Понятие «восточного вопроса» во многом связано со Святой Землей. Палестина, место земной жизни, крестной смерти и Воскресения Господа нашего Иисуса Христа, притягивает к себе внимание христиан всего мира на протяжении уже более двух тысячелетий. Однако вопрос принадлежности святых мест Палестины с давних времен оставался спорным, стал своего рода камнем преткновения для греков, латинян и армян.
Для изучения данной проблемы необходимо установить, когда эти споры начались. Так, на страницах дневниковых записей епископа (в пору написания воспоминаний — архимандрита) Порфирия (Успенского) «Книга бытия моего» можно найти диалог автора со святителем Филаретом (Дроздовым) от 10 октября 1846 г. Архимандрит отмечает, что споры об обладании святыми местами длятся без перерыва уже «с начала шестнадцатого века» [Порфирий Успенский 1896: Т. 3, 59]. Об этом пишет дипломат и публицист Д. Н. Бухаров: «Трактатом, заключенным в 1535 году (папой. — Ц. Я.) Франциском I с султаном Сулейманом, все те отдельные святилища, которыми владели католики (под покровительством Франции. — Ц. Я.) неофициально, признаны законно им принадлежащими. С тех пор короли Франции постоянно домогались дарования султанами всевозможных привилегий их единоверцам» [Бухаров 1878: 129].
Однако протекторат Франции отмечался и ранее, он был связан с тем, что во время Крестовых походов вслед за крестоносцами на территорию Восточной Церкви пришли и католические монахи-миссионеры. В своей статье историк Мишель Кампопиано замечает: «В 1333 г. король Неаполя Роберт Анжуйский приобрел в собственность Сионcкую горницу, которая затем была передана монахам (in 1333, the King of Naples, Robert of Anjou, acquired the property of the Cenacle, which was then transferred to the friars)» [Campopiano 2019: 79]. В свою очередь британский историк Эндрю Йотишки также указывает эту дату, но говорит о ней как о времени прибытия францисканских монахов на Святую Землю: «Группа францисканцев прибыла на Святую Землю, чтобы учредить Custody, в 1333 году (A group of Franciscans arrived in the Holy Land to establish the custody in 1333)» [Jotischky 2016: 241]. Исходя из этого, логично предположить, что миссия францисканцев началась именно в 1333 г., с покупки королем Неаполя Робертом Анжуйским Сионской горницы — места, где была совершена Тайная Вечеря.
В дальнейшем францисканцы устроили свой монастырь и в Вифлееме: «...о разрешении францисканцам обосноваться “в Вифлееме у яслей Господа ничего не упоминается”, известно только, что папа Григорий XI (1370–1378) позволил братии францисканской основать у церкви св. Николая <…> обитель близ Вифлеема <…> а в XVI веке они уже не допускают православных патриархов даже к поклонению святыне, хотя сами не знают, на чем основано их право» [Смирнова 2014: 168]. Примерно об этом же промежутке времени говорит и руководитель Императорского православного палестинского общества, общественный деятель и писатель В. Н. Хитрово: «Вся история Иерусалимского Патриархата, за последние три столетия, выражается в одном — сохранение и приобретение св. мест» [Хитрово 2011: 172].
Подтверждением этого может также служить рассказ Иерусалимского патриарха Досифея II (Нотара) (1669–1707) [Православная энциклопедия 2000: Т. 2, 71–79], который повествует о том, как собор в Вифлееме [Православная энциклопедия 2010: Т. 8, 597–603] оказался в руках у латинян: «Однажды, в Великую субботу, все иноки вифлеемские пошли в Иерусалим, и остался там один зажигатель лампад; но и ему желательно было побывать в тот день у Святого Гроба; по простоте своей отдал он ключи от святого вертепа Рождества одному латинскому монаху, поручив ему вечером засветить лампады в пещере; когда же возвратился на другой день и стал спрашивать обратно ключей храма, уже не мог более получить их» [Муравьев 1844: 330].
Об этом свидетельствует и московский священник Иван Лукьянов, посетивший Святую Землю в начале XVIII в.: храм Рождества Христова «турок у греков отнял, да французам отдал, а грекам дал придел сбоку той церкви» [Лукьянов 1862: 67]. Скорее всего, здесь речь идет о турецком фирмане, по которому францисканцы [Католическая энциклопедия 2011: Т. 4, 1867–1883] стали владеть храмом в Вифлееме. Можно смело предположить, ссылаясь на статью И. Н. Корсунского, что данное событие произошло в 1689 г., при короле Людовике ХIV, когда Франция «весьма усилилась политически и стала грозить даже могуществу Турции, последняя, в угоду настояниям Франции <…> отдала было первенство латинству пред всеми другими христианскими исповеданиями, в том числе и православными, в обладании и заведывании святыми местами» [Корсунский 1894: 30].
