Такие разные рукописи

— В чем смысл изучения вариантов евангельского текста в дошедших до нас рукописях? Действительно ли рукописи сильно отличаются друг от друга?

— Нужно иметь в виду, что у нас нет ни одного евангельского текста в подлиннике (написанном самими евангелистами). Мы располагаем только копиями. И это копии не с оригинала, а с других копий. Но вопрос даже не в этом, а в том, что эти копии отличаются друг от друга порой очень сильно. Если говорить о Евангелии от Луки и о Книге Деяний святых апостолов (а я изучаю рукописную традицию этих текстов), то различия касаются каждого стиха. Мы имеем дело с массой разночтений, и мы не знаем, что было написано в подлиннике. В это сложно поверить, особенно человеку, который привык думать о Новом Завете как о незыблемом тексте, но это именно так. Поэтому главная задача ученых-текстологов — это сравнение рукописей и реконструкция оригинального текста. Большинство современных ученых сходится во мнении, что реконструировать подлинник практически невозможно. Все чаще говорят о том, что та или иная рукопись является подлинником только для той христианской общины, для которой она была написана. Подлинником в том смысле, что община была знакома только с этой рукописью, а другие рукописи были ей неизвестны. Поэтому акцент смещается с рукописи на общину, с которой она связана.

— Как ученые классифицируют рукописи Евангелия от Луки и Деяний? Какие основные традиции (то есть группы связанных друг с другом рукописей) существуют?

— Их три. Большинство рукописей датируются временем после IX века. Это главным образом греческие рукописи, которые использовались Византийской Церковью. Поэтому такие рукописи называются византийской традицией текста. До византийской существовало еще две традиции. Одна из них называется александрийской традицией, потому что эти рукописи были связаны с древнейшим центром учености, который находился в городе Александрии. Другая — западная традиция. Это условное название, потому что рукописи, принадлежащие этой традиции, хранились и переписывались в монастырях на Западе — в Риме, во Франции. Хотя в XX веке рукописи западной традиции были обнаружены и на Ближнем Востоке, название осталось прежнее.

До последнего времени считалось, что александрийская традиция является древнейшей. По сравнению с византийским, александрийский текст написан на очень хорошем греческом языке. И, что важно, он короче. В византийском тексте есть дополнения, особенно в поздних рукописях. Очевидно, что эти дополнения были сделаны Церковью. С западным текстом ситуация другая. Мы располагаем только одной рукописью Евангелия от Луки и Деяний святых апостолов на греческом языке. Это рукопись называется Кодекс Безы.

Загадки Кодекса Безы

— Итак, византийская традиция связана с Православной Церковью Византии, александрийская — с культурными центрами в Египте. С какими общинами связаны рукописи западной традиции?

— Я не думаю, что эти общины можно локализовать географически. Западная традиция включает в себя рукописи на разных языках: прежде всего, на латинском, но есть и рукописи на среднеегипетском и сирийском языках. Эти рукописи происходят из Сирии, Северной Африки, южного Египта. Есть все основания считать, что традиция, которая стоит за Кодексом Безы, легла в основу древнейших переводов Нового Завета (например, переводов на арабский, грузинский и провансальский языки).

То есть по внешним по отношению к тексту сведениям мы можем заключить, что это вряд ли была община какого-то одного региона. Именно поэтому нам нужно обратиться к самому тексту и понять, в чем заключаются его особенности в сравнении с другими традициями. И это даст нам ключ к разгадке происхождения западной традиции.

— В чем эти особенности?

— На первый взгляд, в Кодексе Безы — который я рассматриваю как наиболее характерную для западной традиции рукопись — содержится больший объем информации, чем в рукописях александрийской традиции. Долгое время ученые полагали, что писец IV века, который создал этот кодекс, просто решил «разукрасить» евангельское повествование и добавил в него увлекательных подробностей.

