Повествование о Вавилонском столпотворении (Вавилон евр. בבל, БАВЕ́Л, от корня בלל, Б-Л-Л – «смешивать») находится в книге Бытия (Быт. 11, 1–9). Замысел людей соорудить башню до небес не был осуществлен. Сам Бог «сошел <...> посмотреть город и башню» (Быт. 11, 5) и осудил гордый замысел строителей. Господь, смешав языки, рассеял людей по земле. Нравственные уроки, которые преподает нам Ветхий Завет, актуальны во все времена. Как говорится в Великом каноне преподобного Андрея Критского: «Ветхаго Завета вся приведох ти душе к подобию, подражай праведных боголюбивая деяния, избегни же паки лукавых грехов»[i].

По словам святителя Николая Сербского, после потопа должна была начаться новая эра с новым, лучшим человечеством, которое бы боялось Бога и жило по воле Божией. Воспоминание о потопе должно было послужить постоянным будильником совести[ii]. Поэтому Бог Ною и его детям не дал особого закона, но лишь повторил заповеди, данные Адаму и Еве: «Плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими <...>, и над птицами небесными <...>, и над всею землею» (Быт. 1, 28).

В своем труде «Номология» святитель Николай (Велимирович) пишет, что в истории послепотопного человечества есть три события, которые нельзя объяснить никакими законами природы. Первое: исчезновение потомков Ханаана, то есть всех народов Ханаанских; второе: образование различных языков у разных народов; и третье: уничтожение двух крупных городов, Содома и Гоморры. Причину указанных человеческих потрясений следует искать в нравственной области, а не в материальной. Поэтому ошибаются те ученые, которые хотят разгадать указанные тайны, руководствуясь геоцентрическими, а не теоцентрическими методами[iii].

Многочисленные творения святителя свидетельствуют, что особый интерес он проявлял к Вавилонскому столпотворению, а вопрос «Будем ли мы с Вавилоном – или со Христом?» [iv] называл жизненно важным.

В книге «Феодул» говорится, что идею строительства Вавилонской башни людям подал диавол, который является источником зла. Он, будучи Божиим творением, стал творцом зла, отступником от Бога и человеконенавистником[v]. Следует отметить, что, по учению преподобного Петра Дамаскина, диавол через неразумие и гордость, лишившись ведения, дарованного Богом, по нужде сделался несмысленным и сам собою не может знать, что должно делать. Однако денница смотрит, что делает Бог для спасения нашего, и из этого научается и ухитряется делать к погибели нашей. Диавол ненавидит Бога, не в состоянии же ничего сделать против Него, воюет против людей, созданных по образу Его, думая этим мстить Богу[vi]. Так, в раю, видя что Бог сотворил Еву в помощь Адаму, диавол сделал ее содействующею в преступлении и преслушании Богу. Бог дал заповедь, чтобы Адам, исполняя ее, сохранил память о дарах Божиих, диавол же сделал эту заповедь причиной преслушания и смерти[vii].

Святитель Николай Сербский, продолжая мысли преподобного, учит, что у богоненавистника нет сил мстить Богу за свое свержение с небес в преисподнюю. Также не смеет он нападать на ангелов небесных, потому что опаляют они его и ослепляют своим светом, для него невыносимым. Остались для него только люди, которых Бог с особой любовью создал и поддерживал как юнейший и немощный род сотворенных разумов. Именно по причине этой величайшей Божией любви к человеку дьявол стал человеконенавистником и проникся желанием отомстить Богу, поразив человека[viii]. Его существование насчитывает очень много лет, простираясь в две хронологические эпохи: в ту, что была прежде создания мира и собственно в историю сотворенного мира. Стар диавол – частично от времени, но еще больше от греха, и никогда не сможет он возвратиться в свою ангельскую юность[ix]. Но сверженный с неба, вычеркнутый из небесной истории и стертый из Книги живых, сатана, с одной стороны, возненавидел саму жизнь, с другой – стал завидовать всему, что жизнью обладало. Первым грехом, проявившемся в мире духов, по словам святителя Николая, была гордость[x], проявляемая в зависти[xi]. Низринутый в погибель диавол захотел уничтожить всю живую Божию тварь, а в особенности – человека. Так, через грех падший ангел вплел себя в историю земную[xii].

