[Обзор книги:] Филипп Клэйтон, Пол Дэвис. Возрождение эмержентности: эмержентная гипотеза от науки к религии (The Re-Emergence of Emergence: The Emergentist Hypothesis from Science to Religion. Edited by Philip Clayton and Paul Davies. Oxford University Press. NY. 2006. 346 pp. ISBN-13: 978-0-19-928714-7)
[Обзор книги:] Филипп Клэйтон, Пол Дэвис. Возрождение эмержентности: эмержентная гипотеза от науки к религии. (The Re-Emergence of Emergence: The Emergentist Hypothesis from Science to Religion. Edited by Philip Clayton and Paul Davies. Oxford University Press. NY. 2006. 346 pp. ISBN-13: 978-0-19-928714-7)
Статья
[Обзор книги:] Филипп Клэйтон, Пол Дэвис. Возрождение эмержентности: эмержентная гипотеза от науки к религии. (The Re-Emergence of Emergence: The Emergentist Hypothesis from Science to Religion. Edited by Philip Clayton and Paul Davies. Oxford University Press. NY. 2006. 346 pp. ISBN-13: 978-0-19-928714-7)
Из предисловия
Большинство книг по истории науки представляют собой последовательное изложение предмета, которое предполагает переход от философии к науке. Еще в древней Греции предметом глубокого дискурса были такие темы, как пространство и время, природа материи и жизни, многообразие причинности и космологии. Однако из всех тем, разрабатывавшихся древнегреческими философами, одна имела величайшее влияние на научный взгляд на мир, а именно атомистическая гипотеза. Ричард Фейнман однажды заметил, что если бы все научное знание было утрачено, за исключением одной ключевой идеи, то наиболее ценной должна быть атомная теория материи.
Сегодня мы можем считать древние спекуляции Левкиппа и Демокрита как начало двух с половиной тысячелетнего поиска предельных строительных блоков вселенной. Эти философы предположили, что вся материя является состоящей из простых атомов, движущихся в пустоте. Согласно этой идее, физические объекты могут отличаться различным набором атомов, а все изменения являются ничем иным, как перераспределением атомов. Существенным для атомной теории было то, что «атомы» были неделимыми частицами, не имевшими составляющих частей, что делало их по-настоящему элементарными и неразрушимыми частицами, иначе для их объяснения потребовался бы более глубокий уровень структуры. То, что мы сегодня называем атомами, не является атомами в том, смысле, который вкладывали в это слово древние греки, так как они являются составными телами, которые могут разрушаться. Но большинство физиков полагают, что на достаточно малой шкале существуют объекты, которые играют ту же самую роль, что и атомы древних греков, т.е. представляют собой фундаментальные элементы материи. Сегодня модно полагать, что этот основной уровень физической реальности является населенным струнами, нежели частицами, и струнная теория, или ее дальнейшая разработка так называемая М-теория обещает дать полное и согласованное описание мира - всех сил, всех частиц, пространства и времени.
Несмотря на настойчивую рекламу того, что физики произведут такую «теорию всего», будто бы переводящую философию в ранг придатка к науке, остается, по крайней мере, две области философии, которые до сих пор далеки от инкорпорирования в главное русло науки. Во-первых, это природа сознания, и, во-вторых, эмержентность. Большинство философов считают первое тесно связанным с последним.
Термин «эмержентность» впервые был использован Джорджем Генри Льюисом в работе «Проблема жизни и разума» в 1875 г. Грубо говоря, он признает, что в физических системах целое является зачастую большим, чем просто суммой частей. То есть, на каждом уровне сложности возникают новые и часто удивительные качества, которые не могут, по крайней мере, прямым образом, быть приписаны известным свойствам составляющих частей. В некоторых случаях, эмержентное качество просто не имеет смысла, когда применяется к составным частям. Так, например, вода может быть названа мокрой, но бессмысленно спрашивать, является ли молекула воды мокрой. Эмержентность исследовалась британской школой философии в конце XIX - начале XX века, в частности, в области химии и биологии. В это время многие биологи были виталистами, придерживаясь точки зрения, что живые организмы обладают некоторой формой особой сущности, которая оживляет их. Витализм вошел в конфликт с ортодоксальной физикой, которая предполагала, что организмы были просто высоко организованными машинами, их новое поведение могло быть, в конечном счете, объяснено в терминах основных физических законов, действующих на молекулярном уровне. Эмержентисты заняли среднюю позицию, отвергая витальные сущности, но в то же время и отрицая сведение всех свойств живых организмов к механике составляющих их компонентов.
