Еще знаменитый немецкий историк философии Куно Фишер, живший в XIX веке, подчеркивал, что современная наука и ее методы родились во времена схоластики. Распространенное воззрение, что Возрождение и Новое Время были очагом справедливости и учености по сравнению с мрачным Средневековьем, было введено в оборот марксистскими историками, видевшими вокруг только смену общественно-экономических формаций. В отличие от марксистской историографии, французский философ Мишель Фуко выводит на поверхность мрачные и жестокие корни современных тюрьмы, психбольницы, государственности и науки. Анализируя сочинение «Похвала глупости» Эразма Роттердамского, Мишель Фуко приводит своего читателя к выводу, что «глупость … – возмездие, настигающее беспорядочную и бесполезную ученость[1]», а также показывает ничтожность человеческих познаний на примере хоровода дураков Эразма Роттердамского: «первыми идyт Грамматики, за ними Поэты, Риторы и Сочинители; затем Юристы; следом выступают «Философы, почитаемые за длинную бороду и широкий плащ», и наконец, сомкнув ряды, шествует неисчислимое воинство Богословов[2]». Мишеля Фуко всегда интересовали именно маргинальные проявления человеческой истории, поэтому он обращает взгляд своего читателя на картину Иеронима Босха, где изображен «корабль дураков» – Stultifera navis. В средневековой Европе существовала традиция – собирать всех городских сумасшедших и помещать их на судно, лишенное руля, отправляя вниз по течению реки. Мишель Фуко видит в мачте этого корабля библейское Древо познания добра и зла: «другой символ знания, древо (древо запретное, древо греxа и обетованного бессмертия), посаженное когда-то в центре земного рая, теперь выдернуто из земли и превратилось в мачту корабля дураков[3]». За этой метафорой скрыт старый библейский смысл тщетности человеческого знания перед божественной мудростью: «Ибо написано: погублю мудрость мудрецов, и разум разумных отвергну» (1 Кор. 1:19). Св. ап. Павел спрашивает: «Где мудрец? где книжник? где совопросник века сего? Не обратил ли Бог мудрость мира сего в безумие? Ибо ... мир своею мудростью не познал Бога в премудрости Божией...» (1 Кор. 1:20-21).

Фуко сравнивает всю современную надменную «ученость» и «глубокую философию» с кораблем дураков, плывущим без руля, и задается вопросом: о чем же говорит это знание безумных, – и сам же отвечает: «поскольку знание это запретно, оно, конечно же, является предвестьем царства Сатаны и одновременно конца света; высшего блаженства и последней кары; всевластия на земле и низвержения в преисподнюю. «Корабль дураков» плывет по стране наслаждений, где желанию человека доступно все, по какому-то новому раю, ибо человек здесь не ведает больше ни нужды, ни страданий; и все же прежней невинности ему не обрести. Мнимое это блаженство есть торжество дьявола, Антихриста, это подступающий вплотную Конец[4]». И действительно, наш век можно было бы назвать веком наслаждения, сибаритствующему уму доступны практически все виды развлечений, со всех рекламных плакатов на нас светит призыв «Enjoy Yourself» – «Наслаждайтесь!». Этот вектор наслаждения подробно рассматривается Жаком Лаканом в его «Этике Психоанализа».

С точки зрения истории психиатрии Мишель Фуко разворачивает перед читателями постепенную трансформацию благоговейного отношения к безумию – как зеркалу человеческой мудрости к откровенной эксплуатации сумасшедших в Новое время: их насильственное удержание в кандалах и применяемые к ним под видом лечения пытки. Фуко видит корень такого отношения в том, что с приходом буржуазного капитализма ценностью человека перестает быть образ Божий, ценность теперь определяется возможностью совершать полезную работу. Именно поэтому заключенных сумасшедших связывают узами трудотерапии и причисляют к их сонму всех нетрудоспособных: проституток, воров, стариков, т. е. всех тех, кто не совершает «полезного» труда во имя общества. Возможно, именно с этим связана активная секуляризация и ожесточение по отношению к монашеству в Новое Время от Петра Первого до Кромвеля и Французской Революции – монашество объявляется обузой и тунеядством. Мишель Фуко делает вывод также о том, что такое отношение к безумцам в классическую эпоху вызвано деформацией фокуса восприятия безумия – безумец теперь не образ Божий, а неразумное животное, которое можно и на цепь посадить: «изоляция классической эпохи не позволяла относиться к безумию иначе, нежели как к нечеловеческому, животному началу, и безумие не могло высказать свою нравственную истину[5]».

