Памяти учивших и учившихся…

Вопрос о необходимости создания Учебного Комитета Священного Синода Русской Православной Церкви, так же, как и других отделов (Миссионерского, ОВЦС, Издательского), был поставлен архиепископом Псковским и Порховским Григорием (Чуковым) при подготовке «Положения об управлении Русской Православной Церкви» – основополагающего документа, регламентировавшего деятельность Русской Православной Церкви. Документ был принят Поместным Собором 31 января 1945 г. Параграф 22 документа гласит: «Для заведывания отдельными отраслями управления Патриархии при Священном Синоде могут быть организованы особые отделы (учебный, издательский, хозяйственный и другие)». Взамен «Положения об управлении Русской Православной Церкви 1945 г.», Поместный Собор 1988 г. принял «Устав Русской Православной Церкви», в котором существование Учебного Комитета регламентировано в главе VI – «Синодальные учреждения».

Восстановление духовно-учебных заведений началось раньше – непосредственно после Поместного Церковного Собора РПЦ 1943 года, когда Святейшим Патриархом Сергием было поручено тогдашнему архиепископу Саратовскому и Сталинградскому Григорию составить проект «Положения о духовно-учебных заведениях». Проект был представлен в 1 октября того же 1943 года, утвержден Святейшим Патриархом Сергием и Священным Синодом. Проект без преткновений был утвержден Советом по делам Русской Православной Церкви, поскольку он был тождествен уже утвержденному ВЦИК в 1929 г. (и неосуществленному тогда) проекту прот.Н.Чукова и профессоров б.Высших Богословских курсов (1925–1928 гг.) о Богословском институте всесоюзного значения[i]. 14 июня 1944 года в Москве был открыт Богословский Институт и Богословско-пастырские курсы. Постановлением СНК СССР № 511-147/с от 22 марта 1945 г. Московской Патриархии разрешалось открыть Богословско-пастырские курсы в Киеве, Ленинграде, Львове, Луцке, Минске, Одессе и Ставрополе[ii].

В ноябре 1945 г. открылись Богословско-пастырские курсы в Ленинграде и постепенно еще в нескольких епархиях.

2 апреля 1946 г. года в соответствии с «Положением об управлении Русской Православной Церкви 1945 г.» на заседании Св. Синода постановили организовать отделы при Синоде. 3 апреля 1946 года митрополит Григорий составил «Положение» об Учебном Комитете, и 4 апреля на заседании Св. Синода были утверждены «Положения» – Отдела внешних церковных сношений, Учебного Комитета и Миссионерского Совета. На заседании 5 апреля были утверждены составы отделов в составе архиерея, двух членов и секретаря.

* * *

В состав Учебного комитета 5 апреля 1946 г. вошли[iii]: председатель – митрополит Григорий, члены – проректор Московского Богословского института магистр богословия проф. С.В. Савинский, прот. Казанский[iv] и секретарь Л.Н. Парийский[v].

В ноябре 1947 г. (до 12 (15) августа 1949 г.) на должность заместителя председателя Учебного Комитета был назначен ректор МДА епископ Гермоген[vi].

13 (15) августа 1949 г. на должность заместителя председателя Учебного Комитета был назначен и.о. ректора МДА прот.А.П. Смирнов[vii] (†19 сентября 1950 г.).

В феврале 1951г. (до 1 апреля 1952 г.) в состав Учебного Комитета был введен профессор ЛДА А.И. Макаровский.

1 апреля 1952 г. решением Патриарха Алексия I состав Учебного комитета вновь был изменен. В состав Учебного комитета с 1 апреля 1952 г. входили: председатель митрополит Григорий, заместитель председателя прот. Н.Ф.Колчицкий, члены – ректор МДА проф. прот. К.И. Ружицкий, проф. прот. С.В. Савинский († 19 августа 1954 г.), проф. Савич[viii] и член-секретарь П.В. Корнилов.

В июле 1953 г. П.В. Корнилова на должности секретаря сменил доц. МДА В.И. Талызин. 1 ноября 1953 г. В.И. Талызин был освобожден от секретарства, делопроизводителем Учебного Комитета был назначен игумен Павел Голышев, а секретариат вернулся в северную столицу. 2 октября 1954 г. и.о. секретаря митрополит Григорий назначил Л.Н. Парийского, а о. игумен Павел был переведен на другую работу[ix].

* * *

Первое заседание Учебного Комитета состоялось в Москве 6 мая 1946 г.; митрополит Григорий писал в дневнике:

«4 мая 1946 г. (в Москве). Беседовал с Колчицким.[x] Наметили заседание Уч[ебного]К[омите]та в понедельник после обеда (ок[оло] 5 час[ов] вечера). Между прочим он сообщил, что предполагается открыть 3 дух[овные] Академии – в Москве, Ленинграде и Киеве. Надо собрать сведения обо всех имеющихся в живых кандидатах и магистрах богословия, как необходимых кадрах для преподавания.

5 мая. Вчера беседовали с Патриархом о делах. [...] Дерюгина[xi] предполагают взять в Патриархию, а Чепурина[xii] в Бог[ословский] Институт. [...] С Карповым поговорить о Митроп[оличьем] доме с Крестовой церковью и Ал[ександро]-Невском соборе.

7 мая. Вчера представил Патриарху на утверждение прот.И.Богоявленского ректором Б[огословско] П[астырских] Курсов (в Ленинграде – прим. Л.А.) с 1 июня. У Карпова буду сегодня в 1 ч[ас] дня. В 5 ч[асов] дня было первое заседание Уч[ебного] К[омите]та. Заслушали «Положение о К[омите]те», назначили состав. Постановили собрать сведения о существующих богословских школах (Москва, Лен[инград], Луцк, Житомир и Одесса), – также о времени и условиях открытия прочих разрешенных и предполагаемых (как и о краткосрочных для повышения квалификации); выявлять преосвященным всех окончивших Академии и желающих поступить на дух[овно]-уч[ебную] службу, и – о рекомендации студентов в Московский Бог[ословский] Ин[ститу]т»[xiii].

«Положения» о Духовных академиях и Духовных семинариях с учебными планами митрополит Григорий составил после того, как 6 июня 1946 г. на совещании у председателя Совета по делам Русской Православной Церкви Г.Г. Карпова[xiv] было получено разрешение на открытие трех академий (в Москве, Ленинграде и Киеве) и преобразование двухгодичных Богословско-пастырских курсов в семинарии. Также Г.Г. Карпов сообщил, что «Правительство разрешило вернуть из-за границы лучших богословов в числе пока 5 чел[овек]. Кого угодно. Вопрос о квартирах. Грехи их забудутся, будем содействовать. Кроме того, можно вернуть любых священников, архиереев из заграницы. Построить дом квартир на 25 в Москве»[xv].

При организации новых Духовных школ в 1943 г. в «Положениях» о Богословском институте и Богословско-пастырской школе владыкой Григорием были указаны учебные планы предметов преподавания и учебная литература, а в «Положениях» 1946 г. – все то же для Духовных академий и Духовных семинарий. 19 июня «Положения» были приняты Учебным комитетом, и 20 июня утверждены Священным Синодом. Владыка записал в дневнике: «20 июня 1946 г. …теперь твердая база положена в основание организации Духовных Академий и Духовных семинарий»[xvi].

Осенью 1946 года Богословский институт в Москве был переименован в Московскую Духовную Академию, курсы – в семинарии, и открылась Ленинградская Духовная Академия.

14 октября 1946 г. в своей речи на открытии Ленинградской Духовной Академии митрополит Григорий сказал: «присвоение нашим духовным школам прежних наименований весьма знаменательно. Оно означает, что новая духовная школа пережила временную форму Пастырских Курсов, идет к развитию в сторону семинарского и академического строя в его испытанных и наилучших свойства, – что, имея в виду высшие интересы Церкви, она стремится к высотам прежней богословской образованности с желанием превзойти их в будущем… образовательная задача новой духовной школы должна сливаться и перерастать в задачу воспитания будущих пастырей Церкви, когда воспринимаемые в преподавании богословских наук православные истины превращались бы в принципы жизни, содействовали развитию нравственных качеств, и вместе со всем строем жизни школы, богослужений, взаимоотношений и пр. создавали убежденных и твердых носителей Святой Православной веры, ревностных сеятелей добра и правды»[xvii].

В епархиях, где были открыты двухгодичные богословско-пастырские курсы, они также переименовывались в семинарии, а там, где их не было, – сразу открывались семинарии. В 1946 г. открылись Одесская, Ставропольская и Волынская (в Луцке) семинарии; а в 1947 г. – Киевская, Минская и Саратовская семинарии. К началу 1948 года в ведении Учебного Комитета Св. Синода находилось восемь семинарий.

При наличии разрешений от властей и установочных документов, разработанных Учебным Комитетом и утвержденных Синодом, открытие семинарий в епархиях и их дальнейшее существование зависело от настроения правящего архиерея и энтузиазма ректора. Нужно было найти здание, добиться разрешения его занять, обеспечить общежитием, инвентарем, библиотекой, средствами содержания. В каждой епархии и в каждой семинарии дело обстояло по-разному…

В сфере ответственности Учебного комитета находилась духовно-учебная, учебно-научная и кадровая части духовного образования: утверждение правил приема в духовные семинарии и Академии, учебные программы и планы, назначение ректоров и инспекторов, поиск и распределение по учебным заведениям профессорско-преподавательских кадров, утверждение в ученой степени и в звании и т.д. Все позиции и принятые Учебным комитетом решения далее представлялись на утверждение Патриарху (См.: Приложение1) и Св. Синоду.

Восстановленная духовная школа сохраняла тип прежних духовных семинарий и академий с устранением из курса предметов общеобразовательного характера и со специально подчеркнутым направлением пастырским. В этом направлении были изменены программы отдельных предметов и соответственно условиям времени приспособлены для поступления в семинарии лиц, не получивших подготовки в прежних духовных училищах[xviii].

Обучение в академиях и семинариях – четырехлетнее, разрешенный властями прием был на первый курс академии – 50 человек, семинарии – 30. В Московской семинарии было разрешено открыть прием в 2 первых класса. В Ленинградских Духовных школах, находившихся под непосредственным руководством митрополита Григория, открыть параллельный первый класс в семинарии Совет по делам РПЦ не разрешил, вместо этого было разрешено с 1948 г. увеличить прием до 50 человек[xix].

«С образованием в 1946 году Учебного Комитета при Священном Синоде для руководства духовно-учебными заведениями, были выработаны типовые программы учебных предметов, указаны учебные руководства (б. ч. из прежних учебных курсов) и даны установки для нормального хода внутренней жизни школ. На местах приискивались кадры преподавателей (б[ольшей] ч[астию] из бывших воспитанников прежних академий), вырабатывались правила и инструкции соответственно местных условий, устраивались общежития, и строилась хозяйственная жизнь школ с большой личной инициативой тех или иных непосредственных руководителей школ и епархий.

В этот строительный период постановки дела оно налаживалось постепенно, по мере выявления тех или иных требований и обстоятельств жизни. И действительно, появилось некоторое разнообразие в постановке дела в отдельных семинариях»[xx].

В связи с указаниями опыта, накопленного в первые годы восстановления системы духовного образования, учебные планы изменялись. В течение 1948 – 1949 годов в ходе совместной работы и совещаний представителей корпораций обеих Академий, а также после согласования с правящими архиереями епархий, где были семинарии, Учебным комитетом под руководством митрополита Григория был разработан типовой учебный план и типовые программы для семинарий.

С открытием Духовных школ в них было начато преподавание таких новых, по сравнению с программами прежних Духовных школ, предметов, как история философии, психология, история русской религиозной мысли, педагогика и логика. Однако постановлением Учебного комитета с 1949/50 учебного года эти предметы были исключены из учебных планов, но отдельные их разделы были введены в программы таких предметов, как апологетика, пастырское богословие и история Русской Православной Церкви. В публикуемых ниже материалах архива митрополита 1948–1949 гг. сохранилось записи того, почему и как это происходило.

31 августа 1948 г. митрополит писал в дневнике: «Надо поручить Парийскому составить отчет о работе Уч[ебного] Комитета за истекший уч[ебный] год на основании отчетов семинарий и Академий. По приезде в Л[енингра]д надо рассмотреть внимательно программу занятий по философии (в сем[инарии] и Акад[емии]) ввиду всяких разговоров о занятиях марксизмом-ленинизмом. Как впрочем рассмотреть и все программы.

5 сентября. 1948 г. Патриарх дал поручение: 1) Взять Московскую Академию по учебной части в ведение Уч[ебного] Комитета (давно пора). 2) Обратить внимание на каф[едру] Истории русск[ой] религиозной мысли и на доц. А.Ведерникова (тоже)»[xxi].

7 сентября 1948 г. в докладе Патриарху митрополит писал:

«1) В отношении Ленинградской Духовной Академии, состоящей под моим непосредственным руководством, мною в июле с.г. уже предложено Совету Академии по данным ему указаниям пересмотреть планы учебных предметов и к 1 октября с.г. представить свои заключения для доклада и обсуждения Учебному Комитету при Священном Синоде.

2) Такие же указания относительно пересмотра планов учебных предметов в наиболее целесообразном направлении будут ныне же даны Учебным Комитетом и Совету Московской Духовной Академии, и заключения его, по обсуждении в Учебном Комитете, будут представлены вниманию Вашего Святейшества.

3) Вместе с тем, считаю необходимым обратить особое внимание на постановку преподавания в Московской Духовной Академии Истории Русской религиозной мысли. Предмет этот является новым сравнительно с программами прежних духовных академий. По данным в свое время мною через Учебный Комитет при Свящ. Синоде программным указаниям, этот предмет должен являться дополнением к изучению Истории русской церкви вообще, и – в виде философского обозрения, – должен знакомить учащихся с теми движениями и направлениями религиозной мысли, какие на пространстве истории возникали в русской церковной жизни и влияли на ее характер. Между тем, как мне лично пришлось наблюдать, преподавание этого предмета в Московской Духовной Академии было скорее уяснением религиозной идеи в произведениях русской литературы, чем изучением истории русской религиозной мысли в собственном смысле, как таковой. Кроме того, указанная программой постановка преподавания этого предмета требует от преподавателя непременной научной церковно-исторической и философско-богословской подготовки. Между тем лицо, занимающее эту кафедру в настоящее время в Московской Духовной Академии, не имеет такой официально засвидетельствованной подготовки. Поэтому я находил бы – необходимым во избежание неправильной постановки преподавания этого предмета в нынешних его условиях – эту кафедру в настоящее время в Московской Духовной Академии временно закрыть, поручив Совету Академии в дальнейшем подыскать для преподавания этого предмета согласно установленным программным указаниям лицо, которое по своей научной подготовке соответствовало бы поставленным требованиям»[xxii].

Еще 2 апреля 1945 г., думая о желательности привлечения в духовные школы светских профессоров, владыка писал в дневнике об историке-краеведе Н.П. Анциферове, посещавшем в 1920-е годы в Петрограде философские кружки, в том числе и религиозно-философское общество Св. Софии при Петроградском Богословском институте, собиравшееся в квартире ректора прот.Николая Чукова: «Между прочим, для Москвы по рел[игиозно]-фил[ософской] мысли очень подходил бы Анциферов, человек религиозный и большой специалист… А вообще, когда понадобится, то лучше, чтобы Карпов переговорил с ректором университета, чтобы тот дал успокоение «боящимся» о возможности и желательности участия профессоров в нашем деле. По части ученых степеней надо возбудить вопрос о приравнении наших кандидатов и магистров к светским и о праве давать ученые степени. Интересно, на каких началах существует теперь богословский факультет в Тарту?»[xxiii]

Первоначально, в 1945 г., уполномоченный Совета по делам РПЦ по Ленинграду и области А.И. Кушнарев и вовсе возражал против допущения светских к преподаванию в Духовных школах, и когда в дальнейшем этот вопрос был более или менее решен, трудность в привлечении светских профессоров состояла в том, что они сомневались в устойчивости лояльного отношения власти к Церкви, к тому же в гражданских учреждениях в 1940-е годы совместительство не разрешалось.

О своем разговоре с Г.Г. Карповым 17 ноября 1948 г. об общеобразовательных программах митрополит писал в дневнике: «По поводу разговоров о преподавании философии я подал записку о задачах преподавания философии и ее необходимости. Карпов ответил, что препятствовать вам мы не будем. Только необходимо представить на утверждение Совета: Положение о Семинариях и Академиях и программы по общеобразовательным предметам; проконсультировавшись, он утвердит и сообщит... Это хорошо»[xxiv].

Далее владыка Григорий писал: «19 ноября. 1948 г. Вечером (4 ч.) был Уч[ебный] Комитет. По вопросу о программах завязался большой спор: а[рхиепископ] Гермоген и отчасти Парийский – прямые обскуранты[xxv] и настаивали на непреподавании истории философии. Гермоген твердил только о том, что нам все запрещено... Поддерживал меня только о.Колчицкий. Удивляюсь обскурантизму Гермогена, который вообще смотрит очень приниженно на объем преподавания в Академии и семинарии. Колчицкий объясняет это «осторожностью Гермогена»; а я думаю, что это – вообще «безразличие», доходящее до удовлетворения одними только начетчиками, не образованными широко богословами. Он протестовал и против стенографирования лекций[…]. 2 декабря. Вечером были Купрессов[xxvi] и Сборовский[xxvii], рассмотрели и исправили программы по Логике, Психологии, Философии. Назвали последнюю в семинарии как Исторический обзор философских учений; а в Академии – Историей философии. Указали учебники. Метафизику исключили. По педагогике – приготовят еще через неделю.