На протяжении многих лет эмержентность то усиливала, то ослабляла влияние на науку. В середине XX века был сделан значительный прогресс в физике и биологии, особенно в объяснении фундаментальной структуры материи и молекулярной основы биологии. Этот прогресс в значительной степени опирался на редукционистский подход, который стремился объяснить множество свойств материи в терминах атомной физики и многие свойства жизни в терминах молекулярных механизмов. Для большинства ученых, эмержентность была совершенно невозможным анахронизмом, считалась пережитком витализма. Но в течение последних двадцати лет ситуация изменилась. По большей части это произошло вследствие возникновения науки о сложности. Она включает такие разделы как теория хаоса, теория сетей, нелинейных систем и самоорганизующихся систем. Использование компьютерных симуляций как экспериментального инструмента для моделирования сложных систем оказало поддержку представлению, что многие свойства мира не могут быть заранее выведены из имеющегося набора лежащих в основе динамических уравнений. Скорее, они являются открываемыми только в результате систематического исследования решений в форме численного моделирования.
В исследовании сложного отношения между редукционизмом и эмержентностью полезно различать слабую и сильную версии каждого из этих понятий. Немногие станут отрицать силу и эффективность редукционизма в области научной методологии. Примером, демонстрирующим его методологическую значимость, является ускоритель субатомных частиц, посредством которого можно получить основные составляющие материи. Без нашей способности разрушить атомные частицы на все меньшие и меньшие фрагменты, мы не смогли бы достичь понимания свойств материи и фундаментальных сил. Чем больше физики спускаются вглубь микроскопической области материи, используя фразу Стивена Уайнберга (Вайнберг, 1992), «тем глубже проникает стрела объяснения». То есть, мы часто рассматриваем явление посредством апелляции к свойствам более глубокого уровня. Таким образом, поведение газов объясняется молекулярным движением, свойства молекул, атомами, которые в свою очередь объясняются посредством ядра и электронов. Этот путь вглубь может простираться, предположительно, ко все более глубинным сущностям, будь то струны или какая-либо другая экзотика. Хотя вышеперечисленное не является спорным, тем не менее, возникают споры относительно того, является ли редукционистское рассмотрение природы просто полезной методологией - слабая форма редукционизма, известная как методологический редукционизм - или абсолютно исчерпывающим повествованием. Многие физики являются убежденными в сильной версии редукционизма. Они полагают, что как только последние строительные блоки материи и правила, которые руководят ими, будут определены, так сможет быть объяснена и вся природа. Эта сильная форма редукционизма иначе еще известна как онтологический редукционизм: утверждение, что вся реальность является ничем иным как суммой составных частей, и что формулировки концепций, теорий и экспериментальных процедур в терминах концепций высших уровней являются просто удобством.
Гораздо меньшая часть ученых разделяет эмержентистский взгляд на природу. При этом следует также различать слабую и сильную версии. Слабый эмержентизм признает, что на практике единственный путь, каким может быть определено поведение сложных систем, это простое наблюдение или симуляция. Другими словами, невозможно просто вывести из принципов, которые руководят классом систем, каким образом будет вести себя конкретная система. Человеческое поведение, и даже поведение простого организма, такого как бактерия, вероятно, попадает в эту категорию.
Сильная эмержентность является гораздо более спорной позицией, в которой утверждалось, что принципы микроуровней являются просто совершенно неадекватными для рассмотрения поведения системы как целого. Сильная эмержентность не может быть успешной в системах, которые являются причинно замкнутыми на микроскопическом уровне, поскольку не существует пространства для дополнительных принципов, которые бы не содержались уже в правилах низших уровней. Таким образом, замкнутая система ньютоновских частиц не может обладать строго эмержентными свойствами, так как все, что можно сказать о системе, уже содержалось в динамике микроуровней (включая первоначальные условия).
Эмержентность обладает курьезным статусом. Она имеет длительную историю в рамках философии, но ее позиция в рамках науки является достаточно спорной. Для того, чтобы эмержентность была принята не просто как методологическое удобство - то есть как описание функционирования нашего мира, должно иметься нечто внутри существующей теории. Существует растущее убеждение ученых, не вмещающееся в «смирительную рубашку» ортодоксальной причинности, чтобы «дать место» для сильной эмержентности, и хотя физика остается глубоко редукционисткой, существует ощущение, что в этом вопросе происходит драматический сдвиг парадигмы. И там где лидирует физика, следом идут химия и биология.
Почему этот сдвиг должен быть важным? Если эмержентность (в строгом смысле) является твердо установленной в рамках самой физики, она должна изменить статус субъектов внутри иерархии, которую поддерживает физика. Можно ожидать, что существуют «законы сложности», которые должны обогащать, но не конфликтовать с существующими законами физики. Эмержентность в биологии должна открывать путь к биологическим законам, которые дополняют законы физики, возможно позволяя ученым пробиться к тому, что отличает живую материю от неживой. Величайшее влияние должно быть в области исследования сознания, где проблема соотношения разума и тела может быть решена посредством апеллирования к ментальной причинности как законной категории, дополняющей, но не сводимой к физической причинности. Это должно позволить ученому принять сознание серьезно как фундаментальное свойство вселенной, а не как нерелевантный и случайный эпифеномен.
