— На самом деле, то, что происходит сейчас, совершено логично. ИГИЛ, безусловно, терпит военное поражение. Специалисты предсказывали его уже давно, хотя в чем-то они просчитались: реальные силы и средства террористов были недооценены. В результате мало кто ожидал, что ИГИЛ продержится так долго. На деле мобилизационный, военный, организационный потенциал этого формирования оказался значительно мощнее, чем полагали аналитики. Однако на сегодняшний момент ясно, что полное военное поражение ИГИЛ — вопрос времени.

И в этих условиях необходимо очень четко понимать: ИГИЛ и его лидеры, его спонсоры ни в коем случае не смирятся с военным поражением, не уйдут со сцены, не откажутся от своих целей. Они будут — и уже начали — менять тактику.

Первое, что уже меняется, — это содержание их призывов, так сказать, "лозунгов дня", обращенных к последователям и потенциальным сторонникам. Если раньше они говорили: "Приезжайте к нам, нам нужны бойцы, нужно защищать территорию нашего "халифата", — то теперь все звучит по-иному. Теперь они говорят, что не надо к нам приезжать, оставайтесь на местах, там вы будете более полезны нам и нашему делу. Оставайтесь и ждите — мы к вам обязательно обратимся, вам в свое время будут даны определенные задания.

Соответственно этому изменились и направления вербовочной работы. Если раньше им нужно было прежде всего "пушечное мясо", то есть попросту бойцы, которые будут с автоматами воевать (таких было до 80 процентов среди завербованных ИГИЛ), то теперь они ищут специалистов. Им нужны психологи, которые будут заниматься вербовкой, пропагандисты, специалисты в IT-технологиях, которые будут работать в определенных соцсетях и так далее.

Наконец, эмиссары и последователи ИГИЛ начали завоевывать официальные позиции. Сейчас пошел процесс повсеместной массовой регистрации новых мусульманских религиозных организаций. Такой резкий всплеск говорит о том, что экстремисты и террористы стремятся на легальных основаниях зарегистрировать свои мусульманские организации. Это дает им возможность легализоваться; официально зарегистрированные организации представляют собой крышу, защиту от действий спецслужб. Имея подобные организации, они теперь могут на любые претензии, на любые попытки пресечь их пропагандистскую и вербовочную по сути работу, заявить: "Это нарушение прав мусульман!".

— Где такие организации возникают?

— По всему миру, это общая тенденция. И в России, за последние полгода эта тенденция стала заметна. Но больше всего — в Европе. Кстати говоря, в мусульманских странах заниматься этим сложнее. Там действует жесткий принцип: одна страна — один муфтий. А в немусульманских странах ислам расколот.

Например, в России 89 муфтиев. И это большая проблема. Эти 89 официальных муфтиев друг другу административно никак не подчинены.

На первом месте для людей, которые регистрируют такие новые исламские организации, а затем, опираясь на них, становятся муфтиями, — власть и финансовые средства, которые к этой власти прилагаются. Я не хочу дискредитировать каких-то уважаемых религиозных деятелей; очень многие из них действительно искренни в своей вере и ведут настоящую просветительскую и духовную деятельность.

Но невозможно отрицать, что экстремисты всеми силами стремятся занять официальные позиции, пытаются вытеснить представителей традиционного ислама. Это, как правило, молодые люди, они действуют очень напористо, энергично, у них есть боевой опыт. При этом государства далеко не всегда способны защитить традиционных религиозных деятелей. Во многих законодательствах, особенно в Европе, прописано, что Церковь отделена от государства. А там, где Церковь не отделена, например, в Испании (там государственная религия — католицизм), все остальные религии являются договорными, то есть на основе договора существуют и функционируют. В результате возникает проблема, когда государство не способно защитить мусульманских традиционных лидеров от наплыва и напора экстремистов. И экстремисты начинают захватывать религиозные организации.

— Как экстремисты могут использовать свой официальный статус?

