В 1909 г. в «Гродненских епархиальных ведомостях»[1] была опубликована статья безымянного автора под названием «Из прошлого». В статье сообщалось, что «в 1887 году причтами церквей бывшей Литовской епархии были составлены исторические и статистические описания приходов епархии. В недавнее время описания приходов Гродненской губернии переданы были в местную духовную консисторию»[2]. Возможно, желая возбудить общественный интерес к этому архиву, автор статьи опубликовал краткий обзор двух описаний, а именно: описание Старо-Корнянского храма, составленное о. Ярославом Бренном, и «обширнейшее описание Сынковичской церкви, составленное бывшим настоятелем ея о. Евстафием Михайловским: четыре большие тетради по сто листов примерно каждая»[3]. Анонимный автор из «Гродненских епархиальных ведомостей» свидетельствует, что в тетрадях отца Евстафия содержится «тщательно собранный» богатейший материал: «И архивные данные более чем за столетие, и устные предания, сообщенные старожилами. Затем подробно описан быт прихожан, их нравы, обычаи, песни (одних песен свыше ста листов)»[4]. Кроме того, наш анонимный автор сообщает, что в 1881 году во время ремонта храма «на внутренних стенах, на штукатурке, на кирпичах открыты священником Евстафием Михайловским многочисленные древние надписи – славянские, греческие, польские, латинские и особого непонятного начертания – числом до 45, с обозначением на них годов, начиная с “leta 1128” и “лета 1141” и др. позднейших»[5]. Аноним сожалеет, что граффити, обнаруженные о. Евстафием, не содержат сведений ни о времени постройки храма, ни о его строителях. И все же он приводит текст одной надписи, которая, по его мнению, имеет отношение к сынковичскому храму, к тому же она содержит хронологический ориентир: «Zofija Połubińska, połoźona est 1471 septembra 26»[6]. Также наш аноним замечает: «Из самого употребления слова – “положена” (“похоронена”, а не “умерла”) можно вывести предположение, что речь идет именно о погребении в 1471 г. здесь, в храме, или при нем умершей, а не представляет лишь воспоминание о факте ее смерти»[7]. Следует напомнить, что по широко распространенному обычаю на Западе погребение совершалось как в родовых склепах, устроенных на кладбищах, так и непосредственно в храмах. В нашем случае, безусловно, речь идет о храме: не могла же представительница знатного рода быть погребена в стенах обычного замка.
Кроме упомянутого текста о погребении Софьи Полубинской остальные сынковичские граффити аноним оставляет без внимания. И не только из-за отсутствия нужных ему сведений по истории храма, но потому что «некоторые надписи, в смысле возможного отнесения их к глубокой древности, по мнению сведущих людей, <…> сомнительного достоинства»[8].
В том же 1909 г. появилась более обширная информация о сынковичских граффити, поскольку в «Гродненских епархиальных ведомостях» было опубликовано «Описание путешествия Преосвященнейшего Владимира, епископа Белостокского, по обозрению церквей епархии за время с 21 сентября по 4 октября 1909 г.»[9]. Автор «Описания» старался освещать не только формальную сторону архиерейского визита, но записывал также интересные факты, не имеющие непосредственного отношения к официальной части поездки. Он живо передает колорит того времени, описывая, как встречали владыку жители деревень, через которые он проезжал, и храмы, где он совершал богослужения.
Особое значение для нас представляют заметки о сынковичском храме. Вот, например, как описывается иконостас: «Отличное впечатление производил в храме при вечернем освещении поновленный иконостас малиноваго цвета с иконами в 3 яруса древняго письма. Весьма достопримечательны в археологическом отношении иконы Богоматери и Архистратига Михаила, несомненно относящиеся к глубокой древности»[10].
Особое впечатление на Преосвященного Владимира и его спутников произвели сынковичские граффити. Интерес к ним был столь сильным, что составитель «Описания» скопировал некоторые тексты.
В частности, он приводит две надписи на латыни, содержащие характеристики литовского князя Ольгерда (1296–1377). Одна из них находилась на западной стене, справа от входа в храм; эту надпись, несомненно, оставила рука человека, недовольного политикой князя Ольгерда: «А. Д. 1347 Eheu Olgerdus! Illos occidendo, hos accusando, civitatem labefecisti!»[11] («О. Ольгерд, одних убивая, а других обвиняя, ты унизил государство! Лета Господня 1347»). Надпись на южной стене, наоборот, прославляет ум и воинскую доблесть того же князя: «Olgerdus domi mitioeque clarus. Ille validus ense, fretus amicitia, ingenio, opibus An. 1352»[12], (т. е. «Ольгерд славится дома и в войне. Сильно действует он мечом, заручен дружбою, умом, богатством. 1352 г.»). Подлинность этих текстов не вызывает сомнения; но если признать существующую ныне точку зрения о постройке храма в конце XV века, то какой смысл было воздавать похвалы или выражать упреки князю Ольгерду спустя сто лет после его смерти?
