Имя архимандрита Леонида Кавелина (1822–1891)[1], видного церковного деятеля и ученого второй половины XIX в., редко упоминается в специальной литературе по библейской археологии. Между тем своими изысканиями в области христианских древностей Палестины ученый внес значительный вклад в становление этой отрасли библеистики, окончательно сформировавшейся в России только к концу XIX в. Достаточно сказать, что до сих пор труд архимандрита Леонида «Старый Иерусалим и его окрестности» (1859) остается одним из лучших отечественных путеводителей по Святой Земле[2].
Важной предпосылкой для изучения библейских древностей российскими учеными стала деятельность знаменитого Румянцевского кружка по выявлению памятников древнерусской паломнической литературы с описанием Святой Земли в разные периоды ее истории. В первой четверти XIX в. подготовкой к публикации 36 паломнических «хожений» (или «хождений») занимались историки, крупные археографы своего времени — академик А. Ф. Малиновский и П. М. Строев[3]. Однако тогда по ряду причин задуманная публикация так и не была осуществлена. Идею издания первого свода древнерусских «хожений» позже удалось воплотить археографу-любителю И. П. Сахарову[4].
Мощным импульсом для пробуждения широкого интереса к библейским древностям в первой половине XIX в. послужили паломнические поездки в Святую Землю образованных русских людей — Д. В. Дашкова[5], А. Н. Муравьева[6], А. С. Норова[7]. Опубликованный в 1838 г. труд ученого-путешественника А. С. Норова представлял собой первый опыт научного подхода к исследованию библейской и христианской истории, археологии, этнографии, памятников искусства и архитектуры Святой Земли[8].
Благоприятным условием для отечественной библейской археологии на начальном этапе ее становления стало учреждение в 1847 г. Русской духовной миссии в Иерусалиме во главе с архимандритом Порфирием (Успенским), совершившим поездку на Ближний Восток с научными целями еще до своего назначения. Постоянное представительство в Святой Земле членов миссии из православного ученого монашества — выпускников и студентов духовных учебных заведений — позволило приступить к более глубокому и систематическому описанию ее древних памятников и святынь[9].
К середине XIX в. состояние отечественной библейской археологии характеризовалось постепенным накоплением эмпирического материала при недостаточной разработке методологической базы исследований с преобладанием в ней метода описания библейских древностей на основании текстов Священного Писания и трудов древних историков — Иосифа Флавия (ок. 37–100), Евсевия Кесарийского (ок. 275–339), Иеронима Стридонского (? – 419/420).
На этом этапе развития отечественной библеистики стали проявляться признаки ее отставания от западноевропейской науки, особенно в области практических исследований. Инициатива в проведении таких исследований в Палестине принадлежала американцам. В 1838 и 1852 гг. во время путешествия по Святой Земле Э. Робинсон и миссионер Э. Смит предприняли попытку идентифицировать ветхозаветные города и памятники в регионе. Исследователи провели топографическую съемку ряда ключевых участков, установили границы древних поселений, произвели осмотр стен Иерусалима. В начале 1850-х годов французский археолог Ф. де Сольси начал целевые и масштабные раскопки в окрестностях Старого Иерусалима. С 1852 г. француз В. Герен приступил к картографированию и обмеру древних памятников[10].
На фоне активных практических исследований в Палестине деятельность ученых монахов при Русской духовной миссии была связана прежде всего с кабинетным описанием древних рукописей и памятников христианского искусства, переводами церковно-исторических и литургических источников, с составлением жизнеописаний христианских мучеников Палестинской и Александрийской Церквей. Невовлеченность отечественных ученых в масштабные археологические исследования в Палестине в середине XIX в. во многом объяснялась особенностями российской научно-образовательной системы. В высших духовных учебных заведениях до реформы конца 1860-х годов библейская археология не выделялась в качестве самостоятельного направления и считалась областью теоретических исследований. В системе университетского образования изучение богословия не входило в программу общих курсов на исторических факультетах[11]. Кроме того, обмен научной информацией между российскими учеными и их зарубежными коллегами был достаточно слабым.
Архимандрит Леонид (Кавелин), посвятивший ряд трудов изучению библейских древностей, не принадлежал к ученому монашеству в строгом смысле этого понятия. В миру Лев Александрович Кавелин, происходивший из рода потомственных военных, в начале жизненного пути пошел по стопам своего отца и деда. По окончании в 1840 г. Первого Московского кадетского корпуса служил в лейб-гвардии в Волынском полку. В 1852 г. вышел в отставку с чином капитана, приняв решение поступить послушником в Оптину пустынь.
В обители Лев Кавелин стал одним из ближайших учеников и помощников старца Макария (Иванова). Под духовным руководством преподобного принимал участие в трудах по переводу и изданию святоотеческих сочинений, вел скитскую летопись, занимался изучением церковно-археологических древностей Калужского края.
В сентябре 1857 г. послушник Лев Кавелин был пострижен в монашество с наречением имени Леонид, в октябре рукоположен в диакона, затем в иерея, после чего указом Св. Синода назначен членом Русской духовной миссии в Иерусалиме во главе с епископом Мелитопольским Кириллом (Наумовым).
