Сегодня Русская Православная Церковь совершает память святых апостолов из 70-ти Онисифора и Евода, бывших согласно свидетельству Священного Писания и церковного предания христианами, состоявшими в тесных отношениях с апостолами Петром и Павлом.

Святой Онисифор упоминается дважды во Втором послании Тимофею. В 1:16-17 автором послания выражается благодарность и изрекается благословение на «дом Онисифора», так как Онисифор «многократно покоил меня (то есть предполагается – Павла, который в начале послания обозначен, как его автор и отправитель. – прим. П.Л.) и не стыдился уз моих, но, быв в Риме, с великим тщанием искал меня и нашел». В стихе 18 той же главы содержится прибавление, что он много «служил мне в Ефесе»; в 2 Тим 4:19 в рамках заключительного раздела послания передается приветствие «дому Онисифора».

Прежде всего, в связи с вопросом о содержании как приведенных только что отрывков из послания, так и всего послания в целом стоит проблема авторства и, более широко, происхождения рассматриваемого новозаветного документа.

Подавляющее большинство исследователей (около 80 %) сегодня считают, что Второе послание Тимофею, как, впрочем, и другие два пастырских послания, не принадлежат перу апостола Павла и являются псевдоэпиграфами, то есть сочинениями, надписанными от его имени[1] с целью подкрепить изложенное в нем учение авторитетом апостола Павла. Составлены эти тексты были, судя по всему, спустя значительное время после кончины апостола кем-то из его последователей в общинах, где существовала потребность представить апостола Павла как одного из главных вдохновителей и гарантов оформившегося где-то к концу I – началу II века церковного устройства. Кроме того, апостол язычников предстает в пастырских посланиях как своего рода блюститель чистоты вероучения, противопоставленного различным иудеохристианским[2], а также, видимо, протогностическим трактовкам Христовой Вести[3]. Одновременно автор или авторы Пастырских посланий, и в частности Второго послания Тимофею[4], очень возможно, ставили перед собой задачу реабилитировать апостола и его сочинения, который должен был стать «каноническим» олицетворением нееретического христианства[5].

В качестве одного из многочисленных доводов против авторства Павла Пастырских посланий выдвигается тот факт, что событийная канва, которая предполагается в них, никак не подтверждается данными других иcточников о жизни и деятельности Павла – его аутентичных посланий и книги Деяний апостолов[6]. Впрочем, если принять предположение, что Второе послание Тимофею было написан вне связи с Первым посланием к Тимофею[7], то можно допустить (вслед за некоторыми библеистами) некоторое согласие маршрута во Втором послании с показаниями Деяний: Павел пишет из Рима Тимофею, который находится в Троаде (а не в Эфесе, как это указывается в 1 Тим 1:3[8]), что соответствует данным Деян 20:4-6 о пребывании Павла в Троаде перед последним визитом в Иерусалим, после чего Тимофей больше не упоминается Лукой. А это, в свою очередь, в какой-то степени свидетельствует о наличии в этом тексте исторически достоверного материала, который мог восходить к самому Павлу или воспроизводить достоверные воспоминания о его последних днях жизни[9].

