На сайте Московской Патриархии опубликован для всеобщего обсуждения проект нового Катехизиса РПЦ (http://www.patriarchia.ru/db/text/4966631.html). Как ни странно, этот важнейший вероучительный документ не вызвал широкого публичного обсуждения среди верующих, хотя на странице проекта Катехизиса предлагается присылать отзывы с «конкретными предложениями по исправлению или улучшению текста». Поэтому представляется целесообразным в статье изложить некоторые соображения, возникающие при его прочтении, особенно в сравнении с действующим Катехизисом, принадлежащим перу свт. Филарета Московского. Не останавливаясь на многочисленных достоинствах проекта, обратим основное внимание на неоднозначные и дискуссионные формулировки, преимущественно из предисловия и первой части.

Каждое новое поколение христиан ждет доступного изложения основ собственной веры. В Священном Писании и в истории Церкви мы видим множество примеров, когда святые проповедники могли повторить вслед за ап. Павлом: «Для Иудеев я был как Иудей, чтобы приобрести Иудеев; для подзаконных был как подзаконный, чтобы приобрести подзаконных; для чуждых закона – как чуждый закона,– не будучи чужд закона пред Богом, но подзаконен Христу,– чтобы приобрести чуждых закона; для немощных был как немощный, чтобы приобрести немощных. Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых» (1 Кор. 9:20–22). Вместе с тем, катехизическая форма изложения неизбежно связана с упрощением, что не должно повлиять на содержание вероучения. Катехизис должен быть не только понятной, но и традиционной книгой, полностью соответствующей святым отцам. Там, где Предание Церкви допускает различные ответы, представляется недопустимым излагать лишь одно мнение в качестве единственно правильного. В равной степени нежелательно без комментария цитировать неясные места Писания.

Рассмотрим с этой точки зрения отдельные положения проекта нового Катехизиса.

Статус Катехизиса

 

Обращает внимание неуниверсальность нового Катехизиса. Он обращен лишь к оглашенным и к верующим РПЦ, тогда как действующий Катехизис свт. Филарета предназначен для всякого христианина и является, по сути, обязательным как «наставление в вере». Проект представляет собой «пособие» и дает «представление о наиболее важных понятиях и положениях христианского вероучения, нравственного учения и церковной жизни». Кроме чисто вероучительных аспектов, он имеет более широкий предмет наставления, включая также основы церковной жизни. Вместе с тем, обязательным правилом веры новый Катехизис не будет. Это означает, что он не имеет такого высокого вероучительного статуса, как действующий Катехизис, и поэтому в случае их расхождения следует руководствоваться Катехизисом свт. Филарета.

Преемственность веры

По свидетельству проекта, в нем «сохранялась преемственность с “Пространным Катехизисом” святителя Филарета, однако имеется и ряд принципиальных отличий не только от него, но и от всех предыдущих Катехизисов» (с. 7–8). К сожалению, не объясняется, чем обусловлены эти принципиальные отличия. Если речь идет лишь о пересказе основ веры современным языком, то отличия не могут быть принципиальными. Если же речь идет об изменении основ веры, то такая задача не может быть поставлена даже перед Вселенским Собором, который должен не предлагать нововводное учение, но «последовать святым отцам» (ср. орос IV Вселенского Собора). Итак, в предисловии к Катехизису следует более подробно отразить суть принципиальных отличий от Катехизиса свт. Филарета и обосновать, что они не меняют основ нашей веры.

Содержание нового Катехизиса

В качестве трех последних глав в Катехизис включены три документа, принятые на Архиерейских Соборах 2000 и 2008 гг.: «Основы социальной концепции Русской Православной Церкви», «Основы учения Русской Православной Церкви о достоинстве, свободе и правах человека» и «Основные принципы отношения Русской Православной Церкви к инославию». Как представляется, их включение в Катехизис в качестве неотъемлемой части необоснованно. Они были приняты самостоятельно, определяли позицию Церкви по некоторым актуальным вопросам и изначально не имели катехизического характера. Составители Катехизиса также не определились с их статусом: например, отмечается, что «тема отношения Православной Церкви к этим и иным христианским традициям в Катехизисе не рассматривается», хотя документ «Основные принципы отношения Русской Православной Церкви к инославию» «составляет Часть VI настоящего Катехизиса» (с. 9). Помещение этих трех документов в проект существенно увеличивает объем Катехизиса, вопреки его ожидаемой краткости и простоте. Поэтому целесообразно поместить их в приложение к Катехизису. Что характерно, в сносках, содержащих отсылки к этим документам, они определены как помещенные в приложение (с. 82, сноска 314).