4 декабря. Рассмотрел представленные программы по языкам, логике, психологии и конституции. Надо уточнить по французскому и англ[ийскому] яз., и яснее разграничить курс психологии в семинарии и Академии.

22 декабря. Сегодня послал в Уч[ебный] Комитет Программы по общеобразовательным предметам и «Положения».

27 декабря. Сегодня по телефону Парийский сообщил, что по указ[анию] Патриарха программы размножены и даны членам для отзыва. […]. «Торопиться с этим делом не следует – сказал Патриарх».

22 января. 1949 г. С К.А. Сборовским и С.А. Купрессовым говорил о желательности приостановления преподавания по Истории философии в IV-м кл[ассе] Д[уховной] Семинарии впредь до указаний Уч[ебного] К[омите]та, пересматривающего программы. Что же касается Д[уховной] Академии, то на случай возможных возражений в У[чебном] К[омите]те о преподавании ист[ории] философии и в Академии, я просил наметить программу Ист[ории] русской религиозной мысли (взамен Ист[ории] философии), с отнесением некоторых вопросов (деизм, моизм, пантеизм) к Апологетике, программу которой также спроектировать. Купрессов, кроме того, представил проект программы по Христианской педагогике, из которой особенно нужен III отдел – «Вопросы дидактические и методические».

Сегодня сдал в Д[уховную] Академию резолюции: 1) о приостановке преподавания Истории в семинарии и 2) об уравнении преподавателей – филологов с высшим образованием в звании доцентов и в получении окладов соответственно с прочими доцентами.

«25 февраля. (В Москве). Вчера было чрезвычайное заседание Синода с участием Ректоров Моск[овской] и Ленингр[адской] Академий и 4 профессоров Моск[овской] Д[уховной] Академии[xxviii]. Ректоры прочитали постановления ученых советов. М[итрополит] Николай, председательствовавший в заседании, высказал постановление Синода и поднес докторский крест и диплом Патриарху, и ученое звание Доктора богословия honoris causa. Затем было поздравление и в столовой – шампанское с конфетами и сладким (торт). Вечером в Елохове торжественная всенощная с акафистом, с участием всех архиереев (до 14 ч), как и сегодня, литургия, которую служил Патриарх и 3 митрополита.

26 февраля. Сейчас написал проект постановлений сегодняшнего заседания Уч[ебного] К[омите]та: 1) о передаче на заключение в Л[енингра]д программ московских по общеобразовательным предметам, 2) о передаче в Московскую Академию наших типовых программ для семинарий тоже на взаимное заключение, 3) мое предложение об изменении Учебного плана с исключением Истории философии, Психологии, Педагогики и Истории русской религиозной мысли и соответствующего исправления «Положения», 4) наше заключение о Киевском Учебном плане – к сведению, 5) вопрос о содержании окружных семинарий по докладу Саратовского ректора о. Феогноста и 6) наше представление об утверждении М.Ф. Русакова в звании доцента.

14 августа. (В Ленинграде). На этих днях сообщение из Москвы: 12-го Парийский телеграфировал: «Арх[иепископ] Гермоген освобожден от должности Ректора Ак[адемии] и Сем[инарии] и от звания Зам. Председателя Уч[ебного] К[омите]та при Св.Синоде. Ректором назначен прот.А.П.Смирнов». 13-го: «Прот. А.П. Смирнов назначен зам. Председателя Уч[ебного] К[омите]та». Что сей сон значит – не знаю…

4 октября. (В Ленинграде). Вечером вчера в Академии открыли совещание по рассмотрению типовых программ. Участвовали и московские преподаватели Влад[имир] Сем[енович] Вертроградов и Н.П. Доктусов. Я сделал общие указания, Осипов[xxix] сделал доклад по моему Уч[ебному] Плану. Обсудили Уч[ебный] План. Останавливались особенно на числе уроков по Св.Писанию, Общей и Русск[ой] Церк[овной] Истории, языках; обсуждали сдвоенные уроки (о чем особенно настаивал Вертроградов), о числе сочинений и проповедей. Коснулись и программ отчасти, наметили уяснить Уч[ебный] План, целевые установки с направлением углубления и расширения преподавания предметов в Академии сравнительно с Семинарией. В общем, совещание прошло продуктивно. С сегодняшнего дня работают по выработанному плану Комиссии (по 4 в день).

8 октября. Комиссии совещания закончили работу. Московские несколько отстаивали свои тенденции. Вышло разногласие по сетке, явились ко мне Осипов, Сагарда, и Московские, и, обсудив, пришли к некоторому согласию.

11 октября. Вторник. В воскресенье служил в Семинарии и был на акте […]. Сегодня были с прощальным визитом Московские профессора Вертроградов и Доктусов. Сегодня уезжают. Все закончено по Семинариям. Остается Уч[ебный] План для Академий.

16 октября. Сегодня уезжаю в Москву. Еле-еле успел справиться с делами. Везу с собой много докладов (письм[енных] и устных) и ходатайств, и в Уч[ебный] Комитет типовые программы. Совещание профессоров прошло успешно и программы составлены оч[ень] обдуманно. Т[аким] о[бразом], дело семинарское решено. […]. 14-го вечером в Академии устроено было чествование меня по случаю докторства.

19 октября. (В Москве) В 12 часов заседание Синода. […] Я доложил дела […], и свои доклады: о Программах и Уч[ебном] Плане (утверждены) […], отчет по Уч[ебному] К[омите]ту за [19]48-49 г., и о дополнении § 40 «Положения об управлении» примечанием о выборе исполнительного органа[xxx].

21 октября. Был у Карпова. Вручил кр[аткий] отчет о Д[уховных] Ак[адемиях] и семинариях. Сообщил о совещании и программах»[xxxi] .

Типовые программы предметов для Академий Учебный комитет не разрабатывал. Согласно принятым прежде порядкам, с целью углубления и расширения курса семинарских программ на научно-исторической основе, новым «Положением» было предоставлено право Советам Академий в начале каждого учебного года утверждать представляемые наставниками программы лекций по каждому предмету и конкретно указывать в них, какую именно научную богословскую работу и в каком объеме каждый наставник предполагает вести в течение предстоящего учебного года.

Таким образом, с самого открытия духовных школ должна была начаться научная работа корпораций по усложнению программ для Академий. Для того чтобы это стало реальным, митрополит Григорий проводил политику освобождения преподавателей богословских предметов в Духовных школах от больших нагрузок по урокам в семинарии, с целью – сделать Академии «действительно Академиями», в которых шла бы научная работа.

Совет Ленинградской академии, под чутким руководством митрополита Григория, постепенно начинал играть роль методического центра для всех богословских учебных заведений в стране.

В 1949/50 учебном году Духовные Академии выпустили первых кандидатов богословия. Первые профессорские стипендиаты были оставлены на кафедрах в МДА – с 1951/52, а в ЛДА – с 1952/53 учебного года.

Митрополит лично беседовал с преподавателями, студентами и выпускниками и не только Ленинградской Академии, внимательно выслушивая их предложения и пожелания, многим помогая выбрать жизненный путь и оказывая материальную помощь. Многие дельные предложения были митрополитом проведены в жизнь[xxxii].

Плодотворным в плане научной деятельности для ЛДА стал 1951 год, в котором степени магистра богословия были удостоены доценты Л.Н. Парийский, заведующий заочным отделением С.А. Купрессов, протоиерей Иоанн Козлов, ректор Саратовской семинарии протоиерей Иоанн Сокаль и А.И.Макаровский. Степени кандидата богословия в 1951 году был удостоен Ф.А. Шишкин[xxxiii].

В 1952 году успешно защитился и получил звание профессора К.А. Сборовский.

На открытых или закрытых диспутах (коллоквиумах) преподаватели защищали курсы своих лекций как магистерские диссертации. Готовя преподавателей к получению степеней, митрополит Григорий оказывал помощь и советами, и литературой, и материальными средствами. Большим подспорьем для развития Ленинградской Духовной школы, да и всего богословского образования в стране стала уникальная библиотека Ленинградской Духовной Академии, научно-богословский фонд общецерковного значения. Библиотека обслуживалась хорошо сформированным штатом специалистов библиотечного дела, которые обеспечивали достойную каталогизацию, хранение и обслуживание. ЛДА были переданы книги из Синодального Архива, более 75 тыс. книг библиотеки б. Петроградской Духовной Академии из Публичной библиотеки им. Салтыкова-Щедрина (ныне Российская национальная библиотека), из библиотек некоторых закрытых церквей, а также куплены у частных лиц[xxxiv]. К середине 1948 г. фонды библиотеки ЛДА насчитывали более 100 тыс. томов и продолжали пополняться[xxxv].

В связи с открытием Учебным комитетом по инициативе митрополита Григория кафедры «Византологи и истории славянских Церквей» в ЛДА и МДА (См.: Приложение 2), в 1952 г. митрополит просил содействия Патриарха в приобретении для библиотеки ЛДА изданий Софийской Академии Наук по Церковной Истории Славян[xxxvi].

В 1953 г. в докладе Патриарху митрополит писал: «Ленинградская Духовная Академия имеет нужду для научных занятий в ряде иностранных изданий (серийных), ранее получаемых Петроградской Д[уховной] Академией, но прекратившихся в началом войны 1914–1918 гг. Было бы желательно восстановить получение этих изданий, например, через наш экзархат в Париже. Имеем честь просить ходатайства об этом Вашего Святейшества перед Советом по делам РПЦ при Сов[ете] Мин[истров] СССР. Список необходимых изданий при сем прилагается»[xxxvii].

Благодаря владыке Григорию, сначала как сотрудники библиотеки ЛДА, в стенах Ленинградской Академии оказались и люди из других епархий, стремившиеся к научной деятельности и намеренные писать кандидатскую работу – отцы П.Гнедич, В.Боровой, Е.Амбарцумов, а также В.А.Некрасов, – все позже влившиеся в корпорацию.

«Придите ко мне все труждающиеся и обремененные и Я успокою вас (Мф.11.28)», – видя будущее духовных школ в молодых преподавателях, вкладка-митрополит старался оберегать их от «диктата старших коллег» и произвола начальствующих.

После утверждения защищенных курсов лекций Патриархом доценты получали звание профессора, а курсы их лекций становились учебниками, размножались разными способами, в том числе на ротаторе, и рассылались по семинариям и даже заграницу. До появления учебников лекции стенографировались и также размножались.

10 февраля 1954 г. митрополит Григорий вручил Патриарху и передал в Совет по делам РПЦ 2 книги «Трудов Ленинградской Духовной Академии» для ознакомления и благословения на рассылку экземпляров по семинариям. В дальнейшем планировалось объединение в данном вопросе с Московской Духовной Академией и регулярное издание трудов преподавателей Духовных школ. Так было положено начало «Богословских трудов», первый номер которых, состоящий из богословских трудов профессоров и преподавателей ЛДА, вышел в 1959 (1960) году[xxxviii].

За тем, как исполняются типовые учебные планы и программы и как ректоры и инспекторы выполняют свои обязанности, внимательно наблюдал Учебный Комитет, для чего посылал для ревизии семинарий представителей академий. Все аспекты жизни Ленинградских духовных школ, находившихся под непосредственным управлением митрополита Григория, находились в сфере его внимания. Уроки наставников, когда владыка был в городе, он посещал практически еженедельно.

Уроки в Московской Духовной Академии и семинарии владыка также посещал каждый раз, когда приезжал в Москву на Сессию Св. Синода, к Патриарху или в Совет по делам РПЦ к его председателю Г.Г. Карпову. Во время ежегодных поездок в Одессу к Патриарху председатель Учебного Комитета посещал Одесскую семинарию, а в сентябре 1955 г. был в Киевской семинарии. Первоочередной задачей митрополита была подготовка кадров преподавателей. Он неизменно делал записи в дневнике о своих впечатлениях от преподавания учащих и знаниях учащихся, делал соответствующие выводы, затем беседовал с наставниками и часто давал указания.

В конце декабря 1950 г. митрополит Григорий провел ревизию Московской Духовной Академии и Семинарии – посетил занятия всех наставников, познакомился с бытовыми условиями учащихся и административно-хозяйственной стороной. В отчете по ревизии председатель Учебного Комитета, помимо конкретных наблюдений, замечаний, выводов и рекомендаций, касающихся Московских Духовных школ, в третьем разделе сделал небольшой обзор пути, по которому шла постановка и развитие духовно-учебного процесса начиная с 1943 г. (См.: Приложение 3).

Митрополит представил Патриарху и Совету МДА также разработанный Учебным комитетом типовой учебный план для академий и семинарий (См.: Приложение 4).

По окончании ревизии митрополит Григорий подал Патриарху доклад с поддержкой ходатайства профессоров Московской Духовной Академии о строительстве в Москве квартир для профессорско-преподавательского состава (См.: Приложение 5). У себя в городе владыка параллельно с открытием Духовной школы оборудовал флигель во внутреннем дворе б. семинарии, с отдельными квартирами для профессорско-преподавательского состава.

Отчет о ревизии, содержавший пожелания об ограничении вмешательства Хозяйственного управления[xxxix] во все мелочи хозяйственной жизни Московской Духовной школы и предоставлении ее администрации большей свободы в использовании отпущенных средств, определенно не понравился деятелям Хозяйственного управления. В результате инспектор Московской Духовной Академии прот.В.Шпиллер[xl], мнение которого по данным вопросам целиком поддержал митрополит Григорий, был уволен, а митрополит Григорий едва не покинул свой пост председателя Учебного Комитета, но свою борьбу за улучшение учебного процесса и оплаты труда корпорации Московской Духовной Академии владыка продолжил.

4 сентября 1951 г. в Ленинграде на совещании Учебного комитета с представителями Московских школ в присутствии Патриарха Алексия был утвержден типовой учебный план и для академий. Однако согласования и типового учебного плана, и типовых программ для семинарий, а также предлагаемого митрополитом Григорием «Положения» об оплате профессорско-преподавательского состава (См. Приложения 6 и 7) продолжались и далее, и не только из-за некоторого расхождения взглядов между членами корпорации ЛДА и МДА, но главным образом из-за чрезмерного вмешательства в данные процессы Хозяйственного управления при Св.Синоде Московской Патриархии[xli].

К слову сказать, проблемы с «хозяйственными управлениями» у владыки начались не в 1946, а еще в 1895 году. Открытие епархиальным наблюдателем за десять лет 164 церковных школ в «горнокаменной» Карелии, а затем капитальный ремонт Олонецкой духовной семинарии в Петрозаводске[xlii] дали ему большой опыт общения с «хозяйственными управлениями». Но поскольку он был не только тружеником, но и настоящим бойцом на ниве духовного просвещения, то на путях достижения благой цели митрополит не останавливался, и многое у него получалось, но лучше, конечно, в подведомственных епархиях.

С 1948/49 учебного года в Ленинградских Духовных школах были открыты Заочные отделения стационара для духовенства, как в Академии, так и в семинарии, что позволило на порядок увеличить количество обучающихся. В течение первых 4 лет (из них с Заочным отделением – 2 года), Ленинградская духовная школа существовала на средства Ленинградской и Новгородской епархий. Плата за обучение на Заочном отделении была символической – 300-500 руб. в год, а нагрузка у преподавателей – такая же, как и на очном. В 1951 году Ленинградская Духовная Академия и Семинария, вместе с Заочным Сектором, «обслуживали подготовкою» кадры духовенства 54 епархий Союза ССР[xliii].

Заочный сектор никак не мог быть самоокупаемым, как на том настаивало Хозяйственное управление, и на 1951 г. митрополит Григорий, несмотря на строжайший режим экономии, введенный им в ЛДА и в епархии, вынужден был испрашивать в Патриархии дотацию (См.: Приложение 8).

Хозяйственное управление в Москве убедило Патриарха «из экономии» отказаться от разработанного в 1952 г. Учебным комитетом проекта открытия Заочного отделения в Московской Духовной Академии…

18 июля 1953 г., в праздник Преподобного Сергия в Троице-Сергиевой лавре, по предложению Святейшего Патриарха: «Учебный Комитет при священном Синоде созвал нынешнее Совещание непосредственных работников наших духовно-учебных заведений с целию рассмотрения назревших потребностей нашей богословской школы и выработки твердых однообразных установок для правильного хода ее жизни», – говорил митрополит Григорий в своей речи при открытии совещания[xliv].

Совещание ректоров, инспекторов и преподавателей было первым в новейшей истории Духовного образования, но в Журнале Московской Патриархии этому событию было уделено всего полторы строчки[xlv].

На совещании был подведен некоторый итог десятилетия существования Московских Духовных школ. 14 представителей от Академий и всех семинарий рассмотрели представленный митрополитом Григорием устав духовных семинарий и решили ряд назревших вопросов – о продолжительности срока обучения, учебном плане и программах и др., в том числе о преподавании одного из ведущих предметов – литургики. Так, в своей речи при открытии совещания Св. Патриарх Алексий I сказал:

«Преподавание одного из немаловажных для будущего пастыря предметов, именно Литургики, и в частности, церковного устава, так слабо поставлено, что когда бывшему ученику приходится на деле с ним соприкасаться, он не только путается, но, что называется, «ступить не умеет». На это у нас по Московской Епархии неоднократно указывал Преосвященный Архиепископ Макарий, имеющий постоянно дело с такими неудачными уставщиками, а также и другие Архипастыри. А между тем, без знания устава, без понимания его, молодой священник неизбежно впадет в ошибки, что недопустимо в церкви, где все – каждое действие, каждый возглас, должно быть строго подчинено церковному уставу. Чем это объяснить? Не тем ли, что в Московской и Ленинградской Семинариях уважаемые преподаватели этих предметов, специально пастырских, являются лицами светскими, лишь теоретически знакомыми с предметом, а практически не имеющими возможность заниматься этим делом?»[xlvi]

Конкретно имелись в виду проф. Н.Д. Успенский в Ленинградской школе и доц. А.И. Георгиевский – в Московской. После совещания они были переведены на другие кафедры. Однако из-за «недостатка кадров» через год это решение было отменено.

