Статья кандидата философских наук, доцента кафедры философии и культурологии факультета философии и социологии Уфимского университета науки и технологий Рустема Ринатовича Вахитова посвящена реконструкции взгляда евразийцев 1920-х годов на Византию. Специальных исследований о Византии у евразийцев не было, но были отдельные высказывания в разных статьях. За основу взяты высказывания П. Н. Савицкого из статей «Евразийство» (1925) и «Геополитические заметки по русской истории» (1927). Савицкий в них рассматривал Византию как евразийскую культуру, совместившую элементы культур Запада и Востока и в этом близкую к российской. Византия, как и Россия, — евразийская цивилизация. Он находил в Византии и элементы кочевых, номадических культур. Византия, по Савицкому, — геополитическая наследница державы Македонского, эллинистических царств и Рима, ее геополитическим преемником являлась Османская Турция. В конце статьи предпринята попытка применить геополитический метод евразийства к истории культурно-географического мира, в котором развивалась Византия.

Введение

Евразийцы 1920–1930-х гг. по понятным причинам преимущественно интересовались историей и культурой России[1], которую они определяли как географически-культурный мир «Евразия». Причем в России они видели геополитическую преемницу степных империй Евразии и прежде всего Монгольской империи Чингисхана и ее Джучиева улуса, или Золотой Орды. В определенной степени уклон в сторону «Востока Ксеркса, а не Христа» (как сказал бы В. С. Соловьёв) был полемическим ответом тем русским философам культуры, которые возводили корни российской цивилизации преимущественно к православной цивилизации Восточной Римской империи (как, например, К. Н. Леонтьев, которого, впрочем, П. Н. Савицкий назвал в числе предтеч евразийства). Разумеется, евразийцы не отрицали влияния на Киевскую или Московскую Русь Византии, особенно в области духовной культуры и религии — это влияние очевидно. Однако в политике и в экономике, по их мнению, Россия была продолжательницей вовсе не Византии, а Монгольской империи. Так, в самодержавии московских царей евразийцы видели переосмысленную в духе православия традицию ордынской идеократии (разумеется, будучи противниками европоцентризма, евразийцы не видели в этом ни малейшего умаления и тем более оскорбления российской цивилизации).

В силу этого специальных исследований, касающихся Византии, у евразийцев не было. Но Византия упоминалась у теоретиков евразийства, и ей даже давалась краткая цивилизационная характеристика, которую не так уж и трудно развить, исходя из общих положений евразийской теории. Это я попытаюсь сделать в своей работе на материале трудов П. Н. Савицкого[2].

Образ Византии у П. Н. Савицкого

В 1925 г. П. Н. Савицкий написал статью «Евразийство», которая была опубликована в «Евразийском временнике» (книга 4). Это был альманах, где евразийцы публиковали свои программные произведения. Н. С. Трубецкой говорил, что статьи «Временника» выражают не евразийскую доксу, а евразийскую догму. П. Н. Савицкий же в шутку причислял «Временники» к книгам «Евразийского Пятикнижия»[3]. Действительно, «Евразийство» Савицкого — это своего рода манифест, в котором отражены основные тезисы евразийской идеологии. Статья состоит из четырех частей. В первой части дается определение евразийства и рассказывается о его географическом и геополитическом учении, во второй содержится критика идеологии европоцентризма, в третьей критикуется материализм и теория прогресса и им противопоставляется религиозное, православное мировоззрение, в четвертой обсуждаются пути развития России после большевистской революции и предлагается евразийский путь.

О Византии П. Н. Савицкий упоминает в конце первой части. Рассуждая о предшественниках евразийства, Савицкий называет в числе таковых всех славянофилов, Гоголя, Достоевского, Леонтьева и замечает: «В более широком смысле к этой же традиции должен быть причислен ряд произведений старорусской письменности, наиболее древние из которых относятся к концу XV и началу XVI в. Когда падение Царьграда (1453) обострило в русских сознание их роли как защитников Православия и продолжателей византийского культурного преемства, в России родились идеи, которые в некотором смысле могут почитаться предшественницами славянофильских и евразийских»[4].

Как уже говорилось, евразийцы были, конечно, далеки от того, чтобы отрицать духовное влияние Византии на Русь, они просто считали, что оно не должно заслонять другого, монгольского и туранского влияния в политике и в экономике. В другой своей работе Савицкий прямо скажет о России: «...налегли друг на друга и сопряглись друг с другом слои духовно-культурного византийского и государственно-военного монгольского влияния»[5].

Вместе с тем Савицкий в статье «Евразийство» ставит вопрос о том, почему вообще византийская культура оказалась такой близкой восточным славянам евразийской цивилизации. Ответ на этот вопрос прост — потому что византийская культура (как и ее предшественница — культура эллинистическая) носила тоже евразийский характер, сочетая в себе черты культур Запада, или Европы, и Востока, или Азии. Иными словами, Византия, по Савицкому, — «другая Евразия». Савицкий пишет: «Из культур прошлого подлинно “евразийскими” были две из числа величайших и многостороннейших известных нам культур, а именно культура эллинистическая, сочетавшая в себе элементы эллинского “Запада” и древнего “Востока”, и продолжавшая ее культура византийская...»[6]

Основоположник евразийства продолжает: «В высокой степени примечательна историческая связь, сопрягающая культуру русскую с культурой византийской. Третья великая “евразийская” культура вышла в определенной мере из исторического преемства двух предшествующих… “Евразийская”, в географически-пространственных данных своего существования, русская культурная среда получила основы и как бы крепящий скелет исторической культуры от другой “евразийской” культуры...»[7]

Далее, в примечании, Савицкий развивает свою мысль о евразийском характере византийской культуры: «Сущность византийской культуры определяется сочетанием многоразличнейших элементов. Токи религиозных, художественных и других импульсов, шедших с Востока, из Палестины, Сирии, Армении, Персии, Малой Азии, а также из некоторых частей Африки, сопрягались здесь с восприятием западной государственной и правовой традиции (бытие и развитие в Византии римского права)»[8].

Если евразийскость российской культуры обеспечивает сосуществование в одном государстве восточных славян (русских, украинцев и белорусов) и туранцев (тюрков, монгол, финно-угров), то европейский полюс Византии — это греки, римляне и славяне, а азиатский — сирийцы, персы, армяне, племена Малой Азии.

Савицкий обнаруживает в византийской культуре и «степные», кочевые элементы, что еще больше сближает ее с культурой русской: «Также соприкосновение со степными культурами, столь определительное для образа русской культуры, не прошло в свое время бесследно для Византии. И многое в византийских модах и нравах восходит к заимствованию у степных “варваров”, последовательными волнами набегавших на границы империи»[9]. Вероятно, имеются в виду арабы, жившие у границ Византии.

Итак, Византия, по Савицкому, как и ее предшественники — империя Македонского и вообще эллинистические царства, — культура евразийская. В них сопрягаются элементы западной и восточной культур, элементы культур степняков-кочевников и оседлых народов. Этим Византия похожа на Россию-Евразию, и поэтому так легко и органично феномены византийской культуры вошли в культуру русских. Н. С. Трубецкой в статье «Верхи и низы русской культуры (этническая основа русской культуры)» особо отмечает комплементарность византийской и русской культур, контрастирующую с искусственным характером культуры послепетровской, русско-европейской. По словам Н. С. Трубецкого: «На русской почве византийская культура развивалась и украшалась. Все получаемое из Византии усваивалось органически и служило образцом для творчества, приспособлявшего все эти элементы к требованиям национальной психики. Это относится особенно к области духовной культуры, к искусству и религиозной жизни. Наоборот, все получаемое с “Запада” органически не усваивалось, не вдохновляло национального творчества»[10].

Византийское направление в евразийской теории не может быть правильно понято, если мы не введем ключевое для евразийства понятие «месторазвитие». Согласно евразийской теории, мир представляет собой совокупность месторазвитий, или культурно-географических миров, в которых развивается та или иная многонародная культура или цивилизация. Причем народы, входящие в нее, связаны не общей религией или языком, как считали поздние славянофилы, а общей исторической судьбой, многовековым проживанием в одном географическом ареале. Границы между месторазвитиями носят естественный характер и совпадают с границами географических и климатических зон.

Наше месторазвитие — «Евразия», границы которого примерно совпадают с границами СССР до 1939 г. (без Прибалтики, но с Монголией). У него есть естественная граница с месторазвитием «Европа» — отрицательная изотерма января, перед которой (то есть в России и Белоруссии) в январе преобладают отрицательные температуры, а за которой (начиная с территории Польши) — средняя температура в январе положительная.

В одном и том же месторазвитии могут создаваться различные государства, по инициативе разных народов. В последнем случае эти государства становятся геополитическими наследниками, как в случае с монголо-кипчакской Ордой и позднейшими российскими государствами — от Московского царства до СССР. Но то же касается и державы ромеев. Византия тоже развивалась в определенном месторазвитии. В работе «Геополитические заметки по русской истории» Савицкий называет его «вокруг-царьградским»; мы в одной из наших статей назвали его «балканско-анатолийским»[11]. В него входят территории современной Турции, Сирии, Греции, Крита, стран бывшей Югославии. Как мы уже указывали, предшественницей Византии по месторазвитию являлись, по словам Савицкого, эллинистические царства и империя Македонского. Наследницей державы ромеев по освоению этого месторазвития стала Османская империя, подобно тому как в Евразии Московское царство стало преемником «державы татар». Савицкий пишет об отношении Османской Турции к Византии: «Турецкая империя явилась наследницей Византии и усвоила себе “вокруг — цареградское” (в широком смысле) месторазвитие, т. е. северо-восточную (отчасти же восточную и южную) часть Средиземноморья... Османская империя удерживала элементы византийской культуры... Выражая логику месторазвития, Турция, в геополитическом отношении, установила то же соотношение с Крымским ханством, которое в свое время устанавливали греки в отношении скифов и генуэзцы — в отношении Золотой Орды: заняла побережья. Занятые турками пункты побережья являли геополитический аналог греческим и генуэзским колониям и факториям...»[12]

Это исторический факт, с которым невозможно спорить. В титуле османских султанов упоминается “Qayser-i Rûm”, то есть «царь Рима» (имеется в виду «император Византии»), так же как русские летописи именуют монгольских ханов «царями» («царь Батый», «царь Озбек»).

Выводы и перспективы

Нам пока не удалось найти еще упоминания Византии в трудах Савицкого (хотя, возможно, они и есть, особенно среди эпистолярного наследия, которое пока известно лишь фрагментарно). Но и приведенные материалы позволяют говорить, что некий образ Византии с точки зрения евразийской теории у Савицкого был. Развитие этого образа и соответствующие выводы легко предугадать. В вокруг-цареградском или балканско-анатолийском месторазвитии, очевидно, действует тот же закон, который описал Г. В. Вернадский в отношении месторазвития евразийского. Имеется в виду закон чередования периодов политического единства и политической раздробленности. Историки Античности обычно акцентируют внимание на борьбе Греции и Персии (как и историки Древней Руси — на борьбе Руси и степняков). Между тем период греко-персидских конфликтов — просто эпоха распада этого месторазвития (как и эпоха Киевской Руси для нашего месторазвития). Возникновение империи Александра Македонского, напротив, эпоха единства. Империя Александра располагалась на территории нескольких месторазвитий, но включала в себя и главную «ось» балканско-анатолийского месторазвития — Балканы и Малую Азию (даже будущий Константинополь — Византий — входил в нее, но столица империи — Пелла — располагалась южнее). Затем последовал распад и образование множества эллинистических царств. Позднее эта ось была воссоздана языческим Римом (на территории балканско-анатолийского месторазвития располагались римские провинции «Македония» и «Азия»). Образование Восточной Римской империи положило начало истории Византии, на смену которой после турецкого завоевания пришла Османская империя. Распад Османской империи в начале ХХ в. привел к гражданской войне 1918–1922 гг., как и в Российской империи, но победитель в турецкой гражданской войне Мустафа Кемаль, в отличие от российского «красного диктатора»[13] Владимира Ленина, взял на вооружение не идеологию интернационалистского коммунизма, а идеологию турецкого национализма. Это поставило крест на перспективе пересборки империи на началах федерации, как это произошло в Северной Евразии и как могло бы произойти, приди к власти вместо Ататюрка турецкие коммунисты.

С тех пор это месторазвитие находится в состоянии раздробленности, но периодически в разных его частях наблюдались интеграционные импульсы. Имеются в виду прежде всего «Балканская Антанта» — военно-политический союз Греции, Румынии, Турции и Югославии в 1934–1939 гг. — и проект «Большая Югославия» («Балканская Федерация»), который предполагал создание социалистической сверхдержавы, в которую входили бы Румыния, Болгария, Югославия, Албания и Греция (проект не был осуществлен из-за конфликта между Тито и Сталиным)[14].

Таковы перспективы развития евразийского взгляда на Византию. В практически-политическом плане евразийская теория «вокруг-цареградского месторазвития» может быть полезна для критики пантюркистской политики некоторых сил в современной Турции, поскольку показывает, что Турция — в значительной степени наследница Византии, и ее тезисы об «общетюркской цивилизации» не имеют под собой серьезных оснований.

 

Список литературы

1. Вахитов Р. Р. Балканское месторазвитие // Сербия и Евразийский союз: сб. статей / Центр академических исследований (г. Шабац). Сербское отделение международной академии славянских исследований. Белград, 2016 (на серб. яз.). С. 19–24.
2. Вахитов Р. Р. Месторазвития мира // «Русский лад». URL: https://ruslad.ru/news/r-vakhitov-mestorazvitiya-materika-evraziya/.
3. Евразийский временник. Кн. 4. Берлин: Евразийское книгоиздательство, 1925.
4. Макаров С. М. Восточный вектор евразийства П. Н. Савицкого // Вестник Бурятского государственного университета. 2014. №14 (2).
5. Савицкий П. Н. Континент-Евразия. М., 1997.
6. Тридцатые годы: Утверждение евразийцев. Кн. VII. Париж: Издание евразийцев, 1931.
7. Трубецкой Н. С. Наследие Чингисхана. М., 1999.

 

[1] В границах СССР до 1939 г., т. е. без Прибалтики и Западной Украины, но с добавлением Монголии.

[2] На размышления о Византии в трудах П. Н. Савицкого обращали уже внимание другие исследователи евразийства, напр.: Соколов С. М. Восточный вектор евразийства П. Н. Савицкого // Вестник Бурятского

государственного университета. 2014. № 14 (2).

[3] См.: Лубенский С. Евразийская библиография 1921–1931 // Тридцатые годы: Утверждение евразийцев. Кн. VII. Изд. евразийцев, 1931. С. 285–317.

[4] Савицкий П. Н. Евразийство // Евразийский временник. Кн. 4. Берлин, 1925. С. 9.

[5] Савицкий П. Н. Геополитические заметки по русской истории // Он же. Континент-Евразия. М., 1997. С. 307.

[6] Савицкий П. Н. Евразийство. С. 8.

[7] Там же.

[8] Савицкий П. Н. Евразийство. С. 10.

[9] Там же.

[10] Трубецкой Н. С. Наследие Чингисхана. М., 1999. С. 126.

[11] См.: Вахитов Р. Р. Месторазвития мира // Русский лад. URL: https://rus-lad.ru/news/r-vakhitov-mestorazvitiya-materika-evraziya/.

[12] Савицкий П. Н. Геополитические заметки по русской истории. С. 313.

[13] Выражение Г. В. Вернадского.

[14] См.: Вахитов Р. Р. Балканское месторазвитие // Сербия и Евразийский союз: сб. статей / Центр академических исследований (г. Шабац). Сербское отделение Международной академии славянских исследований. Белград, 2016 (на серб. яз.). С. 19–24.

 

Источник: Вахитов Р. Р. Другая Евразия: образ Византии у евразийцев 1920-х годов (П. Н. Савицкий) // Филаретовский альманах. 2024. № 20. С. 113-122.