Как говорилось выше, повеление людям после потопа населять землю было сугубым напоминанием заповеди, которую дал Бог первым людям в раю: «Плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю…» (Быт. 1, 28). Однако, как замечает святитель Николай, наперекор воле Божией бесы хотели, чтобы все потомки Ноя жили в одном месте[xiii]. Характеризуя внутреннее состояние послепотопного человечества, сербский святой говорит: «Если люди до потопа были безнравственными, то после потопа они были и безбожными»[xiv]. Саму же Вавилонскую башню святой владыка называет нарывом на земле[xv], чистой воды богоборчеством[xvi], первым примером богоборческого коммунизма[xvii].

Следует отметить, что преподобный Максим Исповедник также смотрит на Вавилонскую башню как на символ богоборчества. По мысли преподобного, уже то, что люди прежде двинулись с востока – области света (то есть единственного и истинного ведения о Боге), а затем пришли в землю Сеннаар (Быт. 11, 2–4), которая толкутся как «богохульные уста», свидетельствует, что строившие башню впали в многоразличность мнений о Божестве и, складывая, словно башню, кирпичики речи каждого мнения, стали возводить, словно башню, многобожное безбожие[xviii].

Святитель Феофан Затворник прямо говорит, что Вавилон – это образ греховности всесторонней, и призывает всех христиан «оставить грех и обраться ко Господу всем сердцем»[xix] и тем самым выйти из Вавилона и спасти душу.

В библейском повествовании о строительстве Вавилонской башни сербский Златоуст видит следующие греховные ступени:

1. «Построим себе город» (Быт. 11, 4) – означает, что люди хотели всю свою жизнь устроить без Бога и без Божиего благословения[xx]. Во все времена разница между людьми состоит в том, имеют ли они благословение Божие или нет. «Нерасторжимая общность с Богом, – читаем мы в «Миссионерских письмах», – приносит благословение, а отпадение от Бога – значит лишение благословения. От одного благословенного чада весь дом может получить благословение и преуспевать во всем, а от одного неблагословенного весь род может терпеть скорби»[xxi]. Святитель подтверждает свои слова Священным Писанием: «Пророк Иона бегал Бога и противился заповедям Его: так отпал он от благословения Божия. Из-за этого едва не погиб корабль, на котором он плыл. Когда Иону высадили с корабля, буря прекратилась. Благословенный Павел на пути в Рим спас от бури другой корабль и двести семьдесят шесть душ, находящихся на нем, по слову Ангела, который явился ему во сне и сказал: не бойся, Павел! тебе должно предстать пред кесаря, и вот, Бог даровал тебе всех плывущих с тобою (Деян. 27, 24)»[xxii].

2. «Построим башню, высотою до небес» (Быт. 11, 4) – означает, что они высокомерно хотели строить вопреки Богу, в силу Которого верили менее, чем в свои силы[xxiii]. Другими словами, башня была основана не на вере в Бога, а на вере в человека. Уже то, что эта башня была построена из кирпича, а не из камня, свидетельствует о неправедной вере древних строителей. «Бог разметает здание, – пишет святой в своем труде «Символы и знамения», – которое утверждено не на камне веры (ср. Мф. 7, 24–27), а на песке и брении безверия»[xxiv].