В ходе внесения изменений в учебный процесс утверждались новые редакции «Положения» об академиях и семинариях. Вся отчетность по Учебному комитету направлялась как Патриарху, так и в Совет по делам РПЦ, и ныне сохраняется в описях 1, 2 и 7 фонда Р-6991 Государственного Архива Российской Федерации.

Публикуемые ниже дневниковые записи митрополита Григория 1950–1955 гг. расскажут о некоторых нюансах и подробностях деятельности Учебного комитета и его председателя.

1950 год

«26 октября. (В Ленинграде). Не писал неделю… Бухгалтерия выяснила по моему предложению, что стоимость содержания Академии и Семинарии в год 3 млн. 600 тыс.р. (1949 г.) и за нынешние 10 месяцев – 3 млн.50 тыс. вместе с кап[итальным] строительством (одно строительство в 1949 г. – 582 тыс.; в 1950 г. – по октябрь 394 тыс. руб.). Средства идут гл[авным] образом из наших епархий[xlvii] (2млн. 750 т. – 1950 г.), и от Патриархии – 262 тыс. на центральное отопление в 1950 и 250 тыс. в 1949 г.).

Вчера представили мне из Академии отзывы наставников о кандидатских диссертациях окончивших Академию: св.М.Чуба, св.Н.Петухова, св.Н.Фомичева и студ. Гаврилова. Лучшие работы Чуба и Петухова, плохие Фомичева и Гаврилова.

27 октября. В Академии. Был о. Лукин. В Академии бесхозяйственность, нет одной твердой руки. Эконом попустительствует, Казанский – архитектор тоже. Какой-то прораб Хоринев, подзуживаемый Казанским, поручил рабочему очистить двор; тот представил счет на 1000р., когда это – дело дворника. Эконом оказался в стороне, а распорядился Хоринев. Тут нужно менять и Ректора, и Эконома, и Архитектора.

25 ноября. Днем от Патриарха получил ответ: «Горячо приветствую В. Преосвященство освящением храма[xlviii]. Сим да святится сугубо благодатию Ваше жилище во благо душ и также живущих в нем. П.А.». В 6 ½ ч[асов] было всенощное бдение. Служили и пели из Академии (св.И.Иванов, диакон Максим[xlix] и трое семинаристов и академистов).

29 ноября. Вчера сдал резолюции о замещении многих вакантных мест. Сегодня написал к смете объяснительную записку с ходатайством 1.800.000.руб. от Патриархии на Академию и Семинарию на 1951 г.

2 декабря. На днях послал письмо Патриарху[…]. Сметы по епархии и по Академии посланы. Испрашиваю на Академию повышенную сумму расходов 1 млн. 800 тыс. Наверное, будут противиться в Москве. А между тем, мы обслуживаем слушателей из 33 областей (половина Союза ССР)...

6 декабря. Престольный праздник в Крестовой церкви митрополичьего дома. Всенощное бдение служил о. Иером. Серафим с иеродиак. Максимом (студенты). Литургию я служил сам с диаконом (пресвитерским чином). Было несколько человек.

9 декабря. Вечером был С.А. Купрессов, рассказавший о двух заочниках-священниках, представивших прекрасные семестровые сочинения. Говорил и об о. Осипове, который и с ним беседовал о выходе на гражд[анскую] службу, и об о. Феогносте, который недоволен (о чем написал Купрессову – прим. Л.А.), что ему никто официально не предлагает вернуться к учебной работе; упоминал (интересно!..) и о месте Зав. Заочн[ым] Сектором, и о Ректуре в Академии с совместительством Епископства Псковского с Ректурой Академии... (!!)... Надо написать ему. Иметь в виду можно, в случае ухода о. Осипова на кафедру Ветхого Завета и Евр[ейского] языка.

12 декабря. Вчера все утро, до 2-х часов, был в Академии. Посетил уроки – Зеленецкого по Нов[ому] Завету на IV курсе; Купрессова по Западн[ым] исповед[аниям] на III курсе; Осипова по Ветх[ому] Завету на II курсе; Сборовского по Осн[овному] бог[ословию] в 4 классе; и Вознесенского по Катехизису в I классе. Лучшее преподавание – у о. Осипова; Купрессов спросил старое, и излагал критику (логическую) догмата о непогрешимости Папы, - хорошо, но не все слышно из за его способа оттенить одно, затушевать другое (не сознательно, а привычно говоря). Сборовский отлично излагает предмет. Зеленецкий читает по запискам (своим и чужим) внятно (иногда не разбирая написанного). Вознесенский очень плохо говорит сам; ученики у него – это совсем «неподнятая целина», и возни с ними еще будет много: и речь крайне не развита, и знания церковного – очень мало… Написал большое письмо Дерюгину. Изложил ему все его «промахи» (непослушание, своеволие и проч.) и жду ответа.

15 декабря. Был у Уполномоченного, где виделся и с Уполномоченным Псковским – Лузиным. Выяснил с ним вопросы по Псковской области. […] С Кушнаревым беседовал о безпрепятственности к назначению свящ. А.Ранне – в Выборг, Амбарцумова[l] в Академическую библиотеку (надо с ним окончательно договориться в Москве); о выступлении на диспуте В.М.Верюжского.

16 декабря. Утром был в Академии. Посетил лекции: Миролюбова (Догматика) в 4 кл[ассе], Успенского (Ц[ерковный] Устав) во 2 кл[ассе], и Макаровского (Р[усская] Ц[ерковная] Ист[ория]) на 2 курсе; а также библиотеку и Заочный сектор. Миролюбов не может хорошо преподавать, хотя м[ожет] б[ыть], и знает предмет: физический недостаток речи – постоянное покашливание, скороговорка и, кроме того, очень неясная формулировка излагаемого – какие-то «наброски» речи вместо ясного изложенного разъяснения предмета (о пресуществлении Св. Даров).

У Успенского на уроке практически излагали 2 воспитанника ход утрени. В общем, знали, хотя Землянский путался в порядке службы «святому со славословием»…

У Макаровского лекции основательные, – и ясно, и содержательно изложенные (об Епарх[иальном] управлении в Киевск[ий] период).

В библиотеке масса неразобранного материала. Работают: Попов, Ль…вич (неразб.) и 2 женщины, кроме занятой на выдаче книг Колтовской. В читальне студент 1 курса Петров (неразб.) постоянный дежурный по выдаче книг читающим.

В Заочном Секторе – надо бы испросить в Москве разрешение печатать лекции для рассылки, на ротаторе: печатать на машинке много и дорого. Надо договориться с Советом.

21 декабря. (В Москве). 21-го вечером в 6 ч. посетил Академию. Встретили молебном кратким. Были: Вертоградов, Доктусов, Шпиллер, и пом[ощник] Инспектора. Осмотрели все классы, спальни, библиотеку, столовую и кухни. Был в квартире инспектора (кофе). В библиотеке порядок. В кухне нагрузка чрезмерная на рабочих. Помещение расширено, но анфиладная система очень неудобна. Вечером рассмотрел расписание.

22 дек[абря]. Посетил все уроки. Был на уроке Шабатина (Р[усская] Ц[ерковная] Ист[ория], 4 кл[асс] сем[инарии]), Доктусова (Лат[инский] яз[ык] 1 курс Академии), Пр[отоиерея] Савинского (Нр[авственное] бог[ословие] 3 кл[асс] семинарии);

во 2-й часу – у Муравьева (Патр[ология] 2 курс Академии), у Георгиевского (Литург[ика] 3 кл[асс] Семинарии),

в 3-м часу у о. Никольского (Осн[овное] бог[ословие] 2курс Акад[емии]), у о.Ветелева (Гомил[етика] 1 к[урс] Академии). Посетил столовую во время обеда.

Вечером дома (в Лавре) рассмотрел все записи наставников по классным Журналам, сравнил с программами и сделал заметки по положениям программ – для выяснения и беседы с наставниками. Инспектору поручено представить записку об административно-хозяйственных неувязках с Хоз[яйственным] Управлением (сокращение сметы в существенных нуждах), для своего отчета.

24 дек[абря]. Вчера, 23-го, посетил уроки Талызина (Кан[оническое] пр[аво] 3 к[урс] Акад[емии]), Хибарина (Греч[еческий язык] – 4 кл[асс] Сем[инарии]), Вертоградова (Ветх[ий] Зав[ет] 4 кл[асс] Сем[инарии]), Юшкова – (Слав[янский] яз[ык] 2 кл[асс] Сем[инарии]), Хибарина (Англ[ийский] яз[ык] 3 к[урс] Академии), о. Попова (Практ[ическое] рук[оводство] 3 кл[асс]Семин[арии]).

Рассмотрел кл[ассные] журналы и увидел: отсутствие уч[ебного] плана (в Академии) или его нарушение (в Семинарии), нарушение типовой программы (кстати: Уч[ебный] К[омите]т не разослал ?!), медленность выполнения курса и др. Программы их Академия не посылает в Уч[ебный] К[омите]т (тенденция к автономности...). Сегодня у меня был Е.В. Амбарцумов – который выяснит свое положение и сообщит. Возможно, что сдача им дел продлится месяца два. На оклад 1500 р. он согласен (лучше бы до 2 т.р.). Можно дать надзирательство. Квартиру пока один в – библиотеке, а с лета (с мая) в Академии (вместо Углянского). Ждет священства.

Вечером был Шпиллер, представил докл[адную] записку по восп[итательной], учебн[ой] и хоз[яйственной] части. Записка вполне удовлетворяет. Мое же предложение изложить с фактическими обоснованиями. Главное - надо изменить систему распределения предметов и оплату не по часам, а по кафедрам. Поменьше тенденций к автономии в уч[ебно]-восп[итательном] деле, и наоборот, побольше доверия к администрации, и поменьше вмешательства Хоз[яйственного] Управления Патриархии.

Днем служил литургию в Троицкой церкви. На левом клиросе пели воспитанники. Говорил слово после Евангелия (на тему об Ев[ангельской] притче о званных).

25 декабря. Сегодня посетил уроки: о. Боголюбова по расколу в 1 к[урс] Академии, Юшкова по Катехизису в 2 кл[асс] Семинарии, Вадковского Б.В. по греч[еческому] яз[ыку] в 3 к[урсе] Академии, Аксенова (п.п.) по Ц[ерковному] Пению в 3 кл[ассе] Семинарии, Шабатина по русск[ому] яз[ыку] в 1 кл[ассе] Семинарии. На завтра оставил уроки Шпиллера и Лебедева, м.б. и Ветроградова.

После занятий и общей трапезы наставников провел совещание с ними по поводу всего осмотра и посещения уроков, а также по вопросам вообще административным, воспитательным, учебным и хозяйственным на основании виденного, усмотренного и представленного в проектах и Записках о. Шпиллера и Доктусова.

27 декабря. Среда. 11 ч. вечера. Вчера посетил последние уроки… Заседание Синода. Знакомство с новыми архиереями на Сессии – еп.Палладием, еп.Антонием Пельвецким и еп.Андреем Черновицким[…]. Патриарху – о возможности назначения на профессуру А.И.Иванова и В.М.Верюжского (то же и у Г.Г.Карпова). Назначение Амбарцумова и Гнедич. Сообщил Патриарху записки об Осипове… отчет о ревизии Академии Московской. В связи с этим обсуждение в особых комиссиях в Л[енингра]де: о кафедре Византологи и Славянских Церквей, о программах по Кан[оническому] [праву] и Пр[актическому] Руков[одству], о пенсионном положении, о реорганизации: системы оплаты наставников, системы распределения кафедр, уч[ебного] плана (многопредметность), системы содержания дух[овных] школ епархиями, свечного завода в связи с налогами на дух[овные] школы. С Карповым – о ревизии, о новой кафедре Византологии, о назначении Иванова и Котова (Саратов).

29 декабря. Сегодня был у Г.Г.Карпова. Доложил о ревизии. На учреждении кафедры по Истории Гр[еческой] Виз[антийской] ц[еркви], как и на назначение А.И.Иванова – согласен. На Верюжского – нет, но еще можно договориться с Кушнаревым. О Котове возбужден вопрос в милиции и прописке в Саратове… Карпов снова повторил мне, что дал указания Уполномоченным во всех случаях нарушения порядка духовенством, чтобы они не снимали их с регистрации, а сносились со мной о принятии мер сначала.

1951 год

9 января. (В Ленинграде). В день Рождества Христова служил в Никольском соборе, говорил слово. […] Вызывал для совещания профессоров Макаровского, Купрессова, Сборовского, беседовали о введении новых дисциплин [ ... ] .

По Заочному сектору Купрессов дал справку: доходы в год общие 40 тыс. руб., а расходы 120 т.р., Где же можно жить на самоокупаемости, как рекомендует Хоз[яйственное] Управление ?!...

Сообщили профессора, что Парийский гнет свою линию, заставляет совершенно изменять журналы сравнительно с происходившим на заседании. Пример – устранение стипендий повышенных для студентов Академии, не оговорив в журнале и ложно сославшись на меня – в целях экономии... Вообще держит себя так, как будто послан специально для проверки деятельности…

15 января. Утром был Еп. Роман[li]. Оставил для Патриархии доклад по дотации Эстонской епархии. Вероятно, опять будет отписка из Хоз[яйственного] Управления… Прислали из Академии (ЛДА – Л.А.) – учебные планы профессоров на [19] 50-51 г. и отзывы о диссертации о. Сокаля – не очень важные… Назначил Амбарцумова сотрудником Ленингр[адской] Академической библиотеки с окладом 1500 руб.

17 января. Был у Уполномоченного [ ... ] . Наконец по Академии. Там орудует Прилежаев[lii], выдумывает ненужные работы, и производятся они без всякого предварительного моего разрешения. Еп.Симеон[liii] – совсем одряхлел и ничего не соображает. Прилежаев обвел его кругом; по тому же поводу доложил Парийский.

22 января. 21-го были Еп. Симеон и Парийский по вопросу о магистерском коллоквиуме на 25 января. Послал Святейшему об этом телеграмму с приглашением. Все эти дни пишу (по ночам) отчет о ревизии Московской Духовной Академии.

24 января. Наконец закончил отчет по ревизии Моск[овской] Академии и послал сегодня его Патриарху и Карпову… (См.: Приложение 3). На диспут Патриарх не мог приехать и прислал какого-то иеромонаха Спиридона.

27 января. Вчера был у меня свящ. Л.Поляков[liv], студент-экстерн, доктор. Беседовал и лично о себе, и об академических делах и церковных.

1. просил узаконить отпуск священникам-экстернам на время зачетов: настоятели препятствуют, считают это дело частным.

2. просил указать ему, по какому предмету брать кандидатскую работу, чтобы затем иметь возможность ее продолжить, и быть в Академии преподавателем. Я указал на Нрав[ственное] Бог[ослове], Догматику, Канонику.

3. просил для престижа Академии награждать окончивших след[ующей] наградой, и предпочтительно давать им городские места (названы: Селиванов, Фомичев, Григорьев...), постепенно освобождая городские приходы от недоучек.

4. в беседе о Еп.Симеоне говорил, о постепенной подготовке его к уходу от ректуры и о замене его о.Феогностом (с епископством).

5. попутно рассказал, что интригу с Феогностом искусно провел Осипов через Никитина (со слов Никитина)[lv].

30 января. Вторник. В воскресенье служил в Никольском соборе… От Шпиллера получил письмо с сообщением, что на праздниках у него было совещание в Патриархии с «малым составом» Хоз[яйственного] Управления и шло бурно. Интересно. Вероятно, возражал Остапов[lvi]…

Теперь, по-видимому, мой отчет уже получен в Патриархии, где я всецело поддерживаю мысли и начинания Шпиллера. Вчера же ответил ему с приложением моего проекта о перераспределении кафедр в Академии и Семинарии (Московских – прим. Л.А.) с будущего учебного года.

31 января. Был С.А. Купрессов, сообщил, что заочники желают побывать у меня и лично принести благодарность. Сообщил, что диспут Парийского (публичный – прим. Л.А.) вызвал недовольства и много разговоров… Парийский против того, чтобы рассмотрение отзывов о работах Макаровского и других было в закрытом заседании.

1 февраля. В 11 ч. утра заочники (около 25 человек) с Купрессовым были у меня. Прочли адрес, благодарили за организацию. Я отвечал речью и благословил каждого иконкой Божией Матери или Св. Николая. Поднесли изготовленную одним из заочников карту путешествий Апостола Павла.

5 февраля. Получил письмо от Патриарха Алексия. Пишет об утверждении моего отчета по ревизии и о Комиссии, которую надо составить для детальной разработки и осуществления указанных мною мероприятий (по МДА – прим. Л.А.). Посылает кстати письмо Минских семинаристов, по которому надо послать ревизию в Минскую Семинарию. Пишет о желательности назначения прот. Сокаля в Моск[овскую] Д[уховную] Академию, и просит моего «веского слова» за него пред Г.Г.Карповым (?!.). Сессия переносится на март, и зовет меня приехать независимо от секции [ ... ] . Сегодня вечером вызывал к себе профессоров - Купрессова по Заочному сектору, Макаровского - по программам, и Успенского о диспуте Парийского […]. Амбарцумов только что приехал в библиотеку.

