Стадии экзистенции и их реминисценции
Учение о стадиях человеческого существования одного из самых известных христианских писателей, основателя экзистенциализма, датчанина Сёрена Кьеркегора впервые сформулировано в его труде «Или — или», окончательно — в работе «Заключительное ненаучное послесловие к „Философским крохам“». Кьеркегор делит людей на четыре типа:
- обыватель (Spidsborgeren),
- эстетик (Æstetikeren),
- этик (Etikeren),
- религиозный человек (den Religiøse).
Обыватель как бы выпадает из бытия, так как имеет неподлинное существование — «жизнь как у всех», без осознания уникальности своей личности, без нахождения истинного призвания. Подлинное же существование — это выбор сознательный, превращение в хозяина и властелина своей судьбы. Подлинное существование и есть экзистенция. «С точки зрения Кьеркегора, существует три основных типа экзистенции, или три стадии человеческого существования: эстетическая, этическая и религиозная, причем разложены они именно в этой последовательности, так что первые два типа по сути выступают как предварительные этапы на пути к экзистенции религиозной» [1, 6].
Эстетик выбирает удовольствия. Чувства долга и ответственности для него не актуальны, он живет сегодняшним днем и наслаждается жизнью. Он творит свой духовный мирок, но большой внешний мир прорывается в этот мирок и эстетик чувствует, что его эгоистический мирок ущербен. Человек может перейти через переживание отчаянья на этическую стадию тогда, когда его поступками руководят разум и чувство долга. Этик не чувствует, что его жизнь пуста. У него развито чувство долга и ответственности, он разбирается, где добро и где зло, что такое хорошо и что такое плохо. В конце концов человек может прийти к осознанию ограниченности как эстетического, так и этического образа жизни, снова испытав отчаянье. Тогда может произойти прорыв на духовную стадию, где человеком руководит вера. Такова концепция Кьеркегора. Отчаяние же есть своеобразная плата за переход выше, а также и некая гарантия от обратного спуска вниз.
Три кьеркегоровских типа как реминисценции легко распознаются в христианской традиции: религиозный человек подобен человеку Нового Завета, этик — Ветхого, а обыватель — это язычник, он просто живет биологической жизнью. Эстетик же — тип особенный, но как доказать необходимость его вычленения из привычного для богословия трехсоставного ряда?
Стадии экзистенции и Евангелие
Многие бдительные христиане заметят, что кьеркегоровское учение о стадиях само требует доказательства. Однако при внимательном чтении Священного Писания его можно найти, неопровержимое в своем авторитете.
Всем христианам известна притча о сеятеле и семени. Святитель Феофан Затворник в своем труде «Евангельская история о Боге Сыне, воплотившемся нашего ради спасения, в последовательном порядке изложенная словами святых евангелистов» тщательно совместил в один текст изложение этой притчи у трех евангелистов (Мф. 13:3-9; Мк. 4:3-9; Лк. 8:4-8): «Вот, вышел сеятель сеять семя свое. И когда он сеял, случилось, что иное упало при дороге и было потоптано, и птицы небесные налетели и поклевали то. Иное пало на камень, на каменистые места, где немного было земли, и скоро взошло, потому что земля была неглубока; когда же взошло солнце, увяло и, как не имело корня и влаги, засохло. Иное упало в терние; и выросло терние, и заглушило его, и оно не дало плода. А иное упало на добрую землю и дало плод, который взошел и вырос, и принесло иное тридцать, иное шестьдесят, иное же сто» [3, 138].
Трое евангелистов-синоптиков излагают данную притчу одинаково, строго соблюдая схему и классификацию мест, куда падает зерно слова Божия, и это, да еще святость слова Божия, которое без глубокого смысла никогда не произносится, подвигает нас проникнуть в этот смысл глубже, понять эту систему. Понять ее помогает и Сам Христос, и опять же, три евангелиста-синоптика излагают это изъяснение (Мф. 13:18-20; Мк. 4:13-20; Лк. 8:9-15), исходящее из уст Христа, одинаково, не нарушая общей схемы. Святитель Феофан Затворник совместил изъяснения в единый текст: «Спросили также Его, что бы значила притча о сеятеле? Он говорит им: не понимаете этой притчи? Как же вам уразуметь все притчи! Вот что значит притча сия. Выслушайте значение притчи о сеятеле. Сеятель слово сеет; семя есть слово Божие. Упадшее при пути семя — это суть слушающие слово о Царствии и не разумеющие, к которым, когда услышат, тотчас приходит лукавый диавол — сатана, и похищает слово, посеянное в сердцах их, и уносит слово из сердца их, чтоб они не уверовали и не спаслись. Вот кого означает семя, посеянное при пути». Такое поведение свойственно состоянию обывателя, который сам себе не хозяин, но подобен бессловесному, не способному слышать слово Божие и заботящемуся только о пропитании и прочих насущных потребностях.
«Подобным образом и посеянное на каменистых местах семя означает тех, которые, когда услышат слово, тотчас с радостью принимают его, но которые не имеют в себе корня и непостоянны; временем веруют, а потом во время искушения, когда настанет скорбь или гонение за слово, тотчас соблазняются и отпадают». Здесь мы видим описание этика, которому радостно слышать слово Божие по причине Его нравственности и справедливости, но духовного корня этик не имеет, когда же возникают мысленные соблазны или гонения, то одной этики оказывается недостаточно для стояния в истине.
«А посеянное в тернии семя означает тех, которые слушают слово, но в которых заботы века сего, обольщение богатством и другие пожелания, входя в них, заглушают слово, и оно бывает без плода, которые, отходя от слушания слова Божия, подавляются заботами, богатством и наслаждениями житейскими и не приносят плода». Здесь мы видим явное описание эстетика, имеющего некий корень и стремящегося к наслаждениям, которые, как тернии, иссушают его и губят.
«Посеянное же на доброй земле семя означает тех, которые слушают слово, принимают его и разумеют, и бывают плодоносны, которые, услышав слово, хранят его в добром и чистом сердце и приносят плод в терпении, один в тридцать, другой в шестьдесят, иной во сто крат» [1, 145-146]. А это состояние свойственно духовному человеку.
Несоответствие порядка в притче о сеятеле степеням экзистенции
Но тут можно отметить некое несоответствие: если у Кьеркегора эстетик занимает первую после обывателя стадию, а этик вторую, то в евангельской притче наоборот: этик первую, а эстетик вторую. То есть выходит, что по Евангелию эстетик выше этика?! Как видится, подтверждается это и тем, насколько удачно падает зерно относительно плодородной почвы: сначала утоптанная дорога (обыватель), затем столь же неприветливый зерну камень (этик), потом почва плодородная, но с тернием (эстетик), и наконец почва плодородная и без терния (религиозный). В Евангелии ошибки быть не может, значит ли это, что истинная последовательность содержится только в Евангелии?
Но жизненный опыт нам очевидно указывает, что сначала человеческое сознание просыпается в стремлении к удовольствию и затем только сталкивается с необходимостью упорядочить эти удовольствия с помощью этических правил… Ступени экзистенции указывают на то, чем и ради чего способен жертвовать человек, и очевидное в доказательствах не нуждается: бытовым благополучием жертвует ради наслаждения эстет, наслаждениями способен жертвовать ради нравственности этик, а религиозный человек ради духовной жизни вырывается из пут бесконечных и бесполезных правил.
Каким же образом можно примирить противоречие между евангельским порядком и порядком экзистенциального роста?
Решение противоречия
Стадии экзистенциального роста располагаются именно в том порядке, в котором человек растет к духовной жизни. Евангелие же располагает экзистенции, во-первых, без учета роста, только указывая на бесплодность всех состояний, кроме духовного. Во-вторых, как можно заметить в притче, упавшие зерна располагаются по принципу благоприятности для корня. Действительно, согласие с этим порядком мы находим и в богословии экзистенциализма: «Структура трех стадий или ступеней экзистенции приблизительно соответствует знакомой христианской триаде “тело” — “душа” — “дух”. “Телесность”, взятая в кавычки, скорее понимаемая как чувственность вообще, взятая целокупно вместе с творческим порывом; “душа” — та же эмоционально-чувственная материя, но представленная уже как мед, разлитый в соты жесткой конструкции, как пламя страсти, структурированное выбором; ну и наконец “дух” <…> то есть попытка выйти за пределы обычных мирских отношений в эсхатологический зев (и зов) вечности» [1, 24].
По евангельской притче выходит, что корень, который позволяет питать душу человеческую, может укорениться либо на почве эстетизма, либо на почве духовности. Обыватель и этик живут без этого питания, один — заботясь о животном своем существовании, другой — о нравственном, лишь упорядочивая свои богатства.
Что богословие приобретает вместе с понятием о стадиях экзистенции? Со всею очевидностью мы замечаем, что чем выше стадия, тем меньше разновидность форм бытия. Так, если обыватели имеют бесконечное количество разнообразных устроений быта, то эстетик, даже независимо от своих желаний, уже вынужден ограничивать себя некоторым конечным количеством эстетических стилей и направлений. Этик еще более ограничен количеством этических учений-систем, а духовная жизнь, строго говоря, может быть только одна, так как существует одна истина и Единый Бог.
Экзистенциальное равенство враждующих
Важно отметить, что на одной и той же стадии — на стадии этического существования — находятся и социалисты, и коммунисты, и либералы, и демократы, и либертарианцы, вообще все «законники», в том числе и религиозные, и прочие адепты любых этических систем. Хотя между собою они ведут спор, доказывая собственную правоту, и, действительно, относительно Истины в ее рациональном выражении одни из них будут к ней ближе, другие — дальше, но состояние их, экзистенция их душ будет одинакова. Это будет мед удовольствий, по-разному в разных случаях уложенный в соты.
