Николай Иванович Пирогов прославился не только как выдающийся хирург и общественный деятель, о чем мы говорили в прошлой публикации, но и как человек, оставивший весомый след на поприще педагогическом. Как же случилось, что первоклассный хирург стал педагогом?
Поражение в Крымской войне 1853-1856 гг. и падение Севастополя произвели ужасающее впечатление на современников. Это поражение остро поставило вопрос об отмене крепостного права и других преобразованиях. Как писал историк В.О. Ключевский, «Севастополь ударил по застоявшимся умам». Именно после Крымской кампании, участником которой был Пирогов, он написал в июле 1856 г. свою знаменитую статью «Вопросы жизни». «Эта прекрасная философская статья — одно из наилучших произведений гения Н.И. Пирогова!» — восклицал В.И. Разумовский[1]. Проникнутые заботой о подрастающем поколении «Вопросы жизни», по мнению науковедов, явились предтечей всей педагогической литературы в стране, которая до тех пор практически не существовала.
Размышляя о причинах поражения, Николай Иванович пришел к глубокому убеждению в том, что в людях не хватает некой духовной закалки, что это отсутствие духовно-нравственного стержня, высоких человеческих идеалов является следствием отсутствия истинной подготовки человека к жизни. «Под гнетущим впечатлением от Севастопольской войны Н.И. Пирогов погрузился в скорбную гражданскую думу. Гражданин побеждает в Пирогове врача и ученого. Он приходит к глубокому убеждению, что мы “истинного прогресса можем достигнуть одним, единственным — путем воспитания”, — пишет биограф о причинах обращения врача к педагогической деятельности. — Знаменитый хирург проникся чисто евангельской верой в воспитание и решается на настоящий жизненный подвиг: он круто порывает со своим славным прошлым и делается педагогом»[2].
«Пирогов был анатом и хирург, — говорит другой биограф, — учился над трупами, но в то же время он был идеалист и принимал к сердцу все человеческое. Он постоянно расширял и углублял круг своего общего образования, задавал себе философские вопросы о жизни, анализировал действительную жизнь и убедился, что его стремления не удовлетворяются этой жизнью, что ни к одной толпе он пристать не может. Его идеал создался на основах евангельских, на любви к ближнему, а идеалы толпы основаны на эгоизме. И вот в то время, как она видела его в работе над трупами или за перевязкой раненого и прославляла его за искусство в своем деле, в нем самом происходила внутренняя борьба, переработка, перевоспитание самого себя. Он дошел до понимания, что не жить с толпою одною жизнью и остаться твердым в своих убеждениях нельзя, но воспитать в себе силы воли, характера, способности бороться во имя своего идеала. Он сам признавался, как трудно совершался в нем этот душевный процесс, когда половина жизни была пройдена. Этот усиленный труд над самим собою и объясняет нам тот неожиданный переход, который Пирогов сделал от поприща хирурга к поприщу педагога»[3].
Сильный ум Пирогова сразу понял, что настала эпоха усиленной работы и вместе с тем борьбы, для которой каждому потребуется перевоспитать себя, но перевоспитание так трудно, что лучше начать с воспитания, чтобы потом не приходилось перевоспитываться. «Я испытал, — говорит Пирогов, — эту внутреннюю роковую борьбу, к которой мне хочется приготовить исподволь и заранее наших детей: мне делается страшно за них, когда я подумаю, что им предстоит». Этот страх за детей и побудил Пирогова написать знаменитую педагогическую статью «Вопросы жизни». Написана она была в июле 1856 г., а уже в октябре 1856 г. по предложению министра народного просвещения А.С. Норова Пирогов занял должность попечителя Одесского учебного округа. Советские историки писали, что произошло это под влиянием «передовой общественности». На самом деле назначение произошло по настоянию поддерживающих Николая Ивановича Великой княгини Елены Павловны и Великого князя Константина. По емкому выражению А.Н. Острогорского, «на свой пост педагога-администратора Пирогов пошел, чувствуя себя миссионером, учителем жизни, проповедником высокой и святой идеи, почерпнутой из уроков и из земной жизни Богочеловека»[4].