Предание Церкви

Неожиданно ново выглядит раздел о значении учения святых отцов в Предании Церкви: «В творениях святых отцов Церкви следует отделять то, что не теряет своего значения со временем, от преходящего, устаревшего, имевшего значение только в ту эпоху, когда жил и творил тот или иной святой отец» (с. 24).

Действительно, в творениях святых отцов мы встречаем отголоски естественно-научных взглядов их эпохи, носящие иллюстративный характер. Другое дело — их богословские взгляды, которые, вне всякого сомнения, на все времена остаются авторитетными, ибо Бог, открывший отцам Самого Себя, не изменяется (Мал. 3:6). Например, V Вселенский Собор следующим образом определяет свое отношение к избранным отцам: «Сверх того мы во всем следуем и святым отцам и учителям Церкви Афанасию, Иларию, Василию, Григорию Богослову, Григорию Нисскому, Амвросию, Августину, Феофилу, Иоанну Константинопольскому, Кириллу, Льву, Проклу и приемлем все, что они изложили о правой вере и об осуждении еретиков. Приемлем также и прочих святых отцов, которые безукоризненно до конца жизни своей проповедовали правую веру в святой Церкви Божией» (третье деяние Собора). Поэтому поиск «преходящего» и «устаревшего» в богословских взглядах святых отцов неизбежно ведет к вероучительному модернизму и фактическому отрицанию Предания Церкви.

Напротив, следует подробнее сказать о значении веры и творений отцов, не ограничиваясь одной лишь неконкретной цитатой свт. Афанасия Великого (с. 23), но акцентировать внимание на том, что святые отцы лично знали Бога, почему и следует несомненно доверять их учению. Обилие святоотеческих цитат в Катехизисе также можно привести в качестве примера доверия полноты Церкви к их личному опыту Богопознания.

Далее в проекте читаем: «Кроме того, в святоотеческих писаниях следует отличать то, что говорилось их авторами от лица Церкви и что выражает общецерковное учение, от частных богословских мнений» (с. 24).

Однако в крайне редких случаях святые отцы говорили от лица всей Церкви. Иногда, будучи предстоятелями поместных Церквей, они излагали веру своей Церкви, как свт. Лев Великий в своем Томосе. Однако гораздо чаще святые отцы высказывали свое учение как православное, но не ссылались на свои правомочия говорить «от лица Церкви». Более того, входящее в Предание Церкви их богословское и нравственное учение формально и не могло быть высказано «от лица Церкви», потому что многие из них не были облечены святительским саном. Неужели из-за этого «Точное изложение православной веры» преподобного монаха Иоанна Дамаскина перестало быть авторитетным и не отражает веру всей Церкви, а творения преподобного монаха Максима Исповедника и мученика Иустина Философа являются лишь их частным богословским мнением?

Несомненно, косвенное заимствование католического принципа ex cathedra недопустимо для православного богословия. Правильность богословских взглядов святых отцов поверяется не высказыванием их «от лица Церкви», а их рецепцией в Предании Церкви. Вместо этого как критерий выявления Предания Церкви в Катехизисе следует указать общий принцип consensus partum, сформулированный прп. Викентием Лиринским: «Но должно сносить суждения только тех отцов, которые живя, уча и пребывая в вере и в кафолическом общении свято, мудро, постоянно, сподобились или с верою почить о Христе, или блаженно умереть за Христа. А верить им должно по такому правилу: что только или все они, или большинство их единомысленно принимали, содержали, передавали открыто, часто, непоколебимо, как будто по какому предварительному согласию между собою учителей, то считать несомненным, верным и непререкаемым; а о чем мыслил кто, святой ли он или ученый, исповедник ли и мученик, не согласно со всеми или даже вопреки всем, то относить к мнениям личным, сокровенным, частным, отличным от авторитета общего, открытого и всенародного верования; дабы, оставив древнюю истину вселенского догмата, по нечестивому обычаю еретиков и раскольников, с величайшей опасностью относительно вечного спасения, не последовать нам новому заблуждению одного человека» (Памятные записки Перегрина, 28).