Фуко настаивает, что психиатрия, даже в ее нынешнем состоянии, – не наука, а идеологический механизм. Заглянув в недавнее прошлое, во времена СССР, мы увидим, что через «карательную психиатрию» и принудительное лечение прошли тысячи священников, монахов и несогласных всех мастей. Даже сами психиатры вынуждены признать, что «приоритет клинического метода, подчинённое положение инструментальных методик дают повод для обвинений в субъективизме диагностики в психиатрии. Отрицание возможности объективного диагноза в психиатрии ведёт к отрицанию существования психических болезней вообще и самой психиатрии как науки[6]». Другими словами при диагностировании психического расстройства чаще всего полагаются на слова и поведение «больного».

Для наглядности лучше привести живой современный пример: сотням тысяч детей по всему миру ставится диагноз СДВГ (Синдром дефицита внимания и гиперактивности). Эта «болезнь» F90 (по классификации МКБ-10 — Международной классификации болезней 10-го пересмотра) была введена в справочники всего лишь простым голосованием на Американской Психиатрической Ассоциации. Перечень симптомов – позволяет причислить к списку больных почти всех детей: ребенок не желает читать или слушать учителя – СДВГ, ребенок показывает признаки гнева – тем более СДВГ. Чтобы не быть голословным приведу пассаж из «Фармакотерапии в неврологии и психиатрии» под ред. С.Д. Энна и Дж.Т. Койла: «Наличие гиперактивности у ребенка дошкольного возраста довольно трудно интерпретировать, поскольку здоровым детям в этом возрасте тоже свойственна повышенная подвижность. Диагностику ДВГ облегчают дополнительные симптомы: приступы ярости, агрессивные или отчаянные (без оглядки на риск) действия. В начальной школе дети с ДВГ могут не справляться с программой из-за дефицита когнитивных функций и испытывают затруднения в налаживании отношений со сверстниками[7]». В качестве лечения используется сильнейший наркотик неамфетаминового ряда, похожий по воздействию на кокаин и амфетамин – риталин (метилфенидат). Энциклопедия наркотических веществ сообщает о нем такие сведения: «согласно информации Управления по борьбе с наркотиками США, уличное злоупотребление метилфенидатом стало серьёзной проблемой. … В 2002 году Парламентская Ассамблея Совета Европы отметила высокий уровень легального потребления метилфенидата в Бельгии, Германии, Исландии, Люксембурге, Голландии, Швейцарии и Соединенном Королевстве. Число британских детей, которым прописаны стимуляторы, увеличилось на 9200% за период с 1992 по 2000 годы… Во Франции за период с 1989 по 2002 год число детей с диагнозом «гиперактивность» выросло на 600%[8]». И это не упоминая психохирургии – когда удаляются целые участки мозга, превращая пациента психиатрической клиники в некоторое подобие растения.

В начале 1960 годов под влиянием Мишеля Фуко появляется международная инициативная группа «Антипсихиатрия», ставящая под сомнение теоретические основания и методы психиатрии. «Антипсихиатрия» сосредотачивает внимание на том, что определения многих психических заболеваний и расстройств настолько размыты и субъективны, что даже минимально не отвечают научным требованиям, а методы лечения чаще наносят пациентам непоправимый урон. Из вышеизложенного можно сделать выводы о ценности исследования Мишелем Фуко истории психиатрии для читателя-богослова. Психиатрия представляет собой, как об этом говорит Мишель Фуко, властный дискурс, с его желанием подчинить субъекта себе. Мишель Фуко абсолютно верно отмечает, что такие проявления разрушительного поведения, как алкогольная и наркотическая зависимость, которые раньше считались проявлениями проблем нравственного характера, сейчас переходит в ведение медицинских учреждений.