Житие св. Александра Невского, датируемое концом ХIII века, неоднократно перерабатывали русские книжники. Они создали несколько редакций жития, объединенных раскрытием проблемы — Русь между Востоком и Западом как в военно-политическом, так и в конфессиональном смысле. Главная цель статьи — проследить формирование антилатинского полемического содержания агиографических произведений, посвященных Александру Невскому. Детальный анализ различных редакций жития показал, что даже при наличии сюжетов о военных или дипломатических контактах с латинским миром антилатинский пафос в житии отсутствовал полностью до конца ХV века. Тема противопоставления православного Востока и латинского Запада намечена в «лихачевской редакции», в редакции Миней Четьих она получает заметное развитие и окончательно складывается в редакции Василия-Варлаама, созданной между 1547 и 1555, то есть незадолго до начала Ливонской войны.

Святой благоверный князь Александр Ярославич знаменит своими воинскими подвигами. Историки акцентируют внимание на его политической позиции, сведения о которой черпают прежде всего из древней «Повести о житии Александра Невского» и летописных свидетельств. Появление повести связывают с именами князя Дмитрия Александровича и св. митрополита Кирилла и датируют восьмидесятыми годами ХIII века. Она вставлена в том числе и в древнейшую из сохранившихся летописей — Лаврентьевскую[1]. Количество редакций жития точно не установлено (их больше десятка), однако интерес представляют те, которые получили наибольшее распространение. В рамках данной работы не ставится задача какого бы то ни было участия в спорах относительно соотношения редакций, времени и обстоятельств их создания.

Основное содержание житийных произведений, посвященных св. Александру, сводится к раскрытию указанных выше сюжетов — воинского и политического. Оба они, в свою очередь, сводятся к проблеме: Русь между Востоком и Западом как в военно-политическом, так и в конфессиональном смысле[2]. Очень часто эти две темы объединяют, отождествляя немецкую угрозу в Прибалтике и Шведскую в Карелии и Ингерманландии с католической и указывая на формирование некоего симбиоза Православной Церкви и монгольской империи. Однако представляется, что это отождествление упрощает ситуацию и неверно выставляет как исторический смысл событий ХIII века и мотивацию поступков св. князя, так и восприятие его образа авторами агиографических произведений и их читателями. В самом деле, Александр Ярославич не считал добрые отношения с соседними странами латинской традиции невозможными или подпадающими под церковное осуждение. Об этом говорит не только переписка с римским папой, но и договор с остовом Готланд, двор которого с латинским храмом продолжали действовать в Новгороде, наряду с Немецким двором[3]. Главная цель статьи — проследить формирование антилатинского полемического содержания в агиографических произведениях, посвященных Александру Невскому.

В первоначальной редакции жития, созданной вскоре после смерти князя, антилатинское содержание явно не выражено и практически отсутствует. В самом деле, Рим, который для автора середины ХIII века должен был бы так или иначе ассоциироваться с латинством[4], прежде всего выступает как позитивный образ античного города, в котором живут достойные подражания герои: «Дал Бог храброство же ему царя Римскаго Евсписиана»[5]. Первый оппонент св. князя — «краль части Римскиа» — остается конфессионально неопределенным. С учетом того, что он описан после Веспасиана, безымянный краль подан как политический антипод античного героя, вознамерившийся, «шатаяся безумием», напасть на землю храброго Александра. Далее враги, ведомые «кралем», названы «силой варяжской»[6], которую также трудно идентифицировать как латинскую. Вторая враждебная сила — пришедшие от «западныя страны» «иноплеменники»[7], с намеком на немецкое происхождение. Позднее князю придется еще захватить «град Юрьев Немецкий»[8].

Единственный фрагмент, который может указывать на межконфессиональные противоречия, — это сюжет о посещении Александра Невского папским легатом. Этот текст замечателен своей эмоциональной выдержанностью и отсутствием полемической заостренности. Легат прибыл «от папы из великого Рима», поскольку папа «рече, слышахом тя князя честна и дивна, и земля твоя славна и велика». В ответ на предложение послушать учение Католической Церкви Александр ответил, на первый взгляд, несколько странно, пересказав периоды ветхозаветной, новозаветной и отчасти церковной истории. Однако аллюзия эта весьма прозрачна. К князю Владимиру, согласно «Повести временных лет», тоже «приидоша немцы из Рима», «послани от папежа», которые также ссылались на равновеликость земель русского князя и папы: «Земля твоя яко и земля наша»[9]. Сказанное немцами из Рима было опровергнуто греческим Философом, который в пространной Речи, приведенной в «Повести временных лет», пустился в пересказ Ветхого и Нового Заветов. Там действительно выделяются те темы, которые перечислены в ответе Александра: история Адама, потопа, разделения языков («от Адама же и до потопа лет 2242, а от потопа до разделения язык лет 529»[10]), Авраама, Моисея и исхода евреев из Египта (о царствовании Давида в «Повести временных лет» говорится вскользь, но он неоднократно цитируется в Речи Философа и упоминается в связи с родословной Христа), царствования Соломона (император Август в Речи Философа не упомянут), жизни, страданий и воскресения Христа. Упоминание о семи соборах апеллирует к Поучению корсунских попов[11]. Однако нельзя не обратить внимание: Речь Философа начинается, а Поучение корсунских попов заканчивается резкими антилатинскими пассажами. В «Повести о житии Александра Невского» нет даже намека на них, хотя он был бы здесь вполне уместен. Таким образом, можно утверждать, что автор этого произведения сознательно уклонялся от возможности написать что-либо, направленное против латинской веры, хотя Александр Ярославич не мог не принимать во внимание общую политику римского Апостольского престола в борьбе с «восточной схизмой» и общего изменения отношения непосредственно к Руси со стороны Католической Церкви[12].

