Предысторию проблемы исследователь связывает с небывалой
активизацией общественной роли Русской Православной Церкви (РПЦ) в
первой половине 90-х гг. По его словам, столкнувшись с «большой
религиозной безграмотностью населения», руководство РПЦ решило, что
«обычная миссионерская работа через приходскую активность и религиозное
просвещение займет слишком много времени». Поэтому был избран путь
лоббирования изучения православия в школе.
В 2001 г., когда появился первый курс ОПК, сторонники этого проекта
всячески подчеркивали, что данная инициатива не противоречит
конституционному принципу отделения Церкви от государства и закону об
образовании. Но идея о преподавании православия в школе натолкнулась на
противодействие российской интеллигенции, которая опасалась
«восстановления тоталитарной идеологии». Историческая память усугубляла
также подозрения, что Церковь стремится к сращиванию с государством.
Все эти страхи нашли отражение в СМИ.
Б.Фаликов подчеркнул, что противники ОПК в массе своей вовсе не были
против изучения религии в школе, но настаивали на внеконфессиональном
характере этого преподавания. «Они не верили в заявления о
культурологическом характере ОПК и опасались, что под этим именем
протащат «Закон Божий». В качестве альтернативы ОПК сложилась идея о
пользе курса по истории мировых религий.
Дискуссия в прессе сфокусировалась вокруг этих двух вариантов и
приняла «довольно ожесточенный характер». Выступления в СМИ
распределялись по трем позициям: «фундаменталистской», «жестко
антиклерикальной» и умеренной. Сторонники последней, которые были в
обоих лагерях, сходились на том, что курс должен быть факультативным,
но по-разному видели перспективы изучения религии в школе.
По наблюдениям докладчика, летом прошлого года между сторонниками
введения ОПК и светского подхода к изучению религии в школе «наметился
было компромисс». В этих условиях Министерство образования решило
«поэкспериментировать» с учебником академика Чубарьяна по истории
мировых религий в ряде московских школ на добровольной основе.
«Тем временем на поле появился новый игрок» - образовательная
область «Духовно-нравственная культура» (ДНК), продолжил Б.Фаликов. По
его словам, эта инициатива возникла «в недрах РПЦ, но не без участия
власти». Имеется в виду, что супруга избранного президента РФ Светлана
Медведева участвовала в продвижении этого проекта, возглавив
Попечительский совет церковно-государственной программы
«Духовно-нравственная культура подрастающего поколения», которым
руководит иеромонах Киприан (Ященко). Предполагается, что область ДНК
будет включать базисный учебный план с альтернативными курсами по
«традиционным» религиям, в том числе - по ОПК.
И тут «споры разгорелись вновь и выплеснулись на страницы прессы».
Одна сторона опасается, что такое «альтернативное» преподавание может
спровоцировать межрелигиозную вражду, а введение единого курса по
мировым религиям, напротив, будет способствовать воспитанию
толерантности. Их оппоненты убеждены, что преподавание основ разных
религий в рамках одного предмета приведет к «мировоззренческой
всеядности».
Кроме того, споры ведутся и вокруг обязательности ДНК, которая
вызывает возражения у сторонников светскости. Сторонники же ДНК
возражают, что присутствие вариативности исключит принуждение. Но
«налицо подмена понятий: не принуждать вообще - это факультатив, другое
дело - принуждение к выбору, как в случае с вариативным курсом», --
отмечает Б.Фаликов.
Переходя к выводам, он подчеркнул, что на протяжении 10-12 лет
споров в СМИ об ОПК как сторонников, так и противников объединяет то,
что «их аргументацию, как правило, венчала апелляция к власти». И те, и
другие писали открытые обращения президенту Путину; по мере усиления
его роли каждому высказыванию придавался судьбоносный смысл. «Стоило
В.Путину обронить в Белгороде, что принуждать к изучению религии
нехорошо, как печатно ликовали сторонники светскости. Высочайшая же
обмолвка о том, что он выступает за воспитание детей в духе наших
четырех религий, на «ура» встречалась в другом лагере».
В связи с этим Б.Фаликов иронически отметил: «Горделивая обмолвка о
том, что пресса- это четвертая власть, в сегодняшней России не имеет
смысла. Пресса-это всего лишь один из способов довести до сведения
власти, что в обществе имеются разные точки зрения, и терпеливо ждать,
когда власть сделает из этого надлежащие выводы - или не сделает». Но
даже эта «функция зеркала» дает сбои - в случае очевидной предвзятости
изданий или непрофессионализма журналистов.
Подытоживая, докладчик отметил в целом «незначительное влияние
дебатов на принятие решений», которые в большинстве случаев принимаются
«над головой общества». Проект ДНК ученый считает «результатом
договоренности между РПЦ и Кремлем», проявлением «этакого восточного
патернализма». «Наши лидеры всерьез обеспокоены моральным состоянием
народа, но они не знают, что им с этим делать, поэтому мечтают отдать
решение нравственных проблем на откуп РПЦ и традиционным религиям. Вот
РПЦ и предлагает воспитывать нравственность с младых ногтей на школьных
уроках. Под этим лозунгом и вводится ДНК. Речь больше уже не идет о
культурологическом предмете, это будет нечто дидактическое. Скорее
всего, у школьников это вызовет отторжение», -- прогнозирует Б.Фаликов.
Тем не менее, многолетнее обсуждение проблемы преподавания религии в
прессе все-таки принесло свои плоды: оно способствовало большей
заинтересованности широкой общественности (о чем свидетельствует
дискуссия в интернете). В самой прессе стали появляться «более
взвешенные и объективные разборы». Наконец, сами участники дебатов
стали высказываться «более осторожно и взвешенно, т.е. научились
работать с прессой».
«Это не может не сказаться на сущностной стороне дебатов: их
участники иногда демонстрируют готовность к компромиссу, появляется
осознание того, что последнее слово в спорах должно оставаться не за
заинтересованными сторонами, а за обществом в целом», -- заключил
докладчик.