В основу публикуемой статьи кандидата исторических наук, старшего научного сотрудника Института всеобщей истории РАН, старшего преподавателя ПСТГУ Олега Алексеевича Родионова положен доклад автора на круглом столе «Монашеская письменность Христианского Востока», состоявшемся в феврале 2020 года в лектории Зачатьевского ставропигиального женского монастыря.
В конце 2019 года в Москве, в рамках проекта «Монашество в истории» была представлена публикация, подготовленная коллективом петербургских исследователей во главе с П.Б. Жгуном совместно с Петербургским Подворьем Оптиной пустыни: «Добротолюбие в переводе преподобного Паисия (Величковского)». Поскольку через короткое время после выхода в свет этого двухтомного издания стали раздаваться критические отклики, обозначилась определенная проблема: налицо определенное непонимание особенностей явления, обычно называемого в греческой историографии «филокализмом». Наши современники подчас не вполне представляют себе традицию византийских аскетических сборников, поствизантийское ее продолжение, и наконец – какое место в этой традиции занимали аналогичные святоотеческие антологии, изданные типографским способом или существовавшие в рукописях начиная с 1760-х годов (в их числе и знаменитая «Филокалия» – греческое «Добротолюбие», изданное в Венеции в 1782 году).
В Византии наиболее любимым и весьма распространенным жанром монашеской письменности были так называемые «главы». Определенный импульс развитию этого жанра придали сочинения Евагрия Понтийского (ок. 345 – ок. 399). Труды Евагрия были чрезвычайно популярны во всем христианском мире, однако в Византии, после того как их автор был осужден на V Вселенском соборе, они распространялись под именем преподобного Нила Синайского. Вскоре, уже в V веке, появляются своего рода подражания, жанр «глав» развивается весьма динамично и вскоре становится одним из самых распространенных, можно сказать, ведущих жанров византийской аскетической книжности. Широко известны, например, Главы о любви преподобного Максима Исповедника и другие его сочинения, составленные в форме «глав». Жанр сохранял популярность вплоть до падения Византии. В XІV – начале XV века было создано немало собраний различных «глав». Среди написанного в ІV–XV веках можно встретить и собрания из 100 глав (так называемые «сотницы»), из 200 глав, из 150 глав и т. п. Иногда отдельные главы представляют собой краткие, афористически сформулированные изречения, удобные для запоминания, однако нередко встречаются и пространные главы. В последние столетия существования Византии отдельные главы нередко больше напоминают трактаты, порой довольно объемные.
Конечно, наряду с главами циркулируют и сочинения, написанные в других жанрах монашеской письменности, но в аскетических сборниках в определенный момент эти «слова», «поучения» и подобные им тексты начинают заметно уступать «главам». По справедливому наблюдению ведущего современного исследователя рассматриваемого жанра Поля Геэна, венецианская «Филокалия» 1782 года, изданная святыми Макарием Коринфским и Никодимом Святогорцем, состоит в основном из святоотеческих произведений в жанре «глав». Даже классические тексты восточнохристианской духовности, такие как «50 духовных бесед» преподобного Макария Великого, вошли в названную антологию не в своей оригинальной форме, а в виде парафраза, созданного преподобным Симеоном Метафрастом в конце X века и представляющего собой 150 глав! Итак, в византийской традиции аскетические сборники, как правило, по большей части состояли из такого рода текстов. Поствизантийская традиция следовала их примеру.
Примерно такую же картину можно наблюдать и в славянской книжности. К концу XVІ века круг чтения древнерусского монаха-книжника становится очень близок к кругу чтения византийского монаха XІV–XV веков. Некоторые аскетические тексты были переведены на церковнославянский язык лишь в кругу учеников преподобного Паисия (Величковского) в XVІІІ – начале XІX века. В целом весьма значительное число святоотеческих творений было переведено за весь период истории славянской книжности, но особенно интенсивно такие тексты переводились с XІV по конец XV столетия.
Расцвет XІV века был связан с кругом учеников преподобного Григория Синаита. Эти переведенные тексты объединялись обычно в сборники, редко посвященные произведениям какого-то одного автора. По составу авторов такие сборники очень напоминали печатную «Филокалию», но, как показывают труды современных исследователей, в частности, Симеона Пасхалидиса, сборника точно такого состава никогда не существовало. Однако в изобилии встречаются сборники, содержащие весьма значительную часть составивших «Филокалию» творений святых отцов. Такие сборники мы находим как в афонских собраниях, так и в библиотеках, расположенных за пределами Святой Горы.
В XVІІІ веке, в бытность свою на Афоне, «охоту» за такими рукописями начинает преподобный Паисий (Величковский). В его письмах подробно описана история поисков и обретения греческих святоотеческих творений. Таким образом, уже на рубеже 1740–1750-х годов святой Паисий начинает собирание греческих текстов, а впоследствии, благодаря широким связям, он получает доступ к различным книгохранилищам греческого мира, заводит контакты с известными переписчиками рукописей, каковых в ту пору было немало: монахи нередко подрабатывали таким ремеслом. Круг этих переписчиков был практически идентичен тому, что готовил рукописи для издания венецианской «Филокалии». Возможно, даже имело место влияние активности преподобного Паисия на деятельность святителя Макария Коринфского, осведомленного, вероятно, о том, какие книги заказывает уже поселившийся к тому времени в Молдавии Паисий.
Так или иначе, исследования Симеона Пасхалидиса показали, что рукописи связанных со святителем Макарием копиистов в самом деле содержат большую часть изданных затем в составе «Филокалии» творений; иными словами, святые Макарий и Никодим и преподобный Паисий движутся в 1770-е годы параллельно, идут одними и теми же путями. Преподобный Паисий создает свое собрание творений святых отцов, Макарий и Никодим – свое. По составу это, как правило, те же самые произведения, что включили в свою антологию святые Макарий и Никодим. Но преподобный Паисий, скорее всего, поначалу не думал о создании единого сборника: ему важно было собрать востребованные в монашеской среде тексты. А святитель Макарий на основе сделанных для него копий подготавливает сборник, в котором тексты размещены в хронологической последовательности (как ее представляли в то время) и снабжены предисловиями, принадлежащими перу преподобного Никодима Святогорца.
Когда в 1782 году появляется печатное издание «Филокалии», преподобный Паисий, получив его, начинает правку уже собранного корпуса святоотеческих творений по этой книге. Начиная с 1783 года он планомерно сличал имеющиеся в его распоряжении тексты и переводы с версиями, представленными в «Филокалии», переводил как предисловия преподобного Никодима, так и сочинения, ранее ему не попадавшиеся. Работа продолжалась до самой кончины Нямецкого Старца – до 1794 года.
Преподобный Паисий с большим доверием относился к труду святых Макария и Никодима, но в своей работе он демонстрирует элементы критики текста, использует другие рукописи, подчас предпочитает иные чтения, отличные от «филокалийных». На полях преподобный Паисий, как правило, указывал страницы греческой книги – «Филокалии», по которой переводился или исправлялся тот или иной текст. В конечном счете, большинство составлявших «Филокалию» творений было переведено на церковнославянский язык. Учитывая, что преподобный Паисий сам желал издания этих переводов именно как славянской версии греческой антологии, из которой он перевел и чрезвычайно важный пролог, можно заключить, что работа по созданию церковнославянской антологии, идентичной по содержанию греческому собранию, в целом увенчалась, по мнению самого преподобного Паисия, успехом. Именно это обстоятельство и позволило П.Б. Жгуну и другим петербургским ученым предложить реконструкцию «Добротолюбия» в переводе преподобного Паисия (Величковского), каким оно могло бы быть, если бы издатели XVІІІ века решились последовать структуре и порядку текстов греческой книги.
Из всего этого следует, что на вопросы: переводил ли преподобный Паисий венецианскую «Филокалию», осуществлял ли исправление своих переводов по этому изданию? – можно ответить утвердительно: переводил и исправлял, и именно по «Филокалии» святых Макария и Никодима. Однако при подготовке знаменитого московского издания «Добротолюбия» 1793–1798 годов переводы святого Паисия подверглись значительной переделке, а структура книги в итоге оказалась значительно отличающейся от представленной в греческом издании. О перипетиях, сопровождавших подготовку московского издания, в ближайшее время обещают поведать в своих исследованиях отечественные ученые. Однако более интересна судьба подлинных переводов преподобного Паисия. Они получили весьма широкое распространение во всем славянском мире, и особенно – в России. В рукописных собраниях сейчас зафиксировано множество списков, содержащих именно эти переводы, причем создавались они до конца XІX века, а читались, по-видимому, до 1930-х годов. Эти рукописные переводы Молдавского Старца высоко ценились многими русскими подвижниками, в числе коих – Оптинские старцы и святитель Игнатий (Брянчанинов).