Служение в составе миссии (февраль 1858 г. — май 1859 г.) позволило воспитаннику оптинских старцев открыть для себя в Палестине новые области научных изысканий. Одна из них была связана с изучением святынь и древностей Старого Иерусалима. В свободное время о. Леонид совершал длительные прогулки по Святому Граду и его окрестностям и даже отправлялся в длительные поездки по святым местам, попутно изучая турецкий и арабский языки. Ценным источником сведений и наставником для него стал игумен лавры Саввы Освященного — о. Иоасаф. Результаты осмотра памятников о. Леонид подробно фиксировал в записях, сверяя свои наблюдения не только с текстами Священного Писания, отцов Церкви, трудами древних историков, но и со свидетельствами русского паломника начала XII в. — игумена Даниила[12]. Со временем о. Леонид стал одним из лучших знатоков Старого Иерусалима, к нему неоднократно обращались за указаниями и разъяснениями многие исследователи.
Своими глубокими познаниями в области библейских древностей начинающий исследователь обратил на себя внимание августейшего паломника — великого князя Константина Николаевича, прибывшего в Иерусалим в мае 1859 г. поклониться Живоносному Гробу Господню вместе с супругой и сыном. Будучи свидетелем и участником этого события (гидом августейшего паломника), о. Леонид оставил записки о пребывании великого князя в Святой Земле[13].
Вскоре, по возвращении на родину, о. Леонид получил предложение от великого князя Константина Николаевича, в то время председателя Палестинского комитета, написать путеводитель по Святой Земле, «который будет удобно читаться простым народом»[14]. Для этой цели предстояло отправиться в Иерусалим в составе экспедиции известного исследователя библейских древностей А. С. Норова. Однако по ряду причин принять участие в поездке на Восток о. Леониду тогда не удалось[15].
«Записки инока-паломника», завершенные о. Леонидом еще в 1859 г., длительное время оставались неопубликованными. Впервые они увидели свет в журнале «Душеполезное чтение» (1870, 1871), затем напечатаны отдельным изданием (1873)[16]. Несмотря на то что в подзаголовке книги автор определяет свое сочинение как записки паломника, по характерным особенностям они, безусловно, относятся к жанру научно-популярной литературы. Целью автора было составление путевого справочника для паломников, поэтому, кроме описания традиционных паломнических маршрутов и христианских святынь, в нем имеется перечень советов, разъяснений и предупреждений, адресованных читателям. Вместе с тем записки содержат изложение опыта духовного переживания от приобщения к святыням самого автора. По мнению современных исследователей, труд архимандрита Леонида «Старый Иерусалим и его окрестности», выполненный на высочайшем уровне, изложенный прекрасным языком, до сих пор остается непревзойденным образцом паломнической литературы и одновременно «самостоятельным источником и прекрасным “Путеводителем” для изучения русского паломничества, истории, культуры, религии, топографии и быта Иерусалима середины XIX в.»[17].
Сближение о. Леонида с известным исследователем библейских древностей А. С. Норовым получило продолжение в совместной работе в начале 1860-х годов над подготовкой научной публикации древнейшего памятника паломнической литературы — «Хождения игумена Даниила». Как выяснила петербургская исследовательница И. В. Федорова, в архиве А. С. Норова сохранилась рукопись «Исследования и объяснения Данилова Паломника Оптиной Пустыни иеромонаха Леонида», ранее нигде не публиковавшаяся[18]. В своем исследовании о. Леонид рассматривал проблемы, на десятилетия определившие дальнейшее изучение этого памятника в отечественной науке: классификацию списков и выбор списка для публикации его текста; определение времени паломничества; толкование «темных мест» и составление комментария. Текст памятника древнейшей традиции исследователь предлагал публиковать вместе с переводом на современный русский язык[19]. Однако, несмотря на обстоятельность проведенного исследования, о. Леонид вынужден был уклониться от дальнейшей работы по объективным причинам. «Хождение игумена Даниила» было издано без его участия в составлении комментариев, но в его переводе[20].
В ноябре 1863 г. по рекомендации митрополита Московского Филарета (Дроздова) о. Леонид, возведенный в сан архимандрита, был назначен начальником Русской духовной миссии в Иерусалиме. Второй период его служения в Палестине (май 1864 г. — сентябрь 1865 г.) оказался плодотворным в научном отношении, но чрезвычайно драматичным в личном плане. В результате интриги, затеянной русским консулом, архимандрит Леонид был отстранен от исполнения своих обязанностей и отправлен в Константинополь «состоять» при посольской церкви вплоть до окончательного выяснения всех обстоятельств «дела». Временное руководство миссией поручили архимандриту Антонину (Капустину).
Оказавшись в «константинопольском уединении», о. Леонид сосредоточился на подведении итогов своих научных изысканий в Палестине. В конце 1865 г. ученый опубликовал археологическое исследование «Пустыня св. Града» с посвящением археологу А. С. Норову[21]. По древним источникам (житиям палестинских подвижников V–VI вв.) о. Леонид определил местонахождение обителей в горной части пустыни, в Иорданской и Иерихонской долинах.
Исследователь систематизировал выявленные памятники по топографическому принципу. К первой группе он отнес обители и келлии (небольшие скиты), располагавшиеся в горной части Иудейской пустыни, среди них: лавры Фаранская, Сукка, прп. Евфимия, Хузива и Саввы Освященного; монастыри Феоктистов, Мартириев, прп. Феодосия и монастырь в пустыне Зиф[22]. Ко второй группе отнесены монастыри в Иорданской и Иерихонской долинах. Среди 12 выявленных там памятников отмечены: лавра и монастырь прп. Герасима Иорданского; лавры Каломон, аввы Петра, Ильинская; киновия Пресвятой Богородицы, монастырь во имя св. Иоанна Златоуста и др.[23]. Еще одна группа монастырей в окрестностях Газы в исследовании только упомянута, по причине удаленности этих памятников от Иерусалима.