— Если вы — официальная религиозная организация, вы можете открывать счета в банках, можете создавать учебные центры, открывать официальные порталы в Интернете, издавать газеты, журналы. То есть вести пропаганду.

Кстати, о финансовых вопросах. В настоящее время стало очень заметно, что денежные потоки, питавшие террористов, сократились. Контрабанда нефти, незаконная торговля предметами старины, артефактами, — все это сейчас замерло. В том числе благодаря активной позиции и действиям России.

В этих условиях главари ИГИЛ меняют и свою финансовую политику. То, что пока остается у них, они торопятся разложить по всему миру, перевести эти деньги на официальные и неофициальные счета. Одновременно им приходится вводить режим строгой экономии — за счет рядовых боевиков. И с этой точки зрения руководству террористов даже выгодно, чтобы сейчас больше было потерь среди боевиков, которым они обязались щедро платить. Смерть каждого — сэкономленные средства.

— А как меняется география действий ИГИЛ? Ведь уже давно о присяге на верность этой организации заявляли в Африке, в частности "Боко Харам" (террористическая организация, запрещена в России), некоторые ливийские экстремисты. Фиксируется активизация ИГИЛ в Афганистане. Произошел теракт в Алжире, который ИГИЛ приписала себе. Много шуму наделало заявление главарей "Исламского государства" о намерении развязать войну против Китая.

— Действительно, к бренду ИГИЛ хотят присоединиться многие из экстремистов и террористов. Но тут есть некоторые интересные детали. Так, например, в Ливии многие ожидали, что ИГИЛ может пустить корни. Но затем оказалось, что в Ливии им не слишком уютно, поскольку там очень сильны племенные, традиционные структуры, которые не готовы делиться ни властью, ни скудными ресурсами с игиловцами.

В Алжире тоже есть свои, "домашние" террористы, оставшиеся и действующие там еще с 90-х годов прошлого века.

В Афганистане тоже внутренний конфликт имеет очень глубокие корни и вся структура и конфликта, и общества не слишком дружелюбна в отношении ИГИЛ, количество бойцов которого здесь оценивается в 10-18 тысяч человек.

— Это арабы, которые приехали в Афганистан, убежав от поражений в Ираке и в Сирии?

— Да ничего подобного. Это в основном лидеры тех группировок, которые не смогли присоединиться к талибам и которые не смогли договориться с нынешним афганским правительством. И многие просто от того, что деваться было некуда, но нужно как-то жить, провозгласили себя частью того, что они называют "Исламским государством". В обмен на это они получили определенную материальную поддержку, оружие, боеприпасы, финансы и так далее.

С другой стороны, главари ИГИЛ ставят задачу как можно больше мусульман по всему миру вовлечь в свою войну против всех. Поэтому Афганистан, Пакистан и дальше Индонезия и так далее, идя на Юго-Восточную Азию, их интересуют. Для них крайне важно не потерять ресурсные базы. Ирак, Сирия в этом смысле были очень важны, потому что это нефть, это постоянные, деньги, это артефакты, нескончаемые артефакты. А что может предложить тот же Афганистан? Практически ничего, кроме бирюзы. Наркоторговлю ИГИЛ принципиально и категорически отрицает.

— Удивительно! Действительно ли они вот так строго, так жестко придерживаются этого закона — отрицания наркотиков?

— Очень жестко. Потому что употребление наркотиков напрямую было запрещено Пророком Мухаммедом.

— Ну а производство этого зелья для сбыта "неверным", чтобы ослабить их, а заодно заработать большие деньги?

— Для них это сложная схема, которая скорее может развратить их самих, нежели навредить их врагам. Нет, тут они занимают принципиальную позицию. И вы могли наверняка заметить, что ИГИЛ обвиняют в контрабанде нефти и древностей, но никто не обвиняет их в торговле наркотиками.

— А как обстоят дела с финансированием ИГИЛ со стороны Cаудовской Аравии, других арабских стран Персидского залива?

