«И когда они ели, Иисус, взяв хлеб, благословил, преломил, дал им и сказал: приимите, ядите; сие есть Тело Мое. И, взяв чашу, благодарив, подал им: и пили из нее все. И сказал им: сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая».
(Мк 14:22-24)
«Итак, если вы и собираетесь вместе, — вы вечерю Господню не вкушаете. Ибо каждый раньше других берет и ест свою собственную вечерю, и кто голоден, а кто пьян. Разве нет у вас домов, чтобы есть и пить? Или церковью Божией пренебрегаете и заставляете стыдиться неимущих? <…> Поэтому, братья мои, собираясь на вечерю, друг друга ждите. Если кто голоден, пусть ест дома, чтобы не собираться вам на осуждение».
(1Кор 11:20-22, 33-34)
Два момента, которые мы можем сразу отметить, заключаются в том, что в обоих случаях перед нами особенное понимание Евхаристии:
- участие в данном событии всех без различения;
евангелист Марк говорит нам: «и пили из нее все». - равномерное разделение еды – это печать истиной Евхаристии – солидарность;
«Итак, если вы и собираетесь вместе, — вы вечерю Господню не вкушаете. Ибо каждый раньше других берет и ест свою собственную вечерю, и кто голоден, а кто пьян».
1. Банкет – выражение неравенства
В греческо-римском мире, в котором возникает и развивается Евхаристия, описанная в Послании к Коринфянам, контекстом совместной трапезы был банкет. Банкет означал не только совместное вкушение, но и являлся своего рода сценой, которая изображала «систему патронажа» (patronage). Патроны могли звать на банкет не только друзей, но и клиентов, т.е. тех, кто от них зависел. Приглашение клиента на трапезу в дом патрона не было чем-то обычным. Часто патрон давал еду своему клиенту, но не приглашал его в дом на обед. Социальное и экономическое расслоение было достаточно глубоким. Банкеты же были удобным случаем подчеркнуть социальное различие, и нередко клиенты на них унижались тем, что им давали меньшие порции еды. С помощью манипуляции силы подчеркивалось социальное неравенство, а унижение клиентов выражалось в различном разделении еды по качеству и количеству. И так могли быть приглашены различные слои общества, а это означало, что банкет имел своего рода «инклюзивное» измерение. Приглашение направлялось многим, и в этом не было дискриминации. Она появлялась в тот момент, когда начиналась трапеза. Апостол Павел принимает положительные стороны банкета, его «инклюзивный» характер, означавший принятие различных слоев людей, а также возможность совместного собрания в одном месте и совместной трапезы.
По отношению к банкету, как к сцене, которая изображала социальную действительность, Евхаристия для апостола Павла была чем-то совсем иным. Еда, которую делили между присутствующими, была святой, поскольку члены Церкви обязывались делить ее так, как их учил Христос. Другими словами, христиане свидетельствовали о Христе, вживую присутствовавшем среди них, посредством того, как они делили еду между собой – одинаково по качеству и количеству.
Уже из этого становится ясной главная идея апостола Павла. В то время как система патронажа в античном доме указывала на банкет как на сцену, открывавшую социальные разделения и различия, евхаристическое собрание в том же самом доме было сценой, свидетельствовавшей о солидарности и равенстве, т.е. о преодолении социальных различий, господствовавших в мире. Связь между делением еды и любовью членов Церкви друг к другу была вполне ожидаемой.
2. Новый менталитет
Стараясь встроить в античный дом новый этос, противоположный господствующей культуре, Павел использует то, что мы могли бы охарактеризовать как «революцию ограниченного характера». Так, первостепенной заботой апостола Павла было то, чтобы община выжила в море языческого мира. Он не желает совершить нечто «революционное», что могло бы подвергнуть опасности существование Церкви в самом ее зарождении. Павел решается развить своего рода новое понимание действительности, когда вопрос касается собрания христиан для молитвы и Евхаристии. Что касается более широкого социального контекста, Павел остается весьма сдержанным. Для него было существенным, чтобы христиане в сердцевине своей жизни, в своем молитвенном собрании развивали новый тип отношений, новое понимание жизни. Такое понимание взаимоотношений с течением времени начнет понемногу охватывать и все общество. Таким образом, тот новый менталитет, который христианство приносит с собой, должен, согласно апостолу Павлу, прежде всего, развиться среди христиан посредством совместной трапезы, а затем они должны перенести его и в само общество. Это и есть та «ограниченная революция», которая постепенно должна охватить общество, выйти в более широкий контекст. Поэтому мы можем свободно сказать, что апостол Павел в Послании к Коринфянам взбунтовался против рабского отношения к клиентам (неимущим) со стороны патронов, в контексте евхаристического собрания. Его целью было показать некое альтернативное общество.