О том, насколько высоко Н.И. Пирогов ценил воспитание, говорят его слова: «Воспитание после религии есть самая высокая сторона нашей общественной жизни». В те времена образование было сословным. Общее образование и развитие казалось не только бесполезным, но даже и вредным, умственным развратом. Государству были нужны не люди, а профессионалы разных сортов: прокуроры, офицеры, чиновники. «Подготовке к специальной работе, а не к жизни учит не жизни, а удалению от ее вопросов, — вот к чему готовит школа. Узких специалистов, а не людей готовит она», — считает Пирогов. В эпиграфе к статье он поставил новую цель воспитания, которая шла в разрез с официально признанным взглядом того времени. Он идентифицирует ее с целью бытия, сформулированной христианским учением. «Перед этой целью меркнут все остальные», — писал педагог[5]. По его мнению, воспитание человека — это воспитание христианина. Цель педагогической деятельности в широком смысле виделась ему в подготовке человека к жизни вечной, в спасении его бессмертной души. Главный философский вопрос: как быть или как стать человеком? Это и есть, по словам Пирогова, главный вопрос человеческой жизни, которым задается каждый. В сущности, вся теория воспитания Пирогова и его философия, адресованная, как он говорит, «людям, имеющим притязание на ум и чувство», призвана ответить на следующий главный вопрос: «В чем состоит цель нашей жизни? Каково наше назначение? К чему мы призваны? Чего должны искать мы?»[6].
В своей статье Пирогов показал бессилие школы и воспитания того времени в деле образования общества на каких бы то ни было разумных началах. А если так, то возникал серьезный вопрос о смысле и назначении всей системы образования. «Существует, — пишет Пирогов — только три возможности вывести человечество из ложного и опасного положения: 1. Или согласить нравственно-религиозные основы воспитания с настоящим направлением общества. 2. Или переменить направление общества. 3. Или, наконец, приготовить нас воспитанием к внутренней борьбе, неминуемой и роковой, доставив нам все способы и всю энергию выдерживать неравный бой». Пойти первым путем, рассуждает Пирогов, значило бы «искажать то, что нам осталось на земле Святого, Чистого и Великого… Изменить направление общества есть дело промысла и времени». Остается третий путь, т.е. «приготовить нас воспитанием к внутренней борьбе <…> доставив нам все способы и всю энергию выдерживать неравный бой». Приготовить нас с юных лет к этой борьбе — значит именно «сделать нас людьми, т. е. тем, чего не достигнет ни одна ваша реальная школа в мире, заботясь сделать из нас с самого нашего детства негоциантов, солдат, моряков, духовных пастырей или юристов»[7]. В этом и есть основная общественно-педагогическая позиция Пирогова.
Жить совершенствуясь — значит быть человеком. Развить в человеке способность к отвлечению, к наблюдению над самим собой, к строгому анализу своих чувств и настроений, воспитать волю, способность к вдохновению, готовность к самопожертвованию за высокие идеалы, воспитать чувство соучастия и сочувствия, научить любить все высокое и прекрасное — искусство, вдохновение, науку — такова задача истинного воспитания внутреннего человека. «Главная святыня в человеке — убеждения, — говорил Николай Иванович, — только тот и может иметь их, кто приучен с ранних лет проницательно смотреть на себя, любить искреннюю правду и стоять за нее горою и быть непринужденно откровенным, как с наставниками, так и со сверстниками. Без этих свойств вы никогда не достигнете никаких убеждений. А эти свойства достигаются: верою, вдохновением, нравственною свободою мысли, способностью отвлечения, упражнением в самопознании. Мы дошли теперь до самых первых, самых главных основ истинного человеческого воспитания, без которых, конечно, можно образовать искусных артистов по всем отраслям наших знаний, но никогда настоящих людей»[8].
