- Передача монастырских зданий
- Роль уполномоченных Совета по делам РПЦ в разрешении проблем
- Экономические условия жизни монастырей Украинской ССР
- Условия жизни монахов
- Хозяйственная деятельность монастырей
По данным уполномоченного Совета по УССР П. Ходченко на 24 октября 1947 г. общее количество монастырей в Украинской республике составило 57. Причем самая значительная часть из них (18) находилась на территории Закарпатской области, далее по убыванию шли Киевская область (6), Одесская (5) и Тернопольская (5). Во всех остальных регионах (Днепропетровская, Полтавская, Черниговская, Сумская, Житомирская, Каменец-Подольская, Винницкая, Волынская, Черновицкая, Ровенская, Измаильская области) число обителей было меньше 5[1].
Лидерство по числу действующих монастырей Закарпатской области можно объяснить длительным нахождением этого региона в составе Чехословакии со статусом автономной единицы, отсутствием массовых гонений на веру, а также высоким уровнем религиозности самого населения. После освобождения территории Закарпатья советскими войсками от немецких оккупантов с 1944 по 1946 г. при содействии военной администрации была создана Закарпатская Украина. 29 июня 1945 г. было подписано соглашение о включении Закарпатья в состав УССР, а 22 января 1946 г. указом Президиума Верховного Совета СССР на присоединенной территории была образована Закарпатская область УССР. C этого же времени в области был организован аппарат уполномоченного Совета. Проводимая государством политика поддержки деятельности уже существовавших до войны и в оккупацию монастырей и регистрация заново возобновляемых обителей привела к тому, что в одной только Закарпатской области за несколько лет количество монашествующих значительно увеличилось. Насельниц женских монастырей в 1947 г. было всего 6 человек, а к 1950 г. стало 258. Аналогичная ситуация и в мужских обителях: на 1947 г. монахов было 89, а в 1950 г. — 100 человек[2].
ПЕРЕДАЧА МОНАСТЫРСКИХ ЗДАНИЙ
После выхода в свет 29 мая 1946 г. Постановления Совета Министров СССР «О православных монастырях», определявшего необходимость и порядок передачи в республиках в пользование монастырей всего принадлежащего им имущества культового и хозяйственного назначения, в Украинской ССР положение обителей изменилось лишь на 50%, несмотря на то, что в соседней Молдавии содействие местной власти в передаче земель и имущества оказывалось повсеместно. Порядок реализации решений союзного правительства на территории Украины устанавливался соответствующим постановлением СМ УССР № 1414-78 от 12 августа 1946 г., в котором дублировались основные положения постановления и закреплялась необходимость передачи православным обителям изъятого ранее их имущества в шестимесячный срок[3]. Конкретные рекомендации по выполнению решения правительства и соответствующие указания находили свое отражение в постановлениях областных органов власти, предписывавших райгорисполкомам в определенный срок воплотить в жизнь решение верховной власти.
Об инертности областной и районных администраций в отношении реализации постановления свидетельствуют данные из справки Совета по делам Русской Православной Церкви о выполнении республиканскими Советами Министров, краевыми и областными исполкомами Советов депутатов постановления СМ СССР от 29.5.1946 г. № 1130-463с «О православных монастырях». Из этого документа видно, что вышеупомянутое постановление «в части вывода из монастырских зданий государственных и общественных организаций, а также и выселения из монастырских домов лиц, не имеющих отношения к монастырям, полностью не выполнено»[4].После выхода в свет 29 мая 1946 г. Постановления Совета Министров СССР «О православных монастырях» в Украинской ССР положение обителей изменилось лишь на 50%
Нужно отметить, что окончательное выполнение указанного постановления в некоторых регионах было завершено только к концу 1947 г.[5] Зачастую решения центральных органов власти на местах не находили понимания и блокировались.
Тихвинский монастырь
Сложившаяся ситуация в Днепропетровской области с Тихвинским женским монастырем непротиворечиво указывает на открытое сопротивление областной власти исполнять принятое на высшем уровне решение. Известно, что уполномоченный Совета по УССР П.С. Ходченко 18 ноября 1946 г. направил в Днепропетровский областной совет депутатов проект освобождения монастырского корпуса, домов и передачу их монастырю. Заместитель председателя областного совета Мазнюк подписать это решение категорически отказался, заявив: «Монастырю вполне достаточно занимаемых на сегодня им помещений, и ни одного из бывших монастырских зданий, занятых общежитием… освобождать и передавать монастырю не будем… Монастырь и впредь пусть занимает лишь те здания, которые занимает сегодня»[6].
Свято-Успенская Почаевская лавра
Выполнение постановления СМ СССР в ряде регионов затягивалось в силу различных обстоятельств и требовало особого вмешательства представителей Совета по делам Русской Православной Церкви. Особо острая ситуация сложилась в Тернопольской области с передачей зданий Свято-Успенской Почаевской лавре, находящихся на ее территории, которые занимались государственными и общественными организациями под свои нужды.
25 августа 1946 г. постановлением исполкома Тернопольского облсовета Кременецкому, Почаевскому и Велико-Деркальскому райгорсоветам было предписано до 1 ноября выселить все государственные организации с территорий монастырей. Незначительная часть зданий была освобождена, но в основном — все учреждения остались на своих местах, в том числе даже МТС: облисполком, принимая во внимание тот факт, что в годы войны районный поселок был уничтожен, а потому переводить учреждения было некуда, принял решение оставить все организации в бывших лаврских помещениях. Кроме того, еще с 1945 г. лавре были возвращены и переданы фруктовый сад, пасека, 11 га огородной земли и ряд зданий[7]. Именно на эти факты делал ставку уполномоченный Совета по Тернопольской области, считавший все требования наместника лавры Севастьяна (Пилипчука) «захватническими» и ожидавший поддержки из г. Киева.
Однако от Г.Г. Карпова в адрес уполномоченного П.С. Ходченко поступило письмо, в котором было настоятельно рекомендовано вернуть лавре занимаемые помещения[8]. Видя отрицательное для себя развитие событий, Тернопольский облисполком решением № 698 от 16 июня 1947 г. обязал председателя Почаевского райисполкома в самый кратчайший срок до 25 июля вывести базу райпотребсоюза, мастерскую и контору райкомбината из лаврских помещений. Но при этом остальные здания в связи с невозможностью размещения в других местах райкома КП(б)У, исполкома райсовета, средней школы, райбольницы, райвоенкомата, МВД остались не переданными[9].
Архиепископ Макарий также поддержал просьбу братии Лавры о передаче в безвозмездное пользование прилегающего к Успенскому храму жилого корпуса. Это было вызвано требованием Почаевского райисполкома оформить договор на аренду лаврских жилых помещений, а арендная плата за используемую жилую площадь была определена в размере 3,6 руб. за квадратный метр. Этим требованием райисполком создавал условия, препятствовавшие обители пользоваться корпусом, т.к. оплатить все помещения братия была не в силах. Но de jure районная власть, по своему мнению, формальных препятствий не оказывала, предоставляя лавре возможность за плату использовать здание[10].Зачастую решения центральных органов власти на местах не находили понимания и блокировались
Однако нужно заметить, что, согласно постановлению СМ СССР от 29 мая 1946 г., наличие свободных помещений для перевода различных учреждений не являлось необходимым условием при возврате обителям принадлежавших им ранее строений, а в обязанность местных советов и райисполкомов вменялся как раз поиск и создание всех условий для скорейшего освобождения монастырского имущества.
Козельщанский Рождество-Богородицкий монастырь
В Козельщанском Рождество-Богородицком женском монастыре (Полтавская область) верхний этаж единственного монастырского здания занимала средняя школа, а на 1 этаже находился храм и были вынуждены ютиться монахини. На настоятельные просьбы уполномоченного, направленные вместе с копией постановления СМ СССР «О православных монастырях», областной совет не отреагировал и только 31 июля 1946 г. постановлением № 1971 принял решение переселить насельниц в здание закрытого ранее Афанасиевского Лубенского (Мгирского) мужского монастыря[11]. В августе того же года и уполномоченный Совета по Полтавской области И.А. Соляник ходатайствовал о переводе монахинь в этот монастырь в своем заключении о результатах выполнения постановления «О православных монастырях» от имени облисполкома ввиду пользы как для школы, так и для монахинь[12].