Сильная эмержентность должна иметь глубокое влияние на этику, философию и богословие. Возьмем, например, этику. В редукционистском мировоззрении, все, что реально имеет значение является основным уровнем сущностей и их законов, например, субатомных частиц и суперструн. Жизнь, разум, общество и этика - все рассматриваются редукционистами как в высшей степени произвольные состояния материи без какой-либо претензии на представление основных аспектов реальности. Те, кто утверждают, что существует нравственное измерение вселенной, то есть, что существует истинные моральные законы, которые могут стоять наряду с законами физики в полном описании реальности, отвергаются редукционистами, поскольку для них «не остается больше места»: как могут существовать особые этические законы, если законы физики уже рассмотрели все? Но если ментальные, социальные и этические законы возникают на каждом соответствующем уровне сложности, тогда не должно быть конфликта с законами физики, тогда существует пространство для существования этических законов.
Об авторах:
Дэвид Дж. Чалмерс в настоящее время является профессором философии и директором центра по исследованию сознания Австралийского национального университета. Его формулировка «сложной проблемы» сознания и его собственные предложения по ее разрешению, представленные в многочисленных статьях и в работе «Сознающий разум: в поисках фундаментальной теории» (The Conscious Mind: In Search of a Fundamental Theory, 1996) оказали значительное влияние на дискуссию в отношении проблемы сознания за последнее десятилетие. Чалмерс является одним из основателей Ассоциации научного исследования сознания; он также является редактором серии «Философия разума» издательства Оксфордского университета (Philosophy of Mind Series) и редактором Стэнфордской энциклопедии философии. Филипп Клэйтон - профессор Клермонтской школы теологии и профессор философии и религиоведения Клермонтского университета. Областью его интересов является вопрос о взаимоотношении науки и религии и история современной метафизики. Он является автором книг «Проблема Бога в современной мысли» (The Problem of God in Modern Thought, 2000), «Разум и эмержентность: от квантов к сознанию» (Mind and Emergence: From Quantum to Consciousness. Oxford University Press. 2004). Пол. С.У. Дэвис - профессор естественной философии Австралийского центра астробиологии в университете Мэквори. Его исследования охватывают области космологии, гравитации и квантовой теории поля с особым акцентом на черных дырах и происхождении вселенной. Др. Дэвис также является широко известным как автор более 25 книг, среди которых наиболее известны следующие «Физика асимметрии времени» (The Physics of Time Asymmetry), «Квантовые поля в искривленном пространстве» (Quantum Fields in Curved Space (в соавторстве с Н. Бирреллем), «Разум Бога» (The Mind of God), «О времени» (About Time), «Как построить машину времени» (How to Build a Time Machine), «Происхождение жизни» (The Origin of Life). Терренс У. Дикон - профессор антропологии Калифорнийского университета, Беркли. Главной областью исследований является биологическая антропология и нейронауки. Работы проф. Дикона фокусируются на эволюции и адаптации мозга; он наиболее известен по своей работе об эволюции языковой способности и человеческого мозга. Его нейробиологическое исследование также использовало межвидовые трансплантации тканей мозга эмбрионов для изучения эволюции и развития мозга. В добавок к многочисленным исследовательским статьям он является автором книги «Символический вид» (The Symbolic Species, 1997) и в настоящее время заканчивает работу, посвященную эволюции сознания.
Дж. Ф.Р. Эллис в течение последних 30 лет был профессором высшей математики Кейптаунского университета, а в настоящее время читает лекции по всему миру. Др. Эллис также является Президентом Королевского общества Южной Африки и Международного общества по общей теории относительности и гравитации. Его научные исследования затрагивают вопросы математических оснований общей теории относительности и космологии. Его последние книги (вместе с Дж. Уэйнрайтом) «Метод динамических систем в космологии» «The Dynamical Systems Approach to Cosmology (Cambridge University Press, 1996), (с Ненси Мерфи) «О нравственной природе Вселенной: богословие, космология и этика» (On the Moral Nature of the Universe: Theology, Cosmology, and Ethics. Fortress Press, 1996; на русском языке ББИ, 2006), и (с Питером Колем) «Является ли Вселенная открытой или замкнутой? Плотность материи во вселенной» (Is theUniverse Open or Closed? The Density of Matter in the Universe. Cambridge University Press, 1997).