3. «Сделаем себе имя» (Быт. 11, 4) – означает, что они, руководствуясь тщеславным самолюбием[xxv], хотели прославиться среди людей, чтобы им люди удивлялись и, как богам, поклонялись, вопреки Богу Небесному[xxvi]. Святитель предупреждает, что красивое имя, которое может сделать себе человек, в конце концов становится самой опасной одеждой на земле[xxvii]. Интересные рассуждения, касающиеся имени, приводит святой владыка, когда объясняет притчу о богаче и Лазаре. Он обращает внимание, что богач не имеет имени. По словам сербского Златоуста, этим пропуском имени богача Христос открывает одну из небесных таин. На небесах имена подобных богачей как бы вовсе будут не известны ни ангелам, ни святым. «Безусловно, – говорит святитель, – Господь знал имя богача, как знал Он имя бедняка, но Он намеренно не хотел произносить его имя, чтобы не обновлять и не оживлять его – ибо оно уже было стерто из Книги Жизни»[xxviii]. Человек может с помощью богатства временного, земного, прославиться здесь, на земле. Но беззаконники не будут иметь небесного имени. Как Бог сказал устами пророка Давида: «Ни помяну же имен их устнама Моима» (Пс. 15, 4). Праведникам же Христос Спаситель сказал: «Радуйтесь тому, что имена ваши написаны на небесах» (Лк. 10, 20). Таким образом, желание человека увековечить свое имя здесь, на земле, влечет опасность быть вычеркнутым из Книги Жизни.

4. «Прежде нежели рассеемся по лицу всей земли» – означает, что через противление Божией заповеди[xxix] они хотели устроить свою жизнь лишь по своей воле и по своему плану, невзирая на Божию волю и Божий Промысел[xxx]. Мысль о Промысле Божием в человеческой жизни святитель называет величайшей мыслью, достойной человека. Она приносит человеку мудрость и блаженство. Промысл Божий, являясь одной из величайших таин[xxxi], в человеческой жизни не отделим от нравственного закона. Поэтому всё, что происходит с нами и в жизни окружающих нас людей, нужно сверять именно с Божиим Законом. «Самое важное, – пишет святой в «Миссионерских письмах», – исследовать нравственные причины всего, что происходит с кем-то из ваших близких. Это не всегда легко, ибо причины иногда бывают скрыты в прошлом родителей»[xxxii]. Христианская исповедь, основанная на открытии этих причин, помогает разрешению всех житейских проблем.

Все эти греховные этапы, описанные при строительстве башни, означают только одно: люди через самоволие, суетность и гордость[xxxiii] перестали искать славу Богу, а искали славу себе[xxxiv].

Следует отметить, что А.П. Лопухин в «Толковой Библии» приводит свидетельства Геродота и Плиния о Вавилонской башне, которая неоднократно достраивалась и перестраивалась. Были периоды, когда она имела статус главного храма, или пантеона вавилонских божеств, а именно – семи планетарных божеств, причем каждому из них посвящался особый этаж башни, окрашенный в свой отличительный цве.[xxxv]. Согласно шумеро-аккадской мифологии, Вавилон сначала был за один год построен в небе. Только после этого бог Мардук построил руками народов, живущих вдоль Тигра и Евфрата, земное подобие Вавилона, а в нем свой храм – башню[xxxvi].

По словам святителя Николая, Вавилонская башня, независимо от времени, всегда являлась символом лжи, богоотступничества[xxxvii] и богоборчества[xxxviii]. В частности, о XX веке сербский святой писал: «Враг рода человеческого сумел выстроить на земле вторую Вавилонскую башню, но не из камней и кирпичей, а из ложных теорий»[xxxix] и «превратных учений»[xl]. Особенно ярко образ европейской Вавилонской башни XX века представлен в книге святителя Николая «Из окна темницы». Запад возомнил себя сильным, величественным, подобно древнему Вавилону. Стал похваляться творениями своих рук, обожествлять себя и свою культуру. «Ах, братья, – восклицает святитель, – новые Навуходоносоры вознесли нас выше престола Божиего – новые вавилоняне, опьяненные смрадными испарениями нового Вавилона»[xli]. И за это Господь лишил их разума, произвел разделение и войны, и «бросил их Всевышний во мрак джунглей к зверям, ибо они исповедовали, что происходят не от Бога Всевышнего, а от рода скотского, животного, обезьяньего»[xlii]. Современная Европа куда хуже древнего Вавилона. «Та первая, Вавилонская башня, которую люди строили из обожженной глины, была лишь предзнаменованием настоящей и огромной башни, которую сейчас представляет собой Европа»[xliii].