В таком случае и упоминание об Онисифоре и «его доме» может оцениваться как вполне исторически достоверное, несмотря на то, что он не упоминается нигде ни в посланиях Павла, ни в Деяниях апостолов. Но, собственно, что сообщается об Онисифоре в 2 Тим 1:16-18 и 4:19, отрывках уже процитированных нами в начале заметок? То, что он еще в бытность Павла в Эфесе оказывал апостолу всемерную поддержку (под словом «служить» здесь подразумевается прежде всего материальная поддержка[10], а слово «покоить» говорит о неоднократных случаях гостеприимства, проявленного Онисифором, но, судя по всему, не в Риме, а у себя на родине; а где была родина Онисифора, мы постараемся выяснить чуть ниже). То же самое он делал и в Риме, после того как приехал туда, вероятно, узнав о тяжелом положении Павла в заключении. Хотя вряд ли апостол до приезда Онисифора оставался без помощи со стороны римской общины, однако ему мог понадобиться человек для выполнения различных поручений (например, для закупки тех или иных предметов повседневного быта, для постоянного поддержания связи с разными членами римской общины, жившими в разных концах мегаполиса, для оплаты счетов за услуги юриста, для поиска врачей и лекарств… да мало ли что еще могло понадобиться уже немолодому, с подорванным здоровьем человеку, заключенному в тюрьму). Судя по контрасту со «всеми асийскими»[11], которые бросили Павла, возможно, покинув Рим, Онисифор остался при нем. Исходя из этого противопоставления иногда делается вывод, что Онисифор тоже происходил из провинция Асия, что как будто бы подкрепляется еще и словами «а сколько он служил мне в Ефесе»[12]. Однако гораздо естественнее, думается, видеть в данном случае как раз противопоставление «асийских» и неасийского «дома Онисифора». Такая интерпретация подтверждается в какой-то степени рассказами об Онисифоре, содержащимися в апокрифических «Деяниях Павла», написанных во II веке. В этом тексте местом жительства Онисифора является город Иконий в провинции Галатия[13]. Именно в этом городе согласно повествованию апокрифа происходит встреча его с апостолом и спутниками последнего. Весьма примечательно описание внешности Павла, помещенное в сцене встречи Онисифора, вышедшего на дорогу вместе со своей женой и детьми, с апостолом: «И увидел он Павла шествующего, мужа низкорослого, лысого, с ногами кривыми, с осанкою достойную, с бровями сросшимися, с носом немного выступающим, полного милости; и то являлся Павел как человек, то ангела имел обличье»[14].

Данный словесный портрет – самое древнее из дошедших до нас описаний внешности апостола языков; он стал основой иконографической традиции.

Онисифор принял Павла в своем доме, где было устроено евхаристическое собрание, на котором Павел много проповедовал. На этом собрании присутствовала и святая Фекла; слушая Павла, она обрела призвание проводить девственный образ жизни. Так как такое призвание было связано со скандалом в семье, где строили уже планы о женитьбе Феклы, то Павел был арестован как смутьян, а затем подвергнут бичеванию и изгнан из города[15]. Онисифор с семьей после этого инцидента пришел к Павлу, который пребывал в пещере, и оставались с ним несколько дней, придаваясь посту и молитве и испрашивая у Бога спасения Феклы от расправы со стороны родственников и горожан[16]. После того, как Фекла чудесным образом была избавлена, она пришла к Павлу; последний же «отослал Онисифора со всеми домашними его в Иконий, а сам, взяв Феклу с собою, отошел в Антиохию»[17].

Очень похоже, что повествование «Деяний Павла» в той части, которая была только что приведена, – это не что иное, как вольная и драматизированная трактовка данных Второго послания Тимофею об Онисифоре, а также о Димасе и Ермогене, фигурирующих также в этом послании, причем оба описаны в несколько негативном ключе, так как они оставили Павла в одиночестве в столь трудное для него время. В апокрифе эти люди изображены как враги Павла, прячущие свою враждебность и зависть под маской ученичества у него. Кстати, что касается города Икония, то он тоже упоминается в 2 Тим 3:10-11 («А ты последовал мне в учении, житии, расположении, вере, великодушии, любви, терпении, в гонениях, страданиях, постигших меня в Антиохии, Иконии, Листрах; каковые гонения я перенес, и от всех избавил меня Господь»). При этом данный текст может быть понимаем: (1) как проведение «Павлом» параллели между своими страданиями, пережитыми в том числе и в Иконии, и страданиями, которые переживает на момент составления послания Тимофей; (2) как не совсем явное указание составителя послания на то, что Тимофей, подобно Павлу, тоже пережил притеснения со стороны недоброжелателей, и что происходило это в той же области – в Иконии. Если эта наша догадка верна, тогда местом служения Тимофея, согласно Второму посланию Тимофею, был выше названный город, а не Эфес, как считается обычно. В свою очередь, такой расклад можно понимать двояко: либо составитель «Деяний Павла» понимал этот намек (который, впрочем, вполне очевиден, так как если этого не признавать, то становится непонятным упоминание страданий Павла именно в Антиохии, Иконии, Листре), либо он располагал сведениями предания о самостоятельном служении Тимофея в Иконии, что, естественно, никак нельзя исключать[18].

Отсутствие приветствий от лица Онисифора в послании, а также фраза «Да даст ему Господь обрести милость у Господа в оный день» могут служить указанием, что его считают там умершим. Это же подтверждают и слова «Павла» о том, что «один Лука со мной» в 2 Тим 4:10.