В определении памятников архимандрит Леонид применял дифференцированный подход и классифицировал их по принципу организации монашеской жизни. Исходя из разновидностей иночества (отшельничество, полуобщежительство, киновиатство), исследователь выделял три типа древних памятников: келлия, лавра и киновия. Дифференцируя их различия в древности, исследователь пояснял: «Лавры от киновий отличались тем, что первые состояли из многих келлий или пещер, разбросанных около церкви на более или менее далеких расстояниях <…> одна от другой, тогда как в киновиях жили все вместе (общежительно), или, по крайне мере, все келлии заключались в одной общей ограде»[24].
В практической части своих исследований архимандрит Леонид применял описательный метод. Российская археология как наука находилась в то время еще на стадии зарождения. Отсутствие технических средств для фиксации памятников ограничивало возможности исследователя визуальной оценкой памятника. Вместе с тем в каждом случае о. Леонид подробно описывал объекты христианского наследия, стараясь фиксировать наличие древних надписей, остатков мозаики и мест захоронений христианских подвижников.
Конкретным вкладом ученого в археологическую науку стало открытие Фаранской лавры, основанной в IV в. прп. Харитоном (? – 350) в нескольких километрах от Иерусалима, в долине Нахаль Прат. Расцвет подвижнической жизни в ней пришелся на VI в. В начале IX в. лавра была оставлена монахами и впоследствии подверглась разрушению.
По собственному признанию, о. Леонид узнал о Фаранской лавре из чтения «Писем с Востока» А. Н. Муравьева[25], однако местонахождение лавры автор писем не знал. Внимательное изучение источников (Кирилла Скифопольского, Иоанна Мосха), в которых упоминалось расстояние от лавры до Иерусалима, название близлежащего селения и расстояние до него, а также ряд других свидетельств позволили ученому установить приблизительные границы поиска.
Путь следования экспедиции описан о. Леонидом с особой тщательностью, с подробной характеристикой всего маршрута: время в пути, название встречающихся поселений и расстояния между ними, особенности местности и т. д. Останки древнего памятника были обнаружены исследователем в глубоком ущелье Фаранского потока, в отвесных обсеченных скалах, на высоте около 20 м. Подъем на такую высоту предполагал определенную сноровку. В экспедиции архимандрита Леонида сопровождали переводчик при миссии Якуб Халеби, члены миссии — иеромонахи Анатолий и Гедеон, повар-араб, шесть человек сопровождения из местных жителей во главе с полицейским чином. В пещеру с помощью веревки о. Леонид поднялся вместе с о. Анатолием.
В пещерной церкви прп. Харитона исследователь обнаружил остатки древних фресок, следы св. престола, жертвенника и гробницы святого. Не располагая средствами фиксации объектов, о. Леонид составил подробное их описание с указанием размеров, положения и состояния[26]. Несмотря на публикацию в «Херсонских епархиальных ведомостях», это значительное открытие ученого осталось незамеченным.
На сообщение о находке откликнулся только архимандрит Антонин (Капустин), находившийся в тесных научных контактах со своим предместником. Позже, в начале 1870-х годов, о. Антонину удалось осмотреть пещерный храм и договориться о его приобретении в собственность вместе с каменистым участком земли на дне глубокого ущелья. Однако эта сделка не была оформлена документально: высшее синодальное руководство запретило приобретать землю в Палестине.
Открытие о. Леонида осталось не только не замеченным современниками, но и забытым потомками после кончины архимандрита Антонина (Капустина). Когда в начале XX в. пещерную церковь с участком земли приобрели русские иноки афонской Крестовоздвиженской келлии, это событие едва не привело к острейшему конфликту между Россией и Германией[27].
Интерес к истории православного монашества определил еще одно направление в научных изысканиях архимандрита Леонида: изучение связей южных славян с Православным Востоком. По результатам проведенного исследования он опубликовал исторический очерк «Лавра св. Саввы Освященного» о древнейшем мужском общежительном монастыре, основанном в конце V в. в Иудейской пустыне[28].
По возвращении в Россию в 1869 г. архимандрит Леонид не утратил интереса к Святой Земле и сосредоточился как археограф на изучении памятников паломнической литературы, значительную часть которых занимали описания святынь и древностей Старого Иерусалима. В наследии ученого труды по истории паломничества занимают исключительное место: этой теме им отдано более 30 лет жизни.
Главной заслугой о. Леонида по праву считают создание источниковедческой базы исследования. Он выявил и ввел в научный оборот в общей сложности 11 паломнических сочинений, в том числе неизвестных ранее или опубликованных по другим спискам. Среди них три памятника старой традиции и один Нового времени: хождение архимандрита смоленского Богородичного монастыря Агрефения (ок. 1370)[29], сказание некоего инока Епифания (1415–1417)[30], путевые записки некоего купца Василия (между 1465 и 1466 гг.)[31], хождение дьякона Троице-Сергиева монастыря Ионы по прозвищу Маленький (1648–1652)[32].
