Предисловие переводчика
В предлагаемом вниманию читателя небольшом письме, также входящем в голландский сборник, обращает на себя внимание следующее обстоятельство. Терстеген вообще всегда стремится свести к минимуму участие рассудка в духовном делании, отдавая предпочтение непосредственной сердечной жизни с Богом во внутрь-пребывании и молитве. Вместе с тем Терстеген блестяще, очень точно и, я бы сказал, с истинно немецкой основательностью, мыслит. Вот и в этом письме он, рассуждая о любви к Богу, предлагает нам краткое, но замечательное по своей законченности исчерпывающее изложение предмета, показывая себя незаурядным систематиком. В результате получается глубокий и содержательный текст, представляющий большую практическую ценность для всякого христианина, стремящегося уяснить для себя основы духовно-аскетической жизни.
Игумен Петр (Мещеринов)
Письмо 9-е
Увещевание отвечать на любовь Господа Иисуса взаимною любовью.
Четыре рода любви, которую Дух Святой насаждает в сердце.
__________________
Многовозлюбленная о Господе и досточтимая сестра!
Ответить на твоё письмо я могу лишь пожеланием, чтобы мы пребывали в неизменной верности Господу, возлюбившему нас даже до смерти, излившему за нас Свою драгоценнейшую кровь (Фил. 2, 8; Откр. 1, 5) и изволившему иметь общение с нами, бедными детьми, во времени и в вечности (Ин. 14, 23; 17, 24), – и отвечали на Его чистейшую любовь взаимною любовью. Я говорю здесь не о душевной любви, основывающейся на чувствах и переменяющейся вследствие движения чувств, – но о незыблемой, внутренней, сердечной любви, которую насаждает Святой Дух в основании внутреннего человека и которая пребывает в нас неизменной при всех наших внешних и внутренних скорбях и искушениях.
Любовь сия бывает четырёх родов. Первый – это любовь послушания Богу. Она соделывает нашу волю способной предавать себя высочайшей Верности – нашему Господу, всецело вверяться Ему и жить в непрестанном повиновении Ему и руководству Его благодати.
Второй род любви – любовь предпочтения Бога чему бы то ни было. Она побуждает нас всё более оставлять и забывать тени всего видимого, включая самих себя, дабы верою созерцать вседовольствующее величие Божие, почитать его, прославлять его и поклоняться ему, с продолжающимся и углубляющимся вверением Господу всего, что касается нас, не много смотря на себя.
Третий род любви – любовь сердечного устремления к Богу, которая освобождает наше сердце от всего, чтобы прочно прилепить его к Господу. Она отстраняет нас от всякой любви вне и помимо Бога, дабы все наши столь разрозненные силы стремлений и желаний целиком посвятить Сему высочайшему и единому достойному любви Предмету, вручить нас Ему и упокоить в Нём во внутреннейшей отрешённости от всего иного.
Четвёртый род любви – любовь богообщения. Она даёт нам жительствовать в соприсутствии нашего благого Господа, как будто бы мы были с Ним одни в мире. Она сокровенно удерживает нас в Нём при всех наших внешних занятиях. Она хранит нас в общении с Господом в присутствии других людей, когда нам необходимо быть с ними. Она, наконец, ведёт нас к высочайшей любви общности и единения с Богом, когда мы настолько прилепляемся к Нему, что становимся, как говорит Апостол, один дух с Ним (1 Кор. 6, 17). О, какие великие вещи достигаются ещё и при земной жизни, – если только мы больше совлечёмся себя самих и пребудем, как истинные чада се́рдца, с Господом, внимая Его научению (1 Ин. 2, 27) в наших сердцах!
Но ты всё это знаешь лучше меня; посему заканчиваю письмо. Что я написал, само излилось из-под моего пера; я хотел ограничиться кратким благопожеланием. Приветствую тебя ещё раз и препоручаю тебя Господу, по благодати Которого остаюсь, дорогая и возлюбленная о Христе сестра,
преданным тебе собратом.
Мюльхайм, 21 сентября 1736 г.
(Holl., 85)