Нильс Хенрик Грегерсен - профессор систематического богословия Копенгагенского университета. Его главной областью исследований является систематическое богословие и взаимоотношение науки и религии. Ранее являясь редактором «Исследований по науке и богословию» (Studies in Science and Theology), он является редактором Датского журнала по теологии (Danish Journal of Theology) в области систематического богословия, членом редакции «Энциклопедии науки и религии» (Encyclopedia of Science and Religion), а также членом редакторской группы журналов Зигон-центра Journal of Religionand Science, Theology and Science, и Dialog: A Journal of Theology.
Джегуон Ким - профессор философии Браун университета. Его областью исследовательских интересов является философия разума. В настоящее время он является членом редколлегии «Исследований по философии и феноменологии» (Philosophy and Phenomenological Research), дополнения к энциклопедии философии Макмиллана (the Macmillan Encyclopedia of Philosophy Supplement), Вопросов философии (Philosophical Issues). Др. Ким является автором книги «Разум в физическом мире: эссе о проблеме соотношения разума и тела и ментальной причинности» (Mind in a Physical World: An Essay on the Mind-Body Problem and Mental Causation. MIT Press/Bradford Books. 1998), монографии «Физикализм, или нечто достаточно близкое» (Physicalism, or Something Near Enough. Princeton University Press. 2005) Нэнси Мерфи - философ науки и христианский богослов, является профессором христианской философии в Фуллеровской богословской семинарии. Публикации: «Англо-американский постмодернизм» (Anglo-American Postmodernity. Westview Press, 1977); «Эмержентность, от физики к богословию» (с У. Стоугером) (Emergence-From Physics to Theology. Oxford University Press, 2007); «Сделали ли мои нейроны меня тем, чем я являюсь? Философские и нейронаучные перспективы моральной ответственности и свободы воли» (с У.С. Брауном) (Did My Neurons Make Me Do It? Philosophical and Neuroscientific Perspectives on Moral Responsibility and Free Will. Oxford University Press, готовится к изданию), «Примирение богословия и науки: перспектива радикальной реформации» (Reconciling Theology and Science: A Radical Reformation Perspective. Pandora Press, 1997).
Артур Пикок, номинант 2001 г. премии фонда Джона Темплтона за прогресс в религии, посвятил первые 25 лет своего служения преподаванию и исследованиям в области в физической биохимии, специализируясь на биологических макромолекулах и сделав важный вклад в наше понимание структуры ДНК. Его основным интересом в течение последних 25 лет было исследование отношения науки и богословия. Он является автором 10 книг, касающихся вопроса об отношении науки и религии. Среди них: «Богословие в век науки» (Theology for a Scientific Age, 1990 и 1993(есть русскоязычное издание), «От ДНК к декану: размышления и исследования священника и ученого» (From DNA to Dean: Reflections and Explorations of a Priest-Scientist. 1996), «Бог и наука: поиск достоверности христианства» (God and Science: A Quest for Christian Credibility, 1996), «Путь от науки к Богу: цель всех наших исследований» (Paths From Science Towards God: The End of All Our Exploring. Oneworld Publications.2001).
Линн Дж. Ротшильд - директор лаборатории астробиологического стратегического анализа NASA в Калифорнии. Главная область исследований - эволюция и физиологическая экология одноклеточных животных и растений. Ее работа помогла создать модель докембрийских экосистем и предсказать влияние давления углекислого газа и ультрафиолетового излучения на глобальные изменения на протяжении тысячелетий. Она является одним из редактором Международного журнала по астробиологии (International Journal of Astrobiology). Др. Ротшильд является редактором (с А. Листер) книги «Эволюция на планете Земля: влияние физического окружения» (Evolution on Planet Earth: The Impact of the Physical Environment. Academic Press. 2003).