Вызывает смущение и следующая цитата: «Вероучительные сочинения XVII—XIX веков, иногда называемые “символическими книгами”, обладают авторитетом в той мере, в какой они соответствуют учению святых отцов и учителей Древней Церкви» (с. 24).

Никогда в Православной Церкви критерием правильности мнений святого отца не называлось соответствие его взглядов учению отцов Древней Церкви, потому что святой отец любой эпохи лично знал Бога, а «Иисус Христос вчера и сегодня и вовеки Тот же» (Евр. 13:8).

Например, целый ряд богословских вопросов, поставленных протестантами и их преемниками, не имел однозначного ответа в учении Древней Церкви. Однако позднейшие святые отцы успешно боролись с ересями и нередко при этом говорили на богословском языке своей эпохи; святость личной жизни этих отцов и правильность их богословия несомненно установлена Церковью. Многих из них Бог почтил даром прижизненных или посмертных чудотворений. Образцовость их богословских взглядов была установлена при их канонизации. Так, именно укорененность в Православном Предании и ортодоксальность богословских взглядов свт. Серафима (Соболева) была предметом многолетних исследований перед его канонизацией. Те же принципы следует распространить на так называемые символические книги. Принятые всей полнотой Православной Церкви в лице предстоятелей и архиереев поместных Церквей, они давали своевременный и точный ответ на богословские вызовы и заблуждения своего времени. Великое множество святых отцов последних столетий безоговорочно признавали высокий вероучительный авторитет символических книг.

Отвергать их или принижать авторитет символических книг значит пресекать всякую возможность соборного богословия после Древней Церкви, в том числе и принятие обсуждаемого Катехизиса. В самом деле, в эпоху Древней Церкви не было ни биоэтики, ни путей богословского осмысления биоэтических проблем. Но ведь это никоим образом не означает, что обширная часть включенных в проект Катехизиса «Основ социальной концепции РПЦ» не обладает авторитетом или не соответствует учению отцов Древней Церкви. Итак, критерий соответствия учению именно Древней Церкви не традиционен для Православия и не может использоваться для оценки символических книг. Напротив, следует подтвердить их высокий соборный авторитет, каким они всегда пользовались в последние века.

Сотворение мира

Проблема буквального или аллегорического прочтения Шестоднева радикально решена в проекте Катехизиса: «Слово “день”» в Священном Писании имеет много значений и не всегда указывает на календарные сутки. “Днем” называются различные по продолжительности периоды времени… “Дни творения” — это последовательные этапы создания Богом мира видимого и невидимого» (с. 39, 40).

Однако такое решение противоречит традиции Восточной Православной Церкви. Подавляющее большинство святых отцов, обращавшихся к истории сотворения мира, воспринимали текст книги Бытия совершенно буквально. Характерны слова прп. Ефрема Сирина в толковании на 1 главу книги Бытия: «Никто не должен думать, что шестидневное творение есть иносказание. Непозволительно также говорить, будто бы что по описанию сотворено в продолжении шести дней, то сотворено в одно мгновение, а также будто бы в описании том представлены одни наименования: или ничего не означающие, или означающие нечто иное». Существует множество подборок цитат святых отцов, буквально понимающих Шестоднев, например здесь: http://hexameron.cerkov.ru/. В Катехизисе свт. Филарета сотворение мира, конечно, тоже понимается буквально. В книге прот. К. Буфеева «Православное учение о Сотворении и теория эволюции» приведены сотни цитат не только из святых отцов, но и из богослужебных книг, в которых дни творения понимаются буквально.

Некоторые святые отцы последних веков специально опровергали аллегорическое толкование Шестоднева и показывали его противоречие Писанию и разуму (например, свт. Филарет Черниговский в «Православном догматическом богословии», т.1, §81). Теорию эволюции опровергали такие святые, как свт. Феофан Затворник, прав. Иоанн Кронштадтский, сщмч. Иларион Верейский, свт. Лука Крымский, прп. Иустин (Попович) и многие другие.