Настоящей удачей о. Леонида как исследователя стала находка сочинений, публикация которых восполнила пробел в корпусе паломнической литературы Нового времени. До него были известны только два памятника, относящихся к первой половине XVIII в., — хождение в Иерусалим ярославского «посадского человека» Матвея Нечаева (1719–1721)[33] и «странствования» пешехода Василия Григорьевича Григоровича-Барского (1723–1746)[34].
Открытие новых писательских имен и памятников позволило архимандриту Леониду зафиксировать в истории русской паломнической литературы начало нового этапа, а самих авторов назвать «паломниками-писателями Петровского и послепетровского времени»[35]. Среди найденных им сочинений есть описания путешествий на Восток иеромонахов Новгород-Северского Спасо-Преображенского монастыря Макария и Селиверста (1704), священника храма Пресвятой Богородицы Одигитрии при российском посольском дворе в Константинополе Андрея Игнатьева и его брата Стефана (1707), иеромонаха Киево-Печерской лавры Варлаама (1712), инока Матронинского Свято-Троицкого монастыря Серапиона (1749). К этой же группе опубликованных сочинений относятся описания путешествий московского священника Никольской церкви на Песках Иоанна Лукьянова (1701–1703)[36] и иеромонаха монастыря святых страстотерпцев Бориса и Глеба в Черниговской епархии Ипполита Вишенского (1707–1709)[37].
Усилиями архимандрита Леонида корпус русской паломнической литературы пополнился и двумя переводными памятниками: проскинитарием критского иеромонаха Арсения Каллуды, или Каллудиса (вторая половина XVII в.)[38], и историческим описанием Святой Земли иерусалимского патриарха Хрисанфа (1728)[39].
Десятилетия непосредственной работы по данной теме позволили ученому выработать научные методы и приемы в исследовании паломнических сочинений. Как археограф о. Леонид внес существенный вклад в развитие текстологии и палеографии. Так, им был предложен комплексный подход к изучению памятников старшей традиции. Этот принцип предполагал целенаправленный поиск, выявление и археографическое описание всех списков памятника; установление времени паломничества; определение, по возможности, автора сочинения; реконструкцию его биографии или ряда биографических сведений.
Некоторые источники (особенно паломнические сочинения Нового времени) сохранились в единичных списках, по которым и были опубликованы. Введению в научный оборот других предшествовал кропотливый поиск по выявлению всех списков. Так, текст памятника «Сказание Епифания мниха о пути к Иерусалиму», опубликованный ранее историком И. Е. Забелиным по единственному списку[40], во время его переиздания был известен архимандриту Леониду уже в шести списках XVI–XVII вв.
Еще один пример целенаправленного поиска списков связан с публикацией «Хожения гостя Василья». С фрагментом текста этого памятника можно было ознакомиться у А. Н. Муравьева в книге «Путешествие ко святым местам в 1830 году»[41]. Архимандриту Леониду удалось отыскать полный текст «хожения» по рукописи, шифр которой указан в материалах Библиологического словаря археографа и библиографа П. М. Строева[42].
«Неполными и неисправными» исследователь находил списки, по которым дважды публиковалось «Хождение в Иерусалим и Царьград» диакона Ионы Маленького. В результате неутомимых поисков о. Леониду удалось обнаружить и опубликовать рукопись из собрания историка М. П. Погодина, содержащую полный текст этого Хождения[43].
В рамках комплексного подхода к изучению памятников старшей традиции архимандрит Леонид придавал большое значение вопросу датировок самого памятника, его редакций или списков, а также определению времени паломничества. В самом тексте ученый обращал внимание на отсчеты времени, различные хронологические выкладки; указания на тех или иных исторических лиц (живых или умерших); упоминание исторических событий; указания на даты празднования переходных праздников. Кроме того, учитывались особенности языка и орфографии, а также следы влияния на памятник других известных произведений или ссылки на них в тексте. Принимая во внимание специфику паломнических сочинений, архимандрит Леонид тщательно изучал описания в текстах архитектуры иерусалимских святынь и сведения о городах, через которые пролегал путь паломников, сравнивая эти сведения с накопившимся у него обширным справочным материалом по археологии, географии и этнографии.
Так, применяя разработанные им способы датировок, ученый установил время паломничества некоего купца Василия (между 1456 и 1466 гг.)[44] и инока Епифания (1415–1417)[45]. Предложенные им датировки считаются убедительными и до сих пор не оспариваются исследователями[46].
Архимандриту Леониду удалось доказать более раннее происхождение «Хождения архимандрита Агрефения», датированного XV в.[47], и определить время его создания 1370-ми годами. Также он идентифицировал автора как архимандрита Агрефения и установил место его служения — Смоленский Богородичный монастырь. В результате проведенного исследования древнерусская литература обогатилась произведением еще одного паломника, получившего известность после игумена Даниила. Архимандрит Леонид подготовил к публикации критическое издание этого памятника, однако оно увидело свет уже после кончины ученого[48].
Занимаясь изучением «хождений», ученый доводил результаты своих исследований до логического завершения — публикации памятника. В соответствии с научными требованиями своего времени архимандрит Леонид разработал принципы их публикации и определил соответствующий ей тип издания: воспроизведение текста памятника непосредственно по рукописи с подробными объяснениями «темных мест» и разнообразными комментариями. Публикацию памятника, как правило, предваряла вступительная статья, обобщавшая результаты научного исследования.