Вместе с Онисифором Церковь празднует сегодня память апостола из 70-ти Евода или Еводия (4 янв., греч.— 28 апр.). Он, в отличие от Онисифора, не упоминается в Новом Завете. Самое древнее свидетельство о нем приводит в своей «Церковной истории» Евсевий Кесарийский: «В Антиохии после первого епископа Евода славен был Игнатий, второй епископ»[19]. Евод стал первым епископом в Антиохийской Церкви после того, как апостол Петр ее покинул[20]. Согласно «Посланию к Антиохийцам», приписываемому Игнатию Богоносцу, епископу Антиохии, но в действительности составленному, вероятно, в конце IV века[21], Евод был поставлен во епископы апостолами Петром и Павлом[22]. Однако святой Иоанн Златоуст в похвальном слове сщященномученику Игнатию специально отмечает, что именно последний принял епископское посвящение из рук Петра[23]. Блаженный Феодорит Кирский, не упоминая о Еводе, как и Златоуст говорит об Игнатии, представляя его преемником Петра, который избрал его для епископского служения в Антиохийской Церкви[24]. На тот факт, что Игнатий был вторым епископом в Антиохии, косвенно указывают еще ряд церковных авторов III–IV веков, а кроме того византийские списки апостолов от 70-ти [25].

Данное противоречие уже в древности, по-видимому, пытались разрешить путем примирения свидетельств. Так, в «Апостольских постановлениях» (ок. 380) утверждается, что Евод был поставлен во епископа апостолом Петром, а Игнатий — апостолом Павлом[26]. Скорее всего, это свидетельство основано на сообщении из книги Деяния апостолов о том, что церковное служение Павла в Антиохии происходило раньше церковного служения Петра[27]. Апостол Павел входил в круг «пророков и учителей», которые осуществляли руководство Антиохийской общиной[28]. После того как Павел отправился в Малую Азию и Грецию, Евод мог воспринять от него лидерское служение. При этом указание на него как на «епископа» относится ко времени не ранее рубежа I и II веков, когда такая терминология начинает использоваться в церковных кругах Антиохии[29]; более того, едва ли до этого времени в антиохийских общинах мог установиться монархический епископат, поэтому вполне возможно допустить, что Евод был не единственным лидером, а одним из.

Однако поздние церковные писатели с позиций последующего устройства Церкви пытались решить этот вопрос путем унификации предания. Так, византийский историк VI века Иоанн Малала писал, что «через десять лет по вознесении Господа нашего и Бога Иисуса Христа первым, кто после святого апостола Петра был рукоположен во епископа Великой Антиохии, находящейся в Сирии, стал Евод»[30]. В правление императора Нерона апостол Петр, «направляясь в Рим, проходил через Великую Антиохию. В то время скончался Евод, епископ и патриарх Антиохии, так что апостол Петр рукоположил Игнатия, который и принял сан епископа Великой Антиохии»[31]. Иоанн Малала приписывает Еводу инициативу именовать последователей Христа христианами, тогда как раньше они носили наименования «назореи» и «галилеяне»[32]. Симеон Метафраст (XI в.) в «Житии сщмч. Игнатия Богоносца» замечает, что на Антиохийской кафедре «Евод наследовал Петру, а Игнатий — Еводу». На основании всех свидетельств можно с уверенностью утверждать только то, что Евод был одним из лидеров второго поколения в Антиохийской Церкви после апостола Петра и был поставлен на это служение кем-то из первоверховных апостолов.

В западной традиции Евод почитается как мученик. О мученичестве Евода впервые в IX веке упоминает Адон, архиепископ Вьеннский[33]. Антиохия названа местом мученичества Евода и в Мартирологе Узуарда. Считается, что он был казнен в последние годы царствования императора Нерона (37–68 годы правления)[34]. В Римском Мартирологе, согласно с древними западными мартирологами, день мученической кончины святого Евода отмечается 6 мая[35] (даты здесь и ниже указываются по старому стилю).

В византийских синаксарях память Евода почитается вместе с памятью апостола от 70-ти Онисифора – 7 сентября[36] и 28 апреля[37], а также в праздник Собора всех апостолов 30 июня[38].