Однако переселение монахинь в указанный монастырь осложнялось тем, что в нем располагалась военная часть, против вывода которой категорически выступал Штаб Киевского военного округа. 6 февраля 1947 г. в одном из своих отчетов П.С. Ходченко, помимо задержки в решении вопроса о выводе военной части из обители, указывал также на невозможность переезда монахинь не только Козельщанского, но и Золотоношского монастырей в зимний период из-за холодов и престарелого возраста насельниц как минимум до весны 1947 г.[13]
Чигиринский монастырь
В документах за 4 квартал 1946 г. уполномоченный по УССР среди сложных вопросов, связанных с предоставлением монастырям помещений и земельных участков, называл положение Чигиринского женского монастыря Кировоградской области. Занимавший его здания бухгалтерско-экономический техникум Министерства земледелия УССР переехать в другое место не мог, а потому по предложению уполномоченного единственным вариантом исполнения постановления союзного правительства было только переселение 59 монахинь в бывший скит их монастыря — действующий в Киевской области Лебединский Николаевский женский монастырь. Рассмотрев ходатайство Кировоградского облисполкома и заключение уполномоченного, Совет министров УССР 15 июля 1946 г. принял постановление № 1061, санкционировав переселение монахинь в бывший скит[14]. По мнению П.С. Ходченко, размещение насельниц Чигиринской обители не должно было вызвать особенных затруднений, потому что в Лебединском монастыре имелись не только свободные помещения, но и не требовалось особых восстановительных работ. Но при этом даже для незначительного ремонта этих помещений найти средства не удалось, поэтому в отчете за третий квартал 1946 г. уполномоченный отмечал, что «вопрос пока остается открытым»[15].
Дело затянулось, чем был недоволен Г.Г.Карпов[16], поэтому после выяснения всех обстоятельств ситуации переселение все же было осуществлено, а за Лебединским монастырем закреплено 20 га земли, что, по мнению уполномоченного, свидетельствовало, «что основные потребности переселяемых монахинь были учтены»[17], а проблема окончательно решена.
Монастыри Одесской области
Среди «проблемных» также оказалась и Одесская область. В первую очередь нужно заметить, что из действовавших четырех монастырей три, по существу, являлись лишь небольшими монашескими общинами, т.к. количество насельников в каждом было крайне низким. В Пантелеимоновском мужском монастыре находилось 14 человек, в Успенском — всего 2, а в Феодосиевском Балтском — 3. Они, как следствие, не имели земли и никакого имущества, кроме зданий. Исключение по численности составлял только Архангело-Михайловский женский монастырь, в котором проживали 72 монахини[18]. В направленных в Киев сведениях за 2 квартал 1946 г. уполномоченный по Одесской области А. Разумовский сообщал о поданной настоятелем Феодосиевского монастыря жалобе на незаконное отторжение от обители фруктового сада. По результатам проведенной уполномоченным проверки выяснилось, что «сад издавна используется детским домом и фактически является его собственностью». Однако в свете нового законодательства и постановления о передаче монастырям всего принадлежавшего им ранее имущества органы власти должны были вернуть указанный участок, на чем законно настаивал настоятель. В письме в Одесский облисполком 31 июля 1946 г. П.С. Ходченко рекомендовал вопросы о монастырях «решать в соответствии с постановлением СМ СССР от 29 мая 1946 г.»[19], из чего можно сделать вывод, что от органов власти требовалось не препятствовать обители в пользовании садом.
На взгляд Одесского уполномоченного небольшое количество насельников должно было предполагать особые меры взаимодействия с такими обителями в вопросах исполнения союзного законодательства, что выражалось в его просьбе о получении дополнительных указаний. Можно предположить, что этим же, а также пассивностью региональной власти обусловлена задержка с исполнением постановления «О православных монастырях».
Основной проблемой являлось то, что территории всех монастырей длительное время не освобождались, т.к. местная власть предпочитала не предпринимать конкретных мер, противоречащих постановлению СМ СССР, но и с принятием решения по передаче бывших монастырских построек и земельных участков затягивала. Так, в Пантелеимоновской обители г. Одессы размещалась воинская часть, занимавшая все корпуса, за исключением того, в котором помещались храмы и пастырско-богословские курсы, в результате чего некоторые насельники были вынуждены даже жить не при монастыре; а на территории Успенского монастыря располагалась военно-морская часть; в Архангело-Михайловской обители размещенная воинская часть и посторонние гражданские лица, по выражению А. Разумовского, причиняли насельницам значительные стеснения; в Феодосиевском Балтском монастыре внушительную часть помещений занимали детский дом и школа, благодаря чему братия была невероятно стеснена[20].