Содержание
Благодарности VII
Предисловие (П. Дэвис) IX
1. Концептуальные основания теории эмержентности (Ф. Клэйтон) 1
I. ФИЗИЧЕСКИЕ НАУКИ
2. Физика нисходящей причинности (П. Дэвис) 35
3. Возникновение классичности из квантовой теории (Э. Джус) 53
4. О природе эмержентной реальности (Дж. Ф.Р. Эллис) 79
II. БИОЛОГИЧЕКИЕ НАУКИ
5. Эмержентность: отверстие в колесе (Т.У. Дикон) 111
6. Роль эмержентности в биологии (Л. Дж. Ротшильд) 151
7. Эмержентность в социальной эволюции: пример обезьяны (Б. Сматс) 166
III. СОЗНАНИЕ И ЭМЕРЖЕНТНОСТЬ8. Реалистический подход к эмержентности (Дж. Ким) 189
9. В защиту онтологической эмержентности и ментальной причинности (М. Зильберштейн) 203
10. Эмержентность и ментальная причинность (Н. Мерфи) 227
11. Сильная и слабая эмержентность (Д. Дж. Чалмерс) 244
IV. РЕЛИГИЯ И ЭМЕРЖЕНТНОСТЬ
12. Эмержентность, разум и Божественное Действие: иерархия наук в отношении к проблеме соотношения в человеке разума, мозга и тела (А. Пикок) 257
13. Эмержентность: что поставлено на карту в отношении религиозной рефлексии? (Н.Х. Грегерсен) 279
14. Эмержентность от квантовой физики до религии: критическая оценка (Ф. Клэйтон) 303
Об авторах 323
Индекс 327
Из предисловия
Большинство книг по истории науки представляют собой последовательное изложение предмета, которое предполагает переход от философии к науке. Еще в древней Греции предметом глубокого дискурса были такие темы, как пространство и время, природа материи и жизни, многообразие причинности и космологии. Однако из всех тем, разрабатывавшихся древнегреческими философами, одна имела величайшее влияние на научный взгляд на мир, а именно атомистическая гипотеза. Ричард Фейнман однажды заметил, что если бы все научное знание было утрачено, за исключением одной ключевой идеи, то наиболее ценной должна быть атомная теория материи.
Сегодня мы можем считать древние спекуляции Левкиппа и Демокрита как начало двух с половиной тысячелетнего поиска предельных строительных блоков вселенной. Эти философы предположили, что вся материя является состоящей из простых атомов, движущихся в пустоте. Согласно этой идее, физические объекты могут отличаться различным набором атомов, а все изменения являются ничем иным, как перераспределением атомов. Существенным для атомной теории было то, что «атомы» были неделимыми частицами, не имевшими составляющих частей, что делало их по-настоящему элементарными и неразрушимыми частицами, иначе для их объяснения потребовался бы более глубокий уровень структуры. То, что мы сегодня называем атомами, не является атомами в том, смысле, который вкладывали в это слово древние греки, так как они являются составными телами, которые могут разрушаться. Но большинство физиков полагают, что на достаточно малой шкале существуют объекты, которые играют ту же самую роль, что и атомы древних греков, т.е. представляют собой фундаментальные элементы материи. Сегодня модно полагать, что этот основной уровень физической реальности является населенным струнами, нежели частицами, и струнная теория, или ее дальнейшая разработка так называемая М-теория обещает дать полное и согласованное описание мира - всех сил, всех частиц, пространства и времени.
Несмотря на настойчивую рекламу того, что физики произведут такую «теорию всего», будто бы переводящую философию в ранг придатка к науке, остается, по крайней мере, две области философии, которые до сих пор далеки от инкорпорирования в главное русло науки. Во-первых, это природа сознания, и, во-вторых, эмержентность. Большинство философов считают первое тесно связанным с последним.
Термин «эмержентность» впервые был использован Джорджем Генри Льюисом в работе «Проблема жизни и разума» в 1875 г. Грубо говоря, он признает, что в физических системах целое является зачастую большим, чем просто суммой частей. То есть, на каждом уровне сложности возникают новые и часто удивительные качества, которые не могут, по крайней мере, прямым образом, быть приписаны известным свойствам составляющих частей. В некоторых случаях, эмержентное качество просто не имеет смысла, когда применяется к составным частям. Так, например, вода может быть названа мокрой, но бессмысленно спрашивать, является ли молекула воды мокрой. Эмержентность исследовалась британской школой философии в конце XIX - начале XX века, в частности, в области химии и биологии. В это время многие биологи были виталистами, придерживаясь точки зрения, что живые организмы обладают некоторой формой особой сущности, которая оживляет их. Витализм вошел в конфликт с ортодоксальной физикой, которая предполагала, что организмы были просто высоко организованными машинами, их новое поведение могло быть, в конечном счете, объяснено в терминах основных физических законов, действующих на молекулярном уровне. Эмержентисты заняли среднюю позицию, отвергая витальные сущности, но в то же время и отрицая сведение всех свойств живых организмов к механике составляющих их компонентов.
На протяжении многих лет эмержентность то усиливала, то ослабляла влияние на науку. В середине XX века был сделан значительный прогресс в физике и биологии, особенно в объяснении фундаментальной структуры материи и молекулярной основы биологии. Этот прогресс в значительной степени опирался на редукционистский подход, который стремился объяснить множество свойств материи в терминах атомной физики и многие свойства жизни в терминах молекулярных механизмов. Для большинства ученых, эмержентность была совершенно невозможным анахронизмом, считалась пережитком витализма. Но в течение последних двадцати лет ситуация изменилась. По большей части это произошло вследствие возникновения науки о сложности. Она включает такие разделы как теория хаоса, теория сетей, нелинейных систем и самоорганизующихся систем. Использование компьютерных симуляций как экспериментального инструмента для моделирования сложных систем оказало поддержку представлению, что многие свойства мира не могут быть заранее выведены из имеющегося набора лежащих в основе динамических уравнений. Скорее, они являются открываемыми только в результате систематического исследования решений в форме численного моделирования.