Четыре стены этой новой Вавилонской башни таковы: «Одна – наука, вторая – промышленность, третья – политика и четвертая – эгоизм»[xliv]. Поскольку всё это строение не содержит святости и благословения Божия, все четыре стены мрачны, как ночь без звезд и луны. Возле каждой стены можно встретить безумие и ссоры.

Так, ученые, превратив антропологию в зоологию[xlv], распространяют вольные басни о мире и человеке при междоусобных ссорах и препирательствах[xlvi].

Перед стеной промышленности безумие предстает в виде ненужного производства, при постоянных ссорах вокруг процесса труда и оплаты[xlvii]. Техническая гордость, или «людское мастерство»[xlviii], главенствует над всеми видами гордости. Святой напоминает, что, согласно Священному Писанию, способности человека ко всякому доброму делу проистекают от Духа Божия (ср. Исх. 35, 35). Однако технические специалисты не признают этой Библейской истины и все таланты приписывают исключительно себе. Тем самым они презрели Владыку мира и отстранили Его от дел в Его же собственном доме. В итоге техника была вознесена над этикой и над самим человеком. Техника превратилась в дьявольского истукана по растлению человеческих душ[xlix]. Перед стеной политики безумие выражается в том, что каждый политик старается неправедно выдвинуть свою партию и свой народ по отношению к другим народам. А о ссорах политиков свидетельствуют «сотни вагонов бумаги, использованные на газеты»[l]. У стены же эгоизма безумие и ссоры приобретают «наимрачнейшие» формы в силу того, что эгоизм сам по себе есть причина бесконечных ссор. Жизнь в этой Вавилонской башне – жизнь без просветления, без радости, без смысла, без любви, где никто никого не понимает[li].

По словам святителя, европейскую башню ожидает участь первой, которая осталась недостроенной и в конце концов была разрушена[lii]. Вавилон был великим и удивительным городом, но сегодня только ящерицы возлежат в его пыли[liii]. Так совершится воля Божия, а не человеческая. И как смеётся весь мир, читая повествование о строительстве первой Вавилонской башни, говоря: «Имели пример своего праотца Ноя праведного, да не пошли путем его», так будут смеяться и грядущие поколения над народами новой Вавилонской башни, говоря: «Имели Христа и Евангелие, и Церковь, и святых людей, угодников Божиих, своих праотцев, но не пошли за ними, а повернулись к ним спиной и последовали примеру безбожных строителей Вавилонской башни»[liv]. Беда крещенного европейского народа еще и в том, что они пошли за папской и лютеранской ересями и тем самым отвергли мудрость Христову и облеклись в телесную и светскую мудрость, которая вся в гордыне и злобе[lv].

Интересное продолжение темы, начатой святителем Николаем, мы находим у его ученика, преподобного Иустина (Поповича): «На европейском Западе христианство постепенно превращалось в гуманизм. Долго и упорно Богочеловек сужался, ущемлялся и, наконец, был сведен к человеку: к «непогрешимому» человеку в Риме и к не менее «непогрешимому» в Берлине. Так выступил на арену западный христианско-гуманистический максимализм, забирающий у Христа всё, и западный христианско-гуманистический минимализм, требующий от Христа лишь самого малого, а подчас – и вообще ничего не требующий»[lvi].

В некоторых своих творениях святой владыка противопоставляет Церковь Христа Спасителя Вавилонской башне. Разрушилась на протяжении истории не одна башня Вавилонская, говорит святитель, но многочисленные подобные ей[lvii] башни, будь то человеческое тело, которое строится в течение восьмидесяти или даже ста лет, или башня человеческого счастья из веселья, услады, имения, власти, чести, славы[lviii].

