Часто многие христиане своими действиями препятствуют Божиему вмешательству. Они полагают, что справятся с задачей сами, и при том, что даже неверующие говорят: «С Божьей помощью», эти люди так не говорят. Например, кто-то борется против карнавала, тогда как можно помолиться, и Бог даст такой град, что весь народ разбежится и все выступления отменят... Без конца человеческие старания — Богу эти люди действовать не дают, не прибегают к молитве, чтобы Он ответил через нее. Все неисправленное и неисправимое исправляется смирением и молитвой.
Хорошо разделять свою молитву на три части: о себе самом, о всем мире и о усопших. Но даже и при таком разделении, несмотря на то, что оно кажется равным, наибольшее попечение монаха о себе самом, потому что его душа одна, тогда как живых и усопших — миллиарды.
— Геронда, а я на послушании обычно молюсь только о себе самой.
— Это неправильно. Если молиться только о себе самой в келье, молиться только о себе самой на послушании, то как сердце уязвится болью? Когда у кого-то появляется любовь, боль, жертвенность, сострадание, то появляется и некое высшее участие к другим, а сердце от этого услаждается. Таким образом, человек не забывает молиться во время работы. Тогда люди получают действительную помощь, но помощь получает и сам молящийся и переживающий духовную радость. Исполняй свое послушание и молись: «Господи Иисусе Христе, помилуй нас», чтобы твоя молитва помогала всем людям. Это «помилуй нас» охватывает всех людей, даже и тех пятерых-шестерых — сколько их там — «великих», от которых зависит судьба всего мира. Трудись и молись о тех, кто трудится. Эта молитва помогает и тем, кто работает телесно, и тем, кто работает духовно. Потому что трудятся многие, и к тому же трудятся усердно. Одни — на благо Церкви и государства. Другие — на зло: ночи напролет просиживают, придумывая, как разрушить мир. Третьи собираются на собрания и стараются найти способ, чтобы помешать предыдущим сделать зло. Четвертые тоже работают день и ночь, не спят, стараясь найти разрешение общечеловеческих проблем. Молись, чтобы Бог просветил злых и они делали меньше зла или чтобы Бог совершенно устранил зло. Молись, чтобы Он просветил добрых и они помогали людям. Молись о тех, кто хочет трудиться, но, будучи больным, не может; молись и о тех, кто здоров, но не может найти работу, в то время как испытывает нужду. Думай о разных случаях и молись о них. Когда ум устремляется ко всем этим людям, сердце уязвляется болью, и молитва становится сердечной. Сколько людей в течение всего дня нуждается в молитве! Не тратьте же время попусту. Начав молиться о том, кто этого попросил (неважно, что он, не имея большой нужды в молитве, считает, что нуждается в ней), молящийся идет дальше и думает о всех тех, кто испытывает еще большую нужду. А тогда помощь получает и тот, кто полагал, что он нуждается в молитве, потому что он послужил поводом для чьей-то молитвы о многих.
Молись вообще и говори: «Господи Иисусе Христе, помилуй страждущих телесно и душевно». Эта молитва охватывает и усопших. Если тебе на ум приходит кто-то из родных, то произнеси за него молитву: «... Помилуй раба Твоего (имя рек)» и сразу же перейди к общей молитве за весь мир: «...Помилуй весь мир Твой». Ты можешь привести себе на ум конкретного человека, испытывающего нужду, немного помолиться о нем, а потом произносить молитву «Господи, Иисусе Христе, помилуй нас» с болью за всех, чтобы... поезд не ушел только с одним пассажиром. Не нужно застревать на ком-то одном, иначе потом мы не сможем помочь молитвой ни самим себе, ни другим. Когда ты молишься, к примеру, о ком-то, кто болен раком, то молись о всех, у кого рак, и добавляй молитовку за усопших. Или, если ты видишь какого-то несчастного, то пусть твой ум сразу же идет ко всем несчастным, и молись за них. Помню, как ребенком я увидел одного нищего, умершего на пороге турецкого дома, в десяти метрах от нашего. Его звали Петром. Турчанка нашла его утром лежащего возле их крыльца, и, когда стала его расталкивать, поняла, что он умер. Я его до сих пор поминаю. А сколько в мире таких «Петров»! Молящемуся полезно просить о чем-то определенном и думать о том, что наши ближние страдают, пото-му что от этого его сердце уязвляется болью. А потом с болью в сердце человек возвращается в молитве от конкретного к общему и сердечной молитвой больше помогает людям.
Нужно находить немного времени и для того, чтобы протянуть, по крайней мере, одну-две четки с молитвой: «Господи Иисусе Христе, помилуй раба Твоего». Вся основа в качестве молитвы. Молитва должна быть сердечной и происходить от боли. Для Бога достоинство имеет не столько количество, сколько качество молитвы. Количество молитвы в монастырях есть, но этого мало, должно быть и качество. Столько людей молится и по стольку часов! Да если бы эта молитва была сердечной, то мир давно изменился бы!