Показательным образцом нового подхода к исследованию паломничества следует считать написанные ученым статьи «Обозрение цареградских памятников и святынь XIV и XV веков по русским паломникам»[49] и «Иерусалим, Палестина и Афон по русским паломникам XIV–XVI веков: сводные тексты оных с объяснительными примечаниями, основанными на местных исследованиях»[50]. Они представляют собой опыт сравнительного анализа памятников через сопоставление показаний разных источников, а также опыт составления комментария к текстам хождений, опубликованных И. П. Сахаровым в упомянутом выше сборнике «Путешествия русских людей в чужие земли». Как уже сообщалось ранее, во время первого пребывания о. Леонида в Иерусалиме он собрал значительный материал (исторический, археологический, этнографический), который можно было использовать для комментария к текстам памятников.
Отдельные вопросы текстологического изучения памятников ученый поднимает в работе «Три статьи к русскому палестиноведению»[51]. В этой публикации две статьи под общим заголовком «Два православных паломника XIV века...»[52] посвящены вопросам, связанным с датировками и атрибуцией «Описания Иерусалима» сербского архиепископа Симона (Симеона) Симоновича[53] и «Хождения архимандрита Агрефения (Грефения)»[54].
В первой статье исследователь высказал гипотезу о более раннем происхождении сербского памятника, авторство которого, как он полагал, ошибочно приписывалось сербскому просветителю первой половины XVIII в. архимандриту Симону Симоновичу, служившему при Святом Гробе Господнем. (Соавтором этого сочинения был гравер — иеродиакон Христофор Жефарович, посетивший Иерусалим как паломник и уговоривший Симона Симоновича составить путеводитель по Иерусалиму[55].) Однако эта точка зрения ученого, датировавшего сербский памятник 1322 г., поддержки в науке не получила.
Вторая статья представляет собой обстоятельное и глубокое исследование памятника паломнической литературы XIV в. — «Хождения архимандрита Агрефения», о котором упоминалось выше. Здесь ученый продемонстрировал блестящее владение приемами текстологической и источниковедческой критики текста.
По свидетельству современников, архимандрит Леонид с удовольствием предоставлял для работы свою библиотеку и охотно делился находками с другими учеными[56]. Так, он предоставил С. О. Долгову, занимавшемуся подготовкой к изданию текста «Хождения Василия Гагары», неизвестный список этого памятника[57], сопроводив его своими научными изысканиями, которые частично были опубликованы Долговым[58].
Тесные дружеские и научные контакты связывали о. Леонида с архимандритом Антонином (Капустиным). Они регулярно обменивались сообщениями и литературой; обсуждали методы атрибуции письменных источников и памятников христианской иконографии; строили планы совместной поездки в Миры Ликийские для участия в раскопках и восстановлении памятника византийской церковной архитектуры IV в. — базилики св. Николая Угодника.
Вклад ученого в библейскую археологию был, безусловно, весомым. Вместе с тем результаты его исследований во многом предопределяло состояние современной ему науки, находившейся на стадии разработки методологической базы исследований. Наиболее полно ученому удалось реализовать себя в области научной публикации древних памятников паломнической литературы. К сожалению, первые опыты о. Леонида в проведении полевых исследований в Палестине остались незамеченными современниками.
Архимандрит Леонид публиковал свои труды в разнообразных изданиях — научных и популярных. Среди них были: «Чтения при Императорском обществе истории и древностей российских при Московском университете», «Чтения при Обществе любителей духовного просвещения», «Вестник Общества древнерусского искусства при Московском Публичном музее», «Русский архив», «Русская старина», «Записки Императорского Русского археологического общества», «Памятники древней письменности и искусства», «Православный Палестинский сборник», «Известия Императорского Русского археологического общества», «Киевская старина», «Душеполезное чтение», «Домашняя беседа», «Духовная беседа», «Епархиальные ведомости», «Губернские ведомости»[59].
Как ученый архимандрит Леонид получил широкое признание и состоял членом различных академий и научных сообществ: Московской духовной академии (1862), Сербского ученого общества (1862), Императорской археографической комиссии (1863), Общества истории и древностей российских (1867), Московского общества любителей древней письменности (1869), Археологических обществ Москвы и Санкт-Петербурга, Православного паломнического общества (1882), Императорской академии наук (1882)[60].
В отечественной науке архимандриту Леониду (Кавелину) по праву отведено особое место. Его вклад по достоинству оценили еще современники. Имя о. Леонида прочно закрепилось в ряду известных русских историков и археографов, метко поименованных Н. П. Барсуковым «русскими палеологами сороковых годов»: среди них И. П. Сахаров, П. М. Строев, В. М. Ундольский, К. И. Невоструев, И. Д. Беляев и А. Н. Попов. Характеризуя архимандрита Леонида (Кавелина) как крупного ученого, профессор Московской духовной академии И. Н. Корсунский так писал о нем: «Не будучи ученым по профессии, отец архимандрит по праву заслужил такую известность своими многолетними и многочисленными трудами на пользу церкви, общества и науки, особенно истории и археологии, что ей могли бы позавидовать иные, даже заслуженные профессора высших учебных заведений»[61].