В свою очередь роль патриарха Досифея II (Нотара) в данном вопросе выразилась в том, что он «хотел, чтобы Россия оказала ему помощь и содействие не столько деньгами, сколько своею политическою силою и влиянием» [Каптерев 1891: 286]. Из слов патриарха понятно, что он ждал помощи от России, особенно в ходатайстве перед правительством турецкого султана, чтобы вернуть отнятые латинянами у греков святые места в Иерусалиме.
Таким образом, заинтересованность Франции в «восточном вопросе» и поддержке латинского духовенства наблюдается уже в течение нескольких столетий. И в сложившейся ситуации роль Иерусалимского патриарха Досифея II (Нотара) в деле защиты святых мест и борьбы с католиками за обладание святыми местами в период патриаршества очень велика.
Однако необходимо обратить внимание еще и на тот факт, что за святые места борьбу вели три народа — греки, латиняне и армяне: «Три главные нации обладают храмом Святого Гроба: греки, латинцы и армяне» [Норов 2008: 47]. Но в то же самое время отмечается, что по причине строительства греками храма Гроба Господня их права выше остальных. О вражде между конфессиями свидетельствует также русский архимандрит Порфирий (Успенский): «Вражда греков, католиков и армян происходит оттого, что всякая партия усвояет себе право на исключительное владение святыми поклонениями» [Порфирий Успенский 1894: Т. 1, 161]. Борьба между греками, католиками и армянами шла при поддержке западных держав. Католикам покровительствовала Франция, а православным — Россия.
В то же время сам архимандрит, находясь на Святой Земле, лично стал свидетелем событий, связанных с данным вопросом. Поэтому происходящее в Палестине не могло остаться без его внимания. Сложившаяся ситуация «внушала ему несколько планов к урегулированию этих отношений, планов, по идее хотя и несбыточных, но тем не менее не лишенных искренности и готовности разрешить этот тяжелый <…> вопрос о святых местах» [Цит. по: Дмитриевский 2006: 33]. В дневниковых записях архимандрита Успенского «Книга бытия моего» можно найти описание события, очевидцем которого он был. Рассказ посвящен событиям, происшедшим 6 марта 1848 г.
Прибыв в Вифлеем к митрополиту Дионисию, Порфирий (Успенский) стал свидетелем следующей истории. В указанный день в пещере Рождества Христова причт владыки решил отслужить молебен, но в то же самое время там совершал службу латинский (францисканский) священнослужитель. Латинский кадиловозжигатель указал православному, что «греки не в указанное время хотят молебствовать» [Порфирий Успенский 1896: Т. 3, 223]. Между ними началась ссора, о которой было доложено митрополиту Дионисию. В пещере завязалась драка. Порфирий (Успенский), в это время находившийся в храме, увидел бегущих от святой пещеры мальчишек; помня, что часто на Востоке детей выгоняют за шалости, не придал этому значения. Но в то же самое время туда вбежали арабы-католики и стали бросать камнями в паломников. Этот рассказ очевидца свидетельствует о том, что спор о святых местах находился в острой фазе. И можно предположить, что центральным являлось оспаривание прав на владение собором Рождества Христова в Вифлееме. Подтверждением этой мысли выступают слова современного историка М. И. Якушева, указывающего, что подобные потасовки были ежегодными [Якушев 2013: 271]. Было и другое важное обстоятельство: армяне и греки не могли решить, кому должны принадлежать ключи «от западных дверей Вифлеемского храма» [Порфирий Успенский 1896: Т. 3, 181]. Для решения этой проблемы были предложены следующие варианты:
- не запирать спорных дверей;
- передать ключ туркам, чтобы они открывали двери спорящим сторонам;
- дать отдельный ключ армянам;
- сделать еще один вход в Вифлеемский храм.
Однако обострение «восточного вопроса» было вызвано не только случившимся в храме «побоищем» — из вифлеемского вертепа пропала звезда.
«После подавления (французской. — Ц. Я.) революции 1848 года в международных делах Европы на первое место снова выдвинулся восточный вопрос» [Потемкин 1959: Т. 1, 642]. Таким образом, за решением этого дела стояла борьба между европейскими державами в их стремлении утвердить свое влияние на Ближнем Востоке.
Исходя из сложившейся ситуации, Иерусалимский Синод был вынужден обратиться за помощью к российскому императору Николаю I с грамотой следующего содержания: «Иерусалимские наши собратья, помощью влияния своих держав и пребывающих в Египте консулов, лишают нас прав наших на святые места» [Смирнова 2011: 70]. Важно отметить такой факт: «Турки и французы в Константинополе занимаются рассмотрением тяжебного дела о святых местах. Последние требуют себе многих святынь Иерусалимских в силу договора своего с Портою в 1740 году» [Порфирий Успенский 1896: Т. 4, 118]. Для того чтобы лучше понять, о чем говорилось в договоре, надо обратиться к книге А. М. Зайончковского «Восточная война». Автор обращает внимание на заключенный между Францией и Турцией договор, по которому определялись права латинской Церкви в святых местах: «Согласно 32-й статье этих капитуляций, епископы и другие католические духовные лица <…> могут отправлять богослужение в местах, где они находятся издавна» [Зайончковский 2002: Т. 1, 325–326].
