Приближается собор Русской Православной Церкви, на котором будет избран шестнадцатый патриарх Московский и всея Руси. В связи с этим и у церковного народа, и у внешних наблюдателей возникает интерес к процедуре выборов патриарха, порой поднимаются и вопросы о ее обоснованности и укорененности в соборной практике Церкви. Раздаются голоса, призывающие в точности повторить процедуру выбора русского первосвятителя, примененную в 1917 году, когда был избран святитель патриарх Тихон — в частности, прибегнуть к процедуре извлечения жребия. Действительно, нормы исторического Собора 1917–1918 гг. во многом воспринимаются в качестве образца как разработчиками современных церковных актов, так и многими верующими. Поэтому в этой статье мы сделаем обзор современной практики выборов Московского патриарха в сопоставлении с законодательством Собора 1917–1918 гг.
При этом мы будем придерживаться последовательности мероприятий, предусмотренных в случае вдовства патриаршего престола: сначала разберем процедуру определения личности патриаршего местоблюстителя, затем — способ формирования выборного собора и, наконец, собственно порядок избрания патриарха.
Определение местоблюстителя
6 декабря 2008 года на первом после кончины святейшего патриарха Алексия II заседании Священного Синода его члены под председательством старейшего своего собрата митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Владимира избрали патриаршего местоблюстителя, которым стал митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл. Это событие полностью соответствовало законодательству Собора 1917–1918 гг., положения которого воспроизведены и в действующем уставе Русской Церкви 2000 года. Именно выбор местоблюстителя из присутствующих членов Синода предусматривала 3-я статья Определения собора о местоблюстителе патриаршего престола, принятая 10 августа (н.ст) 1918 года. Старейшему по хиротонии члену Синода отводилась лишь роль председателя этого выборного заседания.
При этом по «Положению об управлении Русской Православной Церкви», действовавшему с 1945 года, местоблюстителем автоматически становился старейший член Священного Синода. Норма о выборах местоблюстителя, как мы видим, соответствующая определениям Собора 1917–1918 гг., вернулась в новейшее церковное законодательство в 1988 году и остается в нем и поныне.
Избирательный собор и его статус
«Патриарх избирается Собором, состоящим из Архиереев, клириков и мирян», — гласит 1-я статья Определения Собора 1917–1918 гг. «О порядке избрания святейшего патриарха». Этот же принцип закреплен и в Уставе Русской Церкви 2000 года (глава II, статья 5е). В этом уставе такой собор называется «Поместным».
Здесь нужно сделать важное замечание. Каноническое право Православной Церкви не знает различения на поместные и архиерейские соборы. Соборы Православной Церкви — с точки зрения канонов — могут быть вселенскими (по-гречески, ойкуменикай) или (по)местными (частными) (по-гречески, топикос). С этой точки зрения, соборы нашей Церкви, коль скоро они представляют полноту ее частей (епархий), вне зависимости от состава по своему каноническому статусу являются поместными соборами. Иными словами, различающиеся в Уставе Русской Церкви «Поместный» и «Архиерейский Соборы» разнятся по своему составу, но не по каноническому статусу. В этом смысле об «Архиерейском Соборе» можно сказать, что это — такой вид поместного собора Русской Церкви, в котором участвуют только епископы. «Поместный собор» нашего устава точнее было бы называть поместным собором расширенного состава.
Вообще разделению соборов на архиерейские и поместные чуть более 60-ти лет, и эти понятия знают уставные документы только Русской Церкви. Впервые они были закреплены в «Положении об управлении Русской Православной Церкви» 1945 года, что объяснялось особыми условиями, в которых находилась Церковь при советской власти. Характерно, что Собор 1917–1918 гг. в своих документах не именовал себя «Поместным», а только — «священным Собором Православной Российской Церкви», указывая этим на свой частный (в значении «топикос») характер.
Тем самым, процитированное выше определение Собора 1917–1918 гг. можно сформулировать и таким образом: Патриарх избирается (поместным) собором Русской Церкви расширенного состава.
Акты Собора 1917–1918 гг. предусматривали, что созыв собора для выборов патриарха должен состояться в течение трех месяцев с момента ухода предшествующего предстоятеля. При этом была сделана оговорка: в случае, если дата созыва собора приходилась бы в этом случае на дни Великого поста или Пасхальной седмицы, то начало работы собора следовало перенести на дни после праздника Преполовения Пятидесятницы. В современном церковном Уставе для созыва выборного собора отведен больший срок — шесть месяцев.
Этот срок появился впервые в Уставе Русской Церкви 1988 года. Важно иметь в виду, что действовавшее до этого Положение 1945 года вообще не оговаривало сроков созывов выборных и очередных соборов. Сроки созыва соборов по выборам патриарха намеренно затягивались советскими властями, стремившимися оказывать давление на епископат в своих интересах. Так, выборный собор 1945 года открылся только через 8 месяцев после кончины патриарха Сергия, а собор 1971 года — почти через 14 месяцев после смерти патриарха Алексия I.
В этом смысле четкое обозначение сроков созыва выборного собора в Уставе 1988 года противостояло практике советского времени и было призвано обеспечить большую самостоятельность Церкви. Характерно, что Священный Синод и в 1990 году, и сейчас не стремится оттягивать созыв выборного собора. Между кончиной патриарха Пимена и интронизацией его преемника Святейшего Патриарха Алексия II прошло 39 дней, а в этом году мы узнаем имя нового предстоятеля Русской Церкви менее чем через два месяца после кончины Святейшего.
Таким образом, практика Русской Церкви относительно сроков созыва собора для выборов патриарха сейчас соответствует тем требованиям, которые предъявлял к этому Собор 1917–1918 гг.
Участники собора
Как мы видели, выборный собор Русской Церкви является поместным собором расширенного состава: в нем участвуют епископы, клирики и миряне. Это общий принцип, закрепленный и в актах Собора 1917–1918 гг., и в современном церковном законодательстве. Однако в конкретной реализации этого принципа тогда и сейчас наблюдается ряд отличий.
Прежде всего, отметим, что пропорциональный состав участников собора, то есть соотношение числа клириков и мирян довольно подробно описано в актах 1917–1918 гг. Между тем, сегодня в Уставе Русской Церкви этот вопрос не регламентируется, а предоставлен определению (по представлению Священного Синода) собора епископов, предшествующего собору расширенного состава. Такая неопределенность дает возможность корректировать пропорциональный состав участников собора в зависимости от условий жизни Церкви — что в принципе, учитывая довольно длительные временные перерывы, имеющие место между выборными соборами, можно считать целесообразным.
10 декабря 2008 года Священный Синод принял Положение о составе выборного поместного собора 2009 года, которое, очевидно, будет утверждено собором епископов. Его-то мы и сопоставим с нормами соборного определения 1918 года.
Тогда и теперь в составе выборного собора принимают участие правящие епархиальные архиереи, выборные представители епархий, представители монашества и духовных академий. Участие в соборе членов Священного Синода в актах 1917–1918 гг. специально не оговорено, но подразумевается, поскольку они входят в число правящих епископов Русской Церкви.
Согласно определению 1918 года, представлять духовные академии должны были два члена академической корпорации от каждой академии. Определять непосредственно этих лиц и способ их выдвижения должна была сама корпорация. Сегодня академии (а также Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет) автоматически представляют их ректоры. Кроме того, церковные учебные заведения на соборе будут представлены пятью представителями духовных семинарий, тогда как Собор 1917–1918 гг. представительство семинарий при выборах патриарха не предусматривал.
Относительно представителей епархий Собор 1917–1918 гг. установил, что их (помимо епархиального архиерея) должно быть трое от каждой епархии (кроме Московской): по одному священнику и по два мирянина. В наши дни на собор от епархий приедут один клирик, один монашествующий и один мирянин. Таким образом, представители монастырей епархиального подчинения сегодня включены в состав епархиальных делегаций. Одновременно ставропигиальные (подчиненные непосредственно патриарху) монастыри представлены: мужские — своими наместниками в сане епископов, женские — четырьмя делегатами, избранными на съезде настоятельниц этих монастырей.
Акты Собора 1917–1918 гг. не предполагали выборов представителей от монашества для участия в выборном соборе. Согласно его определению, монашествующих должны были представлять настоятели всех ставропигиальных монастырей, наместники лавр, настоятели Валаамского монастыря, Саровской и Оптиной пустыней.
Правда, на сам Собор 1917–1918 гг. большая часть представителей от монастырей была как раз избрана на прошедшем перед его началом Съезде российского монашества. Это позволило делегировать на собор наиболее ярких и авторитетных представителей иночества. Так, именно на съезде был избран членом Поместного Собора старец Зосимовой пустыни преподобный Алексий (Соловьев), которому было суждено извлечь жребий патриарха Тихона. Возможно, в будущем, если практика монашеских съездов возродится в Русской Церкви, они смогут принимать более активное участие в выдвижении участников выборных соборов.
Важной особенностью законодательства Собора 1917–1918 гг., которая не находит отражения в современной церковной практике, было участие в выборах Патриарха большого числа представителей Московской епархии. Предполагалось, что голос духовенства и верующих столичного града, для которого патриарх является епархиальным архиереем, должен иметь особый вес при его выборе. В связи с этим Собор предусматривал участие не менее 30 представителей от Московской епархии: 9-ти от града Москвы (троих клириков и шестерых мирян), 3-х от Московского уезда (священника и двух мирян), 18-ти от остальных 12-ти уездов епархии (по три представителя от двух уездов).
В определении 1918 года были еще несколько категорий участников выборного собора, которые отсутствуют в нынешнем Положении. Это, к примеру, члены Высшего церковного совета — органа высшего церковного управления, фактически переставшего существовать уже в 20-е годы; особые представители прежних первосвятительских кафедр — Киева и Петрограда; протопресвитер Кремлевского Успенского собора и протопресвитер армии и флота, то есть главный военный священник (эти две должности ныне не существуют); представитель Миссионерского общества, которое ныне также не существует; и, наконец, представители светских научных учреждений — университетов, академии наук, академии художеств (разумеется, только православные члены этих учреждений). Отказ от этих категорий участников собора сегодня вызван изменившимися условиями внутреннего и внешнего существования Русской Церкви.
С другой стороны нынешнее Положение вводит в состав собора ряд новых категорий участников: это (помимо упомянутых выше представителей семинарий) викарные епископы, руководители 9-ти синодальных учреждений, начальник Русской духовной миссии в Иерусалиме, члены комиссии по подготовке Поместного Собора. Включение последней категории, кстати, опирается и на практику начала ХХ века: в состав самого Собора 1917–1918 гг. входил в полном составе Предсоборный совет, отвечавший за подготовку этого исторического собрания.
Кандидаты на патриарший престол
Определение Собора 1917–1918 гг. предусматривало довольно широкий спектр категорий лиц, которые могли быть выдвинуты на патриаршество. Прежде всего это были все епископы Русской Церкви — как правящие, так и викарные, а также безбрачные лица в священном сане. Если избранный кандидат не имел бы монашеского пострига, прежде поставления в патриархи он обязывался принять пострижение. Надо сказать, что это положение уже несколько сужало список возможных кандидатов в патриархи, поскольку на самом Соборе 1917–1918 гг. в него входили не только духовные лица, но и миряне. Еще больше этот список сужен в современном церковном законодательстве.
Устав 2000 года (глава IV, статья 17) четко утверждает, что выдвинуты на Патриарший престол могут быть только правящие епископы Русской Церкви не моложе 40 лет с высшим богословским образованием. Такая конкретизация в целом отвечает историческим условиям бытия нашей Церкви. Характерно, что требование, чтобы кандидат в Патриархи был гражданином СССР, существовавшее в Уставе 1988 года, в нынешнем Уставе опущено вообще, а не заменено на требование, чтобы он был гражданином Российской Федерации. Тем самым, кандидат на Московский патриарший престол в принципе может быть как гражданином России, так и — равным образом — гражданином страны ближнего или дальнего зарубежья. Например, епископом Украинской, Латвийской, Русской Зарубежной Православных церквей или Белорусского экзархата.
Процедура выбора Патриарха
Определение Собора 1917–1918 гг. предусматривало довольно сложную процедуру выборов патриарха. На первом заседании выборного собора должно было происходить выдвижение кандидатов на патриаршество путем тайного голосования: каждый член собора должен был указать одно имя на бюллетене. На втором заседании оглашался получившийся список и принимались самоотводы выдвинутых кандидатов, по окончании этой процедуры никто из них уже не имел права снять свою кандидатуру. Затем из объявленного списка собор должен был тайным голосованием избрать трех окончательных кандидатов. Предполагалось, что члены собора подают закрытые листы, на которых они указали три имени. Окончательно выдвинутыми предлагалось считать тех, кто получил не менее половины голосов. На третьем заседании выборного собора из трех кандидатов посредством жребия должен был избираться Московский патриарх. Причем было предусмотрено, что если собор единогласно выдвинул только одного кандидата в патриархи, он считался избранным автоматически.
Устав Русской Церкви 2000 года прямо не регламентирует процедуру выборов Патриарха, оставляя это на усмотрение Священного Синода и собора епископов, предшествующего избирательному собору. В силу предоставленных ему Уставом полномочий, 24 декабря 2008 года Священный Синод предложил процедуру выборов предстоятеля Церкви на соборе 2009 года, которая, скорее всего, будет утверждена архиерейским собором. Согласно этому предложению, собор епископов путем тайного голосования выдвинет три кандидатуры на патриарший престол. Список кандидатов может быть дополнен и самим избирательным собором расширенного состава, также путем тайного голосования. Наконец, выборы Московского патриарха будут проводиться тайным голосованием.
Тем самым принцип тайного волеизъявления членов поместного собора при выборах Патриарха, настойчиво проводившийся в законодательстве 1917–1918 гг., усвоен и современной церковной практикой. Важнейшее отличие состоит в отказе от процедуры извлечения жребия на заключительном этапе патриарших выборов и замене ее также тайным голосованием.
Вообще извлечение жребия при выборах предстоятелей в истории Церкви встречается чрезвычайно редко. До святителя Тихона при помощи жребия был избран только патриарх Иосиф (на кафедре в 1642—1652 гг.), но тогда процедура извлечения жребия была, фактически, маскировкой того обстоятельства, что выбор осуществлялся царем Михаилом Федоровичем, а не собором русских епископов. Ведь все кандидаты были указаны царем, а роль архиереев свелась только к извлечению жребия.
На Соборе 1917–1918 гг. к жребию прибегли, чтобы указать на исключительность обстоятельств, в которых осуществлялось избрание нового Московского первосвятителя. Завершался 200-летний период синодального господства государства над Русской Церковью и фактического вдовства патриаршего престола, страна пребывала в состоянии смуты, в этих условиях Церковь поручала себя Промыслу Единого Бога. Зримым воплощением этого предания в волю Божию и была процедура извлечения жребия при выборах патриарха. Нет нужды говорить, что нынешние внутренние и внешние условия жизни Русской Церкви кардинально отличаются от тех, в которых она находилась осенью 1917 года.
* * *
Таким образом, современное законодательство и практика Русской Православной Церкви, касающиеся выборов Патриарха Московского и всея Руси, во многом представляют собой адаптацию, приспособление к современным условиям принципов избирательного процесса, сформулированных в актах Священного Собора Православной Российской Церкви 1917–1918 гг. Особенно это заметно по сравнению с практикой советской эпохи: нынешнее законодательство вернулось к нормам 1917–1918 гг., закрепив выборность патриаршего местоблюстителя, четко оговорив сроки созыва избирательного собора. В целом оно дает сегодня четкие и вполне канонические описания ключевых процедур и гарантирует внутреннюю самостоятельность Русской Церкви в таком важном вопросе, как выборы ее предстоятеля. Даже в тех частях избирательного процесса, которые особенно заметно скорректированы современными законодателями, наблюдается развитие тех тенденций, что были заложены в документах Собора 1917–1918 гг. Среди них — сужение спектра лиц, которые могут быть выдвинуты на патриарший престол, и отказ от процедуры извлечения жребия в пользу тайного голосования.