербургской и Казанской академиям «сопоставить первые 75 псалмов русского перевода Псалтири, изданного Российским Библейским Обществом, с подлинником (Масоретским. — Г.К.)», а Московской и Киевской — «относительно остальных псалмов означенного перевода, начиная с 76-го».
В Московской академии в связи с этой задачей было решено:
1) для сопоставления русского перевода последних 75 псалмов с подлинником образовать Комитет из ректора академии протоиерея А. В. Горского, инспектора и преподавателя по классу Священного Писания архимандрита Михаила (Лузина), впоследствии ректора (1876-1878) и затем епископа Курского († 1887), и бакалавра еврейского языка Павла Ивановича Горского-Платонова;
2) предварительный пересмотр перевода в сравнении с подлинником возложить на П.И. Горского-Платонова, с тем, чтобы применительно к неточностям он дал пояснения о необходимости и способе их исправления;
3) в ходе правки имеющегося русского текста следует соотносить его еще с греческим переводом 70-ти толковников, и если в последнем окажутся предпочтительные чтения сравнительно с масоретским оригиналом, — держаться именно их, обстоятельно объясняя причины отступления от еврейского подлинника; 4) в оценке разночтений должно непременно, наконец, руководствоваться правилами, изложенными в статье святителя Филарета Московского «О догматическом достоинстве и охранительном употреблении греческого семидесяти толковников и славянского переводов Священного Писания».
Итак, главная и самая тяжелая часть работы была возложена на профессора П. И. Горского-Платонова. Ему приходилось не только сличать перевод Библейского Общества с подлинником, но и подчас переводить все заново. Первую проверку сделанного им труда (с 76 по 102 псалмы) осуществлял сам А. В. Горский. Он внимательно сличал новый перевод с подлинником и другими текстами и переводами, стараясь — через беседы и подчас споры с молодым ученым — привести имеющиеся разногласия к единомыслию. Третий сотрудник переводного Комитета академии архимандрит Михаил (Лузин), к сожалению, почти не принимал участия в этом процессе. После ректорской проверки сделанного Горским-Платоновым с готовыми текстами знакомился святитель Филарет, который также делал замечания и привносил в перевод поправки. Поскольку некогда, еще в 20-е годы XIX столетия, он сам много потрудился вместе с протоиереем Герасимом Павским над переводом Псалтири, его соображения имели большое значение. В таком порядке работа шла очень быстро, и уже в том же, 1863 году, был закончен перевод 26 псалмов (с 76 по 102). Но затем ход дела замедлился, поскольку Московская академия начала готовиться к празднованию в октябре 1864 года своего 50-летия, и на долю всех сотрудников, а особенно ректора, выпало много забот и хлопот. Только к июню 1867 года оставшаяся часть Псалтири была переведена, проверена протоиереем А. Горским, московским владыкой и препровождена в Святейший Синод. Так что святитель Филарет успел перед смертью увидеть еще один плод своих неустанных попечений о Русской Церкви. В1868 году П.И. Горский-Платонов опубликовал свой труд в журнале «Душеполезное чтение». В подстрочном примечании, на первой странице издания, сообщалось о том, что данный русский перевод Псалтири осуществлен Московской духовной академией, тщательно рассмотрен и одобрен покойным митрополитом Филаретом и предлагается вниманию читателей как пособие к разумению такой книги Священного Писания, которая более других книг употребляется при церковном богослужении и читается в домах [6].
Порядок же официальных изданий книг Ветхого Завета на русском языке по благословению Святейшего Синода был следующий: в 1868 году опубликовано Восьмикнижие; в 1872 — Учительные книги, включая Псалтирь; в 1875 — Пророческие книги. Вся Библия отдельным изданием «для домашнего назидательного чтения» была издана в 1876 году.
Как видно, в работе над русским текстом Ветхого Завета Московская академия участвовала только лишь переводом псалмов с 76 по 150-й. Однако на нее была возложена еще дополнительная обязанность, имеющая непосредственное отношение к переводу. В 1876 году ей было поручено составить необходимые недостаточно просвещенным "читателям- неспециалистам" пояснения к ветхозаветным историческим книгам, которые могли бы быть напечатаны вместе с переводом в виде справочных сносок. Одновременно Санкт-Петербургской академии поручалось сделать аналогичные комментарии к Пятикнижию, Киевской академии — к Учительным книгам, Казанской академии — к Пророческим. В Московской академии этим занялись все тот же П.И. Горский-Платонов, а также доцент по кафедре Священного Писания Ветхого Завета Николай Елеонский и доцент по кафедре Библейской Истории Андрей Смирнов. Важнейшие принципы, которыми надлежало руководствоваться при составлении справок, были сформулированы в 1877 году Н. Елеонским с учетом правил, уже выработанных Киевской духовной академией. Они таковы:
1) требующими пояснений следовало считать такие слова и выражения, для понимания которых необходимо было обладать специальными научными сведениями;
2) слова и выражения, связанные с понятиями ветхозаветной теологии и морали, не следует толковать, так как это потребовало бы обширных очерков вместо кратких примечаний;
3) примечания должны быть написаны простым языком, свободным от искусственных слов и выражений, а также от иностранных слов, даже «таких, которые называются обрусевшими» [7].
Вся работа по составлению справочного комментария к Ветхому Завету на русском языке была завершена к 1881 году уже при Московском митрополите Макарии (Булгакове, † 1882). Помимо официально санкционированного Святейшим Синодом перевода Библии на русский язык, нельзя не отметить и некоторых частных попыток со стороны наставников и воспитанников Московской духовной академии, предпринимаемых (подчас уже вне ее стен) с целью дать пособие к лучшему уразумению Священного Писания посредством его перевода на русский язык или же с помощью тех или иных пояснений. Это уже упоминавшиеся работы преосвященного Агафангела (Соловьева), изданные в 1859 году (Перевод книги Премудрости Иисуса, сына Сирахова) и в 1860 году (Перевод книги Иова); труд протоиерея М. С. Боголюбского (напечатан в журнале ЧОЛДП за 1872-77 годы): «Заметки на текст Псалтири по переводу 70-ти и славянскому»; работа Амфилохия (Сергиевского- Казанцева), епископа Угличского (напечатана в ЧОЛДП за 1877 и дальнейшие годы): «Псалтирь, сличенная по церковно-славянским переводам сравнительно с греческим текстом и еврейским и с примечаниями»; Псалмы в русском переводе с объяснением М. В. Никольского (напечатаны в «Православном обозрении» за 5-1879 годы).
Источник: Московской духовной академии 325 лет: Юбилейный сборник статей в 2-х томах. Том 1. Книга 2: История Московской духовной академии. 1685-1995. — M.: Московская духовная академия, M.: Нео-ТекПро, 2010. С. 115-119.
Примечания:
[1] Флоровский, протоиерей. 1991. С. 155.
[2] Флоровский, протоиерей. 1991. С. 166.
[3] Корсунский И. Н. Труды Московской духовной академии по Переводу Священного Писания и творений святых отцев на русский язык за семьдесят пять лет (1814-1889) ее существования. Приб. ТСО 44.1889. С. 473.
[4] ПО 1878. № 1.С. 117-118.
[5] ПО 1881. № 2. C. 347; 1883. № 1. С. 114.
[6] См.: ДЧ 1868. № 1. С. 1.