В исследовании сложного отношения между редукционизмом и эмержентностью полезно различать слабую и сильную версии каждого из этих понятий. Немногие станут отрицать силу и эффективность редукционизма в области научной методологии. Примером, демонстрирующим его методологическую значимость, является ускоритель субатомных частиц, посредством которого можно получить основные составляющие материи. Без нашей способности разрушить атомные частицы на все меньшие и меньшие фрагменты, мы не смогли бы достичь понимания свойств материи и фундаментальных сил. Чем больше физики спускаются вглубь микроскопической области материи, используя фразу Стивена Уайнберга (Вайнберг, 1992), «тем глубже проникает стрела объяснения». То есть, мы часто рассматриваем явление посредством апелляции к свойствам более глубокого уровня. Таким образом, поведение газов объясняется молекулярным движением, свойства молекул, атомами, которые в свою очередь объясняются посредством ядра и электронов. Этот путь вглубь может простираться, предположительно, ко все более глубинным сущностям, будь то струны или какая-либо другая экзотика. Хотя вышеперечисленное не является спорным, тем не менее, возникают споры относительно того, является ли редукционистское рассмотрение природы просто полезной методологией - слабая форма редукционизма, известная как методологический редукционизм - или абсолютно исчерпывающим повествованием. Многие физики являются убежденными в сильной версии редукционизма. Они полагают, что как только последние строительные блоки материи и правила, которые руководят ими, будут определены, так сможет быть объяснена и вся природа. Эта сильная форма редукционизма иначе еще известна как онтологический редукционизм: утверждение, что вся реальность является ничем иным как суммой составных частей, и что формулировки концепций, теорий и экспериментальных процедур в терминах концепций высших уровней являются просто удобством.
Гораздо меньшая часть ученых разделяет эмержентистский взгляд на природу. При этом следует также различать слабую и сильную версии. Слабый эмержентизм признает, что на практике единственный путь, каким может быть определено поведение сложных систем, это простое наблюдение или симуляция. Другими словами, невозможно просто вывести из принципов, которые руководят классом систем, каким образом будет вести себя конкретная система. Человеческое поведение, и даже поведение простого организма, такого как бактерия, вероятно, попадает в эту категорию.
Сильная эмержентность является гораздо более спорной позицией, в которой утверждалось, что принципы микроуровней являются просто совершенно неадекватными для рассмотрения поведения системы как целого. Сильная эмержентность не может быть успешной в системах, которые являются причинно замкнутыми на микроскопическом уровне, поскольку не существует пространства для дополнительных принципов, которые бы не содержались уже в правилах низших уровней. Таким образом, замкнутая система ньютоновских частиц не может обладать строго эмержентными свойствами, так как все, что можно сказать о системе, уже содержалось в динамике микроуровней (включая первоначальные условия).
Эмержентность обладает курьезным статусом. Она имеет длительную историю в рамках философии, но ее позиция в рамках науки является достаточно спорной. Для того, чтобы эмержентность была принята не просто как методологическое удобство - то есть как описание функционирования нашего мира, должно иметься нечто внутри существующей теории. Существует растущее убеждение ученых, не вмещающееся в «смирительную рубашку» ортодоксальной причинности, чтобы «дать место» для сильной эмержентности, и хотя физика остается глубоко редукционисткой, существует ощущение, что в этом вопросе происходит драматический сдвиг парадигмы. И там где лидирует физика, следом идут химия и биология.
Почему этот сдвиг должен быть важным? Если эмержентность (в строгом смысле) является твердо установленной в рамках самой физики, она должна изменить статус субъектов внутри иерархии, которую поддерживает физика. Можно ожидать, что существуют «законы сложности», которые должны обогащать, но не конфликтовать с существующими законами физики. Эмержентность в биологии должна открывать путь к биологическим законам, которые дополняют законы физики, возможно позволяя ученым пробиться к тому, что отличает живую материю от неживой. Величайшее влияние должно быть в области исследования сознания, где проблема соотношения разума и тела может быть решена посредством апеллирования к ментальной причинности как законной категории, дополняющей, но не сводимой к физической причинности. Это должно позволить ученому принять сознание серьезно как фундаментальное свойство вселенной, а не как нерелевантный и случайный эпифеномен.