Далее автор «Описания» сообщает, что на южной стороне храма находится греческая надпись, которая «словами апостола Иоанна приглашает осторожно относиться к проповедникам религиозных учений: “Возлюбленные! не всякому духу верьте, но испытывайте духов, от Бога ли они. Православный, Господь Иисус Христос со духом твоим. Тысяча двести тринадцатаго года”... На южной стороне северо-восточной колонны расположена другая греческая надпись из послания ап. Павла: “Смотрите, братия, чтобы кто не увлек вас философиею и пустым обольщением, по преданию человеческому, по стихиям мира, а не по Христу”»[13]. Следует обратить внимание, что приведенный текст из Первого послания св. апостола Иоанна Богослова (4:1) имеет некоторое добавление, адресованное современникам лично автором граффити: «Православный, Господь Иисус Христос со духом твоим. Тысяча двести тринадцатаго года». Заметим, что автор «Описания» приводит тексты Священного Писания на русском языке, хотя и оговаривается, что в храме они начертаны по-гречески.
В «Описании» имеется следующий трудный для понимания пассаж: «Вот еще более древняя греческая надпись, относящаяся к 1141 г., помещенная на восточной стороне юго-восточной колонны: во второй строке по-русски поясняется значение сих слов: “лета 1141”, далее заметны буквы и титла, похожие на греческие и славянские, которые невозможно разобрать. Под ними славянскими буквами написано: “Под твою милость прибегаем Богородице Дево”»[14]. Смысл данного места не совсем ясен, поскольку греческий текст плохо сохранился, и автор «Описания» не смог его скопировать, а только упомянул о нем. В «Описании» не упоминается текст 1128 г., который был известен о. Евстафию, о чем говорилось ранее. Учитывая, что тексты, отмеченные 1141 и 1213 гг., начертаны на греческом языке, то и текст 1128 г., вписывающийся в хронологический ряд с ними, несомненно также был греческим. Более того, поскольку сохранившиеся в Свято-Михайловском храме греческие тексты религиозного содержания, то резонно будет предположить, что и утерянный текст 1128 г. не был исключением. Естественному процессу разрушения зачастую помогает человек. В этом смысле «не обделен» и сынковичский храм: открытые о. Евстафием граффити были утеряны, когда в послевоенное время по недосмотру и халатности их снова закрасили.
Однако настоятель храма св. Архистратига Михаила прот. Арсений Ананко, приступая к капитальному ремонту в 2014 г., питал тайную надежду, что древние надписи все же не погибли. Пользуясь сведениями из «Описания», в местах, где предположительно находились граффити, работы по размывке верхнего слоя краски велись с особым вниманием и осторожностью. В результате удалось заново открыть несколько древних текстов, в том числе упомянутые тексты из ап. Павла и ап. Иоанна Богослова. Последний текст представляет для нас особый интерес, поскольку имеющаяся в нем приписка указывает год, из чего следует, что в то время в Сынковичах уже был храм, причем храм православный.
«Αγαπητοί μὴ παντὶ πνεύματι πιστεύετε, ἀλλὰ δοκιμάζετε / τὰ πνεύματα εἰ ἐκ τοῦ θεοῦ ἐστιν / Ορθόδοξος / Ο Κύριος Ιησούς Χριστός μετὰ τοῦ πνεύματός σου / χίλια διακόσια δεκατρία έτεος» («Возлюбленные! Не всякому духу верьте, но испытывайте духов, от Бога ли они. Православный! Господь Иисус Христос со духом твоим. Тысяча двести тринадцатый год»).
Любопытно, что слово Ορθόδοξος («православный») в обнаруженном в настоящее время тексте отсутствует: оно удалено вместе со штукатуркой. Однако утерянное слово легко восстановить, поскольку сохранились первоначальные буквы «Ορ» и последняя «ς». Такая реставрация текста вполне достоверна, поскольку в копии граффити, сделанной в 1909 г., это слово имеется. Оно было утеряно уже после 1909 г., скорее всего, в 30-е гг. ХХ в., когда храм находился в распоряжении униатов. Вероятно, это слово кого-то сильно раздражало, и его постарались убрать. Также удалось обнаружить следы граффити «лета 1141» на том месте, где ему и положено быть, согласно «Описанию», – то есть на восточной стороне северо-восточной колонны, но, к сожалению, сам текст не сохранился.