[1] Биографические сведения об архим. Леониде (Кавелине) см.: Корсаков Д. А. Архимандрит Леонид (Кавелин) // Журнал Министерства народного просвещения. 1891. № 2. Отд. 4. С. 126–146; Воскресенский Г. А. Наместник Сергиевой лавры архимандрит Леонид. М.: Универ. тип., 1892; Энциклопедический словарь / ред. И. Е. Андриевского: в 86 т. Т. 17а. СПб.: типо-лит. Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона, 1896. С. 558; Субботин Н. И. Воспоминания об о. архимандрите Леониде // Памяти отца наместника Леонида, А. А. Гатцуга, Н. А. Попова и А. А. Котляревского. М.: тип. А. И. Мамонтова и Ко, 1893. С. 307–314; Корсунский И. Н. Наместник Сергиевой лавры архимандрит Леонид // Там же. С. 315–348; Шереметев С. Д. Архимандрит Леонид (Кавелин). М.: типо-лит. А. В. Васильева и Ко, 1901; Полный православный большой энциклопедический словарь: в 2 т. Т. 2. СПб.: изд-во П. П. Сойкина, 1913. Стлб. 1518; Русский биографический словарь: в 25 т. Т. 10: Лабзина — Ляшенко. СПб.: Имп. Рус. истор. об-во, 1914. С. 196–206; Московское археологическое общество в первое пятидесятилетие его существования (1864–1914): в 2 ч. Ч. 1. М.: скоропеч. А. А. Левенсона, 1915. С. 200–202; Ч. 2. С. 106; Лисовой Н. Н. Архимандрит Леонид (Кавелин) // Российский календарь знаменательных дат. 1991. № 9. С. 54–56; Дмитриевский А. А. Очерк жизни и деятельности архимандрита Леонида (Кавелина) // Россия в Святой Земле: документы и материалы: в 2 т. / сост., общ. ред. Н. Н. Лисового. М.: Междунар. отношения, 2000. Т. 2. С. 379–395; Смирнова И. Ю. Леонид (Кавелин Л. А.) // Православная энциклопедия. Т. 40. М.: Православная энциклопедия, 2015. С. 467–473.
[2] См. переиздание книги и послесловие к нему: Леонид (Кавелин), архим. Старый Иерусалим и его окрестности: из записок инока-паломника. М.: Индрик, 2008; Вах К. Вместо послесловия // Там же. С. 113–114.
[3] Подробнее об этом см.: Малето Е. И. Антология хожений русских путешественников XII–XV вв. М.: Наука, 2005. С. 11.
[4] Путешествия русских людей в чужие земли: в 2 ч. / предисл. И. Сахарова. СПб.: тип. Н. Власова, 1837; Путешествия русских людей по Святой земле: в 2 ч. / публ. И. Сахарова. СПб.: тип. Сахарова, 1839; Путешествия русских людей // Сказания русского народа, собранные И. Сахаровым: в 2 т. Т. 2, кн. 8. СПб.: тип И. Сахарова, 1849.
[5] Дашков Д. В. Путешествия по Греции и Палестине в 1820 году // Святые места вблизи и издали: Путевые заметки русских писателей первой половины XIX в. / сост. К. Ургузова; вступ. ст. В. В. Наумкина; коммент. Е. Н., Л. А. Колесниковых. М.: Восточная литература, 1995. С. 17–39.
[6] Муравьев А. Н.: Путешествие ко святым местам в 1830 году. М.: Индрик, 2006. С. 89–233.
[7] Норов А. С. Путешествие по Святой Земле в 1835 году. М.: Индрик, 2008 (переиздание, ранее издавалось в 1838, 1844 и 1854 гг.).
[8] См. подробнее: Гуминский В. М. Норов на Святой Земле // Норов А. С. Путешествие по Святой Земле в 1835 году. С. 275–292.
[9] О вкладе архим. Порфирия (Успенского), а также студентов и выпускников духовных академий в библейскую археологию подробнее см.: Сухова Н. Ю. Ученые российских духовных академий и Святая земля (XIX — начало XX в.) // Вестник Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. Сер. 2. История. История Русской православной церкви. 2012. Вып. 5 (48). С. 25–38.
[10] См. подробнее: Беляев Л. А., Мерперт Н. Я. Археология библейская // Православная энциклопедия. М.: Православная энциклопедия, 2009. Т. 3. С. 506–517.
[11] См. об этом: Сухова Н. Ю. Ученые российских духовных академий и Святая земля. С. 28–29.
[12] Дневниковые записи архим. Леонида (Кавелина) хранятся в его архивном фонде: Научно-исследовательский отдел рукописей Российской государственной библиотеки (далее — НИОР РГБ). Ф. 148. К. 4. Ед. хр. 3.
[13] НИОР РГБ. Ф. 148. К. 4. Ед. хр. 6. — См. также: Кащеев А. А. Записки о пребывании великого князя Константина Николаевича на Святой Земле: материалы из архива архимандрита Леонида (Кавелина) // Обсерватория культуры. 2016. № 1. С. 118–121.
[14] НИОР РГБ. Ф. 148. К. 12. Ед. хр. 69. Л. 1–3 об. Письмо А. В. Головина к о. Леониду (Кавелину) от 20 июля 1860 г.
[15] 27 августа 1860 г. скончалась мать о. Леонида — Мария Михайловна Кавелина; 7 сентября того же года скончался прп. старец Макарий Оптинский.
[16] Старый Иерусалим и его окрестности (из записок инока-паломника А. Л-а) // Душеполезное чтение. 1870. № 1–12; 1871. № 1, 3–6, 9–12. — Отдельное издание: Старый Иерусалим и его окрестности (из записок инока-паломника А. Л-а). М.: Университетская. тип, 1873; Леонид Кавелин, архим. Старый Иерусалим и его окрестности: Из записок инока-паломника / послесл. К. Ваха. М.: Индрик, 2008.