— Они действительно поддерживали ИГИЛ на определенном этапе. Здесь важно разобраться с историей вопроса.

Изначально американцы создали эти джихадистские группы, поддержали их финансово, для того чтобы в нужный момент иметь возможность разжечь войну, управлять динамикой цен на нефть, то есть использовать террористов как элемент управления. Потом эти группы, объединившись на каком-то этапе, вышли из-под контроля американцев. И уже Барак Обамаоказался перед дилеммой: либо заниматься этим "ребенком", которого они вырастили и который превратился в монстра, действительно угрожающего западной цивилизации, либо натравить его на врага в лице Башара Асада. Оказалось, что Башар, как в свое время Саддам Хусейн, все затмил в глазах американцев, и они в качестве первоочередной мишени выбрали Асада. А потом, мол, будем заниматься ИГИЛом.

И поэтому пошла поддержка ИГИЛ, поэтому руками группировок типа ИГИЛ и "Джабхат ан-Нусра" (организация запрещена в России) пытались Асада убрать. Когда американцы увидели, что не получается, они были вынуждены сделать хорошую мину при плохой игре и сказать: "Да мы тоже боремся с ними". И вот в тот момент саудовцы прекратили помогать ИГИЛу.

Почему? Да по одной простой причине: ИГИЛ вдруг объявило, что король Саудовской Аравии не имеет права на лидерство в исламском мире, потому что он унижает мусульман, принижает их и присваивает все богатства мусульман. Тогда же ИГИЛовцы выдвинули лозунг создать свою столицу в Мекке.

Для этого они намеревались свергнуть короля Салмана ибн Абдул-Азиза Аль Сауда, а всю королевскую семью лишить собственности, распределить ее богатства среди мусульман. Многие противники короля из различных саудовских кланов поддержали ИГИЛ именно поэтому. Но сейчас в результате мы можем утверждать, что Саудовская Аравия является категорическим противником ИГИЛ, поэтому когда говорят, что саудовские деньги сейчас работают на ИГИЛ, — это неправда, это несправедливо. Так действительно было вначале, саудовцы помогали создавать эти джихадистские группы, но когда эти группы вышли из-под контроля и покусились на власть саудовского короля, тогда, естественно, Саудовская Аравия начала бороться против ИГИЛ.

Это, помимо прочего, значит, что угрозы покушения на короля Салмана, появившиеся в ходе его азиатского турне (когда в Малайзии было предотвращено такое покушение), — все это не шутки, это серьезно.

Но тут еще надо сказать, что проблемы у саудовцев есть и внутри их собственной страны. Потому что власть короля несколько пошатнулась за последнее время. На многих саудовские подданных сильно действует пропаганда ИГИЛ. Так, исследования, которые проводились среди саудовской молодежи от 15 до 45 лет, показали, что 92 процента считают последователей ИГИЛ "истинными мусульманами". Чуть меньше половины полагают, что ИГИЛ в целом правильно действует.

Это очень сильно испугало правящую элиту Саудовской Аравии, и была начата активная контрпропаганда.

— Скажите, как во всей этой ситуации меняется система угроз в отношении России?

— Я бы сказал, что кардинального ухудшения ситуации в сфере безопасности, в сфере защиты от угроз исламистского терроризма в России не наблюдается. Более того, по многим позициям мы находимся в более защищенном положении, чем например страны Европы. Во всяком случае, у нас нет неконтролируемого потока мигрантов. В Европу прибыло, только по официальным данным, больше миллиона, а на самом деле — почти четыре миллиона мигрантов. Среди них, без преувеличения, гигантское количество тех, кто несет идеологию ИГИЛ или близкую к нему.

Не приходится сомневаться, к нам этот поток меньше, благодаря, в частности, миграционной политике, которая в последнее время проводится. Даже сократилось количество экстремистов, которые едут к нам из Центральной Азии. Но вместе с тем опасность недооценивать все-таки не следует.