Какие выводы можно сделать на основании приведенных текстов о жизни храма в Сынковичах?
Прежде всего следует обратить внимание, что эти тексты по своему содержанию делятся на светские и церковные. Сохранившиеся латинские тексты XIV в. характеризуются ярко выраженным политическим пафосом. Таким образом, напрашивается вывод, что здание сынковичского храма в указанное столетие служило гражданским целям как оборонный объект, укрепленный замок. В XV в. статус здания меняется. Об этом свидетельствует упомянутая ранее надгробная надпись о захоронении Софии Полубинской, датированная 1471 г., которая свидетельствует о существовании храма в Сынковичах в то время.
Такая последовательность сохранившихся текстов как нельзя лучше согласуется с ранее опубликованным нашим предположением о связи здания Свято-Михайловского храма в Сынковичах с западными мигрантами, преимущественно прусами, для которых упомянутое здание являлось жизненно важным объектом оборонного назначения. Естественно, что свои мысли обитатели замка, связанные с западной культурой, выражали латинским языком, который был в то время общепринятым на Западе. Когда же в силу исторических причин первоначальное назначение замка изменилось и он был перестроен в храм, содержание надписей и их язык также изменились.
При этом датирование греческих граффити вызвало недоверие, о чем в свое время говорил упомянутый выше аноним из «Гродненских епархиальных ведомостей». Из того, что граффити помечены годами XII в., следует вывод о том, что Свято-Михайловская церковь в Сынковичах тогда уже существовала. Но существование здания с элементами готики в XII в. (и даже в XIII в.) просто невозможно. Даже идея о нем в это время опережала бы историческую действительность на столетие, поскольку в Европе еще господствовал романский стиль.
И все же в сознании не укладывается мысль, что человек, рука которого начертала тексты Священного Писания, при этом указывает ложный год. Данный факт требует особого осмысления. Прежде всего следует признать, что человек, оставивший на стенах сынковичского храма надписи на греческом языке, был воспитан в традициях византийской культуры, которая генетически связана с культурой греко-римской, поэтому необходимо рассмотреть традиции летоисчисления Древнего мира.
В Древней Греции летоисчисление велось по Олимпиадам, в республиканском Риме – по консулам или от основания Рима, в императорском Риме – по годам правления (ср. Ветхий Завет: «На пятом году царствования Ровоамова, Сусаким, царь Египетский, вышел против Иерусалима» (3 Цар. 14:25). Император Диоклетиан, желая унифицировать систему летоисчисления в своей огромной державе, объявил год своего воцарения первым годом новой эры, которая, естественно, получила его имя – «эра Диоклетиана». Таким образом, события стали определять по годам, а не годы по событиям. В 241 г. диоклетиановой эры Дионисий Малый, римский монах скифского происхождения, учитывая, что Диоклетиан был жестоким гонителем христиан, счел недопустимым употреблять в церкви летоисчисление, введенное врагом христиан. Дионисий предложил считать начальным годом год рождения Иисуса Христа. По его расчетам, Иисус Христос родился 25 декабря 753 г. от основания Рима, в 43-й г. правления императора Августа, в 4-й г. 194-й Олимпиады. По расчетам Дионисия Малого, Диоклетиан стал императором в 284 г. от Рождества Христова. Таким образом, новая христианская эра была предложена в 525 г. (284+241). Однако летоисчисление от Рождества Христова получило распространение не сразу. Даже папская канцелярия стала употреблять его в Х в., а официально оно было признано только в ХV в. и с той поры стало всеобщим на Западе. В Византийской империи это летоисчисление никогда не употреблялось. В делах гражданских и церковных в империи использовалось летоисчисление от сотворения мира. В отдельных случаях, например при составлении Пасхалии, употреблялась диоклетианова эра, которая стала называться «эра мучеников». Примечательно, что такое летоисчисление до сих пор в употреблении в Коптской и Эфиопской церквах.
Какое же отношение все это имеет к нашему храму? Вполне вероятно, что автор сынковичских граффити мог не только знать об эре мучеников, но и вести по ней летоисчисление.