6 февраля. Служил в церкви Смоленского кладбища. Говорил слово. Получил от Патриарха резолюцию по отчету о ревизии Моск[овских] Дух[овных] школ:

«1951 янв[аря] 30. Отчет... читал. Считаю долгом выразить Его Высокопр[еосвященству] особую благодарность за немалый труд его по ревизии и за те продуманные и обоснованные указания, какие им даны в целях улучшения постановки уч[ебно]-восп[итательного] дела. С этими указаниями я всецело согласен. Все предложенные мероприятия, в виду преполовения уже нынешнего года, следует провести с будущего, 1951-1952 уч[ебного] года и для дальнейшей выработки этих мероприятий по учебной части: уч[ебному] плану, программам и т.д. – образовать комиссию, немногочисленную по составу, но надлежащую по работе – по непосредственному выбору Преосв[ященного] Митрополита. Время и место работы определит сам Митрополит. В настоящее же время Совет Моск[овской] Дух[овной] Акад[емии] и Семинарии внесет в жизнь учащихся те поправки, которые указаны как желательные в отчете по ревизии. П.А.»[lvii].

Так[им] обр[азом], предстоит продолжение работы, возможно – в марте. Надо подготовиться. По письму из Мин[ской] Семинарии подумать о ревизии там. Вечером (6-го) вызывал по этому поводу о. Осипова. Но едва ли можно привлечь его к ревизии в силу его желания уйти со школьной работы по окончании года. В беседе он поделился создавшимся положением, где главным образом фигурирует усиленная слежка за ним, как за возможным руководителем своих питомцев – эстонцев, находящихся на приходах, и связанных с Эстонией, откуда м[огут] б[ыть] разные политические влияния. Осипов хочет уйти в безвестность и …жениться….

26 февраля. (В Москве). В 12 ч[асов] был у Патриарха. Рассматривает мои бумаги [ ... ] . О дотациях вопрос еще не разбирали в Хоз[яйственном] Управлении (См.: Приложение 8). Видимо, «Данилушка»[lviii] забирает силу… […]. Макаровского [Патриарх] согласен назначить членом Уч[ебного] Комитета с окладом 2 тыс. руб. По другим вопросам – поговорить с Белышевым[lix] в Совете.

27 февраля. Сегодня предполагаю быть в Совете (об ответе Дарлингтону[lx] о кн.Св.Писания, о распределении многодублетных книг из библиотеки ЛДА, о приходах Эстонской епархии, о Сокале, Верюжском, Феогносте и Осипове, о праздновании Пасхи 29 апреля в связи с 1 мая, и о содействии в приобретении машины ЗИМ). У Патриарха взять бумаги с резолюциями и Библии для Семинарии. 6 ч. вечера. Был у Белышева. Сообщение в Америку он советовал послать от Управления Патриархии с отказом от присылки книг «За ненадобностью в настоящее время». Все остальное принял к сведению. О Приобретении автомашины предложил написать ходатайство в Совет о содействии. О Сокале – отрицателен и для Моск[оской] Дух[овной] Академии, и для Ленинграда. О Верюжском – договориться с Кушнаревым… Везу с собой Библии для Академии.

8 марта. (В Ленинграде). Вчера вечером у меня происходило первое заседание Уч[ебного] Комитета в составе – меня, Макаровского и Парийского. Рассмотрели Журн[ал] Совета Моск[овской] Акад[емии] №7 по поводу ревизии моей и сделали ряд постановлений, необходимых для моего совещания с Моск[овскими] преподавателями для урегулирования тамошней учеб[ной] жизни. Вечером в четверг – ужин в семинарии по случаю утверждения С.А.Купрессова в уч[еной] степени магистра богословия.

20 марта. Вчера приехал из Москвы Д.А.Остапов и привез сметы и постановление Хоз[яйственного] Управления по поводу них. Много сокращений в суммах и лицах. В письме Патриарх оговаривает, что с моим приездом в Москву вопрос тогда будет окончательно разрешен после получения от нас своих заключений. Я организовал 2 комиссии для рассмотрения замечаний Хоз[яйственного] Управления и предложил в 3-х дневный срок представить мне доклады по Епархиальному Управлению и по Академии. В беседе с Остаповым я сообщил, как и особо написал сегодня Патриарху, что лично привезу наши заключения по рассмотрении. Готовлю к субботе, к моему отъезду в Москву, отчеты за год и наградные списки. По сообщению Остапова, Карпов все еще находится в Кремлевской больнице, но уже чувствует себя лучше. Здесь у меня он осмотрел все помещение и сегодня вечером пил чай и ужинал, а вчера в Академии Парийский показал ему все помещения Академии и были с ним на ужине воспитанников. – Своего рода «ревизор»…

22 марта. Обе комиссии по рассмотрению сметы представили свои работы, сократив на очень незначительную сумму прежние сметы и дав обстоятельные разъяснения неприемлемости проектов Хоз[яйственного] Управления.

28 марта. (В Москве). Днем в Патриархии. Получил из Моск[овской] Академии докл[адные] записки, которые необходимо рассмотреть в Уч[ебном] К[омитет]е […]. Вечером были у меня 2 студента Моск[овской] Акад[емии] о стипендиях на лето и о назначении их на места.

29 марта. У Патриарха. Поговорил о студентах Моск[овской] Ак[адемии] – о стипендиях им до 1 сентября. – Можно […]. По телефону звонил ректор Вертроградов и сообщал, что он беседовал сегодня (в 4 час.) с Патриархом и опять отстаивал независимость Совета Академии от Учебного Комитета и непосредственное представление Журналов Совета непосредственно Патриарху, минуя Уч[ебный] Комитет. И Патриарх согласился!..

Значит, опять пойдет путаница и своеволие в ущерб порядку и пользе дела!.. А причина главная – в самолюбии некоторых и в желании действовать так, как им здесь удобнее и выгоднее…

Доложу завтра свое мнение Патриарху и пусть решает. Ему, как видно, это совершенно все равно!.. Удивительное равнодушие и отсутствие принципиальности и постоянства во мнениях своих!..

По моему мнению, надо

1) Чтобы Совет Академии исполнил предложения Уч[ебного]Комитета по отчету о ревизии, утвержденные Патриархом.

2) Чтобы Уч[ебный]Комитет рассмотрел представленные Советом Моск[овской] Академии изменения как Уч[ебного] Плана, так и системы оплаты для чего м.б. придется вызвать на светлой неделе 2-х человек из корпорации Моск[овской] Академии.

3) Что касается непосредственного представления журналов совета Моск[овской] Ак[адемии] Патриарху, то тут 1) необходимо различать вопросы существенные и принципиальные и 2) обычные – текущие.

Но дело в том, что исходя из прошлого опыта, нельзя быть уверенным, что не будет намеренных уклонений с личными целями, и тогда опять пойдет своеволие и путаница…

12 июля. (В Ленинграде). Петров день […]. Сегодня выезжает в Москву А.Ф.Шишкин. С ним я отправляю письмо Патриарху. В нем пишу: […] о неприсылке нам Журналов и ответов на запрос Уч[ебного] К[омите]та и о колкостях как обычном стиле обращений москвичей к нам […][lxi]. Написал также вчера письмо Митр[ополиту] Варфоломею[lxii] с сообщением о своей болезни[lxiii], препятствовавшей мне ранее ответить ему; делился с ним удручающим положением наших Академий (особенно Московской).

16 июля. Получил за это время письма от Шпиллера об его освобождении из М[осковской] Академии […]. В 5 ч. вечера приезжал на дачу А.Ф.Шишкин, возвратившийся из Москвы и привезший мне письмо от Патриарха. Патриарх сообщает, что в конце июля он собирается приехать на несколько дней в Л[енин]гр[ад] и навестить меня на даче и переговорить о Моск[овской] Академии и Семинарии, как и других делах. Он предполагает с 1 сент[ября] назначить ректором М[осковской] Д[уховной] Акад[емии] прот.Ружицкого[lxiv] (из Киева).

17 июля. Сегодня написал письмо Патриарху об отношении Совета Моск[овской] Д[уховной] Академии к Учебному Комитету, не только не исполняющему указания Уч[ебного] К[омите]та, но и допускающему колкости в отношении к нему[lxv]. Привезли дела из канцелярии, все рассмотрел и утвердил.

1 августа. Вчера с Парийским беседовал о делах Уч[ебного] Комитета и академических. Предложил подготовиться к совещанию наставников с представителями Моск[овской] Д[уховной] Ак[адемии] по вопросу об Уч[ебном] Плане для Академий и оплаты преподавателей. Предполагается, что приедут о.Н.Колчицкий и прот.Савинский; просил подготовить для заседания Уч[ебного] Комитета:

1) Перегрузки наставников М.Д.А.

2) Сводку по Ак[адемиям] и Семинариям.

3) Выборку из отчетов и пожеланий семинарий

4) Заявления Преосвященных

5) Распределение вакансий по семинариям

6) О Заочном секторе и др.

3 августа. Сегодня получил телеграмму от Патриарха: «Ильин день получил Ваше письмо, отвечаю письмом, рад заметному улучшению Вашего здоровья. Козлова[lxvi] представьте. П.А.».

9 августа. Вчера получил письмо Патриарха, в котором он пишет, что на созываемое мною Совещание в начале сентября он командирует Колчицкого, Ружицкого и Савинского. Это хорошо, п[отому] ч[то] скорее и согласнее пройдет совещание по Уч[ебному] Плану и оплате по Академиям.

13 августа. Рассмотрел привезенные Парийским проекты оплаты преподавателям и вопросы для Совещания. Колеблюсь в вопросе о смене Ректора: не лучше ли пока оставить Еп. Симеона, п[отому] ч[то] не уверен, что согласится идти в Ректоры прот.Козлов и сможет ли [он] быть твердым в управлении. С другой стороны Парийский готов ко всяким моим указаниям в постановке дисциплинарно-воспитательной стороны. М[ожет]б[ыть] пока подождать начала уч[ебного] года и посмотреть, что получится?..

19 августа. Сегодня проседален Преображения. Предполагал было служить в Преобр[аженском] Соборе, но не решился, т.к. чувствуется еще слабость в ногах и скоро утомляюсь[…]. Вчера получил от прот.Н.Колчицкого сообщение об окончивших Моск[овскую] Д[уховную]Академию и желающих получить место. Там тоже непорядок: иподиакон Патриарха оставлен при Академии проф. стипендиатом, хотя по праву д[олжен] б[ыл] [быть] оставлен другой студент. По-видимому, намеренно был объявлен общий разрядный балл для Академии, чтобы лучшего студента заменить вторым или даже третьим. Вообще, нет заботы о подготовке кадров для Академии: и в прошлом, и в нынешнем году лучшие студенты не были оставлены при Академии по Догм[атическому] Богословию, а именно по этому предмету нужно подготовить на смену больного о. Савинского.

20 августа. Вчера у меня был днем свящ. Вит.Боровой[lxvii], преподаватель и секретарь правления Минской д[уховной] семинарии. Просит назначения в Л[енин]гр[адскую] Д[уховную] Ак[адемию] и Семинарию. Из Варш[авского] Унив[ерсите]та. Работает по Общ[ей] Ист[ории] и русской, занимается Болотовым… Знающий, энергичный. Если пропишут, можно будет определить пом[ощником] библиотекаря.

22 августа. Парийский доложил о подготовке материалов для Совещания и об Академии, в частности, об Углянском, Боровом и инсинуациях инспекции[lxviii] и окладах. Сегодня послал телеграммы:

1) Святейшему в Одессу с сообщением, что направляю доклад в Москву о командировании в Л[енингра]д к 4 сентября на совещание Уч[ебного] К[омите]та намеченных им лиц.

2) Прот.Колчицкому о назначении иером.Сер.Петрова преподавателем Саратовской Семинарии в числе трех новых между которыми правление распределит уч[ебные] предметы по специальностям.

3) Прот.Колчицкому с просьбой направить в Л[енингра]д воспитанников, не принятых в Моск[овскую] Семинарию по отсутствию вакансий, и – снестись с Бейрутским Митрополитом о диак[оне] Григ. Салиби о его приезде в Л[енингра]д в Семин[арию] (Акад[емию]).

24 августа. От Св.Патриарха получил телеграмму с назначением представителей на Совещание. Колчицкому написал письмо о времени приезда на Совещание и о диак[оне] Григ.Салиби из Бейрута, чтобы навел справки, отправляли ли ему сообщение о приеме в Академию.

25 августа. О.В.Верюжский благодарил за приглашение на кафедру, спрашивал – сохранится ли ему пенсия. Я подарил ему Докторский крест.

2 сентября. Вчера был у меня М.Ф. Русаков, побывавший в Москве. Сообщил, что Шпиллер изживается из Академии происками Остапова, который на основании сообщений сына «Ленечки» разглашал о якобы полном разложении дисциплины. Конечно, ложно. Народ встретил Шпиллера в храме очень приветливо и им доволен. Никольский взят из Академии Моск[овской] за допущение на лекциях консервативных разговоров. М[итрополит] Николай защищает его. Результаты пока неизвестны. Доц[ент] Моск[овской] Ак[адемии] Георгиевский (протеже М[итрополита] Николая) издал какое-то «практическое руководство к совершению богослужения», сам не будучи священником. По словам Гнедича, в нем много ошибочного и даже еретического.

6 сентября. Среда. В понедельник, в 10 ч. 30 мин. вечера на самолете прибыл Св.Патриарх с о.Н.Ф.Колчицким, а во вторник в 12 час. 30 мин. «Стрелой» о.о.Савинский и Ружицкий – на Совещание при Уч[ебном] Комитете. Согласно предварительному уговору, я не встречал на аэродроме, а явился в 11 ч. утра в гостиницу к завтраку, где и договорились о дальнейшем порядке пребывания. На аэродроме встречали Патриарха уполномоченный А.И.Кушнарев, А.Ф.Шишкин и о. Лукин.

В 3 ч. дня Патриарх со сопровождающими лицами прибыл в Еп[архиальный] Дом (в колонный зал) для участия в Совещании Уч[ебного] Комитета. В первый день провели все вопросы программы, гл[авным] обр[азом] об утверждении единого Уч[ебного] Плана для обеих Академий, придя к полному соглашению по всем предметам, и вырешили все другие вопросы, согласно заключению нашей Академии. На другой день (без Патриарха) установили редакцию журнала первого заседания и разрешили вопросы о назначении на преподавательские места. В Моск[овской] Д[уховной] Академии освобождены прот.Попов и прот.Богомолов и рекомендовано пригласить новых кандидатов богословия…

Во вторник у меня был обед для членов Уч[ебного] Комитета и участников Совещания. (Кроме московских гостей – Парийский, Макаровский, Козлов, Купрессов, о.Лукин и свои). Завтра в 11 ч. утра предполагается поездка ко мне на дачу и там завтрак, в 4 часа обед у меня и вечером отъезд гостей самолетом в Москву. […] За обедом я благодарил Патриарха за приезд и утверждение прочного порядка (Уч[ебный] План) Академий, а Макаровский сказал речь о начинающейся новой эре в жизни наших Академий. […] О.о. Ружицкий и Савинский вынесли хорошее впечатление от Академии, особо от библиотеки, столовой. Посетили несколько уроков (Углянского, Макаровского, Федорова, Верюжского).

7 октября. (В Москве). Шпиллер рассказал эпопею своего увольнения из Академии. Его отстаивание академических интересов и проведение моих указаний в постановке дела в Академии не понравилось доминирующему кружку заправил и Дан. Андр. Остапову, и последний повлиял на Патриарха, и Шпиллера освободили и от Инспекторства, и от преподавания. Совет, по словам Шпиллера, ничего не знал об этом. Сначала Шпиллера перевели настоятелем собора Новодев[ичьего] монастыря, а потом и отсюда – к церкви Николы в Кузнецах, где он теперь и находится. Он рассказывал, как сын Остапова «Ленечка» (крестник Патриарха), в присутствии Патриарха и восточных гостей критиковал профессоров. Шпиллер возражал и указал на плохие занятия самого «Ленечки», и Ленечка не был остановлен. По словам Шпиллера, уполномоченный от Моск[овской] обл[асти] (А.А.Трушин) на его стороне. Интересно узнать, как на это смотрит Г.Г.Карпов?

9 октября. (В Ленинграде). Сегодня я служил в Акад[емической] церкви литургию и (с еп.Симеоном) молебен. Было больше 30 священников. Я сказал слово и пред молебном, посвятил в стихарь 7 человек IV класса. Потом обед в столовой и в 2 часа акт в зале. Отчет читал Парийский. У нас всего в Акад[емии] и Сем[инарии] стационаров, экстернов и заочников 265 чел[овек] из них в духовном сане 156!... Актовую речь (о Херсонесе) читал Г.П.Миролюбов[lxix]. Акт прошел около 2 ½ часов. Было много духовенства и публики. В общем, все прошло хорошо.

12 октября. Вчера вечером прот.И.Козлов в Академии устраивал ужин по случаю получения степени Магистра бог[ословия]. Прошло дружно, с речами.

31 октября. Вчера в академии был коллоквиум А.И.Макаровского. Защита была блестяща. Оппоненты также на высоте (Н.Д.Успенский и В.А.Некрасов).

