Парадоксальное восприятие путей Промысла Божия в земной истории, с точки зрения человеческого разума, прекрасно отражено в книге св. пророка Исаии: «Мои мысли — не ваши мысли, ни ваши пути — пути Мои… Но как небо выше земли, так пути Мои выше путей ваших, и мысли Мои выше мыслей ваших. Как дождь и снег нисходит с неба и туда не возвращается, но напояет землю и делает её способною рождать и произращать, чтобы она давала семя тому, кто сеет, и хлеб тому, кто ест, — так и слово Моё, которое исходит из уст Моих, — оно не возвращается ко Мне тщетным, но исполняет то, что Мне угодно, и совершает то, для чего Я послал его» (Ис. 55: 8–11). Как известно, православная традиция рассматривает грехопадение прародителей как вселенскую катастрофу, и в том числе как источник так называемого «естественного зла» — присутствия в мире естественных катаклизмов, страданий, смерти и тления. Данный тезис, несмотря на наличие некоторого разномыслия среди восточнохристианских экзегетов в понимании самой степени повреждённости бытия, хорошо иллюстрируется библейским комментарием прп. Симеона Нового Богослова, учившего, что «Бог в начале, прежде чем насадил рай и отдал его первозданным, в пять дней устроил землю и что на ней, и небо и что в нём, а в шестой создал Адама и поставил его господином и царём всего видимого творения. Рая тогда ещё не было. Но этот мир бысть от Бога как-бы рай некий, хотя вещественный и чувственный. Его и отдал Бог во власть Адаму и всем потомкам его, как говорит Божественное Писание <…> (Быт. 1: 26–30). [После грехопадения прародителей] не проклял Бог рая <…>, а проклял лишь всю прочую землю, которая тоже была нетленна и всё произращала сама собою, чтобы Адаму не иметь более жизни свободной от утомительных трудов и потов. <…> Итак, тому, кто сделался тленным и смертным по причине преступления заповеди, по всей справедливости надлежало жить на земле тленной и питаться пищею тленною <…>. Затем и все твари, когда увидели, что Адам изгнан из рая, не хотели более повиноваться ему, преступнику <…> Но Бог <…> сдержал все эти твари силою Своею, и по благоутробию и благости Своей не дал им тотчас устремиться против человека, и повелел, чтобы тварь оставалась в подчинении ему, и сделавшись тленною, служила тленному человеку, для которого создана, с тем, чтобы когда человек опять обновится и сделается духовным, нетленным и бессмертным, и вся тварь, подчинённая Богом человеку в работу ему, освободилась от сей работы, обновилась вместе с ним и сделалась нетленною и как бы духовною. Всё сие предопределил всещедрый Бог прежде сложения мира»[1]. Таким образом, грех прародителей, согласно библейско-святоотеческому учению, внёс сокрушительный разлад во всё мировое бытие.
Исходя из этого вполне логично считать, что естественно-научные реконструкции — космологическая, геологическая, биологическая и антропологическая, фиксирующие неизменное присутствие «естественного зла», т. е. катастрофы, болезни, страдания и смерть — на протяжении всей мировой истории, описывают мир падший. Этот повреждённый мир существенно отличается от мироздания, о котором повествуют первые главы Книги Бытия.
Однако привычное нам видение событий никак не сочетается с этой концепцией, ведь грехопадение, проклятие земли и изгнание Адама из рая случилось в определённый момент времени, когда вполне гармоничный и сформированный мир уже существовал. Никаких следов райского бытия в известной нам исторической ретроспективе нет.
Чтобы решить эту проблему, придётся предположить, что грехопадение прародителей оказало равно разрушающее влияние не только на их будущее и наше бытие, но и на всё ранее бывшее прошлое — с самого момента сотворения мира «из не сущих» (см. Быт. 1: 1; 2 Мак. 7: 28).
Но это предположение, на первый взгляд, выглядит абсурдно. Смена событий, их каузальность, причинность — необратимы. Время характеризуется строгой однонаправленностью, одномерностью, упорядоченностью, в которой причина всегда предшествует следствию[2]. Оно «течёт» только из прошлого, через настоящее в будущее. Неслучайно существует даже специальное понятие «стрела времени», используемое для краткого, наглядного именования направленности и необратимости, где время описывается как геометрический луч, направленный из прошлого в будущее. Из любых двух несовпадающих точек на оси времени одна всегда является будущим относительно другой, и случившееся позже никак не может оказать влияние на то, что было раньше. «Законы науки не делают различия между направлением “вперёд” и “назад” во времени. Но существуют по крайней мере три стрелы времени, которые отличают будущее от прошлого. Это термодинамическая стрела, то есть то направление времени, в котором возрастает беспорядок; психологическая стрела — то направление времени, в котором мы помним прошлое, а не будущее; космологическая стрела — направление времени, в котором Вселенная не сжимается, а расширяется. Я показал, что психологическая стрела практически эквивалентна термодинамической стреле, так что обе они должны быть направлены одинаково», — отмечал известный космолог С. Хокинг[3].
