Владимир Семёнович Марков скончался 29 декабря 1917 года (по старому стилю). Его жизнь прошла на смене эпох во взаимодействии со многими интересными людьми. Перед служением во Храме Христа Спасителя он был протопресвитером (настоятелем) главного российского храма - Большого Успенского Собора в Кремле, а до того долгие годы служил в Троицкой церкви на Арбате. Помимо церковного служения отец Владимир вел научную, педагогическую, общественную и организационно-хозяйственную деятельность.  Среди тех, с кем ему пришлось взаимодействовать, были члены Императорского дома, высшее духовенство,  творческая интеллигенция, простые московские обыватели. Особо необходимо отметить принадлежность Владимира Семёновича к кругу просвещенного духовенства, центром которого была Московская духовная академия (МДА). Неутомимая просветительская деятельность, огромная работа на ниве благотворительности и милосердия, «усердно-отличное служение во священстве» - вот лишь некоторые черты, отличавшие представителей этого круга.

К глубокому сожалению, мы не знаем места захоронения Владимира Семёновича. За исключением написанного с большой любовью Сергеем Михайловичем Соловьёвым[1] короткого некролога [Соловьев-1918], напечатанного в «Богословском вестнике» в 1918 году, и небольших биографических заметок в книгах, посвящённых Храму Христа Спасителя, печатных сведений о нём нет. Задача настоящих заметок - хоть в какой-то мере восполнить этот пробел.

Московская Духовная Академия

Полученное в одном из главных центров духовного Просвещения России образование оказало определяющее воздействие на формирование личности Владимира Семёновича Маркова. Это относится не только к приобретённым знаниям, но и к кругу общения, стилю жизни, а главное - нравственным ориентирам.

Основанная в 1685 году Академия до 1814 года носила название "Славяно-греко-латинской академии" и размещалась в центре Москвы [У Троицы]. После пожара, в 1814 году Академию перевели в Троицкую Лавру. В ней готовили преподавателей для учебных заведений, в первую очередь, по богословским дисциплинам.

Обучение в Академии было четырехлетнее. Читались не только богословские предметы: истолкование Священного Писания, догматическое,  нравственное, обличительное и  пастырское богословие; но и широкий круг гуманитарных дисциплин: философия,  словесность, гражданская история; языки (еврейский, греческий, немецкий, французский и английский). Кроме того, преподавались церковное красноречие, церковная история, каноническое (церковное) право, патристика,  метафизика, библейская история, церковная археология. Неожиданным может показаться преподавание математики и физики, которые во время В. С. Маркова преподавал Дмитрий Федорович Голубинский (1832 - 1903), впоследствии с благословления митрополита Иннокентия возглавивший сверхштатную кафедру естественнонаучной апологетики.

В архиве семьи Голубинских, хранимом в Отделе рукописей РГБ, есть письмо Д. Ф. Голубинскому от Владимира Семёновича, датируемое декабрем 1896. Судя по словам  «с удовольствием выполню Вашу просьбу»  и подписи «Ваш ученик», между ними были близкие душевные отношения, сохранившиеся и 28 лет спустя после окончания Академии.

Заметим, что связь с родом Голубинских семьи, в которую Владимир Семёнович вошел, женившись на Марии Ипполитовне Богословской, продолжалась на протяжении нескольких поколений.

Об этом он сам написал в статье «Надгробная надпись, достойная внимания. (Эпитафия сященника Михаила Андреевича Богословского, составленная протоиереем Федором Александровичем Голубинским)», опубликованной в «Богословском вестнике» в 1916 (№ 10/12. С. 239-241). Отец Дмитрия Фёдоровича, выдающийся русский философ Федор Александрович Голубинский, был однокашником и другом Михаила Андреевича Богословского. Они вместе учились в 1814-1818 гг. (т.е. оказались в первом выпуске Академии после ее преобразования и переезда в Троицу), вместе участвовали в студенческом философском обществе «Ученые беседы». По смерти друга Федор Александрович опекал его семью. Сын Михаила Андреевича - Ипполит Михайлович Богословский-Платонов, был его любимым учеником, а затем и адъюнктом. Профессор Голубинский оставил его на своей кафедре по окончании учебы. В свою очередь, Ипполит Михайлович (ставший впоследствии тестем Владимира Семёновича) был воспитателем детей Ф. А. Голубинского, в том числе, и Дмитрия Фёдоровича.

Дружеские и семейные связи характерны для круга просвещенного духовенства, центром которого являлась Академия. Перечислим некоторые, наиболее значимые для Владимира Семёновича. Ректор Академии во времена Маркова, А. В. Горский, был сначала преподавателем, а затем сослуживцем Ипполита Михайловича Богословского-Платонова. Будущий ректор, а для Владимира Семёновича профессор истории и греческого языка Сергей Константинович Смирнов, для Ипполита Михайловича был не только однокашником по Московской духовной семинарии и Академии, но и свояком: они были женаты на сестрах Ловцовых.  Заметим, что и отец Ловцовых, Мартин Леонтьевич Ловцов (1795-1869)  учился (1818 -1822), а затем преподавал в Московской духовной академии.

Мы не будем останавливаться на многочисленных родственниках Ловцовых, связанных с Академией, их фамилии хорошо известны в московском духовенстве: Протопоповы, Богоявленские, Каптеревы, Голубцовы, Глаголевы [Голубцов 1995]. Остановимся на однокашниках Владимира Семёновича, не связанных с ним родственными отношениями, но, безусловно, объединённых общими научными, культурными и просветительскими интересами.

Выпускники Академии ранжировались по академическим успехам. Владимир Семёнович закончил Академию в 1868 году восьмым. Перед ним в списке весьма известные люди, сведенья о которых можно найти в энциклопедиях.

Первым в выпуске 1868 года был Иван Данилович Мансветов (1843-1885), - профессор гомилетики, литургики и церковной археологии в МДА. Главные труды его касаются церковной архитектуры, археологии, церковной истории, литургики.

Вторым курс закончил Николай Александрович Елеонский (1843 - 1910), - экзегет, протоиерей, профессор богословия в Московском университете. Он занимался библейской географией, основным и нравственным богословием.

Седьмым был Андрей Григорьевич Полотебнов (1843-1905), экзегет и духовный писатель,  преподавал в семинариях, гимназиях, в Константиновском Межевом институте в Москве. Является автором разнообразных богословских работ,  в том числе неожиданных, например, «Библия и астрономия».

Интересно, что магистерские диссертации Маркова, Елеонского и Полотебнова составляли единый блок и выполнялись под руководством проф. по кафедре Священного писания, тогда архимандрита, а впоследствии епископа Курского Михаила.   Они касались критики против Ф. Х. Баура в отношении святых Евангелий, Марков - от Матфея,  Елеонский - от Марка, Полотебнов - от Луки. Все три работы вышли в свет в 1873 году. [2] Статья «Баур» новой Православной энциклопедии [М., 2002, Т. 4, С. 389] ссылается на эти работы.

Мы не знаем, сколь тесны были личные связи между соучениками, но налицо общность интересов. Также как и Мансветов, Марков интересовался и имел глубокие познания в церковной архитектуре и истории, что сыграло свою роль для его практической деятельности и научных трудов (об этом в следующей главе). С Елеонским Маркова, в том числе, объединяет интерес к церковной географии.

В целом образ жизни выпускников Академии был весьма схож. Помимо преподавания все были писателями, проповедниками, общественными деятелями. За исключением рано скончавшегося Мансветова, все были священниками на приходах в Москве. Другой примечательной особенностью однокашников было редактирование журналов: Полотебнов - редактор журнала «Радость христианина при чтении Библии как слова жизни», Марков - редактор «Миссионера», еще один их сокурсник Н. П. Комаров - «Православного Благовестника».

Окончив Академию в 1868 году, Владимир Семёнович довольно быстро стал магистром: «Согласно постановлению Совета Московской Духовной Академии от 14 июня 1871 Св. Синодом удостоен степени магистра богословия». Его магистерская диссертация «О Евангелии от Матфея: Разбор и опровержение воззрений против него отрицательной критики Баура» была опубликована в «Православном обозрении» (1873, Т. I №1 10-62, №2 206-236; №3 401-436, №6 897-916; Т. II №7 27-67; №10 451-475; №11 666-701) и, кроме того, в том же 1873 году вышла отдельным изданием. Работа эта не устарела, не случайно о.Александр Мень, спустя век, ссылался на неё в своей книге «Сын Человеческий».

Владимир Семёнович поддерживал связь с Академией до конца своей жизни. В последние годы он публиковал свои работы в печатном органе Академии журнале «Богословский вестник». Под конец жизни он был удостоен высокой чести - избрания в почетные члены Академии. В Отчете о состоянии Московской Духовной Академии в 1916-1917 [БВ 1917. № 10/11/12, С. 1-2] читаем: «В течение года вновь избраны Советом Академии в звании почетных членов и утверждены в этом звании Святейшим Синодом: ... Настоятель Московского кафедрального Христа Спасителя собора, протоиерей Владимир Семёнович Марков во внимание к его научной работе, посвященной памяти великого московского святителя - Митрополита Филарета». Всего было около 50 почетных членов Академии, среди них наиболее выдающиеся деятели эпохи.

Труды

Многообразную деятельность Владимира Семёновича проследим на основе его «Послужного списка», официального документа от 1912 года. Её основные направления были существенным образом переплетены: преподавание богословских дисциплин, духовное просвещение, благотворительность, пастырское служение. Большое место в жизни Владимира Семёновича занимала организационно-хозяйственная работа, сопряженная с основными его занятиями.  Выбор тем его научно-исследовательских и литературных трудов тоже исходил из его главных занятий. В «Послужном списке» о них ничего не говорится, но они опубликованы и говорят сами за себя.

По окончании Академии в 1868 году Владимир Семёнович был определён преподавателем в Спасо-Вифанскую семинарию по классу «Священного писания Ветхого завета», исправлял должности помощника и инспектора в той же семинарии. Преподавал также и в Московской духовной семинарии основное и нравственное Богословие, еврейский язык (до 1877), а с 1892 состоял членом её правления.

Начиная с 1873 года,  Владимир Семёнович был законоучителем в 5-й, а с 1879 года в 1-й московских женских гимназиях. Кроме того, как отмечает «Послужной список», «бесплатно» преподавал Закон Божий в Мариинско-Ермоловском женском училище (1871-1878). Был членом совета Филаретовского епархиального женского училища[3] (с 1889 года), членом московского епархиального училищного совета.

В  5-й женской гимназии ведомства императрицы Марии Федоровны Владимир Семёнович преподавал с момента её основания. Его речь при открытии гимназии 28 сентября 1873 была опубликована в «Православном обозрении» (1873, II №11, С. 805-808). Речь эта, в частности, демонстрирует отношение отца Владимира к женщинам: «Как высоко положение просвещённой нравственно-воспитанной женщины! Какое благодетельное влияние она может иметь на семейную и общественную жизнь!» Спустя годы отец Владимир отметил достигнутые гимназией успехи. Его речь в день ее 25-летия 28 сентября 1898 была опубликована «Душеполезным чтением» в 1898 (Ч.3. С. 543-547).

С Мариинско-Ермоловским  училищем Владимир Семёнович отметил его 25-летие. Процитируем фрагмент из его «Слова», сказанного в этот день и опубликованного в «Православном обозрении» (1876 , II №6 209-216):
 «Знаменательно, что заведению сему по соизволению Промысла Божия, положено начало в день празднования чудотворной иконы Богоматери, именуемой «Воспитательница». Воспитание, без сомнения, должно всегда иметь в виду жизнь, сообразную с высоким достоинством человека.
Нужно заметить, что в нравственной жизни человека не может быть безусловного застоя. Если человек не совершенствуется к лучшему, то непременно стремится к худшему, если нейдёт вперёд, то несомненно движется назад».

В целом проблемы педагогики немало занимали В. С. Маркова. Свидетельством тому - две статьи, опубликованных в «Душеполезном чтении»: «Историческое значение церковно-приходской школы для православной России» (1899. Ч. 1, С. 90-107) и «Церковная школа по мысли святителя Филарета, митр. Московского» (1904. ч. 3. с. 189-193). Работы были изданы также и отдельными изданиями.

Первая работа представляет  речь, произнесенную 14 февраля 1899 г. на годичном общем собрании членов Московского епархиального училищного Кирилло-Мефодиевского братства. Отец Владимир подчеркивает роль нравственной составляющей педагогического процесса. «Образование есть сила, но благодетельная только, если действует в должном направлении; этот меч обоюдоостр». Владимир Семёнович рассматривает проблемы образования в историческом ракурсе, сопоставляя российский и западный опыт. Он предупреждает: «Но в настоящее время уже не с азиатского Востока, а с западной Европы устремляются на нас страшные полчища в виде чудовищных учений и разрушительных идей социализма, анархии и атеизма».

В то время нравственное и духовное просвещение отнюдь не заканчивалось за порогом образовательного учреждения. C 1897 г. В. С. Марков входил в Совет Кирилло-Мефодиевского Братства[4], где был председателем комиссии, «учреждённой для устройства в Московской епархии дела народных чтений и внебогослужебных собеседований пастырей с народом». Кроме того, он являлся распорядителем духовно-нравственных исследований в Смоленской читальне от Комиссии публичных чтений Московской Духовной Консистории.

Необходимость духовно-просветительской работы, исторические причины недолжного отношения к церкви Владимир Семёнович анализирует в своей работе «Чем объяснить отношение к святой православной Церкви формальное одних ее членов и равнодушное других». Эта работа представляет публичное богословское чтение, произнесенное в зале Синодального училища в Москве 3 ноября 1899 г.

Примером просветительской работы, в которой принимал участие В. С. Марков,  могут служить общеобразовательные чтения для фабрично-заводской молодежи. Согласно Отчету комиссии по их организации ([Православная Москва], С.206-209), в их работе принимали участие лекторы, имеющие высшее богословское образование (В. С. Марков в том числе). Чтения включали как духовные, так и  светские предметы (историю, физику, литературу).

В конце 19- начале 20 веков в России было множество негосударственных учреждений просветительской и благотворительской направленности. Даже простое перечисление организаций, в деятельности которых Владимир Семёнович принимал участие, показывает, сколь общественно значимы в то время были дела милосердия. Он был членом Комитета по сбору и распределением пожертвований на беднейшие церкви Российской империи (с 1901), председателем Совета приюта для неизлечимо больных имени Митрополита Сергия (с 1900), членом Совета Елизаветинского благотворительного общества (с 1900). В Елизаветинском обществе В. С. Марков дважды исполнял обязанности председателя: с июня по сентябрь 1901 и с июля по сентябрь 1910, а с января 1912 являлся почетным членом.

Отдельно нужно упомянуть об участии Владимира Семёновича в миссионерском движении. Он был членом Православного Миссионерского Общества с 1908 года и Московского Епархиального Миссионерского Совета с 1911. Однако участие в работе Общества для него началась задолго до официального вступления: с 1874 по 1879 годы Владимир Семёнович был редактором еженедельного журнала «Миссионер», на этой странице его биографии мы остановимся подробнее в отдельной главе.

Пастырское служение отца Владимира началось с января 1871 года: высокопреосвященным митрополитом Московским Иннокентием он был произведён во священника церкви Троицы Живоначальной на Арбате, спустя всего несколько недель после того как в этом же храме отпели его настоятеля, тестя Владимира Семёновича, Ипполита Михайловича Богословского-Платонова. В Троицкой церкви В. С. Марков прослужил долгих 30 лет, с 1892 г. в сане протоиерея. С 1889 он, кроме того, являлся благочинным[5] Пречистенского сорока. В январе 1900 года, в возрасте 59 лет Владимир Семёнович становится протопресвитером (настоятелем)  «Московскаго Большаго Успенскаго Собора», через одиннадцать с половиной лет 10 августа 1911 настоятелем Московского Кафедрального Собора в честь Рождества Христова (Храм Христа Спасителя)   - кафедральным протоиереем. Здесь он прослужил до самой своей кончины 29 декабря 1917 года.

В своей монументальной работе «Из московской старины. На память о Московском Большом Успенском Соборе», изданной «Душеполезным чтением» в 1902-1907, Владимир Семёнович не только подробнейшим образом описывает богослужебные обряды Собора (на все праздники), но и даёт широкий культурно-исторический контекст. Вот некоторые из рассмотренных им тем: Церковь и государство в древней Руси; возвышение Москвы; Большой Успенский Собор и его значение; строгое соблюдение в нем церковного Устава; мнение о нем митрополита Филарета.

Отец Владимир описывает сокровища Собора: гробницы для хранения святынь и дарохранительницы, а также сообщает сведения о конкретных событиях, в частности, крестных ходах («Крестный ход и молебствие за избавление от крамолы» 1826 года и  «По случаю губительного поветрия об избавлении от Холеры» 1830-1831). От его внимания не уходят также такие житейские явления как «Правительственные меры к водворению тишины».

Иллюстрацией того, какого рода административно-хозяйственными хлопотами сопровождалось служение отца Владимира, может послужить история с введением формы для звонарей [Виденеева].

Колоссальная работоспособность, ответственность, организационные способности Владимира Семёновича были многократно востребованы Церковью. Он принимал активное участие в функционировании её структур, прежде всего Московской духовной консистории и Московской конторы Святейшего Синода. В Консисторию он входил, начиная с 1892 года, сначала сверхштатным, а затем и штатным членом, прервав свое участие на время службы в Успенском соборе. Вернулся сверхштатным сотрудником в 1911 году при переходе в Храм Христа Спасителя. В конторе Св. Синода Владимир Семёнович состоял с 1905 по 1911 год.

Как Консистория, так и контора Св. Синода поручали отцу Владимиру дела, связанные с заботой о церковных зданиях, церковном имуществе, историческом и духовном наследии Отечества.

Владимир Семёнович выполнял архитектурный и хозяйственный надзор над проектированием, строительством, ремонтом  и эксплуатации зданий, относящихся к церковному ведомству, в том числе, состоял в комиссиях: по постройке нового здания Московской Духовной Консистории (1895); по производству расследования хозяйственной стороны Новоспасского монастыря по производству ремонта (1911); по постройке храма во имя Благоверного Великого Князя Александра Невского в Москве, в память освобождения крестьян от крепостной зависимости (1904)[6]. Многообразна его деятельность в комиссиях, отвечающих за Кремль: заведование зданием Московского Успенского собора  (председатель, 1903), его реставрация (1910), наблюдение за производством работ по ремонту колокольни Ивана Великого (председатель, 1909), обеспечение находившихся в Кремле учреждений и их имущества, в том числе, установление и принятия мер, вполне обеспечивающих их безопасность (1906). 

Уже в Кафедральном соборе Христа Спасителя Владимир Семенович был председателем  Управления по хозяйственному заведыванию.

Приведем сведения о двух публикациях, связанных с этим видом деятельности В. С. Маркова.

«Русский архив» в 1908 опубликовал статью Маркова «Успенский собор в Москве. Устройство его отопления». В статье дано подробное изложение истории оснащения Успенского Собора отоплением. Строитель собора, итальянец Аристотель Фиораванти, как житель теплых стран, не предусмотрел защиты от московских холодов. Тонкие верхние своды построенного в 1479 году собора пропускали тепло, пол был железный.

Мысль об устройстве отопления принадлежала императору Николаю Павловичу.  В обсуждении приняли участие обер-прокурор гр. Протасов и митрополит Филарет, мнение которого - сохранить древнюю святыню в неприкосновенности - возымело действие. В 1850 работы были отложены, к ним вернулись в 1858 году по воцарении Александра Николаевича. Владимир Семёнович подробнейшим образом излагает, как перипетии, связанные с проектированием и согласованием, так и опыт начальной эксплуатации. Приведены переписка и официальные документы, авторами которых являлись: проектировщик и производитель работ, инженер-капитан Быков, генерал-губернатор гр. Закревский, обер-прокурор гр. Толстой, протопресвитер Димитрий Новский, генерал-майор барон Дельвиг,  митрополит Филарет. Технический контроль проекта осуществляла комиссия по построению Храма Христа Спасителя.

Владимиром Семёновичем рассматриваются тонкие детали, включая обеспечение дополнительной охраны на время строительства   в связи с проломами в стене, квалификация истопников, количество и качество дров, пределы изменения температуры в разных частях Собора.

В заключение автор останавливается на современных ему проблемах: топочная отстоит далеко, трубы плохо изолированы. Анализирует вопрос о новых видах отопления, в частности, водяного. Непреодолимым препятствием для новых работ является неприкосновенность святых гробниц.

Статья «Храм св. Софии в Константинополе» была опубликована в «Душеполезном чтении» и вышла отдельным изданием в 1897 году. В статье отслежена история храма, начиная от Юстиниана, кончая падением Константинополя в 1453 году и  въездом в храм на  коне султана Магомета Второго, разграблением храма, обращением его в мечеть. Приводятся современные (конца 19 века) фотографии, планы, подробности внешнего и внутреннего устройства. Свою работу Владимир Семёнович кончает следующими совами «Таков был Храм св. Софии, который недаром старики называли "земным небом, вторым небом, колесницею херувимов, престолом и славою Господними"» В 1911 новое издание о. Владимир начинает следующими словам: «В настоящее время есть предложение построить в Москве в память освобождения крестьян от крепостной зависимости храм во имя Благоверного Великого Князя Александра Невского по плану храма святой Софии в Константинополе. Благовременно ознакомиться и проследить историю судьбы его».

Владимир Семёнович выполнял огромную работу по инвентаризации имущества, проверке описи ризницы и прочей церковной утвари, а также рассмотрению описей рукописных собраний архивов монастырей, в том числе, Новодевичьего, Новоспасского, Симонова, Донского, Воскресенского Ново-Иерусалимского.

Поручались ему заботы об историческом и духовном наследии, в том числе, участие в комиссиях: по распоряжению имуществом почившего митрополита Сергия (1898); по устройству чествований исторических событий 1612, 1613, 1812 и 1861 годов (1910); по исследованию выдающихся чудотворений, бывших у гробницы святителя Ермогена (1913).

Предмет историко-биографических исследований был интересен для отца Владимира и вне официальных поручений. Свидетельством тому его работы. Причем героями его сочинений являются совсем разные люди: это и родня Марии Ипполитовны Марковой (Богословской): отец И. М. Богословский-Платонов и дед М. А. Богословский, и предшественники Владимира Семёновича на престоле Успенского Собора и московские митрополиты Гермоген и Филарет. Остановимся подробнее на работе «Настоятели Московского Большого Успенского собора: (Со времени учреждения Св. Синода)», опубликованной в «Богословском вестнике» в 1912 (№ 3. С. 531-542, № 4. С. 773-784, № 5. С. 227-239).

Отметим, что работа была написана после того, как отец Владимир покинул Успенский собор, но сведений о нем самом мы там не найдем. Он фактически публикует «Послужные списки» каждого из настоятелей. Заметим, что сведения о непосредственных предшественниках Маркова весьма похожи на его биографию. Весьма интересной представляется информация о значении и происхождении термина  «протопресвитер» и о роли настоятеля Успенского собора в церковной иерархии. «Император Павел, желая отличить Большой Успенский Собор, как всероссийский первопрестольный храм,  присвоил настоятелю его преимущественное наименование протопресвитера»[7]. Настоятель Успенского собора имел старшинство не только против всех других настоятелей церквей, но также и против игуменов монастырей.  Отсюда делаем вывод, что перевод в Храм Христа Спасителя, совершенный по личной просьбе, был для отца Владимира (ему в то время исполнилось 70 лет) понижением по службе.

Огромное значение для Владимира Семёновича имела личность Московского митрополита Филарета. Дважды в 1903-1906 годах в приложениях к «Душеполезному Чтению» и 1917-1918 годах  в «Богословском вестнике» выходил подготовленное им «Полное собрание резолюций» святителя Филарета. Потомки бережно хранят карандашный портрет Филарета, с большой любовью нарисованный отцом Владимиром.

Еще один предмет исторических исследований Владимира Семёновича, может показаться неожиданным, он находится на стыке с искусствоведеньем и шире, культурологией. В 1885 в «Православном обозрении» (Т. II №8, С. 679-697) он издал работу «О древнем иконописании в России», на которой основана статья Энциклопедии Брокгауза и Эфрона «Символические иконы».

Рассматривая «Послужной список» Владимира Семёновича, нельзя не отметить фактически дословное совпадение его статей с деталями биографии Ипполита Михайловича Богословского-Платонова (своего тестя). Оба окончили Московскую духовную семинарию и Московскую духовную академию. Оба были настоятелями Троицкой церкви на Арбате и благочинными Пречистенского сорока, преподавали Закон Божий в гимназиях и училищах, по-преимуществу женских, причем в Мариинско-Ермоловском училище Владимир Семёнович, скорее всего, заменил скончавшегося Ипполита Михайловича. Участвовали в миссионерском движении, просветительских и благотворительных организациях, публиковались в одних журналах («Душеполезное чтение», «Православное обозрение»). Ипполит Михайлович безвременно скончался в возрасте 49 лет, так что не имел возможности достичь тех вершин карьерного роста, к которым Владимир Семёнович подошел к 60-ти. Можно, конечно, говорить об унаследованном круге общения, связях, но в не меньшей степени был унаследован стиль жизни, ценностные ориентации. К отцу Владимиру вполне применимы слова, сказанные об Ипполите Михайловиче: «работа была потребностью его природы и он отдавался ей со всею серьезностью своей честной души».

По-видимому, включение Владимира Семёновича в комиссию по постройке храма   (в 1904 г.) было сопряжено с его экспертными знаниями прототипа.

Награды

Беззаветное служение отца Владимира было по достоинству оценено как духовной, так и светской властью. Перечислим его основные награды  по духовному ведомству: набедренник, скуфья, камилавка, митра из Кабинета Его Императорского Величества, палица, золотые наперсные кресты с драгоценными украшениями на золотой цепи из Кабинета Его Императорского Величества и от Великой Княгини Елизаветы Фёдоровны.

За заслуги перед Отечеством был утвержден в дворянском достоинстве и с женой и детьми внесен в родословные книги. Определением Московского Дворянского депутатского собрания, состоявшегося 27 марта 1902, внесен с женой и детьми в 3 часть родословной книги и указом Правительствующего Сената № 4847 от 28 ноября 1902 г утвержден в дворянском достоинстве.

Среди светских наград Владимира Семёновича орден Св. Анны всех степеней, орден Св. Владимира 2-й и 3-й степени, многочисленные медали, а также орден Св. Саввы 2-й степени, пожалованный сербским королем Петром I-м (1910).

Были и другие формы поощрения. Например, архипастырское благословление «За усердное проповедания Слова Божия» (1886), «За ревностные труды в исполнении должности благочинного» (1890). «Высочайшим рескриптом Её Императорского Высочества Великой Княгини Елизаветы Фёдоровны, Августейшей попечительницы Елизаветинского благотворительного общества  по случаю исполнившегося десятилетия со дня учреждения сего Общества объявлена ему Высочайшая благодарность Её Императорского Величия Государыни Императрицы Александры Фёдоровны и признательности  Великой Княгини Елизаветы Фёдоровны за труды его по званию члена Совета» (1902).

 В «Послужном списке» отмечаются и премии: «награждён денежною выдачею в 200 рублей» (1892), «награждён денежною выдачею в 175 рублей» (1896).

Формулировки награждений отмечают: «честное и назидательное служение во священстве и усердное исполнение возложенных на него начальством должностей», «успешное преподавание Закона Божия в женских гимназиях».

Нам не известны обстоятельства награждения отца Владимира сербским орденом, но вот ношение его было санкционировано на высшем уровне: «Государь Император по всеподданнейшему докладу Синодального обер-прокурора Всемилостливейше  соизволил дать разрешение ему принять и носить пожалованный Его Величеством Королём Сербским Петром Первым орден Св. Саввы 2-й степени, о чем объявлено ему указом Московской Духовной Консистории».

«Послужной список» обрывается 1912 годом. Вполне вероятно, что в оставшиеся годы жизни (1912-1917) у Владимира Семёновича были и другие награды.

Миссионер

В Энциклопедическом словаре Брокгауза и Эфрона читаем: «Миссионер - еженедельный журнал, издававшийся в 1874-79 гг. православным миссионерским обществом, под ред. свящ. В. С. Маркова».

Православное миссионерское общество было учреждено в Москве в 1869 митрополитом Московским и Коломенским Иннокентием (1797-1879). Фактически  с момента основания в нём состоял И. М. Богословский-Платонов. К моменту учреждения журнала Общество существовало уже 4 года, в его составе были 7000 действующих членов; миссии Алтайская, Иркутская, Забайкальская, Приамурская; капитал 300 т. р.

Запись в послужном списке Маркова гласит: «Определением Совета Православного миссионерского общества с утверждения Его Высокопреосвященства ему [Владимиру Семёновичу] было поручено на правах ответственного редактора заведование еженедельным изданием под названием "Миссионер"». Даты начала и конца работы: 29 октября 1873 года - 1 января 1880. Журнал выходил по декабрь 1879 года. Прекращение его издания, по-видимому, было связано с кончиной митрополита Иннокентия.

Первый номер журнала, вышедший в начале 1874 года, открывался обращением «К читателям», вот его начало:

«Предлагаемое благосклонному вниманию читателей еженедельное издание под названием Миссионер предпринято с настоящего 1874 года Православным миссионерским обществом с той целью, чтобы распространить в нашем обществе сведения о деятельности самого общества, возбудить в народе сочувствие к миссионерству, наконец, дать занимательное и благочестивое чтение в этом направлении».

Далее в обращении отмечается «упадок благочестия, равнодушие к вере», «ложное убеждение, что будто всё обширное пространство, данное Промыслом Божьим в обладание православному русскому народу, заселено одними христианами, что всё это - Русь Православная».

Как это обращение, так и многочисленные «примечания Редактора», а, вполне вероятно, и многие статьи, выходившие без подписи, принадлежали перу Владимира Семёновича. В них выражалась, в том числе, и его жизненная позиция, например: «Основание духовного развития человека должно быть полагаемо прежде всего не на обогащение и развитие ума какими-либо научными сведениями, но воспитание и образование сердца посредством озарения его светом истинного Богопознания и благочестия» [из примечаний Редактора].

Приведем некоторые сведенья о журнале и его тематике.

«Миссионер» имел объем 1-2 печатных листа и выходил еженедельно. Учитывая довольно мелкий шрифт и почти полное отсутствие иллюстраций, можно судить об обширности публикуемого материала. Отдельный номер стоил 5 копеек. Цена годовой подписки составляла 3 рубля.
Цензором журнала был протоиерей Алексей Иванович Соколов (1817-1899), священник Архангельского кафедрального собора, первый настоятель Храма Христа Спасителя (1883-1899). Он предшествовал В. С.Маркову также на посту благочинного Пречистенского сорока.

Редакция журнала располагалась в квартире редактора - священника Троицкой церкви на Арбате В. С. Маркова.[8] Там принималась подписка на журнал, а также продавались книги, объявления, о чем печатались в конце номера. Одной из продаваемых книг была книга самого Маркова «О Евангелии от Матфея: Разбор и опровержение воззрений против него отрицательной критики Баура» (Москва 1873). Цена 1р. 25 к.

Очень интересно читать объявления о пожертвованиях («В редакцию на имя редактора поступило пожертвование на японскую миссию...») в денежном выражении и весьма незначительных, и весьма крупных: « 9 рублей и шерстяной платок», «Неизвестный жертвователь передал 5% банковский билет», «два серебряных крестика»,«ситцевый покров». Принимал пожертвования все тот же редактор Марков на своей квартире в Троицком храме.

Среди авторов журнала духовные писатели Василий Анастасьевич Бандаков, Иосиф Трофимович Сердцев, архиепископ Мелентий. Активно сотрудничал с «Миссионером» выдающийся архивист,  историк, славяновед Нил Попов (ученик и зять С. М.Соловьева).

Темы статей «Миссионера» разнообразны, например: проповедники Евангелия в первые века христианства; исторические сведения о распространении Евангелия в различных странах мира; современное состояние православного миссионерства; история западного миссионерства; о значении и нуждах миссионерского служения; действие православной обрядности на язычников; английские проповедники среди русского общества и другие.

Большое внимание журнал уделял этнографическим сведениям из местностей деятельности миссионеров, включая Кавказ, Монголию, Якутию, Индию и многие другие. Описывались быт, нравы, особенности семейных отношений, обряды.

Приведем заголовки некоторых статей: Равноапостольная Нина и просвещение Иберии (Грузии); Миссионерская деятельность между корейцами; Путевые записки о путешествии по Сибири; Отношение японцев к православию; Положение православных болгар под игом турок; Причины отпадения крещёных татар от христианства; Миссионерская деятельность женщин в Египте и Индии.

Процитируем последнюю из перечисленных работ: «В христианстве нет различий между мужчинами и женщинами, в благодатное царство Христово одинаково призваны как мужчины, так и женщины». К этой работе примыкают некоторые идеи из публикуемых "Миссионером" (в 1874, 1875 и 1878 гг) извлечений из труда архимандрита Макария "Мысли о способах к успешнейшему распространению христианской веры между евреями, магометанами и язычниками в Российской державе". Преподобный Макарий (Глухарев Михаил Яковлевич; 1792 - 1847) был основателем Алтайской Духовной Миссии выдающимся подвижником дела христианского благовестия и просвещения. "Мысли" написаны им в 1837-1838 гг. Одним из важнейших положений предлагаемой им реформы миссионерского дела являлось привлечение женщин к церковному служению. Он предполагал устроить на Алтае "женскую общину миссионерок-дьяконисс" из "единомысленных девиц и вдов". Он писал, что дьякониссы при станах Миссии могли бы помогать миссионерам в первую очередь при подготовке оглашаемых к крещению, а также исполнять в походных церквах дела чтеца, звонаря, просфорни, помогать при обучении девочек и "в содержании деревенских школ", принимать "новокрещенных сирот женского пола на воспитание", обучать их грамоте, рукоделиям. Дьякониссы, посещая больных, могли бы служить им благовестницами, внушать им "истины евангельские".

Заметим, что роль женщины в церкви и обществе всегда интересовала В. С. Маркова, тем более, что его главный жизненный ориентир и авторитет, святитель Филарет, на практике разделял идеи Макария относительно восстановления чина дьяконисс в Православной церкви. 

Мы остановились лишь на одной из идей, проповедуемых «Миссионером». Было бы самонадеянно в рамках настоящей работы пытаться дать сколько-нибудь основательную оценку столь многогранного культурного явления, каким являлся журнал «Миссионер». Отметим только, что его изучение, а может быть и перепечатка отдельных статей, возможно, были бы весьма уместны сегодня, при условии не меньшего «упадка благочестия», и куда как большего непонимания инородных мировоззрений.

Троицкая церковь и её настоятель

Троицкая церковь, в которой отец Владимир прослужил 30 лет, располагалась на пересечении Арбата с Денежным переулком. Сейчас на этом месте одно из крыльев здания Министерства иностранных дел. Там родились и выросли все пятеро детей Владимира Семёновича.

Денежный переулок и его окружение - одно из уникальных мест Москвы. Даже беглое перечисление имен тех, кто был соседями Марковых, а весьма вероятно, и прихожанами Троицкого храма, впечатляет. Историки И. Е. Забелин и С. М. Соловьев, дочь историка Погодина А. М. Плечко (автор книг о Москве), писатель Е. А. Салиас де Турнемир, поэт Л. И. Пальмин (приятель А. П. Чехова). Какое-то время там жила семья Л. Н. Толстого. Отдельно нужно упомянуть историка, академика Михаила Михайловича Богословского, который был не только соседом и прихожанином Троицкой церкви, но и кузеном жены  Владимира Семёновича. По воспоминаниям Богословского, прихожанином был и живущий неподалеку историк П. В. Виноградов.

Два друга, два поэта, жившие в доме напротив Троицкой церкви, - Сергей Соловьев и Андрей Белый (Борис Бугаев) - в своих мемуарах ([Белый], [Соловьев-1993]) весьма похоже описывают Троицкую церковь, но совсем по-разному вспоминают В. С. Маркова.

По воспоминаниям Сергея Соловьева, который «несколько лет весь принадлежал церковному двору и проводил в нем каждый день время от завтрака до обеда»,

«Церковный двор, или, как называли его обитатели, "монастырь", был целым поселком. Дом батюшки с мезонином был окружен тенистым садом, куда никто не ходил, кроме семьи священника... Ближе к воротам находился чистый домик старшего дьячка Митрильича. ... Кругом храма был большой сад, и в глубине его жили два самые бедные члена причта  ... Там же в саду был бедный дом трапезника»

Вот что про церковный двор пишет А. Белый: «Тут и Троице-Арбатская церковь, с церковным  двором,  даже  с  садиком, вытянутым дорожкою в  Денежный;  там  -  и  ворота;  в  воротах  -  крылатый Спаситель; колодезь и домики: домик дьячковский, поповский и  дьяконский; меня приносила Афимья, кормилица, - в садик; С. М. Соловьев здесь в салазках катался позднее».

Описание внешности Владимира Семёновича различается разве что интонацией.

Соловьев:

«Прекрасный старец, высокий и несколько полный. Под фиолетовой камилавкой волосы его были совсем серебряные. Он величаво плыл, благоухая кадилом, и голос его был тихий и певучий... Батюшка редко выходил из своего кабинета... Серебряный, пухлый, изливавший благость и тишину, о. В. редко сам гулял в саду. Иногда только он со старшим сыном таскал бревна на плечах и тогда казался мне подобен святому с иконы» [Соловьев 1993, с. 193, 195].

Белый:

«Протоиерей Владимир Семенович Марков, сребрясь рыжевато-седой бородою, волною расчесанных серых волос, благолепил лицом,  не  худым  и  не  полным, очком темно-синим и серою шелковой рясой (под цвет волос), крупным  крестом, прикрывающим  маленький,  академический  крестик;  он,   стройно-прямой,   с наклоненной в приятном покое главою, неслышно ступал, восходя на амвон,  где дьячок ожидал с золотою широкою эпитрахилью, расшитою чтительницами; - после в тихом величии руки над чашею он разводил, в предвкушении митры,  слетевшей собором  Успенским,  которого  стал  настоятелем,  с   императрицей   яичком обмениваясь в праздник Пасхи, которую цари встретили в  Первопрестольной».

Соловьёв, который был чрезвычайно увлечён церковною службою, с умилением описывает церковные обряды:

«Ризница нашего приходского храма была очень богата. По Богородичным праздникам служили в серебряных ризах с розами и зелеными листьями (теперь такие ризы совсем вышли из употребления и дотлевают в ризницах старых московских церквей). По воскресеньям служили в золотых, несколько поношенных ризах. На Рождество - в светло-золотых, сиявших как солнце; на Николин день - в темно-золотых, отливавших апельсинным цветом. В канун Рождества надевали серебряные ризы, блестевшие как снег и сверкавшие голубыми искрами; в Крещение - литые серебряные ризы, сиявшие как зеркало; в царские дни - красные бархатные; в праздники Креста - синие; в воскресенье Великого Поста - зеленые. Но всего более увлекали меня высокие свечи, которые носил дьякон. ... В московском храме была целая батарея свечей, которые, как я узнал потом, стояли за жертвенником, воткнутые в отверстие доски. Обычно дьякон носил свечу, перевитую золотым узором. Великим Постом свечи были сплошь белые, безо всякого золота, в пасхальное время - красные. Эти свечи заострялись кверху и казались мне райскими лилиями... Первый Великий Пост в нашем храме оставил во мне неизгладимое впечатление. Все служители были в черном. В храме была какая-то таинственная тишина и сосредоточенность. Посредине возвышался черный аналой. Под скорбное пение "Помощник и покровитель" священник в черной камилавке выплывал из мрачно закрытого алтаря и начинал чтение канона Андрея Критского».

Белый с ним по-своему согласен: «Величие великопостных служений прославило Маркова».

Но главное, в чём друзья различались, это в оценке личности Владимира Семёновича. Дадим сначала слово Белому:

«В. С. Марков, некогда  наш священник, меня крестил; и лет шестнадцать являлся с крестом: на Рождестве и на Пасхе; Марков тоже "гремел" среди старых святош нашего прихода,  но  отнюдь  не  талантами,  -  мягкими  манерами, благообразием, чином ведения церковных служб и приятным,  бархатным  тембром церковных возгласов; "декоративный батюшка" стяжал популярность; и  барыни шушукали: "либеральный" батюшка, "образованный" батюшка, "умница" батюшка; в чем либерализм - никто не знал; в чем образованность - никто не знал;  никто не слыхал от него умного слова; но он умел  приятно  прищуриться,  с  мягкою мешковатостью потоптаться,  уклоняясь  от  всяких  высказываний;  считалось: молчание таит ум; академический крестик  вещал:  образован-де;  прищур  глаз считался либерализмом; прихожанки  были  в  восторге:  тенор  "батюшки"  так приятно несся из алтаря, борода с серебром так театрально поднималась  горе; шелковая ряса ласково шелестела; благообразие оценили  и  свыше,  премировав золотою митрой; апофеоз "батюшки" - перевод его в  Успенский  собор:  тешить очи царицы в редких ее наездах в Москву; протоиерей Марков мне доказал одно: и у Церкви есть свои сладкие тенора, подобные Фигнерам».

Из содержания предыдущих глав понятно, что язвительный отзыв Белого далёк от понимания деятельности Владимира Семёновича.

Соловьёв, которого с отцом Владимиром связывали многолетние дружеские отношения, понимает его много больше.

«В. С. умел создать в своем храме подлинное молитвенное настроение. Пройдет его величавая фигура со снежносеребряными волосами, как-то пахнет благодатью, благостью, добротой, - и все как-то подтянулось, облагообразилось, «Благообразие» - вот слово, всего лучше определяющее В. С. Кто не помнит его тихое, музыкальное чтение Евангелия или покаянного канона? Много лет привлекал В. С. в свой храм богомольцев и, когда переведен был протопресвитером в Московский Успенский собор, все у Троицы на Арбате как-то потускнело и пришло в упадок, и одна была радость у осиротевших прихожан, когда прежний настоятель изредка навещал свой храм и служил в своей роскошной протопресвитерской митре».

Прощание о. Владимира с прихожанами Троицкого храма состоялось 30 января 1900 года. По свидетельству «Московских церковных ведомостей» (1900, №6) оно носило сердечный характер. Ктитор А. Л. Байдаков прочитал адрес. Владимиру Семёновичу была поднесена икона св. Троицы и Библия.

Осенью того же 1900 года храм отмечал свое 250-летие. 31 сентября Владимир Семёнович служил  заупокойную вечерю по почившим храмоздателям, священнослужителям, ктиторам и прихожанам. Служба проходила при громадном стечении молящихся («Московские церковные ведомости», № 41, 1900, С.504).  На следующий день о. протопресвитер совершил торжественную литургию и благодарственный молебен, по окончании которого произнес прочувственную проповедь.

В своём некрологе отцу Владимиру [Соловьев-1918] Сергей Михайлович приводит рассказ старого священника, который во многом проясняет особенности его характера:

«В. С. рассказывал мне о своем прошлом. Оказалось, что, когда он молодым священником был определен в храм Троицы на Арбате, дьякон этого храма, сам мечтавший занять место настоятеля, встретил его упорной нескрываемой враждой, оскорбляя его на каждом шагу. В. С. решил бороться с дьяконом. «Я старался делать ему добро», рассказывал В. С. «Я постоянно хвалил его начальству и старался высказать его заслуги». Дьякон отвечал настоятелю новой ненавистью и враждой. Так длилось два года. Наконец добро победило. Дьякон понял своего настоятеля и всей душой к нему привязался. Этот простодушный и веселый рассказ старого протоиерея (рассказ - без тени рисовки!) многое объяснил мне. «Так вот» - думал я «откуда это веяние благодати, это благообразие. Никто не знал, что В. С. умел отвечать на зло как велел Христос в нагорной проповеди. Вот отчего так благостно сияли его седины, такой мир сходил на душу при его служении».

По-видимому, сведенья об отце Владимире можно найти и в воспоминаниях других прихожан. По словам Белого «В церкви все знали, кто где проживает,  как  служит,  какого  достатка, когда дети женятся, сколько детей народят, чем внучата в годах расторгуются, когда успение примут они». Будем искать. Но общее отношение к нему, по-видимому, в большей степени отразил не Белый, а Соловьёв. Недаром 26 января 1876 года «прихожанами Троицкой на Арбате церкви в ознаменовании 25-летнего служения его в сей церкви, поднесён ему наперсный крест с драгоценными украшениями».

Семья Марковых

Говоря о семье, мы имеем в виду как «большую» семью - род - предки Владимира Семёновича и их потомки, так и «малую» семью - жену и детей.

О роде Марковых нам известно совсем немного. Это, по-видимому, было скромное приходское духовенство Московской епархии. Владимир Семенович был первым из семьи закончившим академию. Вслед за ним ее закончили его племянники и внучатый племянник.

Отец Владимира Семёновича, Семён Архипович Марков (1806-1884) был священником Московской епархии, Бронницкого уезда Христорождественской церкви в погосте Усмерска.  Он окончил Московскую духовную семинарию в 1826 году. Оба деда были дьячками: по отцу - Архип Васильевич Марков Вознесенской церкви Коломны, по матери - Иван Андреевич Постников - Московской единоверческой церкви.

Помимо Владимира Семеновича наибольших успехов в семье добились его племянники, сыновья старшего брата Михаила (1830-1885), служившего диаконом в той же Вознесенской церкви города Коломны, что и дед. Николай Михайлович Марков (1856-1900), - был преподавателем в Донском училище, настоятелем церкви Марии-Магдалины при 1-ой Градской больнице, духовным писателем[9]. Его перу принадлежит книга «Коломенская епархия», цитируемая во множестве работ по церковной истории. Еще четверо сыновей Михаила Семеновича были выпускники МДА[10]: Сергей  и Константин (1882), Петр (1887), Василий (1890). Все стали авторитетными протоиереями: о. Петр - сакелларий московского Благовещенского собора, о. Василий настоятель церкви Казанской Божией Матери (Сущево), о. Сергей  -  настоятель церкви Св. Параскевы «Пятницы» (в Охотном ряду), о. Константин - настоятель церкви Спаса Преображения (на Сретенке). Сергей и Петр были благочинными, Константин - членом Консистории. Все преподавали, публиковались, были активными членами всевозможных обществ.

Что касается «малой» семьи отца Владимира, то здесь мы обладаем некоторым количеством архивных материалов, мемуаров, семейных воспоминаний, которые если и не представляют целостной картины, способны все же дать ее некоторые штрихи.

Жена Владимира Семеновича - Мария Ипполитовна, урожденная Богословская, находилась если не в родстве, то в свойстве с большей частью просвещенного московского духовенства (мы уже неоднократно их упоминали) [Голубцов -1995]. Точных дат, ее касающихся, у нас нет. Она родилась в 1853 году, вышла замуж  в 1870,  умерла в начале 1920-х годов.

Сохранилось несколько ее фотографий, а также описание С. Соловьева: «К нам навстречу вышла, любезно изгибаясь, приземистая матушка с серыми волосами, карими глазками, круглым носиком и сдобным голосом».

На фотографиях 1900-х годов у Марии Ипполитовны вид царственной матроны, она окружена своими взрослыми детьми, отношения с которыми, судя по письмам, были нежно-доверительными и в то же время, предполагали ее участие в их интересах. Один из таких интересов, был остро современен, но совсем не подходил к дому священника. Говоря о В. С. Маркове А. Белый вспоминает:

«Заслуга его: он народил детей, которых либеральная "матушка" к недоумению "батюшки" воспитывала радикалами; один, со склонностью к марксизму, впоследствии стал известным собирателем былин; он скоро умер; а другой, Коля, рос безбожником.

У "матушки"  и  у  дочек  собиралась  радикально  настроенная  молодежь ("батюшки" не было  видно  на  этих  собраниях);  с  легкой  руки  Струве  и Туган-Барановского во многих московских квартирах вдруг зачитали рефераты  о Марксе, о  социализме,  об  экономике;  "модный"  профессор  Озеров,  патрон Кобылинского, казался даже сочувствующим учению Маркса; он освящал эту  моду тогдашней Москвы; экономист, ученик Озерова,  Лев  Кобылинский,  с  яростью, характеризовавшей все его увлечения, бросался  из  гостиной  в  гостиную:  с чтением рефератов; и, когда в квартире у Марковых молодежь составила  кружок для изучения "Капитала", Кобылинский здесь вынырнул руководителем кружка: он считал марксистом себя, будучи за тридевять  земель  от  Маркса;  он  считал эрудицию, знание литературы о Марксе и  опыт  своего  чтения  "Капитала"  за самый настоящий марксизм; теперь вижу, что он марксистом и не  был;  но  нам казался марксистом».

Это воспоминание относится к 1901 году. Заметим, что В. С. Марков год назад стал протопресвитером, и живут они на Воздвиженке, в доме Крестовоздвиженского монастыря. Лев Кобылинский (Эллис), которого с Белым познакомил «Сережа Соловьев, только что встретившийся с Кобылинским в квартире протоиерея Маркова» был поэтом и критиком  (переводчиком «Цветов зла» Бодлера). По свидетельству современников - лицо чрезвычайно экстравагантное, лишенное даже элементарной бытовой практичности, абсолютно не умеющее обращаться с деньгами.

«Либеральность» матушки была относительной, Соловьев вспоминает о первой встрече с ней: «Она не только позволила мне гулять на церковном дворе, но сейчас же позвала своего сына и вверила меня его попечению. Она высказывала радость, что у Коли будет товарищ: А то, за недостатком благородных на нашем монастыре, Коля принужден дружить с сыном трапезника».

«Коля» - Николай Владимирович Марков (1885-1966) младший сын, с детства мечтал быть химиком, а из книг предпочитал Жюль-Верна, что вызывало недоумение у Сергея Соловьева, истово религиозного, который дружбу с Колей рассматривал как шаг приближения к «батюшке».

Никто из сыновей Владимира Семёновича не стал священником. Все трое окончили гимназию и Московский университет. Все трое сыновей, а также обе незамужние дочери (Зина и Нина) были преподавателями.

Только средний сын Алексей Владимирович Марков (1877-1917), хотя и не пошел по отцовским стопам в клир, но разделил с отцом интересы к отечественной истории.  Многие его работы имеют отношение к церковной истории. Большинство из коллег Алексея Владимировича по Тифлисским Высшим женским курсам закончили МДА.

Упомянем несколько бытовых характеристик семьи Марковых.

В соответствие с цитировавшимся уже воспоминанием С. М. Соловьёва: «он [Владимир Семёнович] со старшим сыном таскал бревна на плечах». Дача Марковых в Пушкино имела два бревенчатых дома, которые Владимир Семёнович построил сам. Занятия физической работой на воздухе считал для себя единственным верным средством от умственного переутомления Алексей Владимирович. Сергей Владимирович (1874-1958), по воспоминаниям его внучки, до глубокой старости сам колол дрова. Как учёба в Академии или семинарии, так и церковная служба, равно как и многочисленные организационно-хозяйственные обязанности вряд ли способствовали увлечению плотницким ремеслом. Скорее всего, это была семейная традиция.

Отношение в семье к физическому труду, бытовым и материальным условиям иллюстрирует письмо Николая Владимировича Алексею Владимировичу, отъезжающему на работу в Тифлис в августе 1911 года: «Милый Леня! Проститься не могу приехать... Либо идти пешком 22 версты, либо платить большие деньги 4-5 р. за одноколку. Я, Борис Александрович и 2 практикантки убираем лен. Работаем в поле, зноем палимы, дождем мочимы... Доволен пребыванием, знакомлюсь с машинами, с севооборотом, со всякими счетами-кредитами. Помещаюсь на полатях в машинном сарае, а раньше спал на сеновале, но куры не давали спать... На праздник собирались все агрономы с женами. Пир, веселье коромыслом, даже пустились в пляс».

Николай Владимирович по образованию химик, в это время кончал Московский университет и, по-видимому, был на практике в Волоколамском уезде. Письмо хранится в архиве А. В. Маркова [Российская государственная библиотека, Отдел рукописей, Ф. 160, 4-69].

В семье был общий интерес к техническим новинкам, включающим фотоаппараты, фонографы (используемые Алексеем Владимировичем в экспедициях), лодочные моторы и пр. Николай Владимирович в 60-х годах демонстрировал своим внучатым племянницам стереоскопические снимки, сделанные в начале 20 века.

В целом быт, отношения и интересы семьи Марковых носили открытый светский характер.

1917

Последний год жизни Владимира Семеновича постигло большое горе - умер его сорокалетний сын. Выдающийся русский ученый, фольклорист, филолог, историк Алексей Владимирович Марков скончался 31 августа от «легочной чахотки». Отец отпел его в Церкви Ильи Обыденного и похоронил на Ваганьковском кладбище.

Но и то, что происходило вне его семьи, вряд ли могло способствовать миру и спокойствию. Бурные события, происходящие и в церкви, и в обществе, не обошли стороной 76-летнего пастыря: по месту своего служения он оказался в их эпицентре. Перелистаем московские газеты того времени, с целью высветить эпизоды отечественной истории, в которых отцу Владимиру довелось принять участие, давая, по-возможности,  комментарии, без которых трудно разобраться в хитросплетении тех событий.

Московский листок № 73:

«30 марта  Управляющий московской епархией епископ Иоасаф служил великопостную литургию в Храме Христа Спасителя. Епископ поручил кафедральному протоиерею [B. С.Маркову] передать о. Восторгову, чтобы он не являлся для произнесения проповеди... Темная сила должна быть удалена от Церкви».

Чтобы понять этот текст, требуются следующие пояснения.

«Управляющий московской епархией епископ Иоасаф» был временно назначен на эту должность постановлением Св. Синода взамен митрополита Макария 20 марта. Увольнение митрополита Макария стало следствием недовольства в среде московского духовенства и мирян методами его руководства и его окружением, в частности, о. Восторговым [Голубцов-1999], а также, в не меньшей степени, тем, что на свою должность он был выдвинут Г. Распутиным. Отец Восторгов - один из руководителей Русской монархической партии.

B. С. Марков  был связан с о. Восторговым, по крайней мере, совместной работой в миссионерском обществе а также в комиссии по прославлению Патриарха Ермогена в 1913 году (В члены Комиссии из духовных лиц вошли: преосвященный викарий Московской Митрополии, наместник Чудова Монастыря архимандрит Арсений, кафедральный протоиерей В. С. Марков, протоиерей И. И. Восторгов). По-видимому, в раздираемом противоречиями клире Владимир Семёнович должен был играть роль посредника.

Московский листок №86: 18 апреля. Праздник Труда:

«Торжественное молебствие

18 апреля в Храме Христа Спасителя  при торжественном колокольном звоне кафедральным протоиереем В. С.Марковым с соборным духовенством было совершено молебствие с провозглашением многолетий Богохранимой Державе Российской, Временному правительству, Христову воинству. За молебном в Соборе было много богомольцев».

Заметим, что 18 апреля - это 1 мая по новому стилю. Молебствие было совершено по личному распоряжению управляю­щего Московской епархией епископа Дмитровского Иоасафа. То, что праздновалось Первое мая, определялось официальной позицией Церкви, которая в основном, отнеслась к февральским событиям положительно. 12 марта в Храме Христа Спасителя состоялось празднование «русской революции» - торжественная служба под руководством викария Московской епархии епископа Можайского Дмитрия (Добросердова). Были зачитаны Высочайшие акты от 2 и 3 марта 1917 (отречение от престола), а также послание Синода от 9 марта:

"Свершилась воля Божия. Россия вступила на путь новой государственной жизни. Ради миллионов лучших жизней, сложенных на поле брани, ради бесчисленных денежных средств, затраченных Родиною на защиту от врага, ради многих жертв, принесенных для завоевания гражданской свободы, ради спасения ваших собственных семейств, ради счастья Родины оставьте в это великое историческое время всякие распри и несогласия, объединитесь в братской любви на благо России, доверьтесь Временному Правительству; все вместе и каждый в отдельности приложите усилия, чтобы трудами и подвигами, молитвою и повиновением облегчить ему великое дело водворения новых начал государственной жизни и общим разумом вывести Россию на путь истинной свободы, счастья и славы.... Да благословит Господь нашу великую Родину счастьем и славой на ея новом пути».

Послание подписали Члены Синода: Владимир, митр. Киевский; Макарий, митр. Московский; Сергий, арх. Финляндский; Тихон, арх. Литовский; Арсений, арх. Новгородский; Михаил, арх. Гродненский; Иоаким, арх. Нижегородский; Василий, арх. Черниговский; протопресвитер  Александр Дернов.

Московский листок от 23 мая. Избрание делегатов на всероссийский съезд духовенства:

«В Епархиальном доме прошли выборы делегатов от Московской епархии. Председателем собрания от духовенства  был кафедральный протоиерей В. С. Марков (опечатка Морозов), от мирян Н. Д.Кузнецов».

Решено было назначить митрополита московского демократическим путем, всенародным тайным голосованием

Избрание митрополита  явление в России невиданное. Собрание постановило провести выборы митрополита московского в июне в Храме Христа Спасителя  выборщиками от духовенства  (в  число которых по должности должен был войти и кафедральный протоиерей В. С. Марков) и мирян, которые должны быть избраны на приходских собраниях.  Предложенные правила были отосланы на утверждение в Синод, который, утвердив их,  постановил произвести выборы 19 июня в Храме Христа Спасителя.

Чрезвычайный съезд духовенства и мирян  по выбору Московского митрополита работал с 19 июля. Первые заседания проходили в Епархиальном доме. Обсуждались кандидатуры: экзарх Грузии Платон, архиепископы Виленский Тихон, Финляндский Сергий, Новгородский Арсений, Кишинёвский Анастасия, епископ Трифон, А. Д.Самарин.

Обстановку выборов может проиллюстрировать объявление, обращённое к старостам  обществ хоругвеносцев  (Московский листок №137, наверху первой страницы), призывающее их принять участие в крестном ходе от Успенского Собора Кремля до Храма Христа Спасителя и обратно, во время которого переносилась икона Владимирской Богоматери.

Московский листок №139 21 июня. Избрание митрополита:

«21 июня состоялись выборы митрополита Московского. В выборах приняло участие 800 человек (400 от клира, 400 от мирян). Литургию совершили: архиепископ Агафангел, епископы Иоасаф, Дмитрий, протопресвитер Н. А. Любимов, кафедральный протоиерей В. С. Марков, ректор Духовной Академии...».

В результате голосования архиепископ Тихон (Белавин) получил 481 голос А. Д.Самарин - 391 голос, остальные 6 кандидатов - незначительное число голосов.

По возвращении в Епархиальный дом собирались проголосовать за должности в епархии, но сельское духовенство отказалось голосовать впопыхах и списком.

Необходимо пояснить, кто такой Самарин, мирянин, на равных соперничавший с Тихоном за московский престол. Александр Дмитриевич Самарин, выпускник историко-филологического факультета Московского Университета, был очень активным церковным и общественным деятелем. В 1915 недолго занимал место обер-прокурора Святейшего Синода. Будучи очень религиозным человеком консервативного склада, он пользовался огромной популярностью среди московской интеллигенции.

Участие Владимира Семёновича в следующих ответственных литургиях в Храме Христа Спасителя весьма вероятно, но документально пока не подтверждено. 2 июля, в воскресенье там состоялось первое служение митрополита Тихона. 29 октября, в самый разгар боев,  по инициативе митрополита Тихона в Храме Христа Спасителя состоялась Литургия об умиротворении Родины. Сам митрополит не смог принять в ней участие. Снаряд разорвался около экипажа,  он не доехал. 12 ноября в Храме Христа Спасителя  прошла панихида по всем убиенным. 5 ноября в Храме Христа Спасителя после Божественной литургии и молебна старец Зосимовской пустыни Алексий[11] вынул жребий, и было оглашено имя нового патриарха, которым стал митрополит Московский Тихон.

Московский листок №255 23 ноября. Первое служение патриарха Тихона:

«Вчера Патриарх Тихон совершил первое служение в Храме Христа Спасителя с соблюдением древнего чина. В 9 ч. утра на встречу к западным дверям Собора вышли в мантиях архиепископ Анастасий, епископ Иоасаф, члены Собора, архимандриты ... 6 протоиереев, кафедральный протоиерей Марков.

При входе в собор патриарха встретил кафедральный протоирей, который произнес приветственную речь и поднес патриарху икону св. Александра Невского».

Это пока последняя найденная заметка, в которой при жизни упоминается Владимир Семёнович. В первом номере «Московских церковных ведомостей» за 1918 год был напечатан краткий некролог:

«2-го января состоялось погребение скончавшегося протоиерея Храма Христа Спасителя В. С. Маркова. Покойный москвич родом, воспитывался в московской семинарии и академии, затем был преподавателем Вифанской и Московской семинарий, состоял почетным членом МДА.

В Центральном историческом архиве Москвы, в архиве церкви Ильи Обыденного хранится метрическое свидетельство о смерти Владимира Семёновича (фонд 2125, опись 2, ед.хр.60,327). Она последовала 29 декабря 1917 года от злокачественной опухоли печени. Отпевали отца Владимира 2 января 1918 года «Святейший Тихон Патриарх Московский и всея Руси с Преосвященными: Иоасафом Дмитровским, Димитрием Можайским, Арсением Серпуховским соборне в Кафедральном во имя Христа Спасителя Соборе».

Рак печени - болезнь стремительная. Мы можем оценить примерную дату её начала.

В «Московском листке» №251 за 18 ноября  читаем:

«Поминовение митрополита Филарета. Торжественное заседание Общества любителей духовного просвещения, посвященное памяти почившего иерарха, состоится в воскресенье 3 декабря в зале Епархиального дома.  На нем будет прочитан доклад о деятельности почившего автором капитального труда «Собрание мнений и резолюций митрополита Филарета по консисторским делам» кафедральным протоиреем В. С. Марковым».

В «Церковном голосе» от 30 ноября опубликовано объявление об открытом ученом собрании в ознаменовании 50-летия со дня кончины Филарета. В подробной программе Маркова - нет.

Наконец, в газете «Московский листок» №265 от 6 декабря 1917 описано торжественное заседание Общества любителей духовного просвещения, которое произошло в воскресенье 3 декабря в Московской семинарии (а не в Епархиальном доме). Присутствовали патриарх Тихон и многие члены Собора. Речи произнесли: председатель Н. И. Боголюбский, ректор МДА Орлов, профессора Тарбеев, Виноградов и другие лица. О Маркове - ни слова.

Таким образом, судя по периодике, Владимиром Семёнович слёг между 23 ноября, когда он служил литургию, и 30 ноября, когда была опубликована программа собрания.

В. С.Марков был похоронен на Ваганьковском кладбище. К великому сожалению, могила его затерялась.

Заключение

В этих заметках только общие черты надводной части того айсберга, который представляет биография Владимира Семёновича Маркова.

Перечислим некоторые из вопросов, которые пока не удалось разрешить.

Фактически всю свою жизнь Владимир Семёнович много писал и публиковал свои труды. Сначала это была большая богословская диссертационная работа, затем в 1874-1879 годах редактирование, - что означает и авторство многих статей - журнала «Миссионер», после которой - большой пробел в библиографии. За 17 лет с 1880 до 1897 - нам известно только 2 публикации. Далее - каждый год по несколько трудов. Хотелось бы выяснить направление исследований отца Владимира тех лет. Тем более что в эти годы была написана столь необычная работа как статья «О древнем иконописании в России».

Интересен вопрос о путешествиях отца Владимира. Из послужного списка мы знаем о двух: в августе 1908 года он был командирован на освящение Николаевской церкви (принадлежащей Соловецкому монастырю) на остров Кондостров Белого моря. С 13 по 26 июля 1910 года был товарищем председателя на миссионерском съезде в г. Казани.

Статьи отца Владимира, описывающие древние храмы Востока (иерусалимский и константинопольский), написаны с большим количеством живописных деталей. В частности, при описании бедной униженной загнанной еврейской общины Иерусалима он говорит о «печати разорения и запустения». Весьма интересно, написано ли это с натуры. Паломнические поездки на Святую землю случались. Был ли там Владимир Семёнович, когда, при каких обстоятельствах?

Мы надеемся уточнить эти предположения, равно как и найти новые данные, касающиеся Владимира Семёновича и его семьи, в архивах, мемуарной литературе, периодике.

Хотелось бы надеяться, что уже найденные  сведения смогут хоть в какой-то мере восстановить добрую память об отце Владимире. Дабы сбылось заключение некролога, данное Сергеем Соловьевым:

«Вечная тебе память,  благодушный и ласковый старец. Долго будет помнить тебя православная Москва».

[1] С.М. Соловьев (1885-1942) - священник, поэт, историк и публицист, внук историка С.М.Соловьева, племянник философа В.С.Соловьева.

[2]Об этом в некрологе Елеонского [Соловьев И.И. Заслуженный профессор богословия в Императорском Московском Университете протоиерей Н.А. Елеонский (25 октября 1910)//Богословский вестник.1910. Т.3. №12. С.709-728].

[3] Филаретовское училище для девиц-сирот духовного звания готовило воспитанниц к их будущей деятельности на поприще жены  священнослужителя и учительницы начальной школы. Совет училища был наделён широкими полномочиями во всех областях училищной жизни - учебно-воспитательной, организационно-финансовой, хозяйственной и кадровой. Долгие годы начальницей училища служила сестра тещи Владимира Семеновича - Анна Мартыновна (Ловцова) Левитская (183?-1912).

[4] Кирилло-мефодиевское братство для распространения православного образования и просвещения среди народа было основано митр. Иоанникием (Рудневым) в феврале 1886 года. Одной из основных его задач было распространение среди крестьянских детей Московской губернии грамотности, начального образования и христианского просвещения.

[5] Благочинный назначался митрополитом. В его обязанности входило сбор клировых ведомостей и пополнение их своими записями о поведении клира, слежение за состоянием утвари, ризницы, за постройкой и ремонтом церковных зданий, за порядком отправления богослужений и многое другое. В Пречистенском сороке было несколько десятков церквей.

[6] Печальна судьба храма. Огромный, 21-главый, без единого столпа храм высотой в 70 метров,  должен был вмещать до 6 тысяч людей. В 1904 году торжественно освятили место для будущей закладки собора на Миусской площади. Строительство храма прерывалось событиями 1905 года, первой мировой войной, но к 1917 году, незавершенной оставалась лишь его внутренняя отделка. Долгие годы он стоял незавершённым. А в 1960 году на его фундаменте вырос Дом пионеров Фрунзенского района.

[7] Проблемой происхождения слова «протопресвитер» занимался также сын отца Владимира - Алексей Владимирович. В своей работе того же 1912 года «Переводчик Благовещенский протопоп Феодор: (Библиографическая справка)», опубликованной в  «Известиях Императорской Академии наук по Отделению русского языка и словесности» (СПб.,  Т. 17, кн. 3. С. 223-226), он высказал предположение, относительно первого письменного упоминания о протопопе Благовещенского собора, как о «пръвопрозвитере».

[8] Заметим, что это была общепринятая практика того времени: редакции всех других христианских журналов («Душеполезное чтение», «Православное обозрение» и др.) также располагались на квартирах редакторов, служивших на приходах.

[9] Некролог. «Московские церковные ведомости», 1900, №24-25

[10] Списки выпускников духовных учебных заведений - http://www.petergen.com/bovkalo/duhov.html.

[11] Алексий (Фёдор Алексеевич Соловьёв, 1846-1928) до 1898 года служил в Большом Успенском Соборе, и, кроме того, приходился Маркову родственником - троюродным братом жены. Бабушкой Марии Ипполитовны  (женой М.Л. Ловцова) была Варвара Семёновна в девичестве Протопопова, её брат - Фёдор Семёнович приходился Алексию дедом.