[17] Вах К. Вместо послесловия. С. 113–114.
[18] Отдел рукописей Российской национальной библиотеки. Ф. 531. № 859.
[19] См. подробнее: Федорова И. В. «Исследования и объяснения Данилова Паломника Оптиной Пустыни иеромонаха Леонида»: неизвестные страницы изучения «Хождения» игумена Даниила // Текст и традиция: альманах. 2015. Вып. 3. С. 324–358.
[20] Имеется в виду издание: Путешествие игумена Даниила по Святой Земле в начале XII в. (1113–1115). СПб.: Типография Императорской академии наук, 1864.
[21] Леонид (Кавелин), архим. Пустыня св. Града // Херсонские епархиальные ведомости. 1865. № 22. С. 254–295.
[22] Там же. С. 265–270.
[23] Там же. С. 270–275.
[24] Там же. С. 256.
[25] Муравьев А. Н. Письма с Востока: 1849–1850 гг.: в 2 т. М.: ИХТИОС, 2005.
[26] Леонид (Кавелин), архим. Пустыня св. Града. С. 287–291.
[27] Материалы об этом см. в: Лавра прп. Харитона Исповедника (Айн-Фарское дело) (1904–1914 гг.) // Россия в Святой Земле: документы и материалы: в 2 т. / сост., общ. ред. Н. Н. Лисового. М.: Междунар. отношения, 2000. Т. 2. С. 302–326.
[28] Леонид (Кавелин), архим. Лавра св. Саввы Освященного // Херсонские епархиальные ведомости. 1867. № 23. С. 298–314; № 24. С. 350–367; 1868. № 5. С. 182–197; № 7. С. 267–300; № 9. С. 23–38; № 10. С. 83–100.
[29] Хождение архимандрита Агрефенья обители пресвятые Богородицы около 1370 г. / ред. архим. Леонида (Кавелина) // Православный Палестинский сборник (далее — ППС). 1896. Вып. 48 (Т. XVI, вып. 3). С. 1–20.
[30] Сказание Епифания мниха о пути к Иерусалиму / ред. и предисл. архим. Леонида (Кавелина) // ППС. 1887. Вып. 15 (Т. V, вып. 3). С. I–III, 1–6.
[31] Хожение гостя Василия, 1465–1466 / предисл. и ред. архим. Леонида (Кавелина) // ППС. 1884. Вып. 6 (Т. II, вып. 3). С. I–III, 1–17.
[32] Хождение в Иерусалим и Царьград черного диакона Троице-Сергиева монастыря Ионы, по прозвищу Маленького, 1648–1652 / предисл. архим. Леонида // Памятники древней письменности и искусства (далее — ПДПИ). 1882. Т. 35. С. I–IV, 1–27.
[33] Путешествие посадского человека Матвея Гаврилова Нечаева в Иерусалим (1719–1721 года) / ред. Н. П. Барсова. Варшава: тип. Варшавского учеб. округа, 1875.
[34] Письма пешехода Василия Григорьевича Барского (1723–1746) // Русский архив. 1874. Вып. 9, кн. 2. Стлб. 513–532; Странствования Василия Григорьевича Барского по Святым местам Востока с 1724 по 1747 г.: в 4 ч. СПб.: тип. В. Киршбаума, 1885–1887.
[35] Паломники-писатели Петровского и послепетровского времени, или Путники во святой град Иерусалим / предисл. и прим. архим. Леонида // Чтения в Императорском обществе истории и древностей Российских при Московском университете (далее — ЧОИДР). 1873. Кн. 3, отд. 2. С. 1–129.
[36] Записки инока, уроженца г. Калуги, о его странствии в святой град Иерусалим из Москвы чрез Молдавию, Турцию и Египет в самом начале прошедшего столетия // Калужские епархиальные ведомости. 1862. № 20. С. 344–357. — И. В. Федорова указывает, что публикация в 1862 г. небольшого отрывка из этого сочинения сделана архимандритом Леонидом (Кавелиным) по списку из библиотеки Оптиной пустыни, в котором имя паломника не указано (Федорова И. В. Восточнославянская паломническая литература в трудах архимандрита Леонида (Кавелина) // ППС. 2016. Вып. 112. С. 203).
[37] Пелгримация, или Путешественник честнаго иеромонаха Ипполита Вишенского, святых страстотерпец Бориса и Глеба кафедры Архиепископии Черниговской во святый град Иерусалим (1707–1709) // ЧОИДР. 1876. Кн. 4. С. 16–142.
[38] Проскинитарий святых мест святого града Иерусалима, на греческом языке написал критянин иеромонах Арсений Каллуда и напечатал в Венеции в 1679 г.; с греческого на славянский диалект перевел чудовский монах Евфимий в 1686 г. (из Синодальной рукописи) // ПДПИ. 1883. Т. 46. С. I–II, 1–62.
[39] История и описание Святой Земли и святого града Иерусалима, сочинение блаженнейшего Хрисанфа, патриарха Иерусалимского, 1728 г. / пер. с новогреч. // ПДПИ. 1887. Т. 67. С. I–VIII, 1–188.
