Разными именами – «кельты» (keltoi/keltai/celtae), «галлы» (galli), «галаты» (galatae) называют писатели древности народ, сыгравший ключевую роль в историческом становлении Центральной и Северной Европы. Эта группа племен индоевропейского происхождения ранее других арийцев пришла в Западную Европу.

«Геродот в середине V века упоминает об этом народе, говоря о местоположении истока Дуная, а Гекатей, который прославился чуть раньше (ок. 540–775 до н.э.), но чья работа известна лишь по цитатам, приводимым другими авторами, описывает греческую колонию Массалия (Марсель), располагавшуюся, по его словам, на земле лигуров рядом с владениями кельтов»[1].

«Примерно через четверть века после смерти Геродота в Северную Италию вторглись варвары, пришедшие по альпийским перевалам. Описание их облика и имена свидетельствуют о том, что это были кельты, но римляне называли их «galli» (отсюда Gallia Cis- и Transalpina – Цизальпинская и Трансальпинская Галлии). Более двух веков спустя Полибий упоминает захватчиков под именем «galatae» – это слово использовали многие древнегреческие авторы. С другой стороны, Диодор Сицилийский, Цезарь, Страбон и Павсаний говорят о том, что galli и galatae были тождественными обозначениями для keltoi/celtae, а Цезарь свидетельствует, что современные ему galli именовали себя celtae. Диодор употребляет все эти названия без разбора, но замечает, что вариант keltoi более верен, а Страбон сообщает, что это слово было известно грекам из первых уст, поскольку keltoi жили в окрестностях Массалии. Павсаний также отдает предпочтение названию «кельты» по отношению к галлам и галатам. Сейчас невозможно установить, с чем связана такая терминологическая неопределенность, однако с уверенностью можно заключить, что кельты долгое время называли себя именно keltoi, хотя на протяжении V и IV веков до нашей эры могли появляться и другие названия»[2].

Эрудит, юрист и популяризатор истории Жан Боден (1530–1596) излагает средневековый взгляд на эту проблематику так: «Аппиан устанавливает их происхождение от Кельта, сына Полифема, но это так же глупо, как и то, что наши современники устанавливают происхождение франков от Франкино, сына Гора, личности мифологической… Слово "кельт" многие переводят как "всадник". Галлы, населяющие умеренные климатические районы Европы, были названы первыми кельтами, потому что среди всех народов они были наиболее способными наездниками… Так как многие спорили о происхождении слова "кельт", то Цезарь написал, что те, кто живет между реками Сена и Гаронна, правдиво и по справедливости названы кельтами. Даже несмотря на сходство языка, происхождения, рождения, на неоднократные переселения, греки всегда называли наших предков кельтами, причем, как на своем собственном, так и на кельтском языке. Откуда пришло название "галлы" и что оно означает, насколько я знаю, никто объяснить точно не может… Страбон, опираясь на мнения древних, разделил мир на четыре части, поместив индийцев на востоке, кельтов – на западе, эфиопов – на юге, скифов – на севере… Галлы располагались на землях отдаленного западного региона… В другом отрывке Страбон расположил кельтов и иберийцев на западе, а норманнов и скифов – на севере… Факт, что Геродот, а затем и Диодор расширили кельтские границы в Скифии на запад, потом Плутарх довел их до Понта, показав достаточно ясно, что кельтам удалось повсюду распространить свое племя и наполнить всю Европу своими многочисленными поселениями»[3].

Современный кельтолог Юбер считает, что Keltoi, Galatai и Galli могут быть тремя формами одного и того же имени, услышанного в различное время, в различной среде, переданного и записанного людьми, которые не имели одинаковых орфографических навыков[4]. Однако Гюйонварх и Леру придерживаются иной точки зрения: «Разве трудно понять, что этноним кельты обозначает совокупность этносов, между тем как другие этнонимы: галлы, валлийцы, бретонцы, галаты, гэлы –используются для обозначения разных народов?»[5]

При отсылке к эпохе римских завоеваний на севере Европы в середине первого века до н.э. кельтами называют народы северо-западной Европы, вошедшие в состав Римской империи и отделенные от германских племен, проживавших к востоку от Рейна[6]. Несмотря на то, что жителей британских островов античные писатели не называли кельтами, но употребляли имена brettanoi, brittani, brittones , это также были кельтские племена. Близость и даже идентичность происхождения островных и материковых жителей подтверждается словами Тацита о жителях Британии. «Живущие в ближайшем соседстве с Галлией похожи на галлов, то ли потому, что все еще сказывается общность происхождения или одинаковый климат в этих расположенных друг против друга странах придает обитателям те же черты. Взвесив все это, можно считать вероятным, что в целом именно галлы заняли и заселили ближайший к ним остров. Из-за приверженности к тем же религиозным верованиям здесь можно увидать такие же священнодействия, как у галлов; да и языки тех и других мало чем отличаются»[7]. О тесных отношениях жителей Британии с племенами Армориканского полуострова упоминает и Юлий Цезарь в «Записках о галльской войне»[8].

Для лингвиста кельты – это народы, которые говорят на кельтских языках, возникших на почве древнего общекельтского наречия. Так называемый кельтский язык делится на две группы: Q-кельтская, называемая гэлльской или гойделльской. В ней первоначальное индоевропейское <Qv> сохранилось как «q», потом оно стало звучать как «k», но писалось «c». На этой группе языков говорят и пишут в Ирландии, в конце пятого века этот язык был занесен в Шотландию. Последний носитель языка на острове Мэн умер в конце XX-го века. Другую группу называют P-кельтской, кымрской или бриттской, в ней <Qv> превратилось в «p», эта ветвь позднее разделилась на корнский, валлийский и бретонский языки. На этом языке говорили в Британии в период римского господства. Болотов замечает, что отношение между двумя ветвями уподобляется отношениям латинского и греческого языков, где «гэльское наречие представляет тип латинского языка, а кымрское – тип греческого языка»[9]. Одно из своих посланий апостол Павел адресует галатам. Это была этнически однородная кельтская община, живущая в те времена в Малой Азии неподалеку от Анкары. О сходстве языка галатов и кельтов пишет Иероним[10]. Кельтоязычные народы являются представителями различных антропометрических типов, низкорослые и темнокожие, а также высокие и светловолосые горцы и уэльсцы, низкорослые и широкоголовые бретонцы, различные типы ирландцев. «Этнически кельтской расы как таковой не существует, но что-то передалось по наследству со времен так называемой «кельтской чистоты», которая объединила различные социальные элементы в один общий тип, обнаруживаемый часто там, где никто не говорит на кельтском языке»[11].

Для археолога кельты – это люди, которых можно выделить в определенную группу на основании свойственной им отличительной материальной культуры. Археологи выделяют две крупные фазы эволюции кельтского общества, которые называют Гальштатской и Латенской. В XIX веке в Австрии неподалеку от озера Гальштат в красивой горной местности было найдено огромное количество предметов кельтской старины, восходящих к VII веку до н.э. Были обнаружены древние соляные копи и кладбище, насчитывающее более двух тысяч захоронений. Соль предохранила многие предметы и останки тел от разрушения. Многочисленные «импортные» предметы свидетельствуют о торговых отношениях с Этрурией и Грецией, а также с Римом. Некоторые предметы происходят из регионов, где сегодня располагаются Хорватия и Словения. Янтарь свидетельствует о связях с балтийским регионом. Можно видеть и следы египетского влияния. Найдены фрагменты одежды из кожи, шерсти и льна, кожаные шапки, башмаки и перчатки. В остатках еды содержатся ячмень, просо, бобы, разновидности яблок и вишен.

«Гальштат представлял собой поселение с процветающей местной индустрией добычи соли, и от нее зависело богатство общества, о котором свидетельствует кладбище. Гальштатцы использовали железо и именно в честь этого необыкновенно богатого и интересного места весь ранний железный век стали называть эпохой Гальштата»[12]. Эта цивилизация далеко превосходила цивилизацию бронзового века. Вторая фаза эволюции кельтов связывается с археологическими открытиями в местечке Ла-тен в Швейцарии. Число находок и характер места менее впечатляют, чем Гальштат, но качество найденных предметов сделало открытие не менее значимым. Анализ найденных предметов показал их кельтское происхождение, относящееся к более новой эпохе по сравнению с Гальштатом. Как пример – двухколесные боевые колесницы, отличавшиеся от четырехколесных повозок Гальштата. Таким образом, с точки зрения археолога, «первый народ, который мы можем назвать кельтским, – это племена Центральной Европы, использовавшие железо и новые технологии, которые оставили впечатляющие памятники в Гальштате и в других областях Европы»[13].

Сегодня, говоря о кельтах, мы представляем немногочисленные народы, являющиеся носителями кельтских языков на периферии западных областей Европы, но для историков «кельты – это народ, чья культура покрывает огромные территории и длительные периоды времени»[14]. Ведь это они создали большинство городов, границ или региональных объединений, к которым мы привыкли. «Их языки не сохранились на этом обширном пространстве, но оставили свои следы. Крупные города Европы носят кельтские имена: Париж (Lutetia), Лондон (Londinium), Женева (Genava), Милан (Mediolanum), Неймеген (Noviomagus), Бонн (Bonna), Вена (Vindobona), Краков (Carrodunum)»[15]. «Мы и теперь встречаем их племенные названия в некоторых современных топонимах, утративших уже свои кельтские связи: Boii (Богемия), Belgae (Бельгия), Helvetii (Гельвеция – Швейцария), Treveri (Трир), Parisi (Париж), Redones (Ренн), Dumnonii (Девон), Cantiaci (Кент), Brigantes (Бригстир)[16]. Украинская Галиция, испанская Галисия, малоазийская Галатия и многие иные географические имена, как Донегал, Каледония, Пэйдегал, Галловей, имеющие в названии корень «гал-», свидетельствуют о кельтах, некогда живших и правивших в этих местах.

Одной из «визитных карточек» кельтской цивилизации является друидическая религия. При всем многообразии кельтского мира «…объединяла этот разнородный этнически огромный состав племен [...] загадочная кельтская религия и единый священный язык, имеющий только устную традицию передачи священных знаний, хранителями которого были не менее загадочные жрецы-друиды, стоящие по своему положению выше племенных вождей»[17].

Ученые говорят о том, что основная «проблемность» кельтской цивилизации вызвана тем, что кельтский народ прожил наиболее протяженный и интересный для исследователей период вне письменной, зафиксированной истории. В отличие от цивилизаций Средиземноморья и Ближнего Востока, кельты были носителями устной культурной традиции. Такой порядок вещей не является уникальным для периферийных по сравнению с развитыми цивилизациями регионов. Объясняется он тем, что «аграрное и аристократическое общество кельтов, как и многих других народов, не было настолько сложным, чтобы нуждаться в письменной фиксации правовых норм, финансовой отчетности и исторических событий»[18]. Социальные нормы, религиозные традиции и народные обычаи транслировались путем устной передачи из поколения в поколение. При необходимости сохранения больших объемов информации преемственность поддерживала корпорация специально подготовленных знатоков традиционной мудрости – друидов. В классических текстах слово «друиды» встречается только в множественном числе. «Druidai» в греческом, «druidae» и «druides» в латинском[19]. Ученые дискутируют о происхождении этого слова. Сегодня наиболее распространена точка зрения, совпадающая с мнением древних ученых, в частности Плиния, о том, что оно связано с греческим наименованием дуба – «drus». Второй слог слова рассматривается как происходящий от индоевропейского корня «wid», приравниваемого к глаголу «знать»*. Пиготт утверждает, что «особая связь друидов с дубами подтверждается неоднократно»[20].

Классические источники, как об этом пишет Пиготт[21], приписывают друидам три важные функции. Во-первых, они были носителями традиционных верований и обрядов, а также хранителями истории племени и иной информации о мире, будь то сведения о богах, космосе и загробном мире, будь то свод повседневных законов и практических умений вроде составления календаря. Основной объем этих знаний передавался устно, возможно в стихах, а непрерывность знаний обеспечивалась строгим ученичеством. Второй функцией было практическое применение законов или свершение правосудия, хотя не объясняется, каким образом эта власть соотносилась с властью вождей. Третьей функцией был контроль над приношением жертв и иными религиозными церемониями. «Вряд ли разумно снимать с друидов вину за веру и участие в человеческих жертвоприношениях, возможно, даже весьма активное участие»[22]. В цивилизованном римском мире с этим покончили только в начале I века до н.э. Друиды были мудрецами варварского общества, и религия того времени была их религией со всей варварской дикостью и грубостью. Защищая кельтов, Пуассон замечает: «В любом случае, кельты не имели бойни, происходившей в цирках и посвященной чудовищному идолу, который именовался “римским народом”»[23].

Главным образом, друиды были пророками, ясновидцами; они предсказывали, они интерпретировали предзнаменования. Кельтские предания свидетельствуют, что друиды выступали на общественных собраниях, налагали наказания на тех, кто не принимал их решений или решений короля. Они играли роль послов и таким образом, несмотря на соперничество кланов, цементировали духовный союз кельтов. «Воспитание молодежи существовало настолько, насколько оно было связано с друидизмом, друиды будут существовать в римской Галлии как профессора высших школ»[24]. Это образование имело форму бесчисленных поэм, изученных наизусть, включая эпические и исторические произведения о происхождении расы, космологические отступления от темы, путешествия в другой мир. Древние приписывали друидам создание учения о бессмертии души. Вера кельтов была столь живой, что удивляло римлян. Учение друидов дополняла мифология и соответствующие похоронные обряды. Смерть для кельтов была только перемещением, когда жизнь продолжается в другом мире, «который они рассматривали как резервуар душ»[25].

Вот что писал о друидах Цезарь: «Друиды принимают деятельное участие в делах богопочитания, наблюдают за правильностью общественных жертвоприношений, истолковывают все вопросы, относящиеся к религии; к ним же поступает много молодежи для обучения наукам, и вообще они пользуются у галлов большим почетом. А именно, они ставят приговоры почти по всем спорным делам, общественным и частным; совершено ли преступление или убийство, идет ли тяжба о наследстве или о границах – решают те же друиды; они же назначают награды и наказания; и если кто – будет ли это частный человек или же целый народ – не подчинится их определению, то они отлучают виновного от жертвоприношений. Это у них самое тяжелое наказание. Кто таким образом отлучен, тот считается безбожником и преступником, все его сторонятся, избегают встреч и разговоров с ним, чтобы не нажить беды, точно от заразного; как бы он того ни домогался, для него не производится суд; нет у него и права на какую бы то ни было должность. Во главе всех друидов стоит один, который пользуется среди них величайшим авторитетом. По его смерти ему наследует самый достойный, а если таковых несколько, то друиды решают дело голосованием, а иногда спор о первенстве разрешается даже оружием. В определенное время года друиды собираются на заседания в освященное место в стране карнутов, которая считается центром всей Галлии. Сюда отовсюду сходятся все тяжущиеся и подчиняются их определениям и приговорам. Их наука, как думают, возникла в Британии и оттуда перенесена в Галлию; и до сих пор, чтобы основательнее с нею познакомиться, отправляются туда для ее изучения.

 Друиды обыкновенно не принимают участия в войне и не платят податей наравне с другими, они вообще свободны от военной службы и от всех других повинностей. Вследствие таких преимуществ многие отчасти сами поступают к ним в науку, отчасти их посылают родители и родственники. Там, говорят, они учат наизусть множество стихов, и поэтому некоторые остаются в школе друидов до двадцати лет. Они считают даже грехом записывать эти стихи, между тем как почти во всех других случаях, именно в общественных и частных записях, они пользуются греческим алфавитом. Мне кажется, такой порядок у них заведен по двум причинам: друиды не желают, чтоб их учение делалось общедоступным и чтобы их воспитанники, слишком полагаясь на запись, обращали меньше внимания на укрепление памяти; да и действительно со многими людьми бывает, что они, находя себе опору в записи, с меньшей старательностью учат наизусть и запоминают прочитанное. Больше всего стараются друиды укрепить убеждение в бессмертии души: душа, по их учению, переходит по смерти одного тела в другое; они думают, что эта вера устраняет страх смерти и тем возбуждает храбрость. Кроме того, они много говорят своим молодым ученикам о светилах и их движении, о величине мира и земли, о природе и о могуществе и власти бессмертных богов»[26].

Юбер, назвавший кельтов факелоносцами древнего мира, говоря о роли кельтов в становлении современной цивилизации, подчеркивает, что эта роль была более культурной, нежели политической[27]. «В кельтском обществе государство оставалось всегда довольно примитивным»[28]. Устойчивой государственности, исключая позднюю Ирландию и отчасти Бретань, кельтам создать не удалось. Организация и дисциплина, как представляется, не были их сильными сторонами. Европе кельты оставили технические достижения – они изобрели способ упряжки лошадей, который используется и ныне, кольчугу, вращающиеся жернова для помола муки, технологию плавки железа, гончарный круг, роликовый подшипник, обоюдоострый меч, щит с усилением в центре – умбоном. Что же касается культурного вклада, кельты принесли в Европу греческую цивилизацию, а, впитав римский образ жизни, распространили классическую культуру. Впоследствии, в начале средних веков, ирландские монахи преуспели в миссионерской деятельности, поддерживая на высоте уровень обучения в монастырских школах, сохранив для потомков гуманитарное наследие греческой и латинской цивилизаций. Абстрактные черты в изобразительном искусстве пришли в Европу также с кельтами. Говоря о музыке, достаточно вспомнить известное всему миру трогающее душу звучание кельтской волынки.

В качестве итога приведем несколько трагически звучащую цитату. Кельтская история «всеобъемлющим и жестоким образом сводится к осознанию контраста между безграничностью, разнообразием и богатством древнего мира кельтов и незначительностью, хрупкостью и скудостью тех убежищ, где жили и продолжают жить малые кельтские народы, как средневековые, так и современные»[29].