9 ноября. Был Л.Н.Парийский. Из семинарии берут 3-х чел[овек] в армию. По Уч[ебному] Комитету – ряд необходимых замечаний по поводу постановлений Совета Моск[овской] Д[уховной] Академии, нарушающих установленный порядок: назначен пом[ощник] Инспектора не из канд[идатов] бог[ословия]; самостоятельно – без Уч[ебного] Комитета назначили профессора без выслуш[ивания] пробных лекций, при совмещении с професс[орским] стипендиатством и т.п. Приходится деликатно отмечать в журналах, так как Патриарх уже утвердил постановления…

10 ноября. Вчера вечером был проф.Н.Д.Успенский. Беседовали по делам Академии. Он сообщил, что заметно, что поступающие в Академию мечтают больше о преподавательских местах в семинариях, а не о священнических… По его мнению, было бы необходимо:

1) при поступлении в Академию предупреждать, что гл[авной] целью их было поступить в ряды духовенства, ибо преподавательских мест очень немного (около 40 во всех семинариях), и рассчитывать на них не приходится – разве для избранных…

2) что же касается избрания профессора для Академии, то во избежание случайных кандидатов (как это обнаружилось в Моск[овской] Академии даже сейчас), желательно объявлять конкурс […]. Беседовал с Успенским об его неудачных выражениях в труде о «Вечерне»[…]. По поводу метода ведения Успенским своих уроков по литургике, когда он смешивает требования по трем предметам: собственно по литургике, ц[ерковно] слав[янскому] чтению и пению, снижая отметки по литургике за пение и чтение, я указал ему, чтобы он изменил систему ведения уроков и не вторгался в чужую область, оценивая только то, что касается его предмета и только. Я указал ему, что собственно в его задачу входит добиться знаний:

1) порядка каждой ц[ерковной] службы по Уставу

2) знать полный и правильный текст каждого богослужебного возгласа, прошения, прокимнов […и т.д.]

3) отчетливого знания всех действий указанных в служебнике и требнике для священнослужителей (каждение и пр.).

4) знания всех указаний Устава о храме, лицах, временах и местах богослужений

5) при этом – прохождения ц[ерковной] службы в классе обычным говором, без подражания гласов церк[овного] чтения и пения.

А знание гласовых напевов и правильность ц[ерковно] слав[янского] чтения и пения – дело преподавателей пения и ц[ерковно] слав[янского] языка, а не литургики.

12 ноября. О прот.Козлове нехорошие слухи о состоянии его здоровья – необходимо подробно узнать – для решения вопроса о ректуре в Академии.

24 ноября. Из Москвы пришло утверждение А.И. Макаровского в степени магистра. Арх[иепископ] Фотий[lxx] опять задевает Уч[ебный] Комитет в рапорте Патриарху и совершенно неправильно: никакого отношения к распределению кредитов между семинариями (в связи с содержанием семинарии) мы не имеем. Предложил Парийскому заготовить решительный ответ. Смету епархиальную по 1952 г. отправили вчера в Москву.

Общая сумма прихода 5.741. 080 руб.

расхода 5. 741. 004 руб.

В том числе по Академии 3 500 тыс. руб.

Никакой дотации не испрашиваем. Академия представила было свою смету на 4 млн., но я не находил возможным увеличивать обложение церквей, предложил Академии уложиться в 3 500 000 руб.

Вместе с тем предполагаю подать вопрос о полном пересмотре в Хоз[яйственном] Управлении вопроса о распределении обложения всех епархий на дух[овно] уч[ебные] заведения, чтобы облегчить тяжесть содержания тех епархий, где имеются дух[овные] школы.

1952 год

21 февраля. Из Одессы иером. Антоний Мельников[lxxi] сообщает, что а[рхиепископ] Никон[lxxii] парализует все его начинания по семинарии, и дело доходит до резкости и больших недоразумений. Покровительство Никона любимчикам (почти безбожникам) удручает Антония, «и он не знает, что делать»?... Хорошо бы осветить дело Патриарху. А.Мельников мог бы быть (м[ожет] б[ыть]) хорошим инспектором у нас в Л[енингра]де, если бы Парийский мог бы быть куда либо взят (напр[имер] в Берлин).

31 марта. (В Москве). В 2 ч. был у Патриарха […]. После обеда Патриарх пригласил меня в кабинет и здесь за кофе я приступил к докладу […]. Сначала я передал ему […], и, наконец, свою докладную записку. Я предварил ее замечанием, что был смущен, обижен и переволновался из-за получения резолюции Патриарха и доклада Хоз[яйственного] Управления. Я был изумлен, что меня обвиняют в односторонности решений Уч[ебного] Комитета 4.IX.51 – когда участвовали и Патриарх, и Колчицкий, и представители Моск[овской] и Л[енинградской] Академий, обвиняя в пренебрежении Хоз[яйственным] Управл[ением], в узурпаторстве власти, и как причину, указывают территориальную оторванность Московской Патриархии!! […], и что нужно, чтобы сосредоточено было управление в Москве в Патриархии!.. Я на это ответил, что ведь при назначении меня Председателем имелись в виду частые посещения Патриарха, секретарь находился в Патриархии, и сношения велись без затруднений. Ничего не имею против, если секретарь будет в Патриархии… […]. Патриарх завел речь о Заместителе Председателя. Я указал на возможность о.Колчицкого. Патриарх отнесся как-то неохотно. По-видимому, под влиянием Данилушки, уже намечаемый о.Ружицкий желает этого, судя по письму его к Патриарху.

Я пока не выявил свою просьбу об освобождении меня от Уч[ебного] Комитета. Посмотрю, что будет дальше…

1 апреля. Утром виделся с о.Н.Ф.Колчицким. По поводу инцидента с докладом Хоз[яйственного] Упр[авления] он рассказал следующее. Доклад представил Патриарху С.И.Филиппов, у которого скверные отношения с Парийским, и направил на «сокрушение» Парийского, конечно, в полном контакте с «Данилушкой». По-видимому, желали, чтобы секретарство Уч[ебного]Комитета было в Москве. По-видимому, речь у Патриарха была и о замене меня другим лицом. Патриарх предлагал пост Председателя Колчицкому. Тот наотрез отказался, ссылаясь на болезнь. Тогда Патриарх указал на М[итрополита] Варфоломея, с увольнением которого на покой, и назначением в Москву на должность председателя Уч[ебного] Комитета[…]. О Ружицком речь не заходила как о Председателе, но как о заместителе председателя. В смысле взаимоотношений, М[итрополит] Николай и о.Колчицкий видят полное и беспрекословное влияние Остапова на Патриарха […]. В совете по делам РПЦ возмущаются, видя что рать Моск[овской] Акад[емии] уподобляется прежней бурсе, что студенты зажаты в тиски […]. Г.Г.Карпов пробовал деликатно указывать Патриарху на вредное влияние Остапова, но тот конечно отрицает[lxxiii] […]. Г.Г.Карпов болен. В 4 часа дня был у С.К.Белышева, представил ему годовой отчет […], и дал ему копию своей докладной записки Патриарху. Он тоже изумлен, и тоже говорил, что ходит много разговоров о внутренних движениях в Патриархии. В процессе разговора ни он, ни я не называли конкретно ни одного имени, но хорошо взаимно понимали, о ком идет речь…

2 апреля. Был в Патриархии […]. Патриарх сообщил на мое суждение новый состав Уч[ебного] Комитета (с 1 апреля) в целях сосредоточения управления в Москве:

Председатель М.Григорий

Заместитель Председателя о.Колчицкий

Ректор МДА Ружицкий

Проф.прот.Савинский

Проф.Савич

Член-секретарь П.В.Корнилов.

Отчисляются от состава Уч[ебного] Комитета Л.Н.Парийский и проф.Макаровский, как имеющие место жительства вне Москвы. Все члены Уч[ебного] Комитета (кроме секретаря) – без особого содержания по Комитету. Виделся с П.В.Корниловым (б[ывший] чиновник – контролер при Св.Синоде, 70 лет), познакомились. Он одновременно будет и членом Хоз[яйственного] Упр[авления]. Просил возможно чаще сноситься со мной [по вопросам] Уч[ебного] Комитета – даже частным.

3 апреля. С Патриархом до обеда – вручил утвержденные награды, резолюции о перенесении секретариата Уч[ебного] Комитета в Москву и назначение о.Колчицкого заместителем[…]. В отношении оплаты персонала Ак[адемий] и Сем[инарий] – Патриарх решил, что т[ак] к[ак] в Лен[ин]гр[адской] Акад[емии] нет превышения установленной сметной нормы, нет никаких дотаций из Патриархии, то вопрос может не касаться нашей Сем[инарии] и Акад[емии], – все оставить с 1 апреля по-прежнему. Что же касается невыясненных вопросов по Моск[овской] Акад[емии], то вопрос будет обсужден в мае по представлении доклада Хоз[яйственного] Упр[авления] […]. Парийскому Патриарх написал особое письмо с подслащенной пилюлей; в то же время предложил переговорить с ним и предложить ему сан и ректорство (с отставкой еп.Симеона)[…].

О.Н.Колчицкий беседовал о способе решения дел по Уч[ебному] Комитету, предложив примерно раз в месяц – или мне приезжать в Москву и устраивать собрания, или он будет на 2-3 дня приезжать с делами в Л[енингра]д (кстати и отдохнуть от здешней сутолоки). Во всяком случае, ни одного журнала не приводить в исполнение без моей подписи и согласия.

Итак, как будто все устроилось, хотя перепалка заставила всех здесь встряхнуться и продумать произошедшее… Сегодня, наконец, Слава Богу, уезжаю, с более спокойной душой, чем приехал. Патриарх был относительно любезен за обедом, очевидно, благополучно развязавшись с затеянной им (или чрез него) пертурбацией.

9 апреля. Вернулся в Л[енингра]д 4-го в пятницу. Сразу прием. Сообщил необходимое Л.Н.Парийскому и сдал распоряжение по Академии о зарплате. 5-го вечером у меня была делегация от наставников с благодарностью. В беседе я указал на необходимость работы комиссии для подготовки совещания для рассмотрения неясных вопросов по оплате. Сдал резолюцию в академию о распоряжении Патриарха оставить прежние нормы зарплаты, а Патриарху рапортом донес об этом. В особом письме Патриарху сообщил об этом распоряжении, о разговоре с Л.Н.Парийским по поводу ректуры, и особо просил двинуть вопрос о викарии.

13 мая. (В Сергиевом Посаде, после обеда, который давал Патриарх по окончании Конференции религиозных объединений – прим. Л.А.). Виделся и беседовал с о.Колчицким, о.Ружицким и Муравьевым. Просил их прислать в мой адрес:

1) материалы для уяснения ставки преподавателей

2) список все преподавателей с указанием до и после 1 апреля (для выяснения разницы ввиду жалоб на большое ущемление материальное преподавателей)

3) список оканчивающих М[осковскую] Д[уховную] Академию с их характеристикой и пожеланиями о назначении на места.

Муравьев, так же, как и другие, недоумевает о причинах снижения оплаты, а о.Ружицкий недоумевает, откуда Хоз[яйственное] Управление в своем «расчете» взяло 170 тыс. руб., как такую сумму, на которую превышает оплату постановление 4 сент[ября] [19]51г. Учебного Комитета?.. Вообще вся эта история очень странная.

10 июня. (В Ленинграде). 4-го был на коллоквиуме С.А.Сборовского в Академии. Прошел весьма хорошо: все трое – и диспутант, и оппонеты были на высоте и коснулись серьезных принципиальных вопросов в связи с темой «Очерков по истории апологетики», как учебника...

5-го был в Академии на экзамене по Византологии на III курсе (у проф.Верюжского). Отвечали хорошо.

Между прочим, Преосв[ященный] Симеон и вчера и сегодня «отличился»: выступление его (в несколько слов, как председательствующего) вызывали: у меня скорбь, у профессоров – улыбки, у всех остальных – смех... Он путался, не соображая происходившего, с трудом связывал 2-3 слова... На экзамен на другой день он перепутал списки, подписываясь не там, где нужно[…]. Вообще – разваливается, дряхлея...

В связи с этим, решил непременно сменить его, как ректора и как викария, п[отому] ч[то] в Академии он вреден, и как викарий мне совершенно бесполезен, не оказывая ни малейшей помощи.

Кстати, 5-го у меня были о. Гнедич, А.И. Макаровский и С.А.Купрессов – по вопросам академическим. В беседе с Макаровским я коснулся инцидента на экзаменах и высказал свое сношение с Еп. Иоасафом[lxxiv] о прот. Сперанском, как желательном ректоре. Оказывается, о. Сперанский – товарищ Макаровского, который очень хвалил его, и на днях сообщил ему о моей секретной переписке с еп. Иоасафом нем... В переписке с Макаровским о. Сперанский высказывает желание попасть в Ленинград. Буду ныне же писать Патриарху об этом, предварительно поговорив с уполномоченным о возможности прописки в Л[енинграде] Сперанскому, у которого имеется ст.58 п.10 (это вообще сейчас является преткновением во всех случаях, потому что трудно найти священников, у которых бы не было подобной статьи)... Придется, вероятно, обращаться опять к Г.Г.Карпову.

15 июня. Получил от Н.Ф.Колчицкого телегр[амму] с рекомендацией о. Сперанского. Беседовал с уполномоченным об этом. Советовал обратиться к Карпову о содействии. Написал об этом о.Колчицкому и чрез А.И.Макаровского телегр[аммой] прошу прислать посл[ужной] список и автобиографию, чтобы представить Карпову.

22 июня. За выяснением окончательным вопросов о ректоре Академии, о викарии, о прежней установке норм оплаты преподавателям и мн[огих] других, вылетаю завтра в Одессу к Патриарху [ ... ] . Был дважды на экзаменах в Академии (Византология и Св[ященное] Пис[ание]Ветх[ого] Завета), сделал ряд указаний по Академии в резолюциях. Списался с прот.Колчицким о кандидатуре ректора – прот.М.Сперанского. Устроили в Академии чествование К.М.Федорова – учителя пения в годовщину его 70-летия и 50-летия службы[lxxv]. Принимаю выпускных студентов, беседуя с каждым. Пришлось улаживать конфликты с некоторыми учениками и Инспектором...

27 июня. (В Одессе). В результате всех бесед (с Патриархом Алексием I – прим. Л.А.) пришли к выводу: в половине июля, когда я приеду в Москву, переговорю с Г.Г. Карповым обо всем (викарии, [неразб.], ректоре), устрою Уч[ебный] К[омитет], где и проведу все нужные вопросы, а потом на сессии Синода (сразу же) и окончательно будут утверждены решения. В частности: […]. Относительно Ректора – просить содействия Карпова в прописке прот.Сперанского. Об еп.Симеоне – в вопросе о пенсии ему можно назначить 3 т.р. от Патриарха и 2 т.р. от епархии […]. Я сообщил о наших делах, перемещениях, о смене секретаря (митрополита – прим. Л.А.). Моя мысль о Шпиллере Патриархом была отклонена. Мои письм[енные] докл[ады] Патриархом были утверждены. Пока открытым остался еще вопрос об оплате за лекции. […]. Меня посетили иг[умен] Павел Голышев и иер[омонах] Антоний Мельников и порассказали о действиях Ар[хиепископа] Никона – произвол, своеволие, мстительность, лукавство. Я просил написать сообщение. Надо серьезно поставить вопрос в Уч[ебном] Комитете.

28 июня. Сегодня у меня был Инспектор [Одесской] Семинарии иер[омонах] Антоний, представив в письменном виде ряд фактов, свидетельствующих о необходимости вмешательства в дела семинарии. Затем был у меня Арх[иепископ] Никон, гл[авным] обр[азом] желающий освободиться от иг[умена] Павла Голышева, подозревая его в […]. Я завел с ним речь об оплате уроков по твердой ежемесячной ставке, и когда он в свое оправдание сослался на то, что б[ольшей] ч[астью] все преподаватели обеспечены приходской службой, я предложил ему постепенно перейти на отдельных от совместительства преподавателей, на что он очень охотно реагировал, и просил дать им 4-х отдельных преподавателей… [неразб.] и с твердым указанием на определенные предметы преподавания. Был еще о. Павел Голышев, подавший заявление о месте и сведения об его содержании.

4 июля. Продолжаю запись уже в Ленинграде […]. 1 июля в 7 ч. вечера выехал одесским скорым поездом в Л[енингра]д. Дорогой поздно вечером в вагоне получил телеграмму от Парийского, что Еп.Симеон скончался в 2 ч. дня 1 июля. 2-го числа я отправил с пути телегр[амму] Парийскому с выражением соболезнования и сообщил, что в четверг отпевание совершу сам.

16 июля. Вчера приехал в Москву […]. О заочном секторе. Остапов подтасовывает цифры и преувеличивает стоимость расходов, и уже настраивает Патриарха в сторону отклонения завести его в Моск[овской] Академии. А мысль об этом высказал сам же Патриарх.… В общем – безобразие…

19 июля. 17-го, в четверг с архиеп[ископом] Сергием Казанским[lxxvi] и иподиаконом Юрием (Вахтеровым) выехали в Загорск. Там служил с Патриархом малую вечерню с акафистом в Троицком соборе (у Преподобного), всенощную и литургию в Успенском (с выходом на литию). Ко всенощной шли из покоев «со слава!..» в мантиях, к литургии в облачениях, а обратно через Троицкий собор (где был конец молебна и молитва) в облачениях. – Обед у Святейшего и отъезд. […] На служении было много народу, несмотря на сильный дождь. Съехалось много духовенства из разных мест. […] Написал сейчас представление Патриарху о назначении Ректором Лен[инградской] Академии и Семинарии прот.М.К. Сперанского и письмо Г.Г.Карпову о содействии в прописке о.Сперанского в Ленинграде. […]. Был в Патриархии. Беседовал с о.Колчицким. Получил резолюции Патриарха о еп.Романе, об утверждении Сборовского магистром, о задержке в открытии заочного сектора в Моск[овской] Д[уховной]Ак[адемии], о направлении о.Петрова к еп.Флавиану[lxxvii]. Колчицкий удивляется неустойчивости Патриарха, особенно в последнее время.

Был у Г.Г.Карпова. […] О прописке прот. Сперанского будет сообщено Кушнареву. О возможности выселения из здания семинарии неслужащих в ней – записано и будет вопрос выяснен […].