Что это за подробности? Они касаются вещей, на первый взгляд, незначительных. В 12 главе Деяний описывается, например, как ангел освобождает апостола Петра из заточения в Иерусалиме и спасает его от казни. В Кодексе Безы сказано, что когда они вышли из темницы, то спустились по семи ступеням[i]. Другой пример — указание на место в 24 главе Евангелия от Луки, где Иисус явился двум апостолам. Александрийская традиция называет это место Еммаусом, а Кодекс Безы дает чтение — Уламаус[ii]. Я привела всего два примера. На самом деле, примеры можно найти в каждой главе. Казалось бы, все это лишь второстепенные детали. Однако если присмотреться к ним внимательно, присмотреться к почти незаметной вариативности личных имен и географических названий, мы увидим, что для укорененных в иудейской культуре и хорошо знакомых с иудейскими традициями людей эти детали имеют особый смысл. Когда Лука упоминает семь ступеней, он намекает на семь ступеней Нового храма, который описывает пророк Иезекииль. По этим семи ступеням в Храм должен взойти Мессия — избавитель Израиля. Таким образом, Лука говорит, что освобождение Петра и приход Мессии — это два связанных друг с другом события. Но самый яркий пример — это, конечно, Уламаус. Так называлось место, где Иакову было дано знаменитое видение о лестнице, достигающей неба. Когда Иаков проснулся, он поставил жертвенник, «и нарек имя месту тому Вефиль, а прежнее имя того места было Уламаус». У Луки два апостола, которые только что лишились учителя, уходят из Иерусалима и идут в Уламаус. Назвав это место, Лука указал на то, что события, произошедшие с апостолами, связаны с Иаковом. События Нового Завета связываются с событиями Ветхого Завета. Проецирование событий Ветхого Завета на современные события — это способ осмысления истории в иудейской среде.

— А в чем разница между восприятием истории в еврейской культуре и в классической античной культуре?

— Для евреев ключевым событием истории было откровение, данное Богом Израилю, то есть ветхозаветные события. Когда мы, христиане, говорим об античном мире, то говорим, что «это событие было в таком-то веке до рождества Христова»: для нас в центре истории рождение Иисуса. Для евреев такой центр — Пятикнижие или Тора. С иудейской точки зрения, в этих пяти книгах изложена вся история евреев — не только прошедшее, но и будущее. Все, что происходило с евреями на протяжении веков, лишь так или иначе повторяет эти величественные события. Почему? Потому что Тора есть откровение Божие, в Торе Израилю является Бог. Эту же мысль Лука пытается донести до читателя. Он говорит: ничего нового в истории об Иисусе из Назарета нет. Этот Иисус и есть Бог Иакова. Как Бог является Иакову во сне, так и Иисус является апостолам в откровении. Посмотрите, говорит Лука, даже место богоявления — одно и то же. Так Лука интерпретирует современные ему события, укореняет их в истории еврейского народа. Он утверждает, что вера в Иисуса не есть какая-то новая, чуждая евреям вера. Наоборот, история Иисуса есть часть истории евреев. Таким образом, Лука, как искусный историк, помогает иудейскому читателю узреть связь Иисуса с историей евреев.

Теперь посмотрим на эпизод с семью ступенями храма Иезекииля. Он тоже встраивается в парадигму событий, изложенных в Торе. Эпизод связан с приходом Мессии. Для Луки Мессией является Иисус, который пришел к Израилю, но был Израилем отвергнут. Что же происходит дальше? Господь вызволяет Петра из темницы, а затем уводит его из Иерусалима, из священного города. При этом Петр повторяет путь Мессии из пророчества Иезекииля, только в обратном порядке. Лука намекает на то, что пророчество об Израиле не было осуществлено, и что это пророчество больше не имеет силы по отношению к Израилю. Надо сказать, что это очень смелая мысль. Но увидеть ее в тексте может только читатель, хорошо знакомый с еврейскими традициями и иудаизмом. Здесь есть некоторое сходство западной и александрийской традиций. Чтобы понять александрийский текст, нужно быть хорошо знакомым с Писанием. Но александрийский текст всегда дает более или менее точные цитаты из Писания, а западная традиция скорее интерпретирует Писание, и это очень интересно.