Если верить исследованиям В. Мансикки, Н.Н. Серебрянского и Ю.К. Бегунова (при всем различии их взглядов), с конца ХV века обращение агиографов к жизнеописанию св. Александра Невского становится регулярным[13]. Это могло быть связано с возобновлением внимания к памяти Александра Ярославича в связи с Куликовской битвой[14]. Впрочем, датировка создания новых редакций заставляет отнести их ко времени правления великого князя Ивана III и начала формирования идеологемы «Москва — третий Рим», в которой антилатинское содержание стало одним из краеугольных камней, а также ко времени, когда впечатление от Ферраро-Флорентийского собора приобрело законченные смысловые формы[15]. Первой по времени составления, вероятно, является редакция, которую В. Мансикка называл второй. Автор этой редакции уже объединил «Слово о погибели земли Русской» и житие Александра, упомянув «Рим великий» как точку, до которой распространилась слава о великом князе[16]. При краткости описания князя, автор точно следует тексту первоначальной «Повести о житии», однако в рассказе о Чудской битве приводит вставку, которая уже имеет определенный конфессиональный окрас: «Местер изыде противу их с всеми пискупы своими…». Форма слова «пискуп» указывает на латинскую принадлежность данных архиереев, поскольку слово приводится без титла, в то время как наименования православных архиереев приводится с титлом, указывающим на более возвышенный смысл[17]. Однако непосредственного антилатинского выпада здесь также нет, и при этом полностью выпущен пассаж о приходе папского легата.

Тема «пискупов» оказалась усилена автором «лихачевской редакции», явно знакомым с редакцией жития конца ХV века, но писавшего до собора 1547 года. Он помещает неких «пискупов» в число участников похода на Неву[18]. Кроме того, для него уже поход на Псков и Чудское сражение князь начинал, «хотя отмстити кровь крестьянску»[19]. Противопоставление немцев и христиан — явление достаточно позднее, сформировавшееся не ранее конца ХV века, однако и здесь антилатинское содержание как таковое не прослеживается.

Редактор жития, переделывавший его для Миней Четьих, пошел еще дальше. В уста священников, воспевающих князя Александра, который возвращается с Ледового побоища, он вложил эпитет, существенно изменивший отношение к побежденным: «Пособивыи, Господи […] верному князю нашему Александру оружием крестным свободити град Псков от поганых иноплеменник»[20]. Погаными (язычниками) называть ливонских немцев было странно, однако тенденция такова, что спустя еще полтора десятилетия псковский писатель Василий-Варлаам описал гибель священномученика Исидора Юрьевского в той же Ливонии как гибель христианина от рук язычников-латинян[21]. Так же незначительно текстуально, но весьма заметно по содержанию оказался изменен и пассаж, посвященный посещению князя послом римского папы. Теперь описание кончалось апостольской проповедью, а Вселенские Соборы характеризовались как наследие сугубо восточное: «По сих же предания святых отец седми собор известен храним, словес же ваших не слушаем и учениа вашего не требуем»[22]. В этой редакции Литва вообще не упоминается, местами заменена термином «поганые», что делает применение этого термина неоднозначным. Впрочем, здесь важен факт распространения понятия «язычник» на народы, которые таковыми в годы жизни св. Александра не были, но в глазах читателя становились чем-то более чуждым, чем понятная Литва. Похвала же, стоящая в конце текста, позволяет сделать определенные выводы о времени и обстоятельствах появления службы св. князю, поскольку здесь стоит испорченное заимствование из 3-й стихиры на стиховне: «Не от Рима бо, ни от Синая провозсиял еси, но в Рустей земли явися, чудотворец преславен»[23].

