Книга составлена из авторских колонок Владимира Легойды, опубликованных в разное время в журнале «Фома». Во время презентации книги свои положительные рецензии в ее адрес, а также благодарность в адрес автора, высказали главный редактор издательства «Никея» Владимир Лучанинов, заведующий кафедрой философии МГИМО Алексей Викторович Шестопал, директор центра «Духовная библиотека» Жан-Франсуа Тири, настоятель Храма св. мц. Татианы протоиерей Максим Козлов, редактор издания «Татьянин день» Полина Тюренкова и другие. Предлагаем читателям портала «Богослов.Ru» выдержки из выступления и ответов на вопросы слушателей Владимира Легойды.
Никакого отношения к книге не имеете
«Когда вышел мой первый сборник «Мешают ли джинсы спасению?», Жан-Франсуа Тири сказал: «А почему вы называете это книгой? Ведь книга - это когда человек сел и написал, а вы собрали свои статьи и все. И в общем-то, к этому сборнику, как к книге, никакого отношения не имеете». Я снова соглашаюсь с Жаном-Франсуа: то, что мы издали — это сборник.
И самое замечательное в этом сборнике – это предисловие Юрия Павловича Вяземского. Для меня большая честь и радость, что он согласился сказать несколько слов по поводу этого издания.
У этого сборника есть одно практически неоспоримое достоинство – он небольшого объема. Я помню одну из презентаций прошлых лет, когда один из вступающих сказал: «Я хочу сказать большое спасибо за то, что вы написали очень небольшую книгу, потому что большие книги читать сейчас некогда». Я это запомнил и на это ориентировался. Но это если говорить не очень серьезно…»
Декларация зависимости
«Когда я предлагал такое название для книги и когда назвал так одну из своих колонок, я думал о том, что одной из характеристик современного общества является представление, во-первых, о возможности, а во-вторых, о неизбежной пользе независимости. Причем, любой! На мой взгляд, это, во-первых, неверно, потому что человек всегда зависим. Во-вторых, характер зависимости определяет всю его жизнь.
То, от чего человек зависит, и что философы называют предельной идентичностью, определяет все его жизненные поступки, представления о мире и так далее. И здесь выбор оказывается небольшой – либо человек зависит от Христа, либо от греха. Я, может быть, намерено упрощаю, но уверен, что зависимость от Христа есть свобода от греха.
Христианство – это величайшая свобода! Главная свобода, которую Христос дарит человеку – это свобода от греха и смерти.
Еще я хотел сказать немножко о понимании зависимости, в ключе евангельских слово том, что «если не будете как дети, не войдете в Царствие Небесное». Иногда думают, что это означает, что надо «петь и смеяться как дети». Но, будучи молодым отцом и наблюдая, как растут мои дети, я понимаю, что они абсолютно зависимы от родителей, от нас. И эта зависимость во многом определяет характер наших отношений. Один из смыслов этих евангельских слов заключается в указании на характер отношений между человеком и Богом. Все, что я пытался сказать в этом сборнике и вообще публично – оно только об этом».
Умереть за Мальдивы?
Цитата из книги: «Современному человеку не за что умирать. В мире, где высшей ценностью является человеческая жизнь, вне человека нет ценности важнее его самого. Нельзя же отдать жизнь... за свою же жизнь! И смерть страшит нас, пожалуй, как никогда раньше… Между тем, человек тогда человек, когда ему есть за что умирать».
«Эти слова, конечно, некий публицистический прием. Когда я говорю – современному человеку, это не значит, что всем, здесь присутствующим, не за что умирать. Я хотел сказать, что ценностное поле потребительского общества таково, что человек и его земное существование, его земная жизнь обессмысливается в каком-то значении саму эту жизнь. Потому что за что ты можешь умереть? За какие-то материальные блага? За возможность поехать отдохнуть на Мальдивах?
Когда не за что умирать, тогда жизнь как таковая становиться высшей ценностью. Тогда из жизни уходит такое понятие как жертвенность, тогда непонятно зачем нас Евангелие призывает «душу свою положить за други своя». Это никак не вписывается в сознание современного человека.
В каком-то смысле – это моя прямая полемика с потребительским обществом, с его ценностями, с тем, что человек тогда человек, когда понимает относительную ценность своей жизни. И другое – его жизнь ценна только тогда, когда она связана с бытием Божиим.
Ярость равнодушия
«Мне кажется, что очень часто равнодушие соединяется со злобой. Несколько лет назад в одном из небольших городов в Подмосковье группа подростков сожгла парня на вечном огне за то, что он сделал замечание, что они возле вечного огня пили пиво. Я помню, несколько дней не мог отделаться от этого эпизода, меня он сильно потряс, потому что это, мне казалось, перейден предел в обществе. Это сочетание абсолютного равнодушия к другому человеку, к его страданию, к его жизни, к факту его жизни, которое приводит к злобным поступкам, и есть ярость равнодушия. Может быть, это в каком-то смысле не очень правильно. Но я могу скрыться за словами – я так это почувствовал тогда».