Положение об Академиях и семинариях снова [надо] редактировать, внеся в него позднейшие изменения и в таком виде представить на утверждение Патриархом и затем в Совет для рассылки всем Преосвященным и всем Уполномоченным.

Был у меня в 3 ч[аса] свящ. П.Котов, только что приехавший из ссылки. Просится преподавателем в Минск. Имеется телеграмма а[рхиепископа] Питирима[lxxviii] о свободной вакансии. Переговорил по телефону с Корниловым, чтобы дать Котову справку о предстоящем назначении.

Звонил Филиппов, передал просьбу И.И.Иванова о присылке в Совет журналов Уч[ебного] К[омите]та Ленигр[адской] Д[уховной] Академии. По справке у Корнилова – журналы Уч[ебного] К[омите]та уже высылаются. О журналах Ленигр[адской] Академии надо предупредить Парийского. (Едва ли нужны журналы распорядительного собрания семинарии?)

Об изменении числа уроков у некоторых преподавателей – обдумать (с Парийским?), – о ректоре, о Парийском (по 8 ч.), об Успенском, Козлове, Купрессове и Сборовском. Подсчитать точно суммы окладов. Выяснить непонятный расчет Парийского на [19]52-53 уч[ебный] год.

Выяснить точную и полную сумму наших расходов на Заочный сектор (для заседания); и м[ожет] б[ыть] в постановлении несколько сгладить резолюцию Патриарха, отклоняющую открытие Заочного сектора в Московской Духовной Академии (особенно странен и обиден мотив «слабости преподавательского состава»).

Подумать об открытии должности духовника и окладе ему; о помещении его в здании Академии; о проф[ессорских] стипендиатах уяснить подробности: кто, предметы занятий – темы, оклад, помещение, содержание, совместительство?

С Патриархом – по приезде [его] в Москву – о времени назначения о.Сперанского (с 1 августа?) и о приезде его к экзаменам.

23 июля. (в Ленинграде). В понедельник был у литургии в Кн[язь] Владимирском соборе и выходил на молебен. Народу – полный храм […]. Сейчас на даче занялся: 1) распределение уроков на [19]52-53 учебный год в Ленингр[адской] Академии и Семинарии, отведя по 10 час ректору, инспектору и помощнику. Не приходится выделить уроки Гнедичу и Карчевскому (тем более, что последний в беседе с Парийским подчеркнул, что хотел бы получать не меньше 3 ½, как в Саратове)[lxxix], 2) написал замещение некоторых приходов, 3) написал письмо о.М.Сперанскому о сношениях по его назначению и прописке.

25 июля. Был с визитом М[итрополит] Николай. Беседовали о делах. Он сообщил, что по поводу резолюции Патриарха об отсрочке открытия Заочн[ого] сектора в Москве Патриарх, скрывая, что инициатива этого дана была Остаповым (пресловутая экономия!), сказал, что будто бы я стоял за отклонение этого вопроса!..

О восстановлении прежних окладов преподавателям М[итрополит] Николай согласен со мной, что необходимо восстановить это, и что это возможно: средства есть...

По поводу вмешательства Остапова (и «подручного» ему Филиппова) М[итрополит] Николай вполне солидарен со мной и также удивляется неустойчивости Патриарха в своих решениях, добавив, что на изменения в составе Моск[овской] Д[уховной] Академии «влияет студент II курса» (разумеется сын Остапова – Леня)...

Я сообщил об еп.Никоне и его отношении к семинарии (Одесской – прим. Л.А.), хотя М[итрополит] Николай уже знал об этом от иером. Антония Мельникова.

По поводу открытия собора Ал[ександро] Невск[ой] Лавры я просил М[итрополита] Николая, намекнуть в сферах об этом: собор разрушается, нужда в нем большая, а средства у Патриархии имеются; надо бы восстановить.

30 июля. (В Москве). Вчера, во вторник, было заседание Учебного Комитета. Заслушали переработанное Положение об Академиях и Семинариях и произвели назначение на преподавательские должности.

В Минскую семинарию – св.П.Котова, Прокофьева и Вискоцкого […][lxxx].

Я не рискнул рекомендовать никого из своих ни в Саратов, ни в Одессу всл[едствие] неуравновешенности тамошних архиереев, могущих «по своему нраву» испортить в самом начале карьеру молодых кандидатов, если они чем-либо не понравятся им.

Сегодня д[олжен] б[ыть] «бой», потому что вчера мне вручили резолюцию Патриарха на Журнале Хоз[яйственного] Управления № 25 от 25.VII.52, в сущности закрывающую возможность обсуждения вопроса об оплате преподавателей.

О.Н. Колчицкий по телефону мне сообщил, что третьего дня вечером «тройка» (Остапов, Филиппов и Корнилов) была у Патриарха и, очевидно, повлияла на такую резолюцию.

Я поэтому подготовился, и когда открылось соединенное заседание Уч[ебного] К-та и Хоз[яйственного] Управления, и секретарь Корнилов зачитал мою докл[адную] записку Патриарху от 21, VI с пояснениями моими об изменении нынешнего положения об оплате, затем – Журнал Хоз[яйственного] Управления от 25, VII и резолюции Патриарха, я прочитал заготовленное мною «объяснение» с своими замечаниями и пожеланиями. Больше ничего не оставалось делать. Записку свою я передал для приобщения к Журналу сегодняшнему.

Затем я предложил высказаться. Выступил прот.Савинский и ясно изложил безусловную необходимость установить указываемый мною порядок. Тут выступил Филиппов С.И. (нынешний «деятель», подголосок Остапова) и ссылался на указания светских школ; ему вторил Остапов, и не отставал поддерживать и Корнилов. Таким образом, от Уч[ебного] Ком[итета] остались только мы с Савинским, и политично держал себя Колчицкий. Остальные твердолобо стали в оппозицию, и никакие доказательства справедливого порядка оплаты не могли пробить эту толщу ничего не понимающих в Учебном деле «защитников» пресловутой экономии «во что бы то ни стало»…

Так и осталось все по-прежнему. Я сказал, что остаюсь при своем мнении и подал составленное мною заявление. По вопросу о стаже я персонально протаскивал каждого претендента и тут тоже упорно те же лица, особенно Корнилов, провалили и Макаровского, и Парийского и Федорова.

После заседания о.Колчицкий был у Патриарха (я нарочно не пошел к нему), рассказал все, что было. Патриарх видимо был сконфужен сообщением Колчицкого, что я оч[ень] удручен происшедшим, и что-то толковал о «местных средствах», очевидно для того, чтобы удовлетворить ленинградских профессоров, и о 2-х тыс. р[ублей] Савинскому, который тоже был обижен решением «твердолобых».

За обедом никто не касался вопроса об этом. Я Колчицкому сказал, что так работать невозможно, вести дело нормально нельзя, и я намерен уйти из Уч[ебного] Комитета. Колчицкий уговаривал не делать этого, чтобы не давать этой кучке «козыря» в руки […]. Подумаю и посмотрю…

2 августа. Я заготовил Патриарху доклад о создавшемся положении с оплатой наставников и прошу предоставить мне право по-прежнему оплачивать преподавателей (ЛДА и ДС – прим. Л.А.), не касаясь средств Патриархии. Он согласен. Сообщил о неудачном совместном заседании с Хоз[яйственным] управлением. Он просил подумать об урегулировании этого вопроса (в котором он сам «мало понимает»).

В Совет представлено 1) Цифровые данные за уч[ебный] год по Академии и Семинарии и 2) Переработанные «Положения об Академиях и Семинариях».

Был у Г.Г.Карпова. Представил пересмотренные «Положения об Ак[адемиях] и Сем[инариях] и цифровые данные за уч[ебный] год. Сообщил положение вопроса о Заочном Секторе (в МДА – прим. Л.А.) и оплате труда.

2 сентября. (В Ленинграде). Вчера на приеме были проф. Купрессов и доц. Сергеенко[lxxxi] – по вопросу предложения сокращения их уроков для разгрузки и привлечения новых кадров... Я разъяснил, что моя конечная цель сделать Академию действительно Академией, чтобы в ней шла научная работа, для чего желательно, чтобы наставники Академии (гл[авным] образом по богословским предметам) не были загружены уроками по семинарии...

5сентября. Мою резолюцию о разгружении уроков не поместили в Журнале!.. Парийский интригует давно против. […] [Я] Предложил Совету Академии, чтобы экаменац[ионные] комиссии передавали в Учебн[ый] Комитет доклады с сообщением о степени подготовленности поступавших в Академию.

4 октября. Сдал в Совет по делам РПЦ сведения о количестве и составе учащихся и распределении предметов между наставниками Лен[инградской] Д[уховной] Академии на сент[ябрь] 1952 г. со справкой о числе заочников – 239 чел.

14 ноября. Вчера с 3 до 6 час[ов] вечера было заседание Учебного Ком[итета]. Корнилов совсем не на месте как секретарь: дела не подбирает, ничего не помнит, плохо слышит, с трудом схватывает суждения и заключения, медленно записывает […]. Словом, работать с ним оч[ень] трудно. А кем заменить и как? – не представляю.

26 ноября. Набросал проект докл[адной] записки Патриарху о необходимости упорядочить дело отчетности по Патриархии (общие ежег[одные] отчеты) и по Отделам при Синоде, чего совсем не делается, отсюда обезличение Синода и засилье отдельных лиц. […] Ни один Отдел (кроме Учебного) не дает о себе никаких отчетов общего характера жизни и деятельности Р[усской] П[равославной] Церкви, п[отому] ч[то] отчеты епархий складываются на полку, и лишь кое-что выплывает на свет случайно…

8 декабря. (В Ленинграде). Сдал в Совет Академии предложение о переработке расписания плана задавания семестровых сочинений в продолжение 3-х акад[емических] курсов по основным, ведущим предметам а не второстепенным (Археология, Сектоведение, Гомилетика). Послал в Уч[ебный] К[омите]т свои заключения об открытии параллельного 1 кл[асса] в Одесской семинарии и назначении преподавателя прот. Сильвестра опять без разрешения Уч[ебного] К[омите]та.

24 декабря. Завтра вечером (6 ч.) совещание в Академии со всем акад[емическим] духовенством о порядке и чине богослужения для однообразия всех служащих.

1953 год

28 января. (В Москве). Сегодня я был у Карпова[…]. Сообщил о делах Уч[ебного] К[омите]та, необходимости ревизий в Семинариях, желательности ввести в состав Уч[ебного] К[омите]та прот.Шпиллера[…]. После Карпова был у Патриарха, и сообщил ему о беседе с Карповым […]. Говорил о необходимости назначить членов – ревизоров, назвал имена […], об еп.Никоне […], указал на обращение того помимо Уч[ебного] К[омите]та непосредственно к Патриарху[…]. При разговоре о прот.Шпиллере (как члене Уч[ебного] К[омите]та), Патриарх высказался отрицательно… […] Завтра закачивается Сессия (Синода – Л.А.). По Уч[ебному] К[омите]ту я передал подписанные журналы и бумаги и просил присылать ко мне весь материал, чтобы, если нужно, приехать в Москву, специально для заседания Уч[ебного] К[омите]та.

29 января. Сегодня последнее заседание Синода. […] Перед заседанием Колчицкий сообщил мне, что у Патриархи, под волынку окружения (Остапов, Малюшицкий и пр.) явилась мысль, чтобы для экономии средств (которые нужны для устройства дачи на вновь отведенном участке в Переделкино) – лучше всего сократить число семинарий и уменьшить средства на Академии...[lxxxii]

26 февраля. (В Ленинграде). Получил из Канцелярии Патриархии сообщение об утверждении акад[емической] сметы (с сокращением на 148 тыс.руб). Скрыли опять, что происходило совместное заседание Уч[ебного] К[омите]та с Хоз[яйственным] Упр[авлением] – без меня и без уведомления, – опять с полным игнорированием моих докладов об окладах, опять с принципами 1 апреля [19]51г. Подумаю и, вероятно, сложу с себя обязанности Председателя Уч[ебного] К[омите]та…

5 марта. Утром сегодня ректор сообщил, что проф. А.И.Макаровский сегодня в 6 ч[асов] утра арестован. Обыск продолжался с 12 ч[асов] ночи до утра. Пока ничего не известно о причинах ареста.

9 апреля. В Уч[ебный] К[омите]т отправил бумаги […], а также написал Корнилову о необходимости распоряжений:

о числе воспитанников д[уховных] семинарий, оканчивающих по I-му разряду, с их характеристиками;

просить Преосвященных доставить сведения о предстоящих изменениях в преподавательском составе, о вакантных кафедрах в семинариях, – и личные пожелания;

предложить Советам Академий сообщить Уч[ебному] К[омите]ту сведения о числе и лицах оканчивающих курсы, и их желаниях поступления на духовную службу.

5 июня (В Москве). Состоялось заседание Уч[ебного] К[омите]та по вопросам:

1) Дело Ставроп[ольской] Семинарии – решили послать проф.Доктусова для ревизии семинарии, чтобы окончательно выяснить вопрос о ректоре Богдановиче и инспекторе Машатило.

2) Вопрос о созыве совещания ректоров и инспекторов в Лавре с 19 по 25 июня. Вызываются: от Моск[овской] Ак[адемии] – о.Ружицкий, Доктусов и Муравьев. От Лен[инградской] Ак[адемии] – Сперанский и Парийский, от Киевской (семинарии – прим. Л.А.) – Ганецкий, от Минской игум. Леонтий (Бондарь – прим. Л.А.); от Волынской – о.Тучемский, от Саратовской – о.Сокаль, от Ставропольской – о.Богданович, Машатило и Огицкий.

1) Слушали заявление Волын[ынского] Епископа Палладия о назначении 3-х преподавателей к началу уч[ебного] года.

2) Заслушали мой проект штатов преп[одавательского] состава для семинарий. Окончательно установят на Совещании.

3) Заготовить сводный отчет по семинариям и Академиям за [19]52-53г., предложив Правлениям немедленно представить отчеты в Уч[ебный] К[омите]т.

4) Заслушали мой доклад о «Положении об оплате преп[одавательского] состава и послали для отзыва по фин[ансовому] вопросу в Хоз[яйственное] Упр[авление] (См.: Приложение 6 и 7).

Обращает внимание поведение Корнилова как секретаря Уч[ебного] К[омите]та: он упорно не желает понять, что посланный в Хоз[яйственное] Упр[авление] мой доклад должен после этого еще просматриваться в Уч[ебном] К[омите]те для согласования… Ему кажется, что Хоз[яйственное] Упр[авление] – окончательная инстанция и не подлежит контролю…

Надо избавлять Уч[ебный] К[омите]т от такого секретаря, так ревностно охраняющего прерогативы Хоз[яйственного] Упр[авления] в ущерб Уч[ебному] К[омите]ту.

20 июля. Понедельник 5 час[ов] вечера. Пишу в гостинице Советской (№404); приехали из Загорска с Патриархом. Сегодня – всенощная и завтра литургия (я служу). В Загорске служили в пятницу всен[ощное] бдение и в субботу литургию и молебен. После чая у Патриарха прибыли в здание Академии и там открыли Совещание ректоров. Патриарх произнес речь, а также и объявил совещание открытым. Ввиду наступающего воскресенья я объявил перерыв до 19-го числа 5 час[ов] вечера. Затем обед с Патриархом. Прибыли 14 чел[овек] – ректоров, инспекторов и преподавателей. В воскресенье вечером и сегодня утром занимались. Выбрали 3-х секретарей […] и решили рассматривать вопросы по отдельным пунктам: 1) О продолжительности срока обучения и 2) Об уч[ебном] плане и программах.

Эти последние обсуждали по предметам […]. Выступали все понемногу. Наиболее серьезными выступлениями были – Доктусова Н.П., о.Ружицкого […].

В результате решили – срок обучения не увеличивать, но программы сжать, выделить главные; часы по некоторым предметам увеличить, по некоторым сократить. Были разговоры даже об исключении вообще некоторых предметов (нравств[ственное] бог[ословие], расколов[едение]), но удержали, сократив число часов.

25 июля. Закончились заседания Совещания в среду, 22 июля. Вырешили все вопросы. В четверг было заседание Учебн[ого] Комитета, на котором произвели все назначения и перемещения на семинарские места. Из нашей Академии назначены: Митюк в Минскую семинарию, и иг[умен] Филагрий в Волынскую инспектором. В четверг и вчера было заседание Св.Синода. Я представил (и читал) доклад о деятельности Уч[ебного] Комитета и Устав дух[овных] семинарий, рассмотренный на Совещании. – Приняты. По нашим вопросам – сделаны Синодом постановления: уволен П.В.Корнилов от секретарства и членства в Уч[ебного] К[омите]та (на пенсию – в 2 т.руб.) и заменен доцентом Талызиным (оклад 3 тыс. руб.). Постановлено ввести одинаково во всех семинариях (с 1 янв. [19]54 г.) оклады – 50 руб./час. урок [в семинарии] и в академии 75 руб./час. урок – независимо от ученой степени, и с оплатой круглый год […]. Наставники литургики и гомилетики д[олжны] б[ыть] в священном сане. Т[аким] о[бразом] у нас Успенский д[олжен] перейти на Ц[ерковный] Устав и освободить литургику, как и Купрессов – гомилетику. По вопросу о пополнении состава членов Уч[ебного] К[омитета] – надо подумать о том, кого привлечь в члены. В беседе с Патриархом я указал на прот.Шпиллера (снова – Л.А.), но Патриарх отвел его….М[ожет] б[ыть] из ректоров кого?...[…].