Вместе с тем у христианских авторов есть высказывания, подразумевающие обратное. Примером здесь могут стать следующие размышления над словами св. апостола Павла (Рим. 8: 20–21) свт. Феофана Затворника: «Вседержитель понуждён был поставить её (тварь — прот. О. М.) в сие состояние (тленности — прот. О. М.) падением главы её — человека. Поелику произошло сие последнее; то Он нашёл необходимым подчинить и тварь, созданную для человека, тому же, чему подпал человек произволением. Но как? — Так ли, что, провидя падение человека, Он и создал тварь так, как прилично быть ей при падшем главе, — с тем однако же, чтоб когда восстановлен будет падший, приподнять её в меру его восстановленного состояния (курсив наш — прот. О. М.); или она создана была в лучшем состоянии, в каком был и первозданный, а потом низведена в худшее, когда пал человек <…> Св. Апостол не решает этого. Он смотрит на то, что есть, и предрекает, что будет, не поднимая завесы, скрывающей от нас первоначалия твари. Так поступают и наши толковники; и только мимоходом выражаются так, что их мысль подходит будто то к первому, то ко второму»[4].
Ссылка свт. Феофана на особое предведение Божие по отношению ко грехопадению прародителей весьма интересна. Однако она требует восполнения, которое мы можем найти у свт. Филарета (Дроздова), митрополита Московского и Коломенского, в одной из его пасхальных гомилий: «Воистину, день Воскресения Христова есть царь дней, ибо как от благотворной власти царя приемлют подданные безопасность, мир, достоинство, так от благотворной силы дня воскресения Христова приемлют все прочии дни (курсив наш — прот. О. М.) безопасность и мир, ибо иначе мы были бы страхом смерти чрез все житие повинни работе (Евр. 2: 15)». Согласно мысли свт. Филарета, Воскресение Христово — День, «чудесным образом освещающий как всё грядущие, так и все прошедшие веки. И прошедшие, говорю (курсив наш — прот. О. М.), ибо Авраам за столь многие веки до дня воскресения Христова наслаждался светом не тех дней, которые тогда видел, но сего дня, которого по вере ожидал, как сказует сам Иисус Христос Иудеям: Авраам отец ваш рад бы был, дабы видел день Мой: и виде и возрадовася (Ин. 8: 56), видел же он сей вожделенный день особенно тогда, когда Исаака, в течение трёх дней приносимого в жертву в сердце намерением, наконец действительно на жертвеннике, на дровах всесожжения, под жертвенным ножом, под смертоносною рукою лежащего, по выражению Апостола, в притчи прият (Евр. 11: 19), то есть вновь получил живого, в предзнаменование будущего из мёртвых воскресения Христова, тридневного, после видимого на кресте заклания и внутреннего всесожжения»[5].
Важно отметить, что в цитируемом тексте речь идёт не просто о некой надежде праотца Авраама (например, подобной той, которую испытывает больной человек, уповая на обещание врача о скором выздоровлении, или неимущий, ожидающий обещанной от благотворителя помощи), а о ясном живом видении как соприкосновении с иной реальностью. В этом смысле вполне справедлива традиция именовать пророков «ветхозаветными евангелистами», поскольку они благовествуют долженствующего прийти Христа, уже будучи причастными Ему и Его домостроительству спасения мира. С точки зрения метаистории можно сказать, что скорее не Христос цитирует пророков, но ветхозаветные пророки цитируют Христа.
Действительно, как отмечал протоиерей Георгий Флоровский, в Библии мы встречаемся со всеобъемлющим видением истории, перспективой «развёртывающего времени, идущего от известного “начала” к “концу” и управляемого волей Бога»[6]. В свете такой метафизической перспективы мировая история, генезис воспринимается и интерпретируется уже не как хаотическое стечение случайностей или повторение неодушевлённой космической схемы, а как осмысленное повествование, возвещающее огромную ценность и достоинство человека как особого творения Бога, усыновлённого Им во Иисусе Христе[7]. Осмысленное движение мировой истории, как открывается нам в Священном Писании, своей главной причиной имеет не столько прошлое, что обычно и фиксирует естественная история, а будущее — наступление Дня Господня.
Исходя из такого — библейского — понимания исторического процесса, следует признать, что кроме «естественного» (отметим — для падшего мироздания) хода событий, стрела времени, а лучше сказать, все события и процессы в материально-пространственно-временном континиууме, находятся в зависимости от двух сверх- или метаисторических событий: Грехопадения и Искупления. (Здесь, говоря об Искуплении на Кресте, мы, разумеется, имеем в виду и все связанные с ним события — Боговоплощение, Воскресение, Вознесение, Второе Славное Пришествие Христово.) Наглядной иллюстрацией к этой мысли может быть образ равномерно расходящихся во все стороны волн от камня, брошенного кем-то в спокойно текущую реку. При этом можно принять, что первый бросок камня будет Грехопадением, повреждающим бытие, а второй — Искуплением, исцеляющим и преображающим (И увидел я новое небо и новую землю (Откр. 21: 1); Се творю всё новое (Откр. 21: 5).