Статья «Вопросы жизни» произвела большое впечатление на современников, вызвала ряд откликов от педагогической общественности. Пирогов предложил новый проект школьного образования — вне сословной системы. Он считал, что основанием школьной системы должна быть двухлетняя начальная школа, откуда будет открываться доступ в среднюю школу всем. Далее прогимназия (неполная средняя школа) с четырехлетним курсом; за ней идет гимназия двух типов — с трех- и пятилетней продолжительностью обучения. И завершает все высшая школа (университеты и высшие специальные учебные заведения). Собственно, так сейчас строится учебый процесс. Ученый протестовал против ранней узкой специализации образования, считая, что основанием будущего профессионального образования должно быть широкое общее. Сам часто наблюдая порог жизни и смерти, Николай Иванович важнейшее место отводил вопросу о смысле и предназначении жизни, позволяющему созреть и окрепнуть «внутреннему человеку», что особенно необходимо в «земной» жизни. Главной мыслью Пирогова, и это стало настоящим прорывом в отечественной педагогической мысли тех лет, стало утверждение, что прежде всего надо воспитать в учащемся человека, а уже затем следует учить его той или иной профессии. Ученый писал: «Дайте выработаться и развиться внутреннему человеку! Дайте ему время и средства подчинить себя наружного, и у вас будут и негоцианты, и солдаты, и моряки, и юристы; а главное, у вас будут люди и граждане».
Сам сохранив до глубокой старости «высокое мудрое детство души», т.е. детскую искренность и целостность души, Николай Иванович убежденно в своих сочинениях и на практике настаивал на признании того, что основою воспитания должно быть воспитание искренности души воспитуемых. С особенной глубиною мысли, образностью и яркостью эта основная истина воспитания выражена им в статье «Быть или казаться», в которой он ставит важную проблему изучения духовного мира ребенка и воспитания его в духовной целостности. Будучи глубоко убежденным, что уважение и любовь к святому, высокому и прекрасному не могут иначе быть развиты в душе ребенка, как наблюдением за развитием его индивидуального быта, восприимчивостью и склонностью к притворству, так легко усваиваемой детьми при одном лишь внешнем надзоре за школьным порядком и дисциплиной, Николай Иванович требовал от наставников, чтобы они следили не столько за соблюдением внешнего формализма, сколько приучали бы детей к откровенности, устраняя все, что приучает их к притворству. В этой же статье, «Быть или казаться», он указывает и родителям на вредные влияния детских театров, балов и т.п., развивающих в детях поддельное тщеславие, двоедушие и мишурность. Педагог призывает ограждать детей от лицедейства в обществе, дома. Даже театр он считал недопустимым в школе. По его мнению, учить изображать другого, фантазировать, говорить чужие слова — не дело учебного заведения и не дело детей. Он озадачивает всех вопросом: «Не обязаны ли истинные нравоучители смотреть на духовную сторону юноши и дитяти как на святой храм, о котором сказано: “Храм мой храм молитвы наречется” (Мф. 21:13)?»[9].
Главной целью статей Пирогова о воспитании молодого поколения, по его собственным словам, была забота «о соглашении школы с жизнью, о свободе научного исследования, о возбуждении в учащихся уважения к человеческому достоинству и к истине». Великий ученый смело заявил, что все сословия и все национальности, включая и самые малые, имеют право на образование. «С тех пор как я выступил на поприще гражданственности путем науки, мне всего противнее были сословные предубеждения, и я невольно перенес этот взгляд и на различия национальные. Как в науке, так и в жизни, как между моими товарищами, так и между моими подчиненными и начальниками, я никогда не думал делать различия в духе сословной и национальной исключительности. <…> В деле воспитания национальностей нет, все дети равны»[10]. Это было неслыханным свободомыслием для той эпохи. Именно такие взгляды ученого на школу и воспитание вызвали неприятие со стороны властей, он был уволен и переведен на освободившееся место попечителя Киевского учебного округа.
В Киеве он продолжил свою педагогическую миссию. Несомненной заслугой Пирогова было улучшение преподавания в школах, училищах, университетах. Кроме того, при его содействии открывались вечерние и воскресные (бесплатные) школ, а также народные училища, учительские институты, пансионы при гимназиях и многое другое. В дневнике он писал: «Я установил мой коренной принцип, по которому попечитель обязан оказывать на учащихся и учащих одно только нравственное влияние. Власти же пытались навязать мне тайно полицейский надзор»[11]. Пирогов решительно отказался и вышел в отставку. Бюрократию особенно раздражал демократизм Н.И. Пирогова, чиновники опасались распространения «вольнодумства и нигилизма». Хотя по своим общественно-политическим взглядам Николай Иванович был весьма далек от этого, он всегда почитал верховную власть, был государственником в самом высшем значении этого слова. К революционным движениям относился отрицательно, горячо возмущался террористическими действиями «крамольников», а социализм считал «чистейшей утопией, угрожающей свободе личности».
«Как попечитель двух учебных округов, — говорит один из его биографов, — Пирогов показал собственным примером, как много добра можно сделать на этом посту, даже среди самых неблагоприятных условий. <…> Он усилил и возвысил деятельность педагогических советов; печатанием циркуляров и отчетов положил основание их гласности, призвав к тому же и другие округа; энергически способствовал сознанию вреда розги и в какой-нибудь год вывел почти вовсе из округа ее употребление; развитие большей гуманности в обращении начальствующих и подчиненных, по крайней мере в педагогическом мире; целая масса педагогических разнообразных вопросов, начиная от школы низшей до университета включительно, была поднята и пущена в ход опять-таки им же»[12].
И это при том, что за свою службу по министерству просвещения, Пирогов никакой прибавки к пенсии не получал, а оставался при первоначальной пенсии, получаемой им по званию профессора Императорской Медико-хирургической академии. Доктор Бертенсон И.В. свидетельствует: «Ни жалованья, ни пенсии за службу на поприще просвещения, ни аренды Пирогов не получает. Все, что дало ему государство, это пенсию заслуженного профессора (1800 р. в год). И вопрос именно не в денежной стороне всего этого дела, хотя и она не лишена своеобразного интереса, но нет, дело в том, что четырнадцать лет министерство народного просвещения (1866-1880) отставляло себя от Н.И. Пирогова»[13].
В биографической литературе часто встречается мысль, что к педагогической деятельности Пирогов пришел в связи с противоречиями с медицинским чиновничеством. На самом деле, и в этом сказалось последовательное развитие заветной идеи, усвоенной хирургом из Евангелия, он сам говорил так: «Счастье может дать только полная реализация себя, а она возможна только на пути самоотверженной помощи ближним». Должность попечителя учебных округов обычно давали как почетную пенсию. Но Пирогов и ее использовал как уже опытный боец-администратор, понимая, что правильным воспитанием можно куда больше сделать для людей, чем скальпелем[14].
Знаменитый принцип Пирогова о воспитании в человеке прежде всего человека заключается в выдвижении на первый план нравственных достоинств, человеколюбия, уважения к личности независимо от положения в обществе и национальности. Этот принцип, безусловно, основан на христианских идеалах. Он восходит к апостолу Павлу, который убеждал уверовавших во Христа оставить всякую неправду, «совлекшись ветхого человека с делами его и облекшись в нового, который обновляется в познании по образу Создавшего его, где нет ни эллина, ни иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, скифа, раба, свободного, но все и во всем Христос» (Кол. 3:8-11)[15].
Указывая на необходимость воспитания человека-гражданина, Пирогов первый прямо и сочувственно заговорил в той же статье «Вопросы жизни» о необходимости воспитать женщину как радость человеческой жизни, спутницу и поддержку мужчине в борьбе со злом, как равноправного члена общества, как жену и мать, гордящуюся своим высоким назначением, определенным ей Самим Богом. «Пусть женщины поймут свое высокое назначение, — пишет Пирогов в своей статье. — Пусть поймут, что они, ухаживая за колыбелью человека, учреждая игры его детства, научая его уста лепетать и первые слова, и первую молитву, делаются главными зодчими общества. Краеугольный камень, кладется руками женщины. <…> Христианство открыло женщине ее назначение. Оно поставило в образец человечеству существо, только что отнятое от ее груди. Пусть мысль воспитать себя для этой цели, как для неизбежной борьбы и жертвований, проникнет все нравственное существование женщины; пусть вдохновение осенит ее волю, пусть она узнает, где она должна искать своей эмансипации»[16].