Монастыри иных областей Украинской ССР
О положительном выполнении (полном или частичном) постановления СМ СССР «О православных монастырях» с 3 квартала 1946 г. и включительно по 1948 г. в части передачи новых и закрепления уже используемых земельных участков за обителями Совет по делам Русской Православной Церкви информировали уполномоченные Волынской, Житомирской, Ровенской, Сумской, Черновицкой, Винницкой, Каменец-Подольской и Днепропетровской областей. Несмотря на возникавшие различные затруднения при взаимодействии с районными и сельскими советами, представители Совета, хотя и не в срок, но доводили до конца выделение земельных участков. В 53% регионов (из числа имеющих на своих территориях монастыри) закрепление и передача земель спустя два года после выхода постановления были выполнены.
РОЛЬ УПОЛНОМОЧЕННЫХ СОВЕТА ПО ДЕЛАМ РПЦ В РАЗРЕШЕНИИ ПРОБЛЕМ
В контексте рассматриваемых вопросов важно отметить посредническую роль уполномоченных в разрешении проблем и споров между монастырями и государственными органами либо предприятиями. Рассматривая жалобы, уполномоченные требовали от организаций, виновных в захватах, либо возвращения отнятого у обителей инвентаря, либо заключения с ними арендных договоров на его использование, а также стремились через облисполком стабилизировать ситуацию с самовольным незаконным захватом монастырских помещений райисполкомами и подведомственными им организациями, оказывая давление на последних в целях выполнения законодательства о монастырях.
Например, в сентябре 1946 г. уполномоченный по Тернопольской области обязал через облисполком отделение Заготзерно освободить незаконно занятые в отсутствие настоятеля Загаецкого святого Иосифа Милостивого мужского монастыря под ссыпку зерна комнаты монашеского корпуса[21]. Аналогичная проблема, возникшая в Браиловском женском монастыре, была успешно разрешена местным уполномоченным[22]. В четвертом квартале 1946 г. уполномоченный при Ровенском облисполкоме указал Дубенскому райисполкому на незаконное размещение городского базара на территории монастырского двора г. Дубно, и базар немедленно был перенесен в другое место[23].
Проводя анализ деятельности представителей Совета, важно отметить, что проблема неквалифицированных кадров некоторое время вносила значительную дезорганизацию в работу аппарата уполномоченного УССР. В ряде случаев примитивизм и узконаправленное видение своих обязанностей региональными уполномоченными кардинально тормозило выполнение решений союзного правительства. Так, несмотря на нарушение конкретного срока выполнения и ясное указание, определявшее действие постановления СМ УССР «О православных монастырях» 12 августа 1946 г. по всей территории Украины, уполномоченный Совета по Волынской области все же считал, что если в документе не указано на необходимость закрепления уже находящейся в пользовании монастырей земли, то выполнение этого же пункта, отраженного в постановлении высшего уровня СМ СССР, является для него необязательным. На такое «законническое» видение республиканского законодательства уполномоченный Совета П.С. Ходченко резко замечал, что «независимо от того, есть ли упомянутая Волынская область в п. 1 Постановления СМ УССР № 1414-78 от 12 августа 1946 г. или нет, принцип остается принципом. И его необходимо в точности исполнить, т.е. закрепить за находящимися на территории Волынской области монастырями те земельные угодья, которыми они фактически на данный момент владеют»[24].Выполнение постановления СМ СССР в ряде регионов затягивалось в силу различных обстоятельств и требовало особого вмешательства представителей Совета по делам Русской Православной Церкви
Непонимание законодательства и общей государственной политики, особенно в отношении монастырей, было существенным недостатком при работе некоторых уполномоченных. Часто в направляемых в Совет по делам Русской Православной Церкви информационных отчетах уполномоченный при Измаильском облисполкоме вносил личные рассуждения о необходимости смены епископа в области, отдавая предпочтение в их изложении описанию конкретного положения епархии и деятельности архиерея, чем вызывал резкую критику Киева: «Вопрос о том, снять епископа или нет, к Вам никакого отношения не имеет. Патриарх руководит церковью, назначает и смещает ее руководителей, а Вам об этом проявлять заботу не следует. Выводы, сделанные вами в конце отчета… свидетельствуют о том, что вы не понимаете обязанностей уполномоченного и взаимоотношений православной Церкви и государства»[25]. Такая же проблема в начале 1947 г. возникла в работе уполномоченного при Черновицком облисполкоме М.И. Касаткина, согласно мысли которого, изложенной в информационном отчете за 4 квартал 1946 г., «СМ СССР своими постановлениями нормировал жизнь Русской Православной Церкви». Ознакомившись с этим документом, руководитель аппарата Совета при СМ УССР из-за «политической неграмотности» и непонимания «взаимоотношения Советского государства и Церкви» принял решение срочно вызвать М.И. Касаткина в Киев для последующего инструктажа[26].