Быть хорошим без Бога
«Мне часто говорят – разве нельзя быть хорошим человеком без Бога? Можно. Без Бога спастись нельзя. Нам мешает поврежденная человеческая природа, которая не спасается наличием заповедей и даже их исполнением, а только тем, что человек, как в Эдемском саду, получает живую связь с Богом. Только Бог может вытащить человека из болота этой жизни. Единственным человеком за всю историю, который мог вытащить себя из болота сам, был барон Мюнхгаузен. Для остальных нужен Бог».
Приличный человек
«Как-то я был участником одной не очень приятной встречи. Я понимал, что мне придется пережить какие-то неприятные моменты, но коллеги, которые там были, стали меня неожиданно защищать. А одна женщина, совершенно замечательная, сказала: "Вы не переживайте, очень много порядочных людей считают Вас приличным человеком".
Кому-то кажется, что я сейчас нахожусь в ситуации, когда я должен нарушать какие-то нравственные принципы, делать гадости. Это не так.
Я не зарабатываю деньги, чтобы потом что-то сделать еще, забыв как я эти деньги заработал, единственное, я пытаюсь оградить своих домашних от какой-то информации. Один раз жена увидела, что про меня пишут в блогах, и потом долго пришлось ее успокаивать, убеждать, что "многие люди считают меня приличным человеком"».
Голос Церкви
«Я во многом отвечаю за взаимодействие со СМИ и за тo, что происходит в медийном пространстве. Моя задача в том, чтобы голос Церкви был слышен, чтобы он присутствовал. Я пытаюсь вместе с коллегами сделать так, чтобы он был слышен и был представлен адекватно. Это инструментальная, содержательная часть нашей работы.
Чем мы не занимаемся? Как нельзя с помощью утюга посмотреть на Луну, так и невозможно выразить в медийном пространстве онтологическую природу Церкви. Чтобы почувствовать ее, нужно жить в Церкви и ходить в храм, причащаться и входить в пространство богообщения.
Если говорить о работе в нашем информационном отделе, то мы пытаемся полемизировать с теми текстами, которые, на наш взгляд, пишут не о том, чем живет Церковь. Приведу пример – одно из самых стандартных обвинений в адрес Русской Православной Церкви в том, что она срослась с государством, и это ужасно и плохо – и здесь проходит главное напряжение церковной жизни. Любой верующий человек знает, что это не так. Потому что главный нерв церковной жизни находится на острие отношений пастыря и паствы.
Если говорить о реальных проблемах церковной жизни, то самые большие проблемы заключаются в том, выходит ли человек из храма с измененным сердцем, принимая в себя Бога, причащаясь Тела и Крови Христовых? Остается ли он преображенным? Проявляется ли это преображение в его жизни, в его поступках, в его мыслях, в его отношении к другим людям? Отношения Церкви и государства – Церкви как института – имеют к этому опосредованное отношение.
В 20 веке были десятилетия, когда у Церкви складывались отвратительные отношения с государством. Но это не уничтожило Церковь. Теперь же люди высказывают недовольство, что Церковь не «режет правду-матку» в глаза государству. Но если нам не нравится эпоха гонений на Церковь, то когда государство себя ведет по-другому, это можно только приветствовать. А если нам и то не нравится, и это не нравится – то мы должны определиться, а что нам на самом деле нравится?»
Кущевская и вопросы доверия
Священник Филипп Парфенов: «Не так давно в станице Кущевской был скандал, и после этого спустя некоторое время губернатора, под началом которого находится эта станица, награждают какой-то церковной наградой. Таких награждений в последние годы было много, и это вошло в какую-то не очень благочестивую традицию, и в глазах светских людей это вызывает несомненное отторжение, вызывает множество разных вопросов…»
Владимир Легойда: «Я сопровождал Патриарха во время визита в Краснодарскую область. Губернатор, если бы мог, провалился бы сквозь землю во время проповеди Святейшего, которая была посвящена этим печальным событиям. Что же касается ордена, то он его получил за конкретные дела.
То, что награждений в последние годы было много, я готов с вами согласиться. Именно поэтому – могу это сказать вполне официально – сейчас очень серьезно пересматривается вопрос награждения.
А вообще, мне кажется, нам стоит тут научиться доверять – доверять Святейшему Патриарху, которого мы сами Поместным Собором избрали Предстоятелем нашей Церкви».
Отвечать за каждое слово
«Я вижу одну очень серьезную проблему – переосмысление такого понятия, как ответственность. Многие у нас разучились отвечать за свои слова, разучились видеть, как могут эти слова отозваться. Когда 31 марта 2009 года Синод создал наш отдел, и нас позвали на пресс-конференцию, я спросил у Святейшего Патриарха, можно ли мне идти на нее? И он ответил: "Конечно, это Ваша работа, – потом помолчал и добавил, – с понимаем ответственности за каждое сказанное Вами слово". С этим чувством я и пытаюсь жить».