Для многих отцов буквальное понимание Шестоднева было не просто самоочевидной вещью, но открывало им ключ к постижению блаженной вечности (как у прп. Симеона Нового Богослова в 45-м слове); седьмой день божественного покоя был прообразом Великой Субботы («Слава» на «Господи воззвах» на вечерне Великой Субботы) и так далее.

Аллегорическое толкование Шестоднева наталкивается на ряд неразрешимых проблем. Например, как могли появиться растения в третий день, если солнце было сотворено лишь в четвертый? Для святых отцов этот вопрос не возникал. Так, свт. Григорий Палама в простоте сердца утверждает: «Было некогда время, когда этот солнечный свет не был как бы заключенным в некоем сосуде, в форме диска, потому что свет был раньше формы; Производящий же все произвел солнечный диск в четвертый день, сочетав с ним свет, и таким образом установил светило, которое делает день и бывает видимо днем» (Омилия 35, на Преображение Господне). Этот засвидетельствованный в Писании факт является для святителя одним из доказательств учения о нетварном Божественном свете Преображения.

Богословски невозможно согласовать миллионы лет эволюции (с их естественным отбором) и учение ап. Павла: «Как одним человеком грех вошел в мир, и грехом смерть, так и смерть перешла во всех человеков, потому что в нем все согрешили» (Рим. 5:12). Точно так же сотворение Адама из глины не соответствует эволюции человека из обезьяны.

Кроме того, изложение сотворения мира в Катехизисе непоследовательно. Вначале, как показано, предлагается аллегорическое понимание, но при описании второго и последующего дней просто воспроизводится или пересказывается библейский текст, что, видимо, означает необходимость понимать его буквально, а не аллегорически. Чуть позже говорится: «Попытка противопоставить Шестоднев научным данным и теориям о происхождении мира является ошибочной» (с. 41). Однако это означает, что элементы возникшей в XIX в. теории эволюции, представлявшей собой попытку научного осмысления появления мира, никоим образом не могут формулироваться в Катехизисе как вера Церкви.

Итак, Катехизис как отражение соборной веры Церкви, открытой нам Духом Божиим, должен учить о сотворении Богом мира за шесть дней. Как минимум он должен содержать указание, что подавляющее большинство святых отцов Восточной Церкви учили об этом. Следует также указать основные противоречия богословия эволюционизма и библейского рассказа о сотворении мира, чтобы православные читатели могли сделать осознанный выбор.

Христос как второй Адам

Неясна следующая формулировка: «Сын Божий, воплотившись, сделался Вторым Адамом, Главой обновленного человечества… Христос же стал Главой искупленного и спасенного Им человечества — Вторым Адамом» (с. 61). Учитывая, что критика свт. Серафима (Соболева) и его единомышленников в отношении учения об Искуплении митр. Антония (Храповицкого) названа в Катехизисе обоснованной (с. 7), а также в связи с возникшими в прошлом году дискуссиями по поводу документов Всеправославного Собора на Крите, было бы хорошо уточнить процитированные слова, указав в них или в последующих абзацах, что Христос стал Главой не для всего человечества по факту рождения, но лишь для истинно принявших Его верой, то есть Главой Церкви.

Искупление

В разделе об Искуплении следует более точно сформулировать, от чего же именно освободил нас Христос: «Сын Божий, вочеловечившись, принял на Себя страдания за грехи всего мира, умер за людей и тем самым освободил людей от неизбежности вечных мук за порогом смерти» (с. 66). Следует, подобно Катехизису свт. Филарета, православным символическим книгам и множеству трудов святых отцов последних веков, указать, что Господь освободил нас от греха, проклятия и смерти.