Неосведомленность о тонкостях государственной политики в отношении Русской Православной Церкви, а также отсутствие управленческих и административных навыков негативно сказывались на выполнении региональными уполномоченными заданий Киева. Так, из рекомендаций, данных П.С. Ходченко уполномоченному при Киевском облисполкоме Федотову, видно, что отсутствие системного и упорядоченного изложения данных являлось явным недостатком работы этого человека. «Должен откровенно сказать, что ответ [Ваш] более бы выиграл, если бы интересные сведения и мысли, разбросанные в нем, были обработаны в определенном плане и системе», — писал уполномоченный при республиканском правительстве[27]. Причем отсутствие правильного порядка оформления информационных отчетов указывает на невнимательное отношение Федотова к инструкциям Совета, в которых неоднократно прописывались схемы изложения. Отсутствие в документах данных о монастырях и их хозяйственной деятельности также неоднократно вызывало критику Совета.
Дефекты в служебной документации, отсутствие статистической информации о деятельности православных обителей, количестве насельников и получаемой прибыли являлись характерными чертами работы некоторых уполномоченных. Одним из них был представитель Совета при Сумском облисполкоме. Одностороннее предоставление информации с мест ставило Совет в затруднительное положение при общем анализе состояния хозяйственной деятельности монастырей и движении контингента насельников. Так, в сообщениях уполномоченного по Сумской области, например, явно превалировали оценочные суждения о различных гипотетических намерениях настоятелей монастырей над объяснением причин количественного роста насельников монастыря[28]. Неоднократные указания Совета на актуальность именно этих данных, к сожалению, не вызывали внимания регионального уполномоченного.
Существенное отрицательное влияние на коэффициент работы уполномоченных Совета, безусловно, оказывали несвязанные с основной работой командировки по указаниям облисполкомов особенно в период летней уборочной компании «в связи с отставанием на Украине работ по хлебозаготовкам»[29]. Такая характеристика условий работы уполномоченных Совета, направленная в Москву из Киева, вызвала в свою очередь письмо Г.Г. Карпова в СМ УССР с просьбой освободить уполномоченных от не связанных с прямым обязанностями нагрузок.
Однако работу уполномоченных недопустимо описывать исключительно в «черных красках», т.к. подавляющее большинство из них положительно справлялись со своими обязанностями. Это видно, к примеру, из плана работы на 4 квартал 1946 г. уполномоченного по Измаильской области М.К. Колосенко, который был ориентирован в первую очередь на контроль над выполнением на местах постановления СМ СССР «О православных монастырях». В рамках этого плана М.К. Колосенко было разослано отношение облисполкома по 4 районам области, в котором предписывалось: «1. закрепить за существующими монастырем находящиеся в его пользовании в настоящее время земельные угодья, фруктовые сады, виноградники и проч. для коллективного пользования монашествующими и не допускать в дальнейшем отчуждений и изъятий указанных угодий без разрешения Совета по делам православной Церкви при СМ СССР. 2. Составить возможный план всех монастырских строений. 3. Занумеровать и указать в нем площадь каждого строения и после всего передать эти строения администрации монастыря по договору бессрочно. 4. Не допускать нахождения школ, а также гос. и общ. учреждений на территории этого монастыря. Если такой случай имеется, то освободить монастырские строения, предоставив жильцам помещение вне территории монастыря»[30].
Продолжение в источнике
Источник: sdsmp.ru