Таким образом, термин «метаистория» в нашем понимании — это не просто мифологически окрашенный литературный жанр и не только «постоянно действующие законы домостроительства спасения»[8], но и реальные события вселенского значения. С одной стороны, эти события зафиксированы на привычной для нас «ленте времени» (исторические даты Боговоплощения и Искупления хорошо известны, а Грехопадение, точнее, его последствие как изгнание прародителей из рая, появление первых людей на земле в обличии кожаных риз (Быт. 3: 21) зафиксировать труднее ввиду глубокой давности произошедшего, отсутствия исторической привязки). С другой — они как бы возвышаются над «лентой времени» и осеняют её всю, осуществляя по Промыслу и Домостроительству «таинство распределения времён»[9].
Казуальность, т. е. причинность этих вселенско значимых событий по отношению к ходу мировой истории и качественному состоянию мира, коренится не в каких-либо безличных закономерностях, но в живом взаимоотношении между Творцом и человеком, а значит, и всем творением. Действия Творца и Промыслителя в ходе раскрытия мировой истории могут рассматриваться и как попущение и как прямое воление Божие.
Данный подход к проблеме осмысления ретроспективной причинности, ради современных естественно-апологетических целей, на наш взгляд, может быть продуктивно применён, учитывая строго библейский характер его обоснования.
Источники
Библейские комментарии отцов Церкви и других авторов I–VIII вв. Новый Завет. Т. Iа: Евангелие от Матфея 1–13 / пер. с англ., греч., лат., сир. под ред. М. Симонэтти; рус. изд. под ред. Ю. Н. Варзонина. Тверь: Герменевтика, 2007.
Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Заветов. М.: МП РПЦ, 1983.
Симеон Новый Богослов, прп. Творения. Т. 1. Слова 1–52 / пер. с новогреч. Репринт. М.: СТСЛ, 1992.
Феофан (Говоров), еп. Толкование послания святого апостола Павла к Римлянам. М.: Тип. И. Ефимова, 1890.
Филарет (Дроздов), свт. Слово в день Святыя Пасхи (1827 год) // Филарет (Дроздов), свт. Избранные труды, письма воспоминания. М.: ПСТГУ, 2003. С. 253–258.
Литература
Гальбиати Э., Пьяцца А. Трудные страницы Библии: Ветхий Завет. Милан; М.: Христианская Россия, 1992.
Кассиан (Безобразов), еп. Принципы православного толкования Слова Божия // Православие и мир. [Электронный ресурс]. URL: https://www.pravmir.ru/principy-pravoslavnogo-tolkovaniya-slova-bozhiya/ (дата обращения 10.09.2020).
Мостепаненко М. В. Четырёхмерность пространства и времени. Л.: Наука, 1966.
Флоровский Г., прот. Затруднения историка-христианина // Флоровский Г., прот. Вера и культура: избранные труды по богословию и философии. СПб.: Русский христианский гуманитарный институт, 2002. С. 671–707.
Хокинг С. Краткая история времени: от Большого взрыва до чёрных дыр. М.: Мир, 1990.
[1] Симеон Новый Богослов, прп. Слово 45 / пер. с новогреч. Репринт. М., 1992. С. 367–373.
[2] Мостепаненко М. В. Четырёхмерность пространства и времени. Л. 1966. С. 28.
[3] Хокинг С. Краткая история времени: от Большого взрыва до чёрных дыр. М., 1990. С. 130–131.
[4] Феофан (Говоров), еп. Толкование послания святого апостола Павла к Римлянам. М., 1890. С. 506.
[5] Филарет (Дроздов), свт. Слово в день Святыя Пасхи (1827 год) // Филарет (Дроздов), свт. Избранные труды, письма, воспоминания. М. 2003. С. 253–254.
[6] Флоровский Г., прот. Затруднения историка-христианина // Флоровский Г., прот. Вера и культура: избранные труды по богословию и философии. СПб., 2002. С. 696.
[7] Там же. С. 701–702.
[8] Гальбиати Э., Пьяцца А. Трудные страницы Библии: Ветхий Завет. Милан; М., 1992. С. 57. См. также: Кассиан (Безобразов), еп. Принципы православного толкования Слова Божия // Православие и мир. URL: https://www.pravmir.ru/principy-pravoslavnogo-tolkovaniya-slova-bozhiya/.
[9] Цит. по: Библейские комментарии отцов Церкви и других авторов I–VIII вв. Новый Завет. Т. Iа: Евангелие от Матфея 1–13 / пер. с англ., греч., лат., сир. под ред. М. Симонэтти; рус. изд. под ред. Ю. Н. Варзонина. Тверь, 2007. С. 39.
Источник: Мумриков О. А., прот. В поисках утраченного рая: библейская метаистория и современная апологетика // Библейские схолии. 2020. № 1 (1). С. 17–25. DOI: 10.31802/BSCH.2020.1.1.001