После обеда вчера в Патриархии в беседе с М[итрополитом] Иоанном и Николаем согласились к следующей сессии Синода подготовить факты вредного вмешательства Хоз[яйственного] Управления (в сущности «одного лица») в дела управления Церкви, и одностороннего его влияния на Патриарха, и заявить об этом Патриарху… Что из этого выйдет, и выйдет ли что? – трудно сказать.

Был вчера у Г.Г.Карпова (с И.И.Ивановым[lxxxiii]). По вопросу о Макаровском[lxxxiv] Карпов сказал, что мое письмо сразу же передано Председателю Верх Суда и ответ его Карпов мне послал. При мне он звонил к Зам[естителю] Председателя Верх[овного] Суда Тарасову (А.Ф.), и тот сказал, что в течение 7-10 дней дело будет внимательно рассмотрено.

31 августа. Из Патриархии получил сегодня резолюции Патриарха о назначении Ректором Саратовской Семинарии о.Новицкого из Астрахани и отказе а[рхиепископа] Гурия в возвращении в Саратов преподавателем Яхонтова. И кроме того, резолюцию об оплате преподавателей особо по семинариям (во всех семинариях одинаково и особо – по Академии с тем, чтобы до 1 янв[аря] получали все по-прежнему, а с 1 янв[аря] – по предположенному). Выйдет опять неразбериха…

3 сентября. Патриарх прислал телеграмму о получении моего письма. Саратовский о.Антоний телеграфно известил о начале занятий. Написал здесь разъяснения Совету Академии о порядке преподавания новых языков – в предупреждение склонности Парийского снизить изучение одного из языков (французского). В совете Академии прошло (и я утвердил) новое распределение кафедр.

9 сентября. На даче написал и вчера послал письма Патриарху о делах и Талызину указания о программах. Вчера же получил от последнего телегр[афный] запрос о рассылке программ. Ответил ему, что письмо послано, и до получения его воздержаться о рассылке […]. Вчера же получил телегр[амму] от Яхонтова, который приехал в Москву и, не найдя там о.Ружицкого, «просит разрешения вернуться в Саратов» (а не в Киев)… Я ответил, что «все зависит от Патриарха»…

Сегодня надо изготовить доклад Патриарху об окладах на [19]53-54 уч[ебный] год по Академии, с ведомостями поименными. Не знаю, закончится ли когда-нибудь эта переписка из-за согласований «экономии». Разница с прошлым всего 7 тыс. руб. в месяц по адм[инстративно] – проф[ессорскому] составу…

11 сентября. Сегодня были: Осипов, Парийский и Ректор. Осипов доложил подробности его предл[ожения] об издании «Трудов Ленингр[адской] Д[уховной] Академии»[lxxxv] для распространения в семинариях и академиях. Парийскому я поручил представить для Патриарха доклад о предпочтительности 3-го варианта оплаты наставников (114 т.р. в месяц). Ректор прочитал проект статьи по истории Ленинг[адской] Д[уховной] Академии для общего сборника. Сделаны некоторые исправления мною.

14 сентября. Вчера отправил Патриарху по авиа (почте – прим. Л.А.) доклад с тремя вариантами оплаты.

22 сентября. (В Одессе). Сейчас за завтраком (с Патриархом Алексием I – прим. Л.А.) обсуждали вопрос об Уч[ебном] Комитете. Решили: сосредоточить управление Комитетом в Л[енингра]де; пригласить особого секретаря (из светских и посторонних от учебной стороны), особую машинистку, и предложить правлениям всех семинарий присылать всю корреспонденцию для Уч[ебного] К[омите]та непосредственно ко мне – в Л[енин]град. Доклад об этом я представлю Патриарху в Москве. […] По поводу доклада о.Осипова (об издании «Трудов Ленинградской Духовной Академии» – прим. Л.А.) он положил резолюцию в общем положительную, только высказал мнение о необходимости прежде возбуждения ходатайства о разрешении, конкретно указать (хотя примерно) тот материал, который уже готов для 1-го издания. Хорошо было бы, если бы власти в Л[енингра]де разрешили пользоваться хоть какой-либо типографией (или иметь небольшую свою…). Тогда и Моск[овская] Д[уховная] Ак[адемия] могла бы присоединиться своими «Трудами». Нужно все это обсудить […]. Из беседы с Патриархом ясно, что к делу секретарства в Уч[ебном] Комитете можно привлечь иг[умена] Павла Голышева (с помещением его во Влад[имирском] соборе). Об этом надо переговорить с Кушнаревым […].

23 сентября. Получил телеграмму от иг.Филагрия из Луцка: «Еп.Палладий и Уполномоченный в отпуску, я не прописан. Как быть». Я ответил: «Приступайте к занятиям. Регистрация, если нужна, может быть получена по возвращении Уполномоченного из отпуска. М.Гр.»

Иключенный из Моск[овской] семиарии уч[еник] I кл[асса] Конст. Цуцков подал прошение принять его в Волынскую семинарию. Я переслал Ректору Семинарии о.П.Н.Тучемскому его прошение с резолюцией: «23 сент. [19]53 г. Можно принять К.Цуцкова в 1 кл. Волынской Семинарии и присмотреться к нему внимательно». Отправил заказным письмом. С 12 до 2 час[ов] посетил Одесскую семинарию. Был на уроках Свящ[енной] Ист[ории] Нов[ого] Завета в 1 кл[ассе][…], Церк[овной] Истории в III кл[ассе] (Преображенский – об исправлении книг на Руси) и на Греч[еский] язык в IV кл[ассе]. […]. Церк[овную] Ист[орию] Преображенский преподает ясно, заботится о точности излагаемого, хорошо разъясняет, и ученики знают. Но речь очень не складная у учеников. Греч[еский] язык преподает Присадский со знанием, методично, и ученики знают разбор, чтение, и перевод. Ректор больше занят внешней стороной (помещением) […] Просмотрел записи кл[ассных] журналов […]. Учеников в семинарии:

1 кл[асс – 1 гр[уппа] 24 чел[овек], 2-я группа 18 чел[овек], всего 42 чел[овек],

2 кл[асс] – 34 чел[овека],

3 кл[асс] – 22 чел[овека],

4 кл[асс] – 15 чел[овек],

Всего 113 чел[овек].

27 сентября. (В Ленинграде). Вчера был у Уполномоченного […]. Сообщил о возможности приезда о. П.Голышева в Л[енинград]. Уполн[омоченны]й советует занять частную квартиру для него […]. О печатании «Трудов» советует договориться с Моск[овской] Акад[емией] и печатать можно было бы. Договориться с Советом (по делам РПЦ – Л.А.).

30 сентября. Написал письма – иг[умену] Павлу Голышеву[…].

6 октября. (В Москве). Я уже в Лавре. Сегодня прибыл, и после обеда с Патриархом приехали сюда[…]. У Патриарха беседовали о делах. С моим докладом о реорганизации Уч[ебного] К[омите]та [он] согласен[…].

8 октября. Был Талызин и высказал пожелание еженедельно бывать в Л[енингра]де с делами [ ... ] . Патриарх не согласен с проектом Талызина. Просил поставить вопрос в Уч[ебном] К[омите]те и потребовать непосредственных сношений с местами по уч[ебным] вопросам в Л[енингра]де.

10 октября. С утра был в Моск[овской] Д[уховной] Академии на уроках […]. Впечатление вполне удовлетворительное от занятий наставников и от ответов учеников.

11 октября. Подал сегодня доклад об утверждении иг[умена] Павла Голышева делопроизводителем Уч[ебного] К[омите]та с 1 ноября и освобождения Талызина от секретарства. Талызин проведет еще исполнение по Журналу 9 окт[ября] и пришлет также все текущее делопроизводство. Надо сообщить всем Правлениям Семинарий и Преосвященным, где есть семинарии, о приеме всех дел по Уч[ебному] К[омите]ту непосредственно в мой адрес – Л[енингра]д, Набережная Монастырки, 1. Наконец окончилась борьба из-за оплаты наставников. Московская Академия согласилась с нашей о желательности ввести оплату по представленному мной варианту № 3 (общая месячная сумма оплаты преподавателей у нас 114.450 руб., в Моск[овской] Дух[овной] Академии – 75.850 руб.)[lxxxvi]. Патриарх согласен. Программы рассмотрены Московской Духовной Академией; наши еще не представили своих замечаний. Необходимо согласовать к 12 ноября и провести в Уч[ебном] К[омите] и Синоде.

С 1 января окончательно ввести и оплаты, и программы, и измененные уч[ебные] планы.

16 октября. Пятница. В понедельник 11-го приехали с Патриархом в Москву. Здесь полдня я отдал изготовлению Журнала заседания; в 7 час. снес Патриарху, который и утвердил все постановления Уч[ебного] Комитета. Таким образом, наконец, утверждены оклады наставников Академии – Ленингр[адской] и Московской (по варианту №3), утверждена реорганизация Канцелярии учебного Комитета; назначен новый делопроизводства штат ко мне; предложено направлять всю корреспонденцию по Уч[ебному] К[омите]ту непосредственно ко мне... Утверждены мои предложения разослать по библиотекам всех семинарий и в Моск[овскую] Дух[овную] Академию по 22 номера изданий «Творений Св.Отцев», в избытке находящиеся в Ленингр[адской] Академии и отсутствующие в других. Разрешена и выписка из заграницы богословских изданий, вышедших с 1917 года.

Характерно, что вопрос об окладах к конце концов осознан, и даже на желание С.И.Филиппова опять выражать против моего проекта последовало от Патриарха указание «прекратить ввязываться не в свое дело».... А вопрос о реорганизации канцелярии Уч[ебного] К[омите]та, поднятый мною, нашел твердых защитников и в Остапове, и в Патриархе... Наконец-то!

Весь прием мой у Патриарха и в Загорске, и в Москве был очень внимательный.

24 октября. (В Ленинграде) Посетил Академию. Был на уроках и лекциях.

27 октября. Приехал иг[умен] Павел Голышев. Передал ему бумаги Уч[ебного] К[омите]та.

29 октября. Был проф. Успенский; беседовал с ним об его еретическом учении о возможности причащения частицами из просфор заздравных и заупокойных…

1954 год

10 февраля. (В Москве). В 12 часов был в Патриархии. Подписывал журналы[…]. Я передал Святейшему 2 выпуска «Трудов Ленингр[адской] Д[уховной] Академии» для его ознакомления и испрошения благословения на рассылку «Трудов» в библиотеки семинарий[…]. Заседание Уч[ебного] К[омите]та было с 3 до 6 час. вечера. Все дела прошли гладко. Провели вопрос о приеме в Академии всех перворазрядников без экзаменов. Утвердили (с поправками) проект расчета по семинариям для будущих смет, в согласии с Хоз[яйственным] Управлением. Корнилов просил окончательно выяснить вопрос об окладах академических по 3-му варианту и с моими изменениями.

13 апреля. Вчера приехал в Москву […]. Подал Патриарху наградные списки[…]. Вопрос об издании «Трудов Ак[адемии]» как будто не одобряется Карповым[…]. Сейчас звонил о.Шпиллер, завтра увидимся. У него вопрос о наследстве с рукописями Глубоковского. В 4 часа было заседание Уч[ебного] К[омите]та. Дел немного. Гл[авным] обр[азом] по строительству в Ставропольской семинарии и по арендной плате в Волынской. Назначили третьего пом[ощника] инспектора в Моск[овскую] Дух[овную]Академию (иер[омонаха] Филарета Денисенко). Есть предположение о возможности закрытия малых – по числу учащихся семинарий – Ставропольской и Саратовской с расширением Московской при отводе в Загорске здания Педагогического института. Ректор и Инсп[ектор] Моск[овской] Академии просили распространить и на Моск[овскую] Академию выписку заграничных изданий из Парижа, а также иметь в виду передачу учебных пособий из нашей библиотеки (дубликатов).

14 апреля. Был прот.В.Д.Шпиллер. Беседовали о разном […]. Говорили о направленности журнала Патриархии. Отсутствует обозрение внутренней церк[овной] жизни (то, что я говорил об отчетах архиереев). Это серьезный недостаток и для своих, и для заграницы, где (напр[имер] в Болгарии) хотели бы видеть нашу жизнь и поучиться из нее.…Нет и определенности в отношениях к католичеству, экуменизму.

15 апреля. В 11 ч. утра был у Г.Г.Карпова (у него был Г.Т. Уткин и Спиридонов). Передал цифр[овые] сведения об Академиях и Семинариях […]. Об издании «Трудов Академии» – вопрос неясен, п[отому] ч[то] Уткин еще не ознакомился с содержанием I выпуска.

29 июня. (В Ленинграде). С утра прием, был 21 человек, из них 9 студентов, окончивших курс, благодаривших «за доброе сердце» и высказывавших свои пожелания о дальнейшей судьбе. О принятии сана говорили: Шайдуров, Махревский, Метелица; о преподавательской деятельности говорили Поте (неразб.) (свящ.), Чесноков (не сразу), Шайдуров, Еремин, Белевцев и Тихонов – проф. стипендиаты.

2 июля. Получил телегр[амму] от М.Николая о приезде 3-го VII архим. Дионисия из Голландии на три дня. Дал распоряжения [неразб.] и прот.Славницкому. 7 час. вечера. Был с визитом прибывший сегодня архим. Дионисий из Голландии[lxxxvii] с прот.Соллертинским[lxxxviii] и прот.Сергеенко, и прот.Славницкий, который предварительно сообщил, что прот.Сергеенко высказал желание, чтобы а[рхимандрит] Дионисий погостил у него 2 недели на даче в Луге. А между тем Патриарх указал пребывание в Ленинграде только 3 дня […]. Тем не менее, Сергеенко выпросил Дионисия побыть у него сегодня до вечера, завтра посетить храмы.

3 июля. (В Ленинграде). Был ректор, беседовал о кандидатах на Инспекторство. Указывал на Огицкого, говорил об Игнатове, о Козлове как зав. храмом…

5 июля. Вчера служил в Ник[ольском] соборе. Со мной сослужил архим.Дионисий из Голландии. В 3 ½ часа у меня обедали: архим.Дионисий, прот.Соллертинский, прот.Славницкий, игумен Павел и супруга Сергеенко. […] Прот.Сергеенко передал мне письмо от д-ра Анаш (неразб.) на немецком языке с содержанием – опять – об обмене книгами с Германией.

2 августа. (В Москве). Патриарх одобряет назначение Борового Инспектором или Пом. Инспектора[lxxxix].

27 августа. Получил в Академии телеграмму о кончине проф.прот.С.В.Савинского. Был Парийский, сообщил о кандидатах для поступления в Академию […]. Получил телеграмму от иером. Филарета (из Загорска) и кончине 25, VII проф.-прот. Савинского. Послал сочувствующую телеграмму.

2 сентября. (В Одессе). Ужин у Патриарха. Телегр[амма] от Колчицкого по поводу назначения на препод[авательские] вакансии в Киев[скую] семинарию. Сегодня отвечаю ему: «Моск[овская] Академия только недавно сообщила фамилии 4-х окончивших желающих получить преподавательские места. На 2 места в Киевской семинарии предположен один ленинградский, второе желательно дать московскому. т.ч.к. Письмом я просил Вас вставить имя желательного кандидата в присланный Журнал Уч[ебного] К[омитета] для представления на утверждение Патриарха. М.Г.».

4 сентября. Вчера днем были с Патриархом на море. В беседе было предложено остаться в Одессе еще на некоторое время и отсюда проехать в Москву. В связи с этим я надумал: пробыть здесь до 12 сент[ября] (воскр.), 13-го вылететь в Москву, 14-го провести там заседание Уч[ебного] К[омитета] и 15-го вернуться в Ленинг[рад]. Посему необходимо: сообщить об этом о.П.Голышеву (приготовить бумаги для Уч[ебного] К[омитета] и привезти их в Москву к 13-му, захватив (если найдет у меня на столе) доклады для обсуждения.

8 сентября. Утром был у литургии. Принимал о.Кремлева о программе Акта. Днем получил телеграмму от о.Павла Голышева с просьбою разъяснить о поездке в Москву. Видимо, он еще не получил моего заказного письма с указаниями от 4 сентября. Отвечаю сейчас телеграммой. Получил телегр[армму] от Колчицкого, что журнал Уч[ебного] К[омитета]задержали у ректора с инспектором (..?), выслан не авиа. Добавляет, что заболел гриппом, головной болью… (…оправдывается).

9 сентября. Сегодня был молебен перед началом уч[ебного] года в семинарии. Служил молебен Патр[иарх] Александр (Патриарх Антиохии и всего Востока Александр III (Тахан) – прим. Л.А.). Мы все присутствовали в алтаре. Потом в зале – акт. Прот.Кремлев прочитал выдержки из жизни за последний уч[ебный] год и перспективы на будущий. Я сказал приветственную речь, подчеркнув два момента:

1)    Заботиться постепенным изменением преподав[ательского] состава из лиц, не связанных приходской службой; и

2)    Чтобы преподав[ательский] состав усилил воспитательный элемент в учебном процессе, чтобы весь состав дружно объединился в уч[ебно]-восп[итательной] работе.

Затем пропели несколько тропарей и – закуска.

16 сентября. (В Ленинграде). Вчера приехал из Москвы. […] 14-го было заседание Уч[ебного] Комитета. Иг[умен] Павел показал свое неуменье составлять Журнал, и вообще общую «недалекость»…

19 сентября. Все эти дни одолевают приехавшие поступать в академию – с задержками. Приходится допускать условно.