Государства по стадиям экзистенции
Если ступени экзистенции есть состояния индивидуальные, то ничто не мешает таким индивидуумам составлять общества и целые государства, находящиеся на подобных же стадиях. Странами с обывательским существованием можно назвать те, которые ни на служение прекрасному, ни на справедливое устроение общества не дерзали, обеспечивая безбедное существование правящей верхушке и не заботясь об остальном. Это, к примеру, тирании в Древней Греции. Ужасаясь низкому уровню государственного устроения, поэты и философы устраивались на службу к тиранам, чтобы привить в этих государствах любовь к искусствам и стремление к справедливости. Наиболее же ярким примером эстетического типа государственного устройства является упоминаемое в библейской Книге пророка Даниила Вавилонское государство в правление Набонида и Вальтасара, в котором вельможи с царем и народом предавались неге и удовольствиям, отмечали многочисленные и роскошные религиозные праздники пирами, возводили новые и реставрировали бесконечное количество храмов древним богам. В борьбе за престол цари этого времени старались все более угодить своим подданным всяческими послаблениями и радостями, церемониями и прочими развлечениями, но пророк Даниил произнес царю Вальтасару божий приговор его государству: «Мене — исчислил Бог царство твое и положил конец ему; текел — ты взвешен на весах и найден очень легким; перес — разделено царство твое и дано Мидянам и Персам… В ту же самую ночь Валтасар, царь Халдейский, был убит» (Книга пророка Даниила 5:26-30).
К этическому типу можно отнести государства с правовой основой, которые придерживаются принципа равенства граждан перед справедливостью закона. К религиозным можно отнести государства теократические, но не все те, которые считались таковыми формально, а лишь некоторые, к примеру, Израиль времен Судей и подобные, которыми непосредственно руководил Сам Бог.
Фашизм и коммунизм: что хуже и как это доказать
Национализм и высшее его проявление – фашизм не есть этическое учение, так как в нем нет учения о нравственном, правовом отношении к любому человеку. «Этика» в переводе с греческого и есть «нравственное».
Ведь нравственность в человеке закрепляется как габитус (как сказали бы средневековые схоласты вслед за древними философами), то есть как стойкое и неотделимое от личности приобретенное свойство, которое проявляет себя одинаково независимо от объекта его приложения, а в государстве она закрепляется с помощью юридического права. Национализм, нацизм и фашизм — это обывательские экзистенции, стремления биологические, эгоистические, направленные на выживание и благополучие своей особи в совокупности и с помощью и поддержкой других представителей своего рода. Коммунистическая же идеология с мечтой о счастье всех людей принадлежит стадии этической, то есть на два пункта выше:
4. религиозный человек,
3. этик – социалист и коммунист,
2. эстетик,
1. обыватель – националист, нацист и фашист.
Почему не получается определить фашизм, или мимикрия под этику
Историкам и политологам известно, что фашизм не поддается точному определению: при всех попытках получаются лишь расплывчатые дефиниции. Теперь понятно почему: жизнь обывателя даже не есть какая-то определенная экзистенция, описать ее как некую осмысленную систему невозможно. Идея же социализма и коммунизма вполне определима, так как это есть система этическая, то есть учение о том, как устроить нравственную жизнь. Фашизм имеет лишь видимость этического, на самом деле он «этичен» только для своих, как бывают этичны по отношению друг к другу волки в стае, и совершенно не этичен относительно чужаков, этой стае не принадлежащих. Учитывая, что каждая последующая стадия не отменяет предыдущей, но вбирает ее в себя и подчиняет, как, например, этика социализма вырабатывает свой быт и свою эстетику, то справедливо предположить, что фашизм как обывательское состояние не может иметь своей эстетики, но имеет только видимость таковой, даже обманку. Действительно, опираясь на эстетику прошлого и пытаясь выработать свою новую, «истинно арийскую» эстетику, фашисты так и не выработали ничего, что заслуживало бы внимание эстетов.
Экзистенциальное определение фашизма
Вышеизложенное подводит нас к следующим определениям: национализм есть вера обывателя (в худшем значении этого слова) в возможность с помощью инструментария бытовых, эстетических, этических и духовных достижений собственной нации преодолеть страдания и решить проблемы обывателя; нацизм есть действия в соответствии с этой верой; фашизм есть борьба с врагами этой веры инструментарием бытовых, эстетических, этических и духовных национальных достижений, но методами недуховными (антихристианскими), неэтическими и неэстетическими.
Достижения эстетической, этической и духовной культуры в этом случае являются для обывателя артефактами мертвыми, вещами в себе, всего лишь орудиями в борьбе за биологическое существование и быт, их сущностному бытию он не причастен, и методы его действий им не соответствуют.
Литература
- Кьеркегор, Сёрен. Заключительное ненаучное послесловие к «Философским крохам» / Пер с датского яз. Н. Исаевой и С. Исаева. СПб. Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2005. 680 с.
- Кьеркегор С. Или — или. Фрагмент из жизни: в 2 ч. / Сёрен Кьеркегор; пер. с дат., вступ. ст., коммент., примеч. Н. Исаевой и С. Исаева. СПБ.: Издательство Русской Христианской Гуманитарной Академии: Амфора. ТИД Амфора, 2011. 823 с.
- Феофан Затворник, святитель. Евангельская история. Московский Сретенский монастырь, 2003. 632 с.
Опубликовано: Рязанский богословский вестник (научно-богословский журнал Рязанской Православной Духовной Семинарии). № 1 (21) 2020 г. С. 140-147.