Проповедь XXXVII. На празднество Богоявления VII[i]
I. Необходимо делом изобразить то, что познаётся верой. Тайны Христа суть и таинства, и примеры[ii].
Памятование о делах, совершённых Спасителем человеческого рода, великую нам, возлюбленные, приносит пользу [при условии], если мы принимаемся воспроизводить то, что чтим как предмет веры. Ибо в домостроительстве таинств Христа содержатся и силы благодати, и побудительные причины [Col. 0257B] обучения [нашего], дабы Того, Которого исповедуем духом веры, мы также и примеру действий последовали. Ведь ещё сами начала, которые Сын Божий для Своего Рождества принял чрез Матерь Деву, наставляют нас к преуспеянию в благочестии. Ибо одновременно в одном и том же Лице является простым сердцам и человеческое уничижение, и божественное величие. Небо и небесные называют своим Создателем Того, младенчество Которого удостоверяет колыбель. Дитя со слабым телом является Господом и Правителем мира, и в чреве Матери заключается Тот, Кто [Сам] ни в какие пределы не вмещается. Но во [всём] этом – врачевство наших ран и возведение от нашего падения, так как если бы не соединилась в единство такая противоположность, то не могла бы человеческая природа быть восстановлена Богом.
II. Младенчество Христа, которое есть закон жизни, ничто иное как крест и уничижение предвещает.
Следовательно, для нас наши целебные средства[iii] определяют закон жизни, и оттуда же нравам [нашим] дан образ, [Col. 0257C] откуда погибшим – источение врачевства. По всей справедливости также, когда для поклонения Иисусу привёл трёх магов свет новой звезды, ни Его повеление демонам, ни воздвижение мёртвых, ни [дарование] зрения слепым или хождения хромым, или возвращение речи немым, а также ни иное какое-либо действие не обнаружило свойственное божественным силам, но – Дитя тихое и спокойное, и определенное под матерним попечением; и при этом в Нём ничто не проявляло признак власти, но великое подавалось в [Его] смирении чудо. Поэтому сам вид священного младенчества, которому Бог Сын Божий Себя приуготовил, и что должно запечатлеть [ныне] в возвещение ушам, Он преподал очам затем, чтобы тому, что ещё звук голоса не произносил [Col. 0258A], [этот вид] уже теперь учил воздействием зрения. Ибо вся победа Спасителя, которая и диавола, и мир посредством предпринятого уничижения преодолела, уничижением совершена. В установленные дни под преследованием положил Он начало и под преследованием же и закончил. И ни терпения страдания у Младенца, ни детской кротости у [Того, Кто] пострадает, не недоставало, так как Единородный Сын Божий вслед за одним лишь преклонением Своего величия воспринял [Себе] то, что и человеком хотел бы родиться, и человеками мог бы быть убит.
III. При всей крепости Христа [Его] уничижение, а также Его младенчество посредством целой науки христианской мудрости являются нашими наставниками.
Итак, если всемогущий Бог нашу весьма негодную причину[iv] посредством закона уничижения соделал благой, и потому уничтожил смерть и виновника смерти, так как не отверг всё, что причинили преследователи, но жестокость неистовствующих, повинуясь Отцу, с кротостью легчайше [Col. 0258B] перенёс, то насколько мы ничтожны, насколько должно быть терпеливыми, что если на что трудное мы наткнёмся, никак не выдерживаем, разве лишь по нашей вине![v] Ибо кто похвалится, что непорочное имеет сердце, или что очистил себя от греха (Прит. 20: 9)? И когда блаженный Иоанн говорит: если говорим, что не имеем греха, – самих себя обманываем, и истины нет в нас (1 Ин. 1: 8), кто обретается настолько свободным от вины, что не имел бы в себе как того, что справедливость бы порицала, так и того, что прощало бы милосердие? Откуда, возлюбленные, вся – не в изобилии слова, не в хитрости истолкования, а также не в стремлении к похвале и славе, но в правде и добровольном уничижении – заключается христианской мудрости наука, как и Господь Иисус Христос от утробы Матери вплоть до казни креста вместо всей крепости [Col. 0258C] [это] избирал и [этому] учил? Ведь когда Его ученики между собой, как говорит евангелист, рассуждали, кто бы из них был больше в Царстве Небесном, Он призвал дитя и поставил его посреди них, и сказал: истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдёте в Царство Небесное. Итак, кто умалился бы как это дитя, тот и больше был бы в Царстве Небесном (Мф. 18: 1-6; Лк. 9: 46-48). Любит Христос младенчество, которое принял сначала и душой, и телом. Любит Христос младенчество, [как] наставника смирения, правило непорочности, образ кротости. Любит Христос младенчество, к которому направляет нравы многих, к которому возвращает возрасты старцев [Col. 0259A], и преклоняет к Своему примеру тех, которых возводит к вечному Царствию.
IV. В чем да будет положено младенчество христианское, к которому мы призываем посредством младенчества Христа.
Но чтобы мы вполне имели возможность узнать, каким образом можно было бы постичь столь дивное превращение и каким нам изменением должно было бы вернуться в детское достоинство, учит нас блаженный Павел и говорит: Не будьте дети умом, но на злое будьте младенцы (1 Кор. 14: 20). Следовательно, не для детских игр нам должно возвратить несовершенные начала, но поэтому другое, подобающее уже почтенным летам, должно [нам] предпринять, чтобы переход от потрясений был лёгким и возвращение к спокойствию – скорым. [Тогда] не было бы никакой памяти недуга, никакой страсти тщеславия; [была бы] любовь, свойственная общему единению, естественное равенство. Поистине великое благо – не познать порчи и на злое быть немудрым, потому что [Col. 0259B] причинять и приносить порчу есть «благоразумие» мира сего, никому же не воздавать злом за зло – христианской терпеливости младенчество. К сему-то уподоблению младенцам вас, возлюбленные, и приглашает тайна нынешнего праздника, и Спаситель, чтимый [ныне] более как Младенец, вводит вам сей образ уничижения. [И] Он, дабы открыть подражателям Своим то, что приготовил к [их] славе, освятил мученичеством произведенных с течением времени от Своего Рождества, чтобы рождённые в Вифлееме, где родился Христос, они посредством общности возраста стали бы соучастниками [и Его] страдания.
Итак, всякий из верных да любит смирение и уклоняется гордости. Каждый да предпочитает себе другого, и никто да не ищет своей [пользы], но – ближнего, чтобы когда во всех изобиловало бы чувство доброжелательства, ни в ком [Col. 0259C] не обретался бы яд завистника, потому как всякий возвышающий сам себя унижен будет, а унижающий себя возвысится (Лк. 14: 11), [как] то же самое свидетельствует Господь наш Иисус Христос, Который со Отцем и Духом Святым Бог живёт и царствует во веки веков. Аминь.
[i] Leo Magnus. Sermo XXXVII. In Epiphaniae solemnitate VII. – PL 54, col. 257-259. На русском языке публикуется впервые. Перевод Климик Иоанна, I курс Магистратуры МДА.
[ii] Здесь св. Львом развивается мысль, что дело спасения, совершённое по домостроительству Господом нашим Иисусом Христом, заключает в себе и Таинство, и пример нам. Такая мысль встречается и в других проповедях святого. Например, в проповеди XII на Страсти Господни он говорит: «Спаситель наш Сын Божий всем вверяющимся Ему составил и таинство, и пример: во-первых, чтобы они объяли [его] для [своего] возрождения, во-вторых, для подражания, чтобы они [ему] последовали» (Sermo LXIII. De Passionis Domini XII. – PL 54, col. 355D: «Salvator noster Dei Filius universis in se credentibus, et sacramentum condidit, et exemplum: ut unum apprehenderent renascendo, alterum sequerentur imitando»). Также и в проповеди XVI на Страсти Господни он говорит следующее: «Ибо от Всемогущего Врача нам несчастным приготовлено двойное лекарство: одно – в таинстве, другое – в примере, чтобы чрез одно соединить божественное, и чрез другое – возвести человеческое» (Sermo LXVII. De Passionis Domini XVI. – PL 54, col. 371B-371C: «Ab omnipotenti enim medico duplex nobis miseris remedium praeparatum est, cujus aliud est in sacramento, aliud in exemplo; ut per unum conferantur divina, per aliud erigantur humana»). Высказанная здесь идея святого исключает пелагианское понимание спасения как достижимого лишь человеческими усилиями, а дело Господа сводящее только к примеру. Призыв же к верным уподобиться Христу в Его младенчестве и уничижении путём употребления собственных усилий, т.е. существенный акцент на примере, поданном Господом нашим Иисусом Христом, в свою очередь исключает также те крайние выводы из учения блж. Августина Иппонского, которые приводили к учению о предопределении части христиан к спасению, а другой части – к погибели.
[iii] Из предыдущих и последующих слов св. Льва ясно, что под «целебными средствами» следует понимать Таинство Воплощения Господня и Его пример уничижения.
[iv] Из предыдущего предложения и последующих слов ясно, что под «нашей весьма негодной причиной» св. Лев здесь имеет ввиду добровольную смерть Господню, принятую от человеческих рук, благодаря которой Он «уничтожил смерть и виновника смерти».
[v] Здесь тёмное место, допускающее два разных понимания: 1) мы, если и не выдерживаем трудностей, то только по нашей вине; 2) мы, если выдерживаем трудностей, то – нашей заслугой (nostro merito). Но последнее понимание маловероятно из-за пелагианского подтекста, и св. Лев, бывший живым свидетелем пелагианских споров в 410-х годах на Западе и осуждения пелагианства на Карфагенском Соборе в 418 г. и затем на Вселенском Соборе в Ефесе в 431 г., конечно же, совсем не мог здесь вкладывать пелагианский смысл. Итак, первое понимание из указанных здесь более вероятно.