Как апостол ослушался Святого Духа

— То есть текст Кодекса Безы предназначался для евреев, которым надлежало определить свое отношение ко Христу?

— По крайней мере это следует из текста. Для человека, который не знаком с иудейской культурой глубоко, текст не имеет смысла. Это позволяет мне предполагать, что западная традиция, отраженная в Кодексе Безы, древнее александрийской. Почему? Александрийский текст (который, кстати, использовался при создании большинства современных переводов Нового завета), относится к тому периоду, когда Церковь постепенно отстранялась от своих еврейских корней — поэтому все аллюзии на Тору, которые есть в Кодексе Безы, исчезают в александрийском тексте. Для Церкви это больше не актуально.

Но есть еще одна важная деталь, которая позволяет мне думать, что западная традиция древнее. Это образ апостола Павла. В Кодексе Безы присутствует некоторая критика действий апостола Павла. И опять-таки нет открытой критики, есть некие указующие детали. С точки зрения Кодекса, Павел настолько глубоко погружен в еврейскую традицию, настолько хорошо знаком с еврейской ученостью, что ему сложно воспринять учение Христа во всей полноте. В александрийском тексте нет и намека на это.

— Каков образ Павла в Кодексе Безы?

— В Деяниях описываются путешествия апостола Павла. Он приезжает в новое место. Куда он идет первым делом? В синагогу. Он всегда стремится говорить с евреями. Он идет к евреям, несмотря на то, что Бог хочет, чтобы он шел в Рим, чтобы он проповедовал язычникам. Но у Павла есть собственный замысел, и Кодекс Безы объясняет нам, в чем он состоит. Прежде чем отправиться в Рим, Павел хочет сделать все от него зависящее, чтобы евреи приняли Иисуса. Он знает, что если евреи как народ не примут Иисуса, то они лишатся избранничества. И вот, что он делает, прежде чем ехать в Рим? Он объезжает языческие Церкви, собирает деньги и везет их в Иерусалим в последней надежде, что таким образом он покажет, что ветхозаветные пророчества о Мессии осуществляются в Иисусе. В пророчествах говорится, когда придет Мессия, язычники признают его и понесут ему дары[iii]. В Кодексе Безы пять или шесть раз Бог говорит Павлу, чтобы он не ходил в Иерусалим, но Павел не слушается, потому что твердо убежден: ответственность за исполнение еврейского пророчества лежит на нем. Из Послания к Римлянам видно, что апостол надеется на то, что подарки язычников евреям помогут тем принять Иисуса в качестве Мессии. Но план Павла не срабатывает: его арестовывают, когда он приносит языческие деньги в Храм. Потому что деньги нечистые и, следовательно, запрещены к приношению в Храм. Павла арестовывают и отправляют… в Рим!

Конечно, критика апостола выражена в тексте не явно, она лишь угадывается: например, когда Павел собирал деньги в Коринфе, Святой Дух повелевает ему вернуться в Македонию, но Павел отправляется в Сирию — в противоположную сторону! Другой случай: говорится, что Павел собирался в Иерусалим, но известно, что Святой Дух направил его в Эфес.

Церковная традиция считает, что Лука вышел из языческой среды. Я так не думаю. Только еврей по крови мог располагать такими обширными, глубокими и точными знаниями иудаизма I века, какие есть у Луки. Возможно, он был знаком с Павлом, возможно, они даже вместе учились в Иерусалиме.

Что касается александрийской традиции текста, то она сглаживает критическую оценку Павла и апостолов. Как мне кажется, это следствие того, что александрийский тип текста возник во время гонений на Церковь и был закреплен во время церковных ересей — в то время необходимо было подчеркнуть авторитет апостолов (и Павла в первую очередь) и доказать, что все их поступки были правильными, и они не совершали ошибок.

Беседовал Владимир Иванов