Сердечная молитва помогает не только другим, но и нам самим, поскольку она содействует тому, чтобы в нас появилась внутренняя доброта. Когда мы ставим себя на место другого, в нас естественным образом появляются любовь, боль, смирение, благодарность Богу с непрестанным Ему славословием. И тогда, став благоприятной Богу, наша молитва о ближнем помогает ему.
— Геронда, во время молитвы мое сердце остается холодным.
— Это от того, что ум не шлет телеграмму сердцу. А, кроме этого, в молитве нужно потрудиться, невозможно во мгновение ока достичь такого состояния, чтобы ум совсем не уходил. Необходимо терпение. Как в дверь стучат? Стукнут разок, стукнут другой, потом ждут — и дверь открывается. А ты хочешь один раз постучать и сразу войти. Так не бывает. В молитве необходима настойчивость. Обо всем просимом нужно молиться с верою, нужно терпеть, и Бог заговорит. Ведь, молясь с верою, человек некоторым образом обязывает Бога исполнить просимое ради этой веры. Поэтому, прося о чем-то у Бога, «не усумнимся» и будем услышаны. «Имейте веру и не сомневайтесь», — сказал Господь. Бог зна-ет, когда дать нам то, о чем мы просим, так, чтобы это не нанесло нам духовного вреда. Иногда мы просим о чем-нибудь у Бога, но не имеем терпения и волнуемся. Нам стоило бы волноваться, если бы наш Бог не был сильным, но раз мы имеем Всесильного Бога, у Которого такое великое множество любви, что Он питает нас Своею Кровью, то нашим волнениям нет оправданий. Иногда мы не вверяем разрешение какой-то трудности в руки Божий, а действуем по-человечески. Когда мы просим о чем-то у Бога, но наша вера колеблется, и мы, не дожидаясь, пока Он ответит на наше прошение, хотим по-человечески добиться того, чего трудно добиться, то это похоже на то, что мы подаем Царю Богу про-шение, но, когда Он простирает Свою руку к действию, забираем наше прошение обратно. Потом мы снова просим Его, но наша вера опять колеблется, мы опять волнуемся и повторяем то же самое. Так наша мука становится затяжной. То есть мы ведем себя, словно человек, который подает прошение в Министерство, но вскоре, передумав, забирает его назад. Потом он опять передумывает и подает его обратно, проходит еще немного времени, и он снова забирает его. Однако прошение должно лежать на месте, чтобы до него дошла очередь.
Настоящая молитва — это не удовольствие, не «нирвана», она начинается с боли. Что это за боль? Человек мучается в хорошем смысле этого слова. Ему больно, он стонет, страдает, о чем бы он ни молился. Знаете, что значит «страдать»? Да, он страдает потому, что соучаствует в общей человеческой боли или же в боли какого-то конкретного человека. За это соучастие, за эту боль Бог воздает ему божественным радованием. Конечно, человек не просит божественного радования, оно приходит как следствие, поскольку он соучаствует в чужой боли.
Я чем большую боль испытываю за других, тем больше молюсь и духовно радуюсь, потому что я говорю обо всем Христу, а Он приводит все в порядок. И я вижу, что чем больше проходит лет, тем более на убыль идет телесная бодрость, но бодрость душевная умножается, потому что любовь, жертвенность, боль за ближнего дают многую душевную силу. Вот, погляди-ка, вчера вечером, когда вы совершали бдение, у меня было не очень-то много бодрости, но я получал силу от чужой боли. Всю ночь до Божественной Литургии я простоял на ногах, принимая народ. Потом в храме я опять стоял на ногах, но, несмотря на это, не чувствовал усталости, потому что мне было больно за людей и эта боль давала мне силу. Так и ты — молись и радуйся. Бог все устроит.
Молитвою мы должны помочь всему миру, чтобы диавол не мог творить, что ему вздумается. Диавол добился сейчас неких прав. Бог не то чтобы позволяет ему делать все, что захочется, просто Он не хочет нарушать свободу воли. Поэтому нам нужно помочь миру молитвой. Если кому-то больно за то, что царит сейчас в мире, если кто-то молится об этом, то люди получают помощь, и при этом свобода их воли остается ненарушенной. Если Благодатью Божией вы еще немножко преуспеете, то мы предпримем что-то особое в отношении молитвы, поставим это дело как следует. Вы станете «радаром», ведь и про-исходящее вокруг вынуждает нас к этому. Мы организуем молитвенную бригаду. Вы будете воевать четками. Молитва должна совершаться с болью. Знаете, какой тогда она обладает силой?
Людям помогает молитва. Если бы я мог отдавать молитве все свое время, то помогал бы миру больше. Предположим, в день я приму двести человек с их страданиями. Но разве в мире страдают всего двести человек? Не встретившись с кем-то одним и [за это время] помолившись обо всем мире, я встречаюсь со всем миром. А поэтому я говорю людям: «Я хочу беседовать с Богом о вас, а не с вами о Боге. Так лучше для вас...»
Не будем в эти трудные годы нерадиво относиться к молитве. Молитва — это безопасность, молитва — это связь с Богом. Помните, что пишет авва Исаак? «Бог взыщет с нас ответа не за то, что мы не совершали молитву, но за то, что мы не имели связи со Христом, и нас обманул диавол».
http://afonit.info/