21 сентября. Получил письмо от Патриарха. Пишет о неуменьи иг[умена] Павла Голышева составлять Журналы Уч[ебного] Комитета. Это правда. Я вообще недоволен им по делопроизводству в Уч[ебном] К[омитете]. Его отношения на места составляются совсем не в моем духе и вызывают ряд вопросов и недоумений. Журналы Уч[ебного] К[омите]та в Москве были очень неудовлетворительны и я об этом ему сразу сказал. Думаю об освобождении его от этой работы, также как и от чтения лекций в Академии (по Общей Церк[овной] Истории). Жду только выяснения вопроса о прописке о.В.Борового, и если это совершится, то уроки Церк[овной] Истории надо передать ему, а о.Павлу дать другое назначение.

2 октября. Получил 2 письма от Патриарха Алексия из Одессы в ответ на мое письмо. Пишет: о согласии замещения секретаря Уч[ебного] К[омите]та Парийским, и о командировании его на ревизию Ставроп[ольской] семинарии […]. Вызвал Л.Н.Парийского, сообщил ему о письме Патриарха. Назначил его и.о. секретаря Уч[ебного] Комитета и сообщил о предположении отправить его в Ставрополь на ревизию Семинарии. Беседовали о порядке проведения ревизии.

4 октября. Сегодня о.П.Голышев сдал все дела по Учебному Комитету Л.Н.Парийскому и собирается ехать в Москву.

1955 год

2 февраля. (В Москве). Сегодня происходило заседание Уч[ебного] К[омите]та по большой программе намеченных к рассмотрению дел. Все прошло спокойно. По вопросу об утверждении изменений в программах согласно ректорскому совещанию 1953 года, возникли разговоры по некоторым программам из-за расхождения взглядов Л[енинградско]й и Московской Академий. Решили предварительно выяснить снова некоторые программы и по согласованию снова обсудить их в присутствии членов Хоз[яйственного] Управления по вопросам касающимся финансов.

5 апреля. Прочитал журнал совета Моск[овской] Д[уховной] Акад[емии] с отзывами о программах и учебники о.Сергиенко по нравственному богословию и Миролюбова по Догм[атическому] богословию. Разбор о.Ружицкого учебника о.Сергиенко – основателен. И дает очень нехорошее впечатление о стиле и характере преподавания о. Сергиенко. Отзыв Сарычева[xc] указывает на основательные недочеты в программе Миролюбова. Рекомендовал (в резолюции) серьезно ознакомиться и Сергиенко и Миролюбову с этими отзывами, а в Уч[ебном] К[омите]те рекомендовать и одобрить сделанные в совете Моск[овской] Академии постановления по ним.

20 июня. (В Ленинграде). Вчера ректор Академии получил из Канады от проф. Uohn Boyah ’ a от 22. V .55 г. прислать некоторые статистические (и другие) материалы, касающиеся религиозного образования в СССР, чтобы их использовать на Выставке их Коллегии. Адрес: Иван Боян, Почтовый ящик 83, Едмонтон, Алберта, Канада. Нужно подумать, что послать.

21 июня. Вчера были у меня Сергеенко (оба) и о.П.Гнедич. Сергеенко официально еще не знает, будет ли он в Московской Академии, или у нас. Гнедич подал объяснение по поводу инцидента с его диссертацией, ждет окончательного решения о себе.

Я вылетаю 26 VI в Одессу для беседы с Патриархом по ряду вопросов, в том числе и о Гнедиче, о Сергеенко, об Осипове, […] и по другим вопросам (...Кстати о оканчивающих монахах Крохе и Снычеве[xci]).

22 июня. Окончившим курс Академии положено являться благодарить меня. Вчера были: о.Максим Кроха, Онищенко, Козырев; сегодня Шеломницкий. В 7 час[ов] вечера был доц. М.Ф.Русаков с обычным ежегодным (после экзаменов) докладом о своей работе.

24 июня. По слухам, в Москве и Одессе совершается что-то странное. О.П.Гнедич резолюцией Патриарха отставлен от доцентуры (за резкий отказ от исправления работы магистерской...). О.А.Сергеенко – вместо Москвы и Академии назначается будто бы Одесса... Оба просят ходатайств. О.Осипов также смущен, так как Ведерников предложил не приезжать в Одессу по делам печатания Библии, которую корректирует Осипов.

По поводу приезда Англичан идут сведения, что Парийский до такой степени держит себя уверенно, своеобразно и «хозяйски», что возбудил общее недовольство причастных к делегации лиц... Говорят, что будто его берут снова в Москву. Было бы для нас спокойнее в Академии.

28 июня. Вчера (27, VI ) прибыл самолетом в 11 ч[асов] утра в Одессу к Патриарху по приглашению. Встречал арх[иепископ] Никон. Завтракали. В субботу прибыли из Москвы англичане (7 чел. с Эвансом), с переводчиком (2) и сопровождающими (Парийский и Малюшицкий). Они поместились в монастырской гостинице... Днем обедали все у арх[иепископа] Никона в саду...

Вечером прощальный ужин на даче у Патриарха, за которым была беседа англичан с Патриархом (при всех) о желательности большего ознакомления и сближения (даже единения) с Р[усской] Пр[авославной] Церковью... Сегодня утром делегация и все сопровождающие уехали в Москву. Вчера, 27, VI мне исполнилось 60 лет со дня окончания курса Академии. После обеда глава делегации Эванс вместе с остальными членами приветствовал меня с этой годовщиной, поздравив и меня, и «Русскую Прав[ославную] Церковь» по этому случаю. Перед ужином имел беседу с Патриархом по ряду вопросов.

1) Патриарх передал мне свои резолюции по моему докладу о прошении прот.Осипова и его пояснения. Резолюция определяла: запретить навсегда Осипову священнослужение; приобщение не по священническому чину, не носить креста (кроме академического знака); оставить лишь рясофор; не подписываться протоиереем, поручить духовнику установить епитимью. Оставив профессором.

2) О прот.Сергеенко Патриарх, на основании постановления Совета МДА, предположил назначить его преподавателем в Киевскую семинарию. Я на это разъяснил, что мотивы постановления Совета МДА неправильны: Сергеенко никакого своего доклада по Нравств[ственному] богословию не представлял; за таковой был принят доклад о программе Нравств[ственного] богословия проф.Олесницкого[xcii], с которым Сергеенко не согласен. Так что «выстрел» был дан мимо цели... Придется еще по этому поводу говорить и Патриархом и в Учебном Комитете.

3) По делу о. Гнедича я передал Патриарху письмо ко мне Гнедича, где он подробно излагает дело […]. Вопрос оставлен пока открытым, хотя наклон Патриарха больше в сторону освобождения Гнедича от Академии, хотя я разъяснял нежелательность такого решения. Придется еще по этому поводу говорить с Патриархом и может быть с Г.Г.Карповым.[xciii]

4) Докладывал я письмо ко мне Еп.Серафима Полтавского[xciv] и о просьбе его поработать ему в качестве ревизора семинарии. Патриарх склоняется к удовлетворению этой просьбы. Рассмотрим это в Учебн[ом] Комитете.

16 июля. (В Ленинграде). Вчера сообщил Парийскому о необходимости увольнения Воробьева и Новожилова[xcv]. Он предложил Воробьеву подать прошение; тот отказался. Придется переговорить с уполномоченным о принятии особых мер для устранения жуликов.

18 июля. Вчера служил в Ник[ольском] Соборе. Выезжал на дачу, чтобы отдохнуть. Но душевного спокойствия нет. Испытываю неприятное чувство от решения Патриарха уволить о.Гнедича от доцентуры в Академии. Сегодня все время обдумываю способ исправления этого решения.

24 июля. Был прот.Сергеенко и рассказал о разных Московский веяниях, препятствующих ему перебраться для сохранения здоровья в Москву. Я написал сегодня Патриарху доклад о Гнедиче и письмо о […] и о Сергеенко.

3 августа. В семинарии происходит сдача имущества экономом Воробьевым и ревизия деятельности бухгалтера Новожилова. Из Одессы-Москвы пока нет ответа на мои доклады о Гнедиче, […] и прот.Сергеенко.

Занят составлением доклада о желательных мероприятиях со стороны высших властей в отношении урегулирования прав духовенства и вообще церкви в СССР.

6 августа. За эти дни у меня на приеме были: 1)С.Т.Плотников, преподаватель Ставропольской семинарии; ожидая ухода из семинарии, хочет пострижения и просил меня об этом. Рекомендовал – обратиться к Преосв[ященному] Псковск[ому].

7 августа. Сегодня служил в соборе. Получил письмо от Патриарха от 4, VIII . Вопрос о Гнедиче остается без изменения. О Сергеенко – что-то неясное в письме. […]. Необходимо было бы выяснить вопросы о заседании Уч[ебного] Комитета.

9 августа. Сегодня послал Патриарху «Вопросы, требующие разрешения Правительственной власти»[xcvi].

Парийский беседовал по телефону с Колчицким. Решили просить его приехать в Л[енингра]д для обсуждения вопросов по Уч[ебному] Комитету. Приедет в понедельник 15 авг[уста].

11 августа. Вчера послал Патриарху письмо о вызове Колчицкого и Уч[ебного] Комитета[xcvii].

Дополнительно еще надо написать доклад о мерах по вопросу идеологическому и о преследовании лиц, служащих в нашей церковной системе.

15 августа. В воскресенье 14-го служил в Ник[ольском] соборе. Сегодня приезжают из Москвы Н.Ф.Колчицкий и П.В.Корнилов для участия в заседаниях учебного комитета17 августа. Написал Патриарху письмо о предполагаемой поездке по морю и заседании Уч[ебного] Комитета. Одновременно послал рапорт о разрешении отпуска.

9 сентября. (В Одессе). Карпов в письме к Патриарху все-таки настаивает на его поездке в Румынию во главе делегации. Патриарх отказывается, указывая на меня, Никона и Палладия.

Получил сейчас ответ Парийского на запрос. Число учащихся на сегодня (в ЛДА – прим. Л.А.):

В Семинарии: I кл[асс] – 33 ч[еловека] ; II кл[асс] – 32 ч[еловека], III кл[асс] – 23; и IV - 14 ч.; всего 103 ч[еловека].

В Академии: I курс – 14 ч[еловек]; II курс – 17 ч[еловек]; III – 14 чел[еловек]; и IV курс – 17 ч[еловек]. Всего 62 ч[еловека].

А всего в Академии и семинарии – 165 чел[овек].

10 сентября. (В Одессе). Сегодня посетил Семинарию. Был на уроках Ц[ерковного] Устава, Русск[ого] яз., Догматики, Св[ященного] Писания в III и IV кл[ассах]. Виделся с частью корпорации. Встретил Инспектора Мохова. О.Кремлев (ректор) пришел позднее. Поднесли альбом. Прием учеников более 40 чел[овек] (два отделения А и Б). Надумал ехать после 12 IX в Киев осмотреть семинарию.

14 сентября. Вчера обедал у архиеп.Никона, потом был с ним у академика Филатова В.П. Осмотрел глаза, примеривал стекла к очкам. […]. По Академии (Л[енингра]дской) надо распорядиться установить счет выпусков по порядку с прежними (до революционными дробью: общий с прежним и новый с 1946 года).

Вести полные списки окончивших Академию (как – особо – и семинарию). Поместить в зале портреты всех Ректоров (с основания Академии – М[итрополита] Филарета…).

16 сентября. Я уже в Киеве в гостинице […]. На аэродроме встречали – М[итрополит] Иоанн, о. Н.Скоропостижный[xcviii] и о.ректор Концевич […]. Пробыл в Киеве почти три дня. Посетил Семинарию. Вижу какой-то тормоз в приобретении лучшего помещения для семинарии[xcix]. Как будто преподаватели из стариков давят на молодежь и не прислушиваются к их нуждам. По словам Шайдурова[c], есть возможность приобрести здание, но что-то мешает – не то осторожность Митрополита, не то каприз его, не то боязнь ответственности. А окружающие прислушиваются к малейшему движению мысли митрополита и – идут еще дальше…»[ci]

24 сентября. (В Ленинграде). Получил письма: от Патр[иарха] Юстиниана[cii], от еп.Дорофея[ciii] о присылке учебников, с описанием тяжелого положения его в связи с униатами, от Фирстеда – о постановлениях Финляндского Церковного Собора, отклонившего подчинение Московскому Патриарху[civ].

28 сентября. Написал доклад Патриарху о необходимости указаний Епархиальным Архиереям не допускать одновременного отпуска ректоров и инспекторов на каникулярное время (отпуск делить пополам).

30 сентября. Был в семинарии. Осмотрел храм после ремонта и зал. Был на уроке литургики на III курсе у Успенского и по Церк[овному] Пению во II классе у Трофимова. Знает теорию хорошо, но напев по требнику Бекаревича не сходится с греческим напевом (в частности 4-я строчка стихиры на Господи воззвах). Надо твердо усваивать основную мелодию, а эти регенты все сбиваются на теоретические диезы и бемоли... – на гармонизованное пение. Между тем – для народа нужно твердо знать унисонную основную мелодию гласа. Сказать это Трофимову и Федорову.

1 октября. Приготовил доклады Патриарху: 1) о назначении викария Старорусского; рекомендую архим[андрита] Сергия Голубцова[cv], 2) о распоряжении по поводу каникулярных отпусков ректорам и инспекторам Академий и семинарий.

Написал ответное письмо еп.Дорофею в Прежев (Чехословакия) о высылке конспектов по академическим предметам.

5 октября. Сегодня в 9.45 приехал в Москву[…]. Был у Патриарха в 12 ½, обедал, сдал доклады […]. Буевский А.С.[cvi] дал ряд сведений по поездке.

7 октября. Прибыл в Бухарест»[cvii].

* * *

Последнее заседание Учебного комитета под руководством митрополита Григория состоялось в Ленинграде 15 августа 1955 г., и последняя запись в дневнике, которую владыка сделал 25 октября 1955 г. в Румынии, когда завершалась его последняя в жизни служебная командировка, была об Учебном комитете: «Вчера (25.X) послал телегр[амму Парийскому: “Пятницу 25 утром вылетаем самолетом. Желательно Вас видеть в Москве с делами по Уч[ебному] К[омите]ту”»[cviii].

Заседание Учебного комитета в Москве в первых числах ноября 1955 г. прошло без владыки Григория, который был прикован к постели в приемной о.Н.Ф.Колчицкого. 5 ноября 1955 г. первый Председатель Учебного комитета при Св. Синоде Русской Православной Церкви митрополит Ленинградский и Новгородский Григорий скончался. Постоянно бывший с умирающим владыкой свящ. Родион Кревский[cix] писал: «2 ноября. Кто-то из близких доставил из Ленинграда почту. Преосвященный стал ее рассматривать, но читать давал мне, а сам внимательно слушал. По прочтении мелких писем Владыка дал мне читать два отзыва действительных членов Академии Наук (один из них Лихачева) о работе профессора Н.Д.Успенского, представленной на соискание звания доктора богословия. Отзывы оказались немалые, и я, боясь, что это утомит Владыку, просил его оставить это, так как врачи не велели переутомляться, но Владыка стал сердиться, “пустяки врачи, давайте читать, мне важно знать, что они здесь пишут, это для меня важное”»[cx].

Проф.Л.Н.Парийский, которого митрополит Григорий ценил как хорошего делопроизводителя по Учебному комитету, но не был доволен им как инспектором ЛДА, говорил о владыке: «Чрезвычайно добрый, отзывчивый и мягкий на нужды, горе и просьбы просителей, Митрополит Григорий тверд в вопросах принципиальных и не склонен к компромиссам. Духовно-учебные заведения Московской Патриархии – живые свидетели неутомимой энергии Митрополита Григория и его стремления как можно шире распространять свет учения Христова»[cxi].

Ректор ЛДА проф.прот.М.Сперанский на отпевании владыки сказал: «С нашими Духовными школами ты, дорогой наш отец и учитель, был связан особо близкими отношениями живого и деятельного постоянного общения. Твой попечительский взор проникал буквально во все стороны многообразной жизни нашей школы, контролировал и направлял все течение учебно-воспитательного дела и нашего академического хозяйства к наилучшим результатам. А мы, администрация школы, ее наставники, воспитатели, учащиеся и служащие чувствовали твою постоянную неослабную заботу о благе и процветании наших Духовных школ, которые ты любил, как отец свое родное детище. Ты, можно сказать, жил жизнью наших школ: радовался и гордился их успехами и глубоко огорчался их невзгодами. Ты был не только нашим непосредственным начальником, но одновременно и «печальником» нашим Ленинградским школам»[cxii].

«Чтобы наша духовная школа вполне отвечала своему назначению и подготовляла действительно богословски просвещенных, нравственно-твердых, церковно-настроенных и беззаветно-патриотически воспитанных пастырей Церкви для служения Св. Церкви и нашей великой Родине»[cxiii], – такой видел свою задачу первый председатель Учебного комитета при Св.Синоде Русской Православной Церкви Преосвященный митрополит Григорий.

* * *

Приложение 1

Его Святейшеству Святейшему Патриарху

Московскому и всея Руси Алексию

Представление

На основании § 6 «Положения о Православных Духовных Академиях», имею честь почтительнейше просить Ваше Святейшество об утверждении в должности наставников Ленинградской Духовной Академии избранных Ученым Советом Академии следующих лиц:

1. Кандидата Богословия б. С.Петербургской Духовной Академии Владимира Афанасьевича Некрасова – доцентом по кафедре Христианской Археологии, с поручением ему преподавания церковно-славянского языка в духовной Академии и Семинарии.

2. Кандидата Богословия б. Московской Духовной Академии священника Александра Александровича Ветелева – доцентом по кафедрам Священного Писания Нового Завета и Гомилетики.

3. Окончившего курс Петроградского Историко-Филологического Института по словесному отделению Михаила Филаретовича Русакова – преподавателем греческого и