Между тем, 1 Кор 11:18-34 описывает, как христиане едят различную еду, вероятно, в разных местах дома, в разное время. Итак, изображение Евхаристии, критикуемое апостолом Павлом, это Евхаристия, которая превратилась в банкет. Он разочарован невниманием одних членов Церкви к другим, отвержением и унижением бедных со стороны относительно богатых. Святой Иоанн Златоуст, толкуя 27-й стих, говорит, что недостойность выражалась в том, что тот, «который имеет» (богатый), равнодушно (с безразличием) взирает на бедного, оскорбляя его невнимательным, небрежным отношением.
Христиане, собранные в Коринфе и составляющие Тело Христово, разделены, и таким образом разделенным оказывается и Христос. Грех одних – это, на самом деле, грех по отношению к Телу Христову, Которое они разламывают, согрешая против ближнего – не видя в нем живого Христа (см. Мф 25). Эгоистичное празднование одних за счет пренебрежения, игнорирования других – это предательство Христа, во имя Которого они собираются. Итак, как можно пить из Чаши и вкушать Хлеб, а при этом не видеть, что и эти другие суть то же Тело, Тот же Христос, с Которым (и с которыми) мы соединяемся в Причастии? Тем самым, апостол Павел проводит связь между равным разделением хлеба и Церковью как одним Телом (см. 1 Кор 11:24-29).
3. «Разделениям надлежит быть между вами…»
«Ибо, во-первых, когда вы собираетесь как Церковь, я слышу, что есть между вами разделения, и отчасти этому верю. Ибо должна быть между вами и разность мнений, чтобы испытанные обнаружились между вами».
(1 Кор 11:18-19)
Бедные, которые знали свое место в обществе, теперь получают ту же позицию и в Церкви. Евхаристия стала банкетом, на который патрон пригласил клиентов в дом, но не более того. Так, для большинства участников Евхаристии весть и новизна христианства остались неизвестными и неясными. Все это приводит к разделениям и чувству отчужденности между ними. Участие в Евхаристии, в пище и питии, было вкушением ради отчуждения, свидетельством отчуждения между членами общины. Борясь против этого, апостол Павел сообщает, что Христа нет там, где люди отчуждены, поскольку хотя они и собрались во имя Его, но из-за такого поведения одних по отношению к другим «вечеря Господня не вкушается» (ср. 1 Кор 11:20).
4. Современный мир
Все то, о чем мы говорили, может остаться лишь вопросом церковной действительности, никак не связанным с нашей современной жизнью. Однако общественная и церковная жизнь и сегодня свидетельствуют, что все с чем боролся апостол Павел, и далее живо. Отчуждение сегодня является продуктом современных экономических отношений, где индивидуализм возведен на пьедестал. От Церкви ожидают, чтобы она была несколько удалена, отстранена от общества, чтобы она предложила некую альтернативу той жизни, которой мы живем. Однако мало кто понимает, что Церковь больше не то что не желает, но все чаще не в состоянии предложить «альтернативу». Другими словами, мы теряем опыт альтернативного существования в нашей церковной жизни, наша церковная жизнь все более становится не чем иным, как зеркалом общества – зеркалом отношений, существующих в нем. Мы больше постарались, чтобы мир вошел в нас, чем чтобы Церковь вошла в мир. Опыт общины Коринфа, с которым боролся апостол Павел, является нашим нынешним опытом. Чарльз Тейлор в своей знаменитой книге говорит о современном человеке и его потребности удовлетворить голод по «духовности», которую он противопоставляет «религии». «Окостенение» религии приводит к невозможности для нее быть опытом «духовного и альтернативного» в современном мире, который представляется как «опустошенный от всякого высокого смысла».