Посмертная участь человека

«Души умерших пребывают в ожидании Всеобщего суда» (с. 72). Справедливо процитирован Синаксарь, что до Страшного суда души праведников и грешников пребывают отдельно, причем первые — в радости упования, а вторые — в печали от ожидания наказания. Однако следует более ясно отразить православное учение о посмертном суде и мытарствах, а также о мучениях грешников до Страшного суда. Учение о суде после смерти, зафиксированное в Евр. 9:27, является одним из важных доводов в борьбе с широко распространенной, даже среди формально верующих людей, доктриной реинкарнации. Этот важный вопрос однозначно решен в Катехизисе свт. Филарета: «В. В каком состоянии находятся души умерших до всеобщего воскресения? О. Души праведных во свете, покое и предначатии вечного блаженства; а души грешных — в противоположном сему состоянии» (толкование на 11 член Символа веры). Далее свт. Филарет подробно, с цитатами из Писания, описывает блаженство праведных, а также объясняет, как можно помочь душам умерших с верой, но не успевших принести плоды, достойные покаяния.

Составители проекта по неясной причине не изложили столь важное учение. Хотя в разделе о заупокойных чинопоследованиях через 130 страниц говорится, что «благодаря молитвам Церкви посмертная участь умерших может быть изменена» (с. 203), но какая это может быть участь и, следовательно, каков смысл заупокойной молитвы,— ясно не сказано. Не объясняется также, что кроме заупокойного богослужения, умершим «к достижению блаженного воскресения вспомоществовать могут приносимые за них молитвы… и благотворения, верою совершаемые в память их» (Катехизис свт. Филарета). Не сообщается и о традиции чтения Псалтири по усопшему после его погребения.

Последние времена

В разделе о последних временах (с. 73–74) целесообразно было бы кратко изложить учение о начертании Антихриста (Откр. 13) в толковании святых отцов Православной Церкви. Думается, это может стать весомым аргументом против современных эсхатологических лжеучений, приравнивающих это начертание к ИНН, и тому подобного. Знать это особенно важно для людей, лишь вступающих в Церковь через таинство Крещения, к которым в первую очередь и обращен проект Катехизиса.

Всеобщий суд

Неясно выражено учение о вечной участи грешников, а также те критерии, по которым Бог будет судить людей. Упоминаются дела милосердия и притча о Страшном суде (с. 75). Однако нам открыты и другие критерии суда, кроме дел милосердия. Так, требуется крещение и вера. Христос говорит, что «верующий в Него не судится, а неверующий уже осужден, потому что не уверовал во имя Единородного Сына Божия» (Ин. 3:18). Нужно избегать тяжких грехов: «Не обманывайтесь: ни блудники, ни идолослужители, ни прелюбодеи, ни малакии, ни мужеложники, ни воры, ни лихоимцы, ни пьяницы, ни злоречивые, ни хищники – Царства Божия не наследуют» (1 Кор. 6:9–10). Список, конечно, можно продолжать. Отчасти этот недостаток восполняется в других частях, где говорится о христианской жизни. Однако именно здесь, в разделе о суде и посмертной участи человека, требуется ясно показать связь нашей веры и нравственности с Божиим приговором.

Стоит объяснить, как святые будут судить мир, потому что в буквальном понимании цитата из Мф. 19:28 вступает в противоречие с процитированной на той же странице притче о Страшном суде, где Господь изображен единовластным Судией (с. 75). Например, можно сокращенно привести толкование свт. Иоанна Златоуста: «Итак, ученикам Господь обещал дать награду в будущей жизни, говоря: "Сядете на двоюнадесяте престолу" (потому что они уже находились на высшей степени совершенства, и никаких земных благ не искали)… Но что значат слова "судяще обеманадесяте коленома Израилевома?" То, что они осудят их; апостолы не будут сидеть, как судии; но в каком смысле сказал Господь о царице Южской, что она осудит род тот, и о ниневитянах, что они осудят их, в том же говорит и о апостолах. Потому и не сказал: судяще языком и вселенней, но: коленома Израилевома. Иудеи были воспитаны в тех же самых законах и по тем же обычаям, и вели такой же образ жизни, как и апостолы. Поэтому, когда они в свое оправдание скажут, что мы не могли уверовать во Хриса потому, что закон воспрещал принимать заповеди Его, то Господь, указав им на апостолов, имевших один с ними закон и однако же уверовавших, всех их осудит, как о том и раньше сказал: "Сего ради тии будут вам судии" (Мф. 12:27)… Престолы не означают седалища (так как Он один есть седящий и судящий), но ими означается неизреченная слава и честь. Итак, апостолам обещал Господь эту награду, а всем прочим — живот вечный и сторичную мзду здесь» (свт. Иоанн Златоуст, беседа 64 на Евангелие от Матфея).