Сильная эмержентность должна иметь глубокое влияние на этику, философию и богословие. Возьмем, например, этику. В редукционистском мировоззрении, все, что реально имеет значение является основным уровнем сущностей и их законов, например, субатомных частиц и суперструн. Жизнь, разум, общество и этика - все рассматриваются редукционистами как в высшей степени произвольные состояния материи без какой-либо претензии на представление основных аспектов реальности. Те, кто утверждают, что существует нравственное измерение вселенной, то есть, что существует истинные моральные законы, которые могут стоять наряду с законами физики в полном описании реальности, отвергаются редукционистами, поскольку для них «не остается больше места»: как могут существовать особые этические законы, если законы физики уже рассмотрели все? Но если ментальные, социальные и этические законы возникают на каждом соответствующем уровне сложности, тогда не должно быть конфликта с законами физики, тогда существует пространство для существования этических законов.
Об авторах:
Дэвид Дж. Чалмерс в настоящее время является профессором философии и директором центра по исследованию сознания Австралийского национального университета. Его формулировка «сложной проблемы» сознания и его собственные предложения по ее разрешению, представленные в многочисленных статьях и в работе «Сознающий разум: в поисках фундаментальной теории» (The Conscious Mind: In Search of a Fundamental Theory, 1996) оказали значительное влияние на дискуссию в отношении проблемы сознания за последнее десятилетие. Чалмерс является одним из основателей Ассоциации научного исследования сознания; он также является редактором серии «Философия разума» издательства Оксфордского университета (Philosophy of Mind Series) и редактором Стэнфордской энциклопедии философии. Филипп Клэйтон - профессор Клермонтской школы теологии и профессор философии и религиоведения Клермонтского университета. Областью его интересов является вопрос о взаимоотношении науки и религии и история современной метафизики. Он является автором книг «Проблема Бога в современной мысли» (The Problem of God in Modern Thought, 2000), «Разум и эмержентность: от квантов к сознанию» (Mind and Emergence: From Quantum to Consciousness. Oxford University Press. 2004). Пол. С.У. Дэвис - профессор естественной философии Австралийского центра астробиологии в университете Мэквори. Его исследования охватывают области космологии, гравитации и квантовой теории поля с особым акцентом на черных дырах и происхождении вселенной. Др. Дэвис также является широко известным как автор более 25 книг, среди которых наиболее известны следующие «Физика асимметрии времени» (The Physics of Time Asymmetry), «Квантовые поля в искривленном пространстве» (Quantum Fields in Curved Space (в соавторстве с Н. Бирреллем), «Разум Бога» (The Mind of God), «О времени» (About Time), «Как построить машину времени» (How to Build a Time Machine), «Происхождение жизни» (The Origin of Life). Терренс У. Дикон - профессор антропологии Калифорнийского университета, Беркли. Главной областью исследований является биологическая антропология и нейронауки. Работы проф. Дикона фокусируются на эволюции и адаптации мозга; он наиболее известен по своей работе об эволюции языковой способности и человеческого мозга. Его нейробиологическое исследование также использовало межвидовые трансплантации тканей мозга эмбрионов для изучения эволюции и развития мозга. В добавок к многочисленным исследовательским статьям он является автором книги «Символический вид» (The Symbolic Species, 1997) и в настоящее время заканчивает работу, посвященную эволюции сознания.
Дж. Ф.Р. Эллис в течение последних 30 лет был профессором высшей математики Кейптаунского университета, а в настоящее время читает лекции по всему миру. Др. Эллис также является Президентом Королевского общества Южной Африки и Международного общества по общей теории относительности и гравитации. Его научные исследования затрагивают вопросы математических оснований общей теории относительности и космологии. Его последние книги (вместе с Дж. Уэйнрайтом) «Метод динамических систем в космологии» «The Dynamical Systems Approach to Cosmology (Cambridge University Press, 1996), (с Ненси Мерфи) «О нравственной природе Вселенной: богословие, космология и этика» (On the Moral Nature of the Universe: Theology, Cosmology, and Ethics. Fortress Press, 1996; на русском языке ББИ, 2006), и (с Питером Колем) «Является ли Вселенная открытой или замкнутой? Плотность материи во вселенной» (Is theUniverse Open or Closed? The Density of Matter in the Universe. Cambridge University Press, 1997).
Нильс Хенрик Грегерсен - профессор систематического богословия Копенгагенского университета. Его главной областью исследований является систематическое богословие и взаимоотношение науки и религии. Ранее являясь редактором «Исследований по науке и богословию» (Studies in Science and Theology), он является редактором Датского журнала по теологии (Danish Journal of Theology) в области систематического богословия, членом редакции «Энциклопедии науки и религии» (Encyclopedia of Science and Religion), а также членом редакторской группы журналов Зигон-центра Journal of Religionand Science, Theology and Science, и Dialog: A Journal of Theology.