Насколько серьезно вопросы женского воспитания занимали ученого, можно проследить на его личной судьбе. Первая супруга Екатерина Дмитриевна умерла на четвертом году супружества, оставив Пирогову двух сыновей — Николая (1843-1891) и Владимира (1846-?). Второй сын стоил ей жизни. Она скончалась из-за атонического маточного кровотечения во время родов и развившегося затем воспаления головного мозга. Пирогов сам пытался оперировать жену, но не смог ее спасти. В течение полугода после смерти великий хирург не прикасался к скальпелю. Смерть жены столь тяжело отразились на Николае Ивановиче, что он не мог продолжать исследований, перестал посещать клинику и больницу, прекратил чтение лекций. Начальству ИМХА пришлось разрешить ему поездку в Италию на полгода по делам и для «направления здоровья». В эту поездку Николай Иванович восстановил свои силы, насколько мог, и узнал об анестезирующих свойствах эфира.
После смерти Екатерины Дмитриевны он остался один. Дома ждали сыновья. Он очень много работал, а детям нужна была мать и воспитательница. Николай Иванович дважды неудачно пытался жениться. Затем написал большую статью «Идеал женщины», изложив свои взгляды на жену, друга, мать. Статья эта в списках активно ходила по рукам. В начале 1850 г. ему рассказали о двадцатидвухлетней баронессе Александре Антоновне фон Бистром (1824-1902), немке, принявшей православие. Девушка чувствовала себя одинокой, много и серьезно размышляла о жизни, любила детей, восторженно читала и перечитывала его статью об идеале женщины. Он сделал баронессе А.А. Бистром предложение, которое она приняла[17]. Первоначально о любви он не думал, искал скорее женщину-друга. Это явствует из его писем, в которых он излагает свои мысли относительно обязанностей женщины в семье: молиться и приучать к этому детей, заниматься самообразованием, помогать мужу в его делах и ни в коем случае не быть легкомысленной или ветреной светской особой. Душа серьезная, душа глубокая, душа, воспринимающая суть вещей глубоко внутрь себя, — вот что нужно. Но брак, как многие считали, по расчету, быстро превратился в большую любовь. Александра стала отличной матерью приемным сыновьям и верной помощницей мужа. Сразу после свадьбы супруги уехали в родовое имение Александры, и весь медовый месяц Пирогов увлеченно оперировал. Жену это нисколько не смущало, она знала, за кого она вышла замуж, восхищалась мужем, и ее все устраивало.
Есть два письма (1850 г.) Н.И. Пирогова к жене, которые в литературе называются философско-педагогическими. И, наверное, не случайно, потому что это настоящее философское эссе с глубокими рассуждениями о браке, любви, супружеском долге. На женщине, по мнению Пирогова, лежит святая обязанность блюсти религиозные чувства ее семейного круга. «Без напыщенной восторженности, без всяких утонченностей пиетизма, с чисто Евангельскою простотою, с взглядом светлым, идеальным, поэтически-высоким, она исполнит свое высокое призвание — быть хранилищем и рассадником религиозно-святых чувств своей семьи», — писал он.
Интересно, что Николай Иванович, будучи человеком разносторонним, писал стихи. Вот отрывок из одного стихотворения, посвященного жене Александре Антоновне:
И Высшей Воле повинуясь,
Молю ее подать мне силы
Окончить поприще земли,
И, вздох последний испуская,
Из праха духом уносясь,
На сердце руку положивши,
«Готов я!» — твердо произнесть.
Золотыми буквами должны быть выписаны слова Пирогова из письма к жене, обращенные ко всем женщинам на земле: «Женщины, поймите же, наконец, повторяю еще раз и повторю еще тысячу и тысячу раз, поймите всю важность, всю святость вашего призвания!
В ваших руках лежит будущность человека, вы первые должны дать ответ перед Богом и перед человечеством, пред грядущим поколением, пред собственной совестию, в какой мере вы достигли, в какой степени вы стремились к достижению Высокого Идеала вашего назначения на земле. Подумайте, то, что вы однажды основали в сердце, в уме и в душе человека, когда он, мягкий, как воск, и удобный к принятию всех возможных форм, находился в ваших теплых руках, то после, когда время и опыт жизни сделают его твердым и жестким, уже нельзя будет ни переменить, ни искоренить, ни радикально исправить. Победите же, из любви к Богу и Его чудесному созданию, вашу суетность, ваше легкомыслие!
Вам дал Бог большую способность к самоотвержениям и пожертвованиям, нежели мужчине, Он вас одарил чувством нежным и теплым, дал вам ум, хотя менее глубокий, но более гибкий и емкий, развил ощущение прекрасного; воспользуйтесь этими дарами Милосердного Нашего Отца, употребите их на пользу человечества ваших же детей, трудитесь, образуйте, воспитывайте себя для этой высокой цели. Бог благословит ваши труды и намерения»[18].
Высочайшую оценку деятельности Н.И. Пирогова дал К.Д. Ушинский: «Наконец-то мы имеем посреди нас человека, на которого с гордостью можно указать нашим детям и внукам и по безукоризненной дороге которого можем вести смело наши молодые поколения. Пусть наша молодежь смотрит на этот образ, и будущность нашего отечества будет обеспечена. <…> Другой такой жизни, какова жизнь Н. И. Пирогова, — продолжает он, — мы не знаем в России, да и у других народов таких жизней не много. Если Н. И. Пирогов призывает нас к бескорыстной деятельности на пользу народа, если он говорит нам о нравственной силе духа; если он указывает нам на необходимость нравственного самовоспитания как единственного средства действовать благотворно на воспитание народа, если он говорит нам о религии, нравственности, любви к людям и любви к Отечеству, бескорыстии, самопожертвовании, то эти слова уже не одни громкие фразы, а дела, или укоряющие нас в бездействии, или призывающие нас к спасительной деятельности. <…> Н.И. Пирогов не только возбуждает в нас желание деятельности на пользу общественную, но и рождает твердую уверенность в том, что эта деятельность не пропадет даром. Народ, из среды которого выходят такие личности, какова личность Н.И. Пирогова, может с уверенностью глядеть на свою будущность»[19].
[1] Разумовский В.И. Николай Иванович Пирогов. Его жизнь, научно-общественная деятельность и мировоззрение. СПб., 1907. С. 14.
[2] Саккулин Н.П. Н.И. Пирогов как педагог. М., 1907.
[3] Николай Иванович Пирогов. Великий целитель тела и воспитатель души / Сост. С. Старосивильский. – Варшава: Тип. Варшавского учебного округа, 1907. С. 6-7.
[4] Острогорский А.Н. Н.И. Пирогов и его педагогические заветы. СПб., 1914.
[5] Пирогов Н.И. Вопросы жизни / Н.И. Пирогов // Избранные педагогические сочинения. – М.: Педагогика, 1985.
[6] Там же.
[7] Там же.
[8] Николай Иванович Пирогов. Великий целитель тела и воспитатель души / Сост. С. Старосивильский. – Варшава: Тип. Варшавского учебного округа, 1907. С. 9-11.
[9] Там же. С. 13.
[10] Пирогов Н.И. Дневник старого врача. – М., 1887.
[11] Там же.
[12] Николай Иванович Пирогов. Великий целитель тела и воспитатель души / Сост. С. Старосивильский. – Варшава: Тип. Варшавского учебного округа, 1907. С. 24.
[13] Бертенсон И.В. Николай Иванович Пирогов. Очерк его общественной деятельности как профессора, врача-хирурга, писателя и педагога с 24 мая 1831 г. По 24 мая 1881г. Д-ра И.В. Бертенсона. 2-е изд. // Русская Старина. 1881. Кн.3. – СПб.: Издание К. Риккера, 1881.
[14] Кульба А. Война с болью // Нескучный сад. №2. 2006.
[15] Высокий дар небес. К вопросу о канонизации Н.И. Пирогова / Ю.Л. Шевченко. НМХЦ им. Н.И. Пирогова, 2020.
[16] Пирогов Н.И. Вопросы жизни / Н.И. Пирогов // Избранные педагогические сочинения / Н.И. Пирогов. – М.: Педагогика, 1985.
[17] Мазинг Ю.А. Николай Иванович Пирогов: 200 лет жизни в истории России [Электр. ресурс] / Мазинг Ю.А., доктор биолог. наук, зав. научно-организац. отделом НИИ эксперимент. мед. СЭО РАМН, СПб.
[18] Пирогов Н.И. Философско–педагогические письма. – Иваново: ПресСто, 2010. 425 с. (К 200-летию со дня рождения Н.И. Пирогова).
[19] Песковский М.Л. Ушинский. Его жизнь и педагогическая деятельность. – СПб.: Тип. Ю.Н. Эрлих, 1893.