Посмертная участь нехристиан

«Посмертная участь нехристиан будет определена Богом и остается для нас тайной Божией» (с. 75). Эта цитата определенно нуждается в уточнении. Несомненно, участь любого человека, в том числе и нехристиан, является тайной Божией. Однако Бог в Писании и в Предании Церкви ясно открывает нам Свою волю о тех, кто Его принимает или отвергает. Так, выше уже приводились слова Спасителя, что «верующий в Него не судится, а неверующий уже осужден, потому что не уверовал во имя Единородного Сына Божия» (Ин. 3:18). Подобных цитат можно найти великое множество как в Писании, так и у святых отцов. Остановимся на авторитетном свидетельстве Катехизиса свт. Филарета: «В. А что будет с неверующими и беззаконниками? О. Они будут преданы вечной смерти, или, иначе сказать, вечному огню, вечному мучению, вместе с диаволами» (о 12-м члене Символа веры). Надо сказать, что выражение проекта о «тайне Божией» входит в противоречие и с утверждением, что «спасение может быть обретено только в Церкви Христовой» (с. 82). Итак, участь нехристиан для нас является тайной Божией не в смысле их возможного спасения или наказания, а лишь в том, как именно они будут наказаны Богом за то, что отвергли Его или не захотели Его узнать, и как будет смягчена их участь за совершенные ими добрые дела.

Границы Церкви. Ересь

В шестой части Катехизиса целиком приводится документ «Основные принципы отношения Русской Православной Церкви к инославию» (который, как указывалось выше, целесообразнее поместить в приложение к Катехизису). Однако в самом Катехизисе вопрос о Церкви рассмотрен во второй его части. Там ничего не говорится о важнейших экклезиологических проблемах — границах Церкви и понятии ереси, а также не определяется отношение Православной Церкви к еретикам, не приводятся мнения о возможности спасения еретиков и свидетельство Священного Писания, что «дела плоти известны; они суть <…> ереси <…>, поступающие так Царствия Божия не наследуют» (Гал. 5:19–21). Не указано и апостольское увещание: «Еретика, после первого и второго вразумления, отвращайся, зная, что таковой развратился и грешит, будучи самоосужден» (Тит. 3:10–11). К великому сожалению, нет определения самого термина «ересь». Кроме так называемых инославных христиан, есть множество людей, которые с уважением относятся ко Христу, но не считают Его Богом или искаженно понимают Его Божество (свидетели Иеговы, мормоны, толстовцы и так далее). Желательно указать в Катехизисе, каково отношение Бога и Церкви к таким верующим.

Наконец, возможно ли спасение вне канонических границ Православной Церкви? Для многих людей положительный ответ на последний вопрос является причиной ухода из Церкви в различные ереси и расколы либо вообще в никуда. Переставая участвовать в богослужении и таинствах, они нередко оправдывают себя тем, что Церковь не выносит своего суда о тех людях, которые пребывают вне ее спасительной ограды. Нередки случаи ухода новокрещенных из Церкви просто в силу легкомысленного непонимания того, что это ведет к их вечной погибели. Поэтому обращенный к этим людям Катехизис должен содержать предупреждение о том, что «невозможно — однажды просвещенных, и вкусивших дара небесного, и соделавшихся причастниками Духа Святого, и вкусивших благого глагола Божия и сил будущего века, и отпадших, опять обновлять покаянием, когда они снова распинают в себе Сына Божия и ругаются Ему» (Евр. 6:4–6).

В заключение хотелось бы отметить, что польза от изложения веры Церкви на современном языке несомненна. Отмеченные несколько неясных мест и формулировок легко могут быть исправлены, дабы читающие могли последовать апостольскому призыву и, как новорожденные младенцы, возлюбили чистое словесное молоко Катехизиса, дабы от него возрасти во спасение (1 Пет. 2:2).