[40] Сказание Епифания мниха о пути из Российского царствия до святого града Иерусалима, изд. И. Е. Забелиным // ЧОИДР. 1884. Кн. 1, отд. 2. С. 32. — Все примеры приведены в статье: Федорова И. В. Восточнославянская паломническая литература в трудах архимандрита Леонида (Кавелина).
[41] Муравьев А. Н. Путешествие ко святым местам в 1830 году: в 2 ч. СПб.: тип. III отделения Собств. Е. И. В. канцелярии, 1848. С. 46.
[42] Государственный исторический музей. Синодальное собр. № 420; Библиологический словарь и черновые к нему материалы / сост. П. М. Строев; ред. А. Ф. Бычков. СПб.: тип. Имп. академии наук, 1882. С. 36–37. — См. об этом: Федорова И. В. Восточнославянская паломническая литература в трудах архимандрита Леонида (Кавелина). С. 194.
[43] Российская национальная библиотека. Собр. М. П. Погодина. № 1539. — См. предисловие архим. Леонида (Кавелина) к: Хождение в Иерусалим и Царьград черного диакона Троице-Сергиева монастыря Ионы, по прозвищу Маленького, 1648–1852 (издаваемое впервые по полному списку) // ПДПИ. 1882. Т. 35. С. I.
[44] См. предисловие архим. Леонида (Кавелина) к: Хожение гостя Василия, 1465–1466 // ППС. 1884. Вып. 6. С. I. — Подробнее об этом см. в: Федорова И. В. Восточнославянская паломническая литература в трудах архимандрита Леонида (Кавелина). С. 194–195.
[45] См. предисловие архим. Леонида (Кавелина) к: Сказание Епифания мниха о пути к Иерусалиму // ППС. 1887. Вып. 15. С. I–II.
[46] Белоброва О. А. Василий (Гость) // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Л.: Наука, 1988. Вып. 2, ч. 1. С. 116; Прохоров Г. М. Епифаний // Там же. С. 210.
[47] См. об этом: Горожанский Я. И. Хождение архимандрита Грефенья во Святую землю // Русский филологический вестник. 1884. № 4. С. 251–312; 1885. № 4. С. 1–43.
[48] См. об этом: Федорова И. В. Восточнославянская паломническая литература в трудах архимандрита Леонида (Кавелина). С. 195.
[49] ЧОИДР. 1870. Кн. 4, отд. 2. С. 16–92.
[50] Леонид, архим. Иерусалим, Палестина и Афон по русским паломникам XIV–XVI вв.: сводные тексты оных с объяснительными примечаниями, основанными на местных исследованиях // ЧОИДР. 1871. Кн. 1. С. 1–122.
[51] Леонид (Кавелин), архим. Три статьи к русскому палестиноведению // ППС. Вып. 16 (Т. 6, вып. 1). 1889. С. 1–58.
[52] Там же. С. 1–12.
[53] Симон Симонович. Описание Святого града Иерусалима, церквей Живоносного гроба Господня и прочих святых мест в них же по свидетельству Святых Евангелистов от Рождества до Вознесения Христова многая ко спасению человеческому содеяшася. [Б. м]: [б. и.], 1771.
[54] В 1887 г. архим. Леонид опубликовал этот памятник с другой атрибуцией. См.: Сказание Епифания мниха о пути к Иерусалиму / ред. и предисл. архим. Леонида (Кавелина) // ППС. Вып. 15 (Т. V. Вып. 3). 1887. С. I–III; 1–6. Переиздание: Хожденье архимандрита Агрефенья обители Пресвящия Богородица около 1370 г. / ред. и предисл. архим. Леонида (Кавелина) // ППС. Вып. 48 (Т. XVI. Вып. 2). 1896. С. I–III; 1–6.
[55] Подробнее об этом см.: Хромов О. Р., Тапурия Н. А. Описание Иерусалима Симона Симоновича и Христофора Жефаровича в русских лубочных изданиях: исслед-ие и свод. каталог книг, хранящихся в моск. собраниях. М.: Скрипторий, 1996. С. 3–19; Хромов О. Р. Русская лубочная книга XVII–XIX вв. М.: Арт-Родник, 1998. С. 154–157.
[56] См., напр.: Корсунский И. Н. Наместник Сергиевой лавры архимандрит Леонид. С. 346.
[57] Российский государственный архив древних актов. Собр. Московского главного архива Министерства иностранных дел. № 401/853.
[58] Житие и хождение в Иерусалим и Египет казанца Василия Яковлева Гагары (1634–1637) / ред. и предисл. С. О. Долгова // ПСС. Вып. 33. (Т. XI. Вып. 3). 1891. С. I–II. — Подробнее об этом см.: Федорова И. В. Восточнославянская паломническая литература в трудах архимандрита Леонида (Кавелина). С. 196–197.
[59] См. об этом: Иннокентий (Просвирнин), свящ. Труды архимандрита Леонида (Кавелина) // Богословские труды. Вып. 9. 1972. С. 227.
[60] См. об этом: Смирнова И. Ю. Леонид (Кавелин Л. А.). С. 472.
[61] Корсунский И. Н. Наместник Сергиевой лавры архимандрит Леонид. С. 348.
Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научно-исследовательского проекта № 20-09-41016.
Источник: Кудласевич И. Н. Вклад архимандрита Леонида (Кавелина) в библейскую археологию // Вопросы теологии. 2021. Т. 3, № 3. С. 333–350.