Наконец, редактором, который более существенно вторгся в текст жития и окончательно превратил его в антилатинский памфлет, стал Василий-Варлаам. Он начал с того, что «краль части римския» (названный теперь по имени — «Нестером Велгером») пошел походом на Александра с «местеры и бискупы своя». Причиной похода его на Неву агиограф посчитал переход в атеизм: «Возвысився высокоумием без Бога»[24]. С момента, когда послы Биргера пришли в Новгород, он получает от Василия-Варлаама эпитет «безбожный», который мгновенно переходит на всех, кто нападает с запада на русские земли, — просто «безбожные», безбожные римляне, безбожные немцы и, наконец, безбожные латиняне[25]. Этот эпитет агиограф заимствовал из летописи, или, напротив, он мог повлиять на переписчика летописи (в Тихановском списке (ХVII век) Первой Псковской летописи встречается эпитет «безбожные немцы», хотя отсутствует в других опубликованных А.Н. Насоновым псковских летописях, равно как и в других списках этой редакции[26]). Впоследствии в житии постоянно поминаются «безбожные и поганые немцы», «погании латына», «окаяннии немцы», «злодеи», равно как и «безбожные и поганые татары» и «окаянныи злоимянитыи царь Батыи» (в этом житие принципиально расходится с первоначальной редакцией, где «царь Батый» подан как человек, подивившийся силе и славе Александра, отпустивший его «с великой честью»[27]). Использование данных эпитетов применительно к католикам со стороны Василия-Варлаама было нормой, что, впрочем, позволяет достаточно точно датировать время окончательной адаптации жития к антилатинской пропаганде — между 1547 и 1555 годами, т. е. незадолго до начала Ливонской войны[28]. Именно в эти годы складываются и определенные принципы составления богослужебных текстов святым, чей жизненный путь пересекался с латинским миром[29]. К началу ХVII века Александр Невский уже прочно ассоциировался с антилатинской тематикой в самых резких ее формах[30].

 

Источники и литература

1. Гумилев Л.Н. Александр Невский и восточное христианство // Колпица. Князь Александр Невский. Материалы научно-практических конференций 1989 и 1994 гг. / Отв. ред. Ю.К. Бегунов и А.Н. Кирпичников. СПб., 1995. С. 73-78.
2. Дмитриева Р.П. Василий (в иноках Варлаам) // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 2 (вторая половина ХIV – XVI в.). Ч. 1. Л.: Наука, 1988. С. 112-116.
3. Ковалев А.Н. Западная агрессия в начале ХVII в. в изображении Авраамия Палицына // Древняя Русь и Запад: Научная конференция. Книга резюме. М.: Наследие, 1996. С. 157-159.
4. Костромин К. Церковные связи Древней Руси с Западной Европой (до середины XII в.). Страницы истории межконфессиональных отношений. Saarbrücken: Lambert Academic Publishing, 2013.
5. Костромин К., прот. Антилатинская полемика в древнерусском богослужении // Палеоросия. Древняя Русь: во времени, в личностях, в идеях. Научный журнал. 2018. Вып. 1 (9). С. 298-320.
6. Кривошеев Ю.В., Соколов Р.А. Политика Александра Невского в балтийско-скандинавском регионе // Труды кафедры истории России с древнейших времен до ХХ века / Отв. ред. А.Ю. Дворниченко. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2012. С. 265-295.
7. Мансикка В. Житие Александра Невского. Разбор редакций и текст. б/м, 1913. (Памятники древней письменности и искусства. Т. 180).
8. Охотникова В.И. Повесть о житии Александра Невского // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. I. (ХI – первая половина ХIV в.). Л.: Наука, 1987. С. 354-363.
9. Повесть временных лет / Подг. текста, перев., статьи и комм. Д.С. Лихачева. Под ред. В.П. Андриановой-Перетц. Изд. 2-е, исправ. и доп. СПб.: Наука, 1999.
10. Псковские летописи. Вып. 1 / Подг. А.Н. Насонов. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1941. С. 13.
11. ПСРЛ. Т. 6. Вып. 1. Софийская первая летопись старшего извода. М.: Языки русской культуры, 2000.
12. Рыбина Е.А. Иноземные дворы в Новгороде ХII-ХVII вв. М.: Изд-во МГУ, 1986.
13. Синицына Н.В. Автокефалия Русской церкви и учреждение Московского патриархата // Церковь, общество и государство в феодальной России / Отв. ред. А.И. Клибанов. М.: Наука, 1990. С. 128-152.
14. Синицына Н.В. Третий Рим. Истоки и эволюция русской средневековой концепции (ХV–ХVI вв.). М.: Индрик, 1998.
15. Соколов Р.А. Александр Невский в отечественной культуре и исторической памяти. Автореф. дисс. докт. ист. наук. СПб., 2014.
16. Флоря Б.Н. У истоков религиозного раскола славянского мира (ХIII в.). СПб.: Алетейя, 2004.

[1] Охотникова В.И. Повесть о житии Александра Невского // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. I. (ХI – первая половина ХIV в.). Л., 1987. С. 357.

[2] Гумилев Л.Н. Александр Невский и восточное христианство // Колпица. Князь Александр Невский. Материалы научно-практических конференций 1989 и 1994 гг. / Отв. ред. Ю.К. Бегунов и А.Н. Кирпичников. СПб., 1995. С. 73-78.

[3] Кривошеев Ю.В., Соколов Р.А. Политика Александра Невского в балтийско-скандинавском регионе // Труды кафедры истории России с древнейших времен до ХХ века / Отв. ред. А.Ю. Дворниченко. СПб., 2012. С. 282; Рыбина Е.А. Иноземные дворы в Новгороде ХII-ХVII вв. М., 1986. С. 31, 33.

[4] См.: Костромин К. Церковные связи Древней Руси с Западной Европой (до середины XII в.). Страницы истории межконфессиональных отношений. Saarbrücken, 2013; Флоря Б.Н. У истоков религиозного раскола славянского мира (ХIII в.). СПб., 2004.

[5] Мансикка В. Житие Александра Невского. Разбор редакций и текст. б/м, 1913. (Памятники древней письменности и искусства. Т 180). С. 2 (2 паг.).

[6] Мансикка В. Житие Александра Невского. С. 3 (2 паг.).

[7] Мансикка В. Житие Александра Невского. С. 5, 7 (2 паг.).

[8] Мансикка В. Житие Александра Невского. С. 9 (2 паг.).

[9] Повесть временных лет / Подг. текста, перев., статьи и комм. Д.С. Лихачева. Под ред. В.П. Андриановой-Перетц. Изд. 2-е, исправ. и доп. СПб., 1999. С. 39.

[10] Повесть временных лет. С. 42.

[11] Повесть временных лет. С. 51.

[12] Соколов Р.А. Александр Невский в отечественной культуре и исторической памяти. Автореф. дисс. докт. ист. наук. СПб., 2014. С. 15; Костромин К. Церковные связи Древней Руси с Западной Европой. С. 189-190.

[13] Охотникова В.И. Повесть о житии Александра Невского. С. 358-362.

[14] Соколов Р.А. Александр Невский в отечественной культуре и исторической памяти. С. 17-18.

[15] См.: Синицына Н.В. Третий Рим. Истоки и эволюция русской средневековой концепции (ХV–ХVI вв.). М., 1998; Синицына Н.В. Автокефалия Русской церкви и учреждение Московского патриархата // Церковь, общество и государство в феодальной России / Отв. ред. А.И. Клибанов. М., 1990. С. 128-152.

[16] Мансикка В. Житие Александра Невского. С. 11 (2 паг).

[17] Ср.: ПСРЛ. Т. 6. Вып. 1. Софийская первая летопись старшего извода. М., 2000. Стб. 306, 311, 313, 326, 327.

[18] Мансикка В. Житие Александра Невского. С. 127.

[19] Мансикка В. Житие Александра Невского. С. 131.

[20] Мансикка В. Житие Александра Невского. С. 23.

[21] Костромин К., прот. Антилатинская полемика в древнерусском богослужении // Палеоросия. Древняя Русь: во времени, в личностях, в идеях. Научный журнал. 2018. Вып. 1 (9). С. 304.

[22] Мансикка В. Житие Александра Невского. С. 25.

[23] Мансикка В. Житие Александра Невского. С. 30; Ср.: Костромин К., прот. Антилатинская полемика в древнерусском богослужении. С. 302.

[24] Мансикка В. Житие Александра Невского. С. 35.

[25] Мансикка В. Житие Александра Невского. С. 36-37.

[26] Псковские летописи. Вып. 1 / Подг. А.Н. Насонов. М.; Л., 1941. С. 13.

[27] Мансикка В. Житие Александра Невского. С. 7, 43.

[28] Дмитриева Р.П. Василий (в иноках Варлаам) // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 2 (вторая половина ХIV – XVI в.). Ч. 1. Л., 1988. С. 113.

[29] Костромин К., прот. Антилатинская полемика в древнерусском богослужении. С. 302-305.

[30] Ковалев А.Н. Западная агрессия в начале ХVII в. в изображении Авраамия Палицына // Древняя Русь и Запад: Научная конференция. Книга резюме. М., 1996. С. 157.

 

Костромин К., прот. Св. Александр Невский и латинский Запад глазами древнерусских агиографов // Палеоросия. Древняя Русь: во времени, в личностях, в идеях. Научный журнал. 2020. № 1 (12).