Джегуон Ким - профессор философии Браун университета. Его областью исследовательских интересов является философия разума. В настоящее время он является членом редколлегии «Исследований по философии и феноменологии» (Philosophy and Phenomenological Research), дополнения к энциклопедии философии Макмиллана (the Macmillan Encyclopedia of Philosophy Supplement), Вопросов философии (Philosophical Issues). Др. Ким является автором книги «Разум в физическом мире: эссе о проблеме соотношения разума и тела и ментальной причинности» (Mind in a Physical World: An Essay on the Mind-Body Problem and Mental Causation. MIT Press/Bradford Books. 1998), монографии «Физикализм, или нечто достаточно близкое» (Physicalism, or Something Near Enough. Princeton University Press. 2005) Нэнси Мерфи - философ науки и христианский богослов, является профессором христианской философии в Фуллеровской богословской семинарии. Публикации: «Англо-американский постмодернизм» (Anglo-American Postmodernity. Westview Press, 1977); «Эмержентность, от физики к богословию» (с У. Стоугером) (Emergence-From Physics to Theology. Oxford University Press, 2007); «Сделали ли мои нейроны меня тем, чем я являюсь? Философские и нейронаучные перспективы моральной ответственности и свободы воли» (с У.С. Брауном) (Did My Neurons Make Me Do It? Philosophical and Neuroscientific Perspectives on Moral Responsibility and Free Will. Oxford University Press, готовится к изданию), «Примирение богословия и науки: перспектива радикальной реформации» (Reconciling Theology and Science: A Radical Reformation Perspective. Pandora Press, 1997).
Артур Пикок, номинант 2001 г. премии фонда Джона Темплтона за прогресс в религии, посвятил первые 25 лет своего служения преподаванию и исследованиям в области в физической биохимии, специализируясь на биологических макромолекулах и сделав важный вклад в наше понимание структуры ДНК. Его основным интересом в течение последних 25 лет было исследование отношения науки и богословия. Он является автором 10 книг, касающихся вопроса об отношении науки и религии. Среди них: «Богословие в век науки» (Theology for a Scientific Age, 1990 и 1993(есть русскоязычное издание), «От ДНК к декану: размышления и исследования священника и ученого» (From DNA to Dean: Reflections and Explorations of a Priest-Scientist. 1996), «Бог и наука: поиск достоверности христианства» (God and Science: A Quest for Christian Credibility, 1996), «Путь от науки к Богу: цель всех наших исследований» (Paths From Science Towards God: The End of All Our Exploring. Oneworld Publications.2001).
Линн Дж. Ротшильд - директор лаборатории астробиологического стратегического анализа NASA в Калифорнии. Главная область исследований - эволюция и физиологическая экология одноклеточных животных и растений. Ее работа помогла создать модель докембрийских экосистем и предсказать влияние давления углекислого газа и ультрафиолетового излучения на глобальные изменения на протяжении тысячелетий. Она является одним из редактором Международного журнала по астробиологии (International Journal of Astrobiology). Др. Ротшильд является редактором (с А. Листер) книги «Эволюция на планете Земля: влияние физического окружения» (Evolution on Planet Earth: The Impact of the Physical Environment. Academic Press. 2003).
Содержание
Благодарности VII
Предисловие (П. Дэвис) IX
1. Концептуальные основания теории эмержентности (Ф. Клэйтон) 1
I. ФИЗИЧЕСКИЕ НАУКИ
2. Физика нисходящей причинности (П. Дэвис) 35
3. Возникновение классичности из квантовой теории (Э. Джус) 53
4. О природе эмержентной реальности (Дж. Ф.Р. Эллис) 79
II. БИОЛОГИЧЕКИЕ НАУКИ
5. Эмержентность: отверстие в колесе (Т.У. Дикон) 111
6. Роль эмержентности в биологии (Л. Дж. Ротшильд) 151
7. Эмержентность в социальной эволюции: пример обезьяны (Б. Сматс) 166
III. СОЗНАНИЕ И ЭМЕРЖЕНТНОСТЬ8. Реалистический подход к эмержентности (Дж. Ким) 189
9. В защиту онтологической эмержентности и ментальной причинности (М. Зильберштейн) 203
10. Эмержентность и ментальная причинность (Н. Мерфи) 227
11. Сильная и слабая эмержентность (Д. Дж. Чалмерс) 244
IV. РЕЛИГИЯ И ЭМЕРЖЕНТНОСТЬ
12. Эмержентность, разум и Божественное Действие: иерархия наук в отношении к проблеме соотношения в человеке разума, мозга и тела (А. Пикок) 257
13. Эмержентность: что поставлено на карту в отношении религиозной рефлексии? (Н.Х. Грегерсен) 279
14. Эмержентность от квантовой физики до религии: критическая оценка (Ф. Клэйтон) 303
Об авторах 323
Индекс 327
Комментарии ():
Написать комментарий: