В начале XIX в. вопрос о реформе календаря стал активно обсуждаться в России. Одним из первых ученых, проанализировавших различие между юлианским и григорианским календарями, был морской офицер и педагог П. Гамалея[1]. Его идеи поддержал В.И. Штейнгейль (будущий декабрист), указавший, что «рано или поздно ощутим в исправлении календаря надобность»[2]. В контексте либеральных реформ, проводимых Александром I, появились первые газетные статьи, посвященные календарному вопросу (Наёк. 2009).
В 1829–1830 гг. с инициативой введения нового стиля выступила Санкт-Петербургская академия наук. При ней был образован специальный комитет, в который входили известные ученые. Все они высказались за проведение реформы. Введение в России нового, исправленного календаря было признано обоснованным, и предложено с 19 августа реформируемого года считать следующим днем 1 сентября. На имя императора Николая I был подан проект реформы. Министр народного просвещения князь К.А. Ливен в докладе на Высочайшее имя сообщил мнение ученых, однако указал на то, что «вследствие невежества народных масс, неудобства, сопряженные с реформою календаря, далеко превышают ожидаемые выгоды». Реформу календаря он представил как дело «несвоевременное, недолжное, могущее произвести нежелательные волнения и смущения умов», «выгоды от перемены календаря маловажны, почти ничтожны, а неудобства и затруднения неизбежны и велики». Император Николай I согласился с этими доводами и наложил резолюцию: «Замечания князя Ливена совершенно справедливы». Заседания комитета по календарному вопросу проходили в обстановке строжайшей секретности и стали достоянием общественности только в середине 60-х гг. XIX в.
В 1860 г. в Синод с предложением ввести в России такой же календарь, как в Западной Европе, обратилось Берлинское астрономическое общество. Митрополит Московский свт. Филарет (Дроздов) наложил отрицательную резолюцию на это предложение «чужеземных астрономов», и оно осталось в архивах Синода. Однако в обществе развернулась дискуссия о календарной реформе.
В 1864 г. астроном Иоганн Генрих фон Медлер, профессор Дерптского (ныне Тартуский) университета, опубликовал статью «О реформе календаря», в которой предложил свой проект реформы. Действующий в России юлианский календарь он охарактеризовал следующим образом: «Наш нынешний календарь похож на такие часы, которые не только постоянно опаздывают, но и идут неверно». Медлер считал, что «наш русский календарь требует реформы», однако выход из положения ученый видел не в принятии григорианского календаря, который он считал несовершенным, а в преобразовании юлианского. Суть его предложений состояла в том, что следовало «отбросить в настоящее время (1864 г.) 12 дней», каждые 128 лет исключался бы из счета один високосный день, т. е. было бы не 32 високосных дня, как в юлианском календаре, а 31. Это обеспечивало бы высокую точность календаря. Продолжительность года по календарю Медлера меньше продолжительности тропического года на 0,00001 суток, следовательно, погрешность в одни сутки накапливалась бы приблизительно за 100 тыс. лет. Этот календарь до 2028 г. ничем не отличался бы от григорианского. Затем, начиная с 2028 г., который по григорианскому календарю являлся бы високосным, а по медлеровскому — простым, появилось бы различие в одни сутки. В 2100 г. оба календаря опять совпали бы; в 2156 г. вновь появилось бы различие в одни сутки и т. д. По мнению Медлера, такой вариант мог быть приемлем и для Православной Церкви[3].
Однако решение вопроса о реформе календаря столкнулось с резко отрицательным отношением духовенства и части общества, видевших в этом западное влияние. Так, О.М. Бодянский полагал, что «при исправлении летосчисления следует обращать внимание не на одну лишь астрономическую часть его, но и на часть религиозную», и считал, что для реформы календаря в России нет достаточных оснований[4].
В 1899–1900 гг. при Русском астрономическом обществе работала особая комиссия по вопросу о реформе календаря в России, в состав которой входили представители многих научных учреждений, ведомств и министерств. Основными причинами создания комиссии были приближение «круглого» 1900 г. и связанное с ним увеличение разницы между юлианским и григорианским календарями еще на один день, появление большого количества различных предложений реформы календаря и вызванный ими резонанс в обществе. Задача комиссии, в работе которой принимал участие Д.И. Менделеев, заключалась в подготовке реформы юлианского календаря с учетом материалов заседаний комиссии при Императорской академии наук 1830 г.
Комиссия рассматривала оригинальное решение календарной проблемы, предложенное А.А. Сапожниковым. Он считал необходимым созвать всемирный съезд богословов, который должен решить все спорные вопросы в пользу григорианского календаря или одной из систем, предложенных учеными. Такое решение способствовало бы принятию единой календарной системы во всем христианском мире[5]. Однако комиссия сосредоточилась на обсуждении второстепенных вопросов, таких как замена языческих названий месяцев христианскими[6]. Изменить предлагалось названия месяцев с января по июнь, исходя из того что они языческие и в реформированном календаре неуместны. Так, было предложено заменить название месяца «март», посвященное богу войны у древних римлян, наименованием «мир» (Наёк. 2009).
Комиссия постановила не принимать григорианский календарь и остановиться на одном из проектов, выработанных астрономами. Такому решению способствовала позиция представителя Священного Синода В.В. Болотова, считавшего, что «григорианская реформа не имеет для себя не только оправдания, но даже извинения». Он резко выступил против идеи внедрения в стране «чуждой и несовершенной системы исчисления лет» и отмечал: «Сам я отмену юлианского стиля в России нахожу отнюдь не желательной. Я по-прежнему остаюсь решительным почитателем календаря юлианского. Его чрезвычайная простота составляет его научное преимущество перед всякими другими календарными исправлениями. Думаю, что культурная миссия России по этому вопросу состоит в том, чтобы еще несколько столетий удержать в жизни юлианский календарь и чрез то облегчить для западных народов возвращение от не нужной никому григорианской реформы к неиспорченному старому стилю»[7]. С этим доводом не согласился Менделеев, заявивший, что реформу календаря можно проводить отдельно от пасхалии и совершенно ее не касаться. Менделеев, по достоинству оценивший проект Медлера, предложил комиссии рассмотреть вопрос о введении в России этого календаря, однако проект был отвергнут.
В заседаниях комиссии приняли участие филолог А.А. Шахматов, астроном и астрофизик А.А. Белопольский, математик А.М. Ляпунов, метеоролог М.А. Рыкачёв. Итогом деятельности комиссии стали решения о возможности перехода от юлианского календаря к григорианскому; решение всех прочих дел, связанных с реформой календаря, постановили передать в межведомственную комиссию. Однако решения комиссии остались без одобрения со стороны высших органов государственной власти. Революция 1905 г. оттеснила вопрос о календарной реформе на второй план. Протоколы заседаний комиссии были изданы только в 1911 г.
30 июня (12 июля) 1902 г. с вопросом о возможности проведения календарной реформы обратился ко всем православным Церквам Константинопольский Патриарх Иоаким III. В ответных посланиях 1902–1904 гг. представители восьми православных Церквей (в том числе Русской) высказались против введения нового календаря. Получив ответы, Константинопольский Патриарх отправил новое окружное послание (12 мая 1904 г.), в котором отметил преждевременность и ненужность перехода на новый календарь.
В 1910 г. в России была созвана новая межведомственная комиссия по реформе календаря. На ее заседаниях развернулась острая полемика между историком П.М. Саладиловым и математиком Н.В. Степановым из-за способа осуществления календарной реформы в России. Степанов считал главной причиной задержки осуществления реформы противоречия между календарным вопросом и православной пасхалией. Он пришел к выводу, что «во имя целостности и ненарушимости основных церковных установлений о праздновании Пасхи православным народам необходимо перейти к новой, более точной системе счета времени, чем юлианская»[8]. Он пришел к выводу о необходимости отмены нескольких правил, в том числе и канона о праздновании христианской Пасхи после иудейской. Он разработал собственный проект исправления календаря и соотнесения с ним православной пасхалии[9]. Саладилов соглашался с проектом Медлера и обвинял Степанова в стремлении ввести в России григорианский календарь с некоторыми изменениями, «чтобы иметь право утверждать, что будто вводимый календарь не григорианский, а чисто русский»[10]. Полемика ученых не привела к каким-либо положительным результатам.
Реформа осуществилась только после прихода к власти большевиков. Календарный вопрос обсуждался уже на одном из первых заседаний советского правительства — 16 ноября 1917 г. 20 января 1918 г., т. е. за четыре дня до «календарного» декрета, Совнарком принял декрет «Об отделении церкви от государства и школы от церкви», согласно которому Российская республика объявлялась светским государством, а формальное юридическое препятствие на пути принятия григорианского календаря устранялось. 24 января 1918 г. был принят декрет Совнаркома «О введении в Российской республике западноевропейского календаря» (иначе «нового стиля», чтобы не называть календарь по имени папы). 25 января 1918 г. он был подписан В.И. Лениным и опубликован в газете «Правда». Преамбула декрета содержала следующую констатацию: «В целях установления в России одинакового почти со всеми культурными народами исчисления времени Совет Народных Комиссаров постановляет ввести по истечении января месяца сего года в гражданский обиход новый календарь»[11]. Так как разница между юлианским и григорианским календарями составляла 13 дней, то декрет предписывал «первый день после 31 января сего года считать не 1 февраля, а 14 февраля, 2-й день считать 15-м и т. д.».
Изначально новый календарь планировалось ввести на всей территории бывшей Российской империи. Однако в связи с гражданской войной этот процесс столкнулся с серьезными проблемами. На территориях, занятых Белой армией и иностранными войсками, продолжал действовать юлианский календарь. Только по прошествии нескольких лет по мере продвижения Красной армии григорианский календарь был введен на всей территории страны. Многие русские эмигранты не признали реформы и продолжали придерживаться старого стиля. В Советской России новый стиль встретил сопротивление не только со стороны Церкви. Против реформы высказывались и некоторые ученые[12].
Календарная проблема обсуждалась на Поместном Соборе 1917–1918 гг. Этому вопросу было посвящено 71-е заседание Собора, 27 января 1918 г., на котором председательствовал митр. Новгородский и Старорусский Арсений (Стадницкий), один из трех кандидатов на Патриарший престол. Затем обсуждение продолжалось и на других заседаниях. В этой работе принимали участие профессора духовных школ прот. Д.А. Лебедев, С.С. Глаголев и И.И. Соколов. Был подготовлен проект соборного Определения по вопросу о календаре, подтверждавший необходимость сохранения старого стиля[13].
Следующий виток «календарной борьбы» пришелся на начало 20-х гг. Инициатором на этот раз выступил Константинопольский Патриарх Мелетий IV (Метаксакис). С 1918 г. он занимал кафедру Афинского архиепископа и еще в 1919 г. поставил перед Синодом Элладской Церкви вопрос о введении нового календаря. Не без поддержки английских военных властей Мелетий в 1921 г. был избран на Константинопольский Патриарший престол и через некоторое время начал реализацию своей программы реформ. Он созвал в Константинополе так называемый Всеправославный конгресс (10 мая — 8 июня 1923 г.). Но на этом собрании присутствовало всего 10 человек: пять епископов, один архимандрит и четыре мирянина. Они «представляли» Константинопольскую, Кипрскую, Сербскую, Элладскую и Румынскую Православные Церкви (при этом самих глав Церквей не было).
Идеи, которые пытался реализовать с помощью этого конгресса Патриарх Мелетий, являлись по сути масштабной программой церковного обновленчества (предлагалось сделать все церковные праздники неподвижными, разрешить брак епископату и повторный брак священникам, сократить богослужение и посты, разрешить клирикам ходить в мирской одежде, брить бороды и т. д.; планировалось даже объединение с Англиканской Церковью).
Поскольку григорианский календарь ассоциировался с католичеством, то на конгрессе решили ввести не собственно григорианский, а еще один, новый, исправленный календарь, «как бы» от него отличающийся. Этот календарь, названный новоюлианским, разработал сербский астроном, профессор математики и небесной механики Белградского университета Милутин Миланкович, который был одним из участников конгресса. Новоюлианский календарь действительно отличается от григорианского другой системой високоса, но в ближайшие 800 лет полностью с ним совпадает (новоюлианский календарь основан на 900-летнем цикле, в течение которого упраздняется семь вековых високосных дней; погрешность в одни сутки в этом календаре набегает примерно за 43 500 лет). По вопросу же о времени празднования Пасхи конгресс решил для определения дат весеннего равноденствия и пасхального полнолуния использовать реальные астрономические данные для Иерусалимского меридиана.
Александрийский, Антиохийский и Иерусалимский Патриархи осудили конгресс и его решения. Александрийский Патриарх Фотий в послании Антиохийскому Патриарху Григорию IV от 23 июня 1923 г. объявил постановления Константинопольского конгресса не имеющими канонического авторитета, а введение нового стиля невозможным без санкции Вселенского Собора. Иерусалимский Патриарх Дамиан (Касатос) также отказался ввести новый стиль в своем патриархате. Но в 1926 г. Мелетий добился своего избрания на Александрийский Патриарший престол и привнес в эту Церковь новый стиль. В 1923 г. на новоюлианский календарь перешла Элладская Церковь. Константинопольский патриарх Григорий VII с 23 февраля (10 марта) 1924 г. ввел в своей Церкви новый стиль для непереходящих праздников, а для переходящих оставил юлианскую александрийскую пасхалию, приняв, таким образом, половинчатое решение. Чтобы избежать полного исчезновения Петрова поста, в некоторые годы было принято решение отменять Троицкую сплошную седмицу и начинать пост раньше. Под влиянием Константинополя аналогичное решение приняла и Румынская Православная Церковь.
Летом 1923 г. глава Российской Православной Церкви свт. Тихон получил послание от Антиохийского Патриарха, сообщавшее о решении «Всеправославного конгресса». Эта информация вкупе с настойчивыми требованиями советских властей и давлением со стороны ГПУ вынудила Патриарха подписать постановление о переходе Российской Православной Церкви на новый стиль с 2/15 октября 1923 г. В документе говорилось: «По почину Вселенского патриарха и в согласии с другими Православными Автокефальными Церквами пропустить во времясчислении 13 дней, так, чтобы после 1 октября старого стиля следовало 14-е. Вопрос о времени празднования Пасхи решить в согласии с Православными Церквами по постановлениям бывшего в Константинополе в сем году Православного Собора. Призвать особым посланием всех архипастырей, пастырей и верующих мирян без смущения принять исправление церковного времясчисления, так как это исправление нисколько не затрагивает ни догматов, ни священных канонов Православной Церкви, но необходимо по требованиям астрономической науки и потребно для согласования церковной жизни с установленным уже во всех христианских странах времясчислением»[14].
Новый календарь был принят московскими приходами, но встретил сопротивление уже в ближайших к Москве епархиях. К Патриарху отправились многочисленные делегации со всех концов страны. Возникшая путаница и недовольство основной массы верующих побудили Патриарха 26 октября (8 ноября по н. ст.) 1923 г. приостановить введение нового календаря. Главным основанием было то, что «другие православные Церкви, с которыми Российская Церковь всегда должна быть в единении, временно введение нового стиля отложили»[15]. Все приходы вернулись к старому стилю. Таким образом, по новоюлианскому календарю Российская Православная Церковь жила 24 дня. Советскому правительству, несмотря на все усилия, не удалось заставить Церковь перейти на григорианский календарь. В 1928 г. аналогичная ситуация сложилась и в Грузинской Православной Церкви, Поместный Собор которой принял решение о переходе на новый стиль, но через несколько месяцев под давлением верующих отменил его.
В настоящее время юлианский календарь сохраняется в четырех Поместных Православных Церквах: Иерусалимской, Сербской, Русской (включая РПЦЗ) и Грузинской. Юлианским календарем пользуются и старообрядческие общины, не признающие петровской реформы календаря (введения январского новолетия и эры от Рождества Христова). Принятие нового стиля некоторыми православными Церквами вызвало в них старостильные расколы (в Греции, Румынии и др.). Григорианскому календарю следуют Финляндская Православная Церковь и Эстонская апостольская Православная Церковь, находящиеся в юрисдикции Константинопольского Патриархата.
Литература
Каменцева Е.И. Хронология. М., 1967, 20032;
Селешников С. И. История календаря и хронология. М., 19773;
Наёк Е.Л. Календарный вопрос в дореволюционной России// Преподавание истории в школе. 2009. № 3. С. 35–40.
[1] Гамалея П.Я. Вышняя теория морского искусства. СПб., 1803. Ч. 3; 1804. Ч. 4.
[2] Штейнгейль В.И. Опыт полного исследования начал и правил хронологии и месяцесловного счисления старого и нового стиля. СПб., 1819. С. 176.
[3] [Медлер И.Г.] О реформе календаря // ЖМНП. 1864. Ч. 121. Янв. Отд. 6. С. 9–21; Он же. Еще о реформе календаря // Там же. Март. Отд. 6. С. 125–129.
[4] Бодянский О.М. Нужно ли нам преобразование календаря // ЧОИДР. 1864. Кн. 2. Ч. 5. С. 189.
[5] Сапожников А.А. О преобразовании календаря. СПб., 1899.
[6] Постановления комиссии по вопросу о реформе календаря в России / Русское астрономическое общество. СПб., 1900.
[7] Журнал 8-го заседания Комиссии по вопросу о реформе календаря 21 февраля 1900 г. СПб., 1900. С. 34.
[8] Степанов Н.В. К реформе юлианского календаря. СПб., 1911. С. 1.
[9] Степанов Н.В. Новый стиль и православная пасхалия. М., 1907.
[10] Саладилов П.М. К вопросу о реформе календаря. СПб., 1910. С. 70.
[11] Декреты Советской власти. М., 1957. Т. 1. № 272. С. 404–405.
[12] Каменцева Е.И. О неопубликованной книге А. Юшкова «В защиту юлианского календаря…» // Отеч. арх. 1996. № 5. С. 46–53.
[13] Собор, 1918. Деяния. Кн. 6. С. 132–133.
[14] Акты свт. Тихона. С. 299.
[15] Там же. С. 333.
Источник: Православная энциклопедия