С другой стороны, в обществе господствует и другая проблема о которой говорится в Послании к Коринфянам. В рамках Европейского Союза (ЕС) некоторые страны-члены ЕС потребовали прекратить дискриминацию в отношении качества еды. Прошло немного времени, как Европейская комиссия признала, что, действительно, существует дискриминация в питании, и также – что она должна быть прекращена. Так, стало известно, что члены Евросоюза питаются разной по качеству и количеству едой. Евросоюз, таким образом, стал сценой, которая показывает различия между своими членами, точно так же как это было и на банкетах во времена апостола Павла. Почти ничего не изменилось со времен Коринфской общины, описываемых в Новом Завете. И сегодня существует банкет, который организуют богатые члены ЕС: одни едят много, другие – меньше; у одних еда одного качества, у других – другого. Чувство отчужденности вновь предстает и ощущается посредством еды и питания, поскольку еда – это символ жизни и ее разделения с другими. Не делиться той же едой значит не разделять ту же жизнь, не делиться ею с другими. Поэтому вполне понятно, что реакция бедных членов ЕС была драматичной и болезненной.
5. Аутентичность существования Церкви в обществе
Церковь сегодня имеет перед собой опыт той же опасности, с которой боролся апостол Павел. Литургия стала некой разновидностью банкета, в которой участвуют патроны и клиенты – священство и народ. Этому имеется множество свидетельств. В качестве иллюстрации нам может послужить документ с Собора на Крите, который, говоря о посте, вносит в девятую статью слова святого Никодима Святогорца о том, что пост в течение от трех до семи дней перед Причастием это «дело верное». Конечно, то же самое не требуется от священника и епископа, которые подразумеваются как причастники. Так, уже здесь обнаруживается ясное разделение и обособление членов Церкви. В большинстве церквей священники давно уже советуют пост в течение семи дней, хотя не применяют это же положение к себе. Менталитет силы, власти и торговых отношений давно заменил собою менталитет служения и любви. Подобным образом можно было бы сказать и об иерархических отношениях внутри клира.
Священство забывает, что их служение Литургии – не вместо народа, а вместе с народом. Евхаристия с давних пор содержит в себе менталитет купли-продажи, поскольку через индивидуальные исповедь и пост человек как бы зарабатывает право причаститься. Этика «оплаты» Евхаристии не является чем-то неизвестным для Церкви: когда-то это осуществлялось с помощью денег, а когда-то – религиозной практикой, – принцип тот же. Об этом свидетельствует 23-й канон Трулльского Собора, который говорит о запрете оплаты Причастия.
Заключение
Итак, необходимо, чтобы разделение хлеба и вина создавали в верующих новую идентичность, осознание участия в даре Божием, а не в индивидуальном заработке. Исследования социальных ученых говорят нам, что ритуал очень важен, он исключительно значим для развития особого «религиозного мировоззрения». Clifford Geertz, к примеру, замечает, что для участников религиозного события само это событие является реализацией (осуществлением) особой религиозной перспективы. В случае апостола Павла очевидно, что для него Евхаристия служила моделью для развития особенного мировоззрения – альтернативного общества: инклюзивного и одинакового в событии общения со Христом. Это христианское мировоззрение в дальнейшем свидетельствует уже в более широком общественном контексте, поскольку является выражением аутентичного опыта.
Проблема Коринфской общины преобладает и сегодня, как в Церкви, так и в обществе, и в этом смысле мы не много продвинулись вперед по сравнению с ранними христианами, которые страдали от этого вызова. В то же время все это предупреждает, что наша критика общества не аутентична, поскольку тот же самый дух господствует и в Церкви и в обществе. Проблема питания в современной Европе отчуждает и принижает Восток по отношению к Западу; она указывает на то, что мы иначе оцениваем жизнь – поскольку на Западе она более достойная, то он (Запад) и заслуживает лучшего качества. Издевательство над Востоком выглядит унижающе – это обращение с людьми будто бы меньшего достоинства. Если бы мы точно так же задались вопросом о нашей литургической действительности в большинстве православных церквей, ответ бы напросился сам собою: «вы вечерю Господню не вкушаете» (1 Кор 11:20).