Предположим, что годы, указанные в греческих граффити сынковичской церкви, исчислены в эре мучеников. Любопытные результаты получаются, если эти годы перевести в христианское летоисчисление посредством простого действия сложения: 284+1128=1412; 284+1141=1425; 284+1213=1497.
Греческие тексты, как уже отмечалось, нанесены рукою человека византийской культуры. Возникает естественный вопрос: каким образом такой человек оказался в безвестном крае в начале ХV в.?
Этот факт имеет объяснение. В начале ХV в. в Вильно прибыл клирик Константинопольского патриархата архимандрит Григорий Цамблак. Он направлялся в Москву к митрополиту Киприану, который, как считают некоторые, был его родственником. В те годы многие оставляли Византию, предчувствуя грядущее падение империи, и уезжали на Запад, где во многом способствовали возникновению культуры Ренессанса. Григорий Цамблак же избрал православную Москву. Вполне вероятно, что в поездку он отправился не один. Путь в Москву лежал через Великое княжество Литовское. Находясь в Вильно, архим. Григорий узнал о смерти митрополита Киприана (сентябрь 1406 г.). При таких обстоятельствах архим. Григорий и его спутники остались в Вильно. По настоянию князя Витовта в 1415 г. Григорий Цамблак был поставлен в Новогрудке митрополитом Киевским и Литовским. Вполне вероятно, что кто-то из его спутников мог отправиться обустраивать новый храм в Сынковичах, благо это недалеко от Новогрудка. Граффити на греческом языке из послания апостола Иоанна Богослова, помеченное 1213 (т. е. 1497) г., и схожее с ним по характеру написания граффити с текстом из послания апостола Павла к Колоссянам дают основание полагать, что связь сынковичского храма с православными греками сохранялась в течение ряда десятилетий.
В настоящее время как своеобразное граффити рассматривают и загадочную комбинацию из черных пережженных кирпичей, расположенную в поясе машикулей на южной стене храма. Эта комбинация состоит из двух славянских букв «Т. II», «которую можно интерпретировать как церковнославянское числительное 320 или 1320 (опущение буквы А, равной 1000, было общепринятой практикой). Под этим годом в летописях значится разделение князем Гедимином своих владений между пятью сыновьями. Город Слоним достался Монтевиду, а потому можно предположить, что строительство замка в окрестностях Слонима связано с деятельностью князя Монтевида»[15].
Итак, считается, что данное число указывает год постройки сынковичского храма. Поскольку число обозначено средствами церковнославянской письменности, а смысл его определяется в традиции западной хронологии, т. е. от Рождества Христова, то некорректность предложенной интерпретации сынковичской загадки вполне очевидна. Поскольку здание Свято-Михайловской церкви построено в западном архитектурном стиле, следует полагать, что строители его были представителями западной культуры. Остается вопрос: почему же все-таки они использовали чуждое им, не принятое на Западе обозначение числительных?
Список источников и литературы:
- Бубнов Павел, протодиакон. Крепость духа / протодиакон Павел Бубнов. Минск: Четыре четверти, 2017. 192 с.
- Из прошлого // Гродненские епархиальные ведомости. № 19–20. С. 117–124.
- Описание путешествия Преосвященнейшего Владимира, епископа Белостокского, по обозрению церквей епархии за время с 21 сентября по 4 октября 1909 года // Гродненские епархиальные ведомости. № 51–52. С. 646–673.
[1] Из прошлого // Гродненские епархиальные ведомости. 1909. № 19–20. С. 117–124.
[2] Там же. С. 117.
[3] Там же. С. 120.
[4] Там же. С. 123–124.
[5] Там же. С. 121.
[6] Там же.
[7] Там же.
[8] Там же. С. 122.
[9] Описание путешествия Преосвященнейшего Владимира, епископа Белостокского, по обозрению церквей епархии за время с 21 сентября по 4 октября 1909 года // Гродненские епархиальные ведомости. 1909. № 51–52. С. 646–673.
[10] Там же. С. 655.
[11] Там же. С. 656.
[12] Там же.
[13] Описание путешествия Преосвященнейшего Владимира, епископа Белостокского, по обозрению церквей епархии за время с 21 сентября по 4 октября 1909 года. С. 657.
[14] Там же.
[15] Бубнов, Павел, протодиакон. Крепость духа / протодиакон Павел Бубнов. Минск: Четыре четверти, 2017. С. 32–33.
Источник: Антоник Виталий, протоиерей. Загадки сынковичских граффити / протоиерей Виталий Антоник // Труды Минской духовной семинарии. 2022. № 2. С. 85–96.