Тетрадь с их воспоминаниями о блокаде стала документом эпохи, свидетельством одной из самых страшных и в то же время возвышенных трагедий нашей истории. "В голод люди показали себя, обнажились, освободились от всяческой мишуры: одни оказались замечательные, беспримерные герои, другие - злодеи, мерзавцы, убийцы, людоеды. Середины не было. Все было настоящее. Разверзлись небеса, и в небесах был виден Бог. Его ясно видели хорошие. Совершались чудеса. Бог произнес: Поелику ты не холоден и не горяч, изблюю тебя из уст моих (кажется, так в Апокалипсисе)".