Отдельные мировые завоеватели, по мысли святителя, строили гигантские башни, желая собрать все народы под один кров – под свой и под одну руку – под свою. Но рассыпались в прах бесчисленные башни богатства, славы и величия, которые строили люди, желая овладеть Божиими творениями – вещами или людьми и стать маленькими богами. Но не рассыпалось то, что созидали апостолы, святители и другие угодники Божии. Многочисленные царства человеческие, сотворенные человеческим тщеславием, развалились и исчезли, как тени. В то же время «Церковь Апостольская стоит и сегодня, и будет стоять несгибаемо и на могилах многих сегодняшних царств»[lix]. Эти слова сербского Златоуста созвучны с мыслями святителя Филарета (Дроздова), противопоставляющего земной Вавилон, который был назначен стать столицей мира[lx], горнему Иерусалиму. «В Откровении Иоанна, – пишет московский святитель, – Вавилон противополагается Иерусалиму, и как сей последний показывается невестою Агнца, так, напротив, первый матерью любодеиц и мерзостей земли (Апок. 21, 9, 10)»[lxi].

Чтобы избежать нравственных падений, которые постигли строителей Вавилонской башни, святитель Николай молитвенно призывает каждого христианина прежде всего искоренять злые помыслы, пока не развились, не разрослись они, не овладели душой полностью и не превратились в дела. В «Миссионерских письмах», толкуя слова из 136 Псалма: «Дщи Вавилоня окаянная, блажен, иже имет и разбиет младенцы твоя о камень» (Пс. 136. 8, 9), святитель говорит, что под Вавилоном следует понимать царство диавола, а младенцы – злые помыслы от него. Камень – Христос. «Блажен тот, кто только зародившееся в душе зло разобьет о Вечный Камень – Христа»[lxii], – заключает святой владыка.

Тема, начатая в «Миссионерских письмах», получает развитие в книге «Райская пирамида», которая является одним из последних творений святителя. В ней Вавилонская башня уже противопоставляется христианской пирамиде, состоящей из евангельских заповедей блаженств. По словам святого, люди, воздвигая исполинские каменные сооружения, мечтали о бессмертии своем. Христианство тоже побудило людей возводить пирамиды. И это является почетным долгом каждого крещённого. Следовательно, сколько христиан на свете, столько должно быть и пирамид из добрых дел. Эти христианские пирамиды гораздо выше любого строения, выше Солнца и Луны и всей материальной Вселенной. Они возносятся к небесам и там только видны во всем своем величии и красоте. Они не боятся ни времени, ни дождя, ни ветра, ни мороза, ни бомб, ни гранат, ни какой бы то ни было слепой разрушительной силы. Весь мир немощен перед этими христианскими пирамидами. Они стоят вне разрушения и вне смерти. Им гарантировано бессмертие в мире, где имя смерти не упоминается и жало смерти не чувствуется[lxiii].

И всё это потому, что эти пирамиды духовные, и они реальнее любой физической действительности. Они основаны на духовном фундаменте, духом построены, духом украшены, духом укреплены и духовному царству предназначены. Надобность этих пирамид и план постройки объявил Сам Господь Иисус Христос через Свое Евангелие[lxiv].

На основании приведенных слов Священного Писания, а также рассуждений святителя Николая, можно с уверенностью сказать, что всякая попытка людей достичь хотя бы внешнего единения вразрез с волей Божией не увенчается успехом. Как пишет богодухновенный пророк: «Аще не Господь созиждет дом, всуе трудишася зиждущии» (Пс. 126. 1, 2). И какой бы «новый мир» на земле ни строил человек, сад (евр. Рай – прот. В.В.), который насадил не Отец Небесный, поздно или рано искоренится (ср. Мф. 15, 13). Церковь же Христа Спасителя пребудет вовек.

Христианин же как член Церкви должен воздвигнуть на земле духовную башню из добрых дел, основанием которой являлся бы Господь Иисус Христос. Как учит святой апостол Павел: «Итак, вы уже не чужие и не пришельцы, но сограждане святым и свои Богу, быв утверждены на основании Апостолов и пророков, имея Самого Иисуса Христа краеугольным камнем, на котором всё здание, слагаясь стройно, возрастает в святой храм в Господе, на котором и вы устрояетесь в жилище Божие Духом» (Еф. 2, 19–22). А то, что поддерживает Бог Своим перстом, говорит святитель Николай в «Беседах», стоит прочнее, чем то, что подпирает своими спинами весь мир. Чтобы никакая плоть не хвалилась пред Богом (1 Кор. 1, 29)[lxv]!