А вот что по данному поводу пишет в своих дневниковых записях «Книга бытия моего» Порфирий (Успенский): латинское духовенство по этим документам стало владельцем: «1. Всей ротонды Гроба Господня <…> 2. Всего места кругом камня Миропомазания тела Иисусова. 3. Так называемых семи аркад с темницею в северной части Иерусалимского храма. 4. Места под Голгофою. 5. Всего Гефсиманского вертепа. 6. Всего Вифлеемского собора. 7. Пещерной церкви в деревне Евангельских пастырей (Бет-Сахур)» [Порфирий Успенский 1896: Т. 4, 134].
Необходимо обратить внимание и на свидетельство французского путешественника Ф. А. Шатобриана о том, какими местами обладали латинские монахи на Святой Земле: «Они стерегут Гроб Господень; место на Голгофе, на котором Господь был распят; место, где обретен Крест; камень умащения и часовню, где Спаситель явился Богородице по воскресении Своем» [Шатобриан 1815: 219]. Эти два свидетельства почти совпадают, хотя отсутствие некоторых мест в описании француза объясняется тем, что он акцентировал свое внимание лишь только на местах в храме Гроба Господня.
Оппонентом заявлений католиков выступил бывший в то время Российским посланником в Константинополе В. П. Титов, предъявивший султану Кучук-Кайнарджийский договор 1774 г., по которому «блистательная Порта обещает твердую защиту Христианскому закону и церквам онаго» [Юзефовичь 1869: 28]. Как следует из этого договора, Турция гарантировала обеспечение прав христианского населения на территории своей империи. Оказавшись меж двух огней, султан Абдул Меджид I был вынужден сформировать комиссию для изучения поднятого вопроса и вынесения квалифицированного решения: «Борьба двух правительств, наперерыв друг перед другом стремившихся управлять судьбами Турции, ставя султана в крайне неловкое и затруднительное положение, вынуждала его то подчиниться влиянию Франции, то признавать авторитет Англии» [Бухаров 1878: 118]. Весьма вероятно, что подобная политика султана, имеющая целью сохранить своих европейских союзников, не могла, как будет видно в дальнейшем, привести к положительному результату. Решение вопроса об обладании святыми местами было чрезвычайно важным: «Из всех религиозных вопросов, которые различные догмы поднимали и поднимают каждый день среди множества христианских общин востока, мало таких, которые заслуживают внимания в той же степени, как вопрос о том, кому принадлежит Гроб Господень» [Смирнова 2014: 167]. Тем самым становится очевидно, что вопрос об обладании теми или иными местами на Святой Земле стоял выше разрешения догматических противоречий. В конце концов, как видно из дневниковых записей архимандрита Порфирия (Успенского), правительство Османской империи рассмотрело грамоты спорящих сторон, по которым «присвоялись им равносильные права в Святом граде», (и повелело) «тем и другим довольствоваться теми правами и оставаться на тех Святых местах, какими пользуются ныне» [Порфирий Успенский 1896: Т. 4, 144]. Такое решение не могло устроить правительства европейских держав. Подтверждением этому служат слова французского генконсула в Иерусалиме П. Э. Ботта: «Римская Церковь никогда не согласится не только на уравнение прав, но даже на признание какого-либо права схизматикам и еретикам на святые поклонения» [Смирнова 2014: 166].
Следует сказать, что желание султана решить дело о святых местах и в пользу греков, и в пользу латинян привело к обострению политической ситуации. Император Николай I писал, что спор о святых местах «может привести к войне, а война может легко окончиться падением Оттоманской империи» [Зайончковский 2002: Т. 1, 341]. В то же время весьма необычно мнение архимандрита Порфирия (Успенского) насчет разрешения данного спора, который мог бы помочь избежать войны; он предлагал следующее: «...наша (российская. — Ц. Я.) политика должна стараться сделать в Иерусалиме то, чтобы на так называемых Святых местах никто не священнодействовал, ни грек, ни латин, ни армянин. Это есть самое верное средство к умиротворению» [Порфирий Успенский 1896: Т. 4, 302]. Эта смелая идея, которая на деле была неосуществима, так и осталась, к сожалению, невостребованной. Вскоре, 15 октября 1853 г., глава Русской духовной миссии в Иерусалиме Порфирий (Успенский) получил письмо от консула Базили, в котором говорится: «…от 10 октября, за № 175-м, (консул. — Ц. Я.) уведомил меня, что <…> по случаю войны России с Турцией удаляется в Ливорно <...> Из письма его видно, что он не получил никакого особенного приказа касательно нашей духовной миссии в Иерусалиме» [Порфирий Успенский 1899: Т. 5, 153].
Таким образом, спор о святых местах при участии Российской империи, предложившей различные способы разрешения данного вопроса, обернулся Крымской войной. Отчасти это стало следствием нежелания европейских держав согласиться с неприемлемым для них решением турецкого султана.
Литература
Беляев Л. А., Лисовой Н. Н. Вифлеем // Православная энциклопедия. Т. 8. Москва: ЦНЦ Православная Энциклопедия, 2010.
Бернацкий М. М. Досифей II Нотара // Православная энциклопедия. Т. 2. Москва: ЦНЦ Православная Энциклопедия, 2000.
Бухаров Д. Н. Россия и Турция. От возникновения политических между ними отношений до Лондонскаго трактата 13/25 марта 1871 года. Санкт-Петербург: Типография Ф. С. Сущинскаго, 1878. 238 с.
Дмитриевский А. А. Епископ Порфирий (Успенский) как инициатор и организатор Русской духовной миссии в Иерусалиме. Репринтное издание. Москва: Общество сохранения литературного наследия, 2006. 144 с.
Дубинин Н., Баранов И. Францисканцы // Католическая энциклопедия. Т. 4. Москва: Издательство Францисканцев, 2011.
Зайончковский А. М. Восточная война 1853–1856. Т. 1. Санкт-Петербург: Полигон, 2002. 928 с.
Каптерев Н. Ф. Сношения Иерусалимского Патриарха Досифея с Русским правительством 1669–1707. Москва: Типография А. И. Снегиревой, 1891. 451 с.
Корсунский И. Н. Из церковной жизни православного Востока: оттиск // Богословский вестник. 1894. № 3, 6, 8. Москва: 2-я типография А. И. Снегиревой, 1894. 54 с.
Лукьянов И., свящ. Путешествие в Святую Землю московскаго священника Иоанна Лукьянова 1710–1711. Москва: Типография Лазаревскаго института восточных языков, 1862. 104 с.
Муравьев А. Н. История Святаго града Иерусалима, от времен апостольских и до наших. Ч. 2. Санкт-Петербург: Типография III отдел. собств. Е.И.В. канцелярии, 1844. 389 с.
Норов А. С. Путешествие по Святой Земле в 1835 году. Москва: Индрик, 2008. 347 с.
Порфирий (Успенский), еп. Книга бытия моего. Дневники и автобиографические записи. Т. 1. Санкт-Петербург: Издание Императорской академии наук, 1894. 777 с.; Т. 3, 1896. 720 с.; Т. 4, 1896. 470 с.; Т. 5, 1899. 538 с.
Потемкин В. П. История дипломатии. Т. 1. Москва: Государственное издательство политической литературы, 1959. 897 с.
Смирнова И. Ю. Межконфессиональный «треугольник»: к истории церковной дипломатии России, Франции и Англии на Святой Земле // Государство, религия, Церковь в России и за рубежом. Москва: АртПРИНТ-Медиа, 2011. №1.
Смирнова И. Ю. Митрополит Филарет и Православный Восток: из истории межцерковных связей. Москва : Политическая энциклопедия, 2014. 455 с.
Хитрово В. Н. Собрание сочинений и писем. Т. 1: Православие в Святой Земле. Москва: ИППО, 2011. 400 с.
Шатобриан Ф. А. Путевыя записки из Парижа в Иерусалим, и из Иерусалима в Париж. Ч. 2. Москва: типография Н. С. Всеволжскаго, 1815. 399 с.
Юзефовичь Т. П. Договоры России с Востоком политические и торговые. Санкт-Петербург: Типография О. И. Бакста, 1869. 297 с.
Якушев М. И. Антиохийский и Иерусалимский патриархаты в политике Российской империи. 1830-е — начало XX века. Москва: Индрик, 2013. 534 с.
Campopiano M. St. Francis and the Sultan: The Franciscans and the Holy Land (14th–17th centuries)// The Muslim World. Volume 109. Numbers 1–2. January/April 2019. USA: Wiley — Blackwell, 2019.
Jotischky A. The Franciscan return to the Holy Land (1333) and Mt Sion: pilgrimage and the apostolic mission // The Crusader World / Edited by Adrian J. Boas. Great Britain: Routledge, 2016.
Источник: Цветков Я. Ю. Роль России в споре о святых местах как одна из предпосылок Крымской войны 1853–1856 годов // Сретенское слово. Москва: Изд-во Сретенской духовной академии, 2023. № 4 (8). С. 76–88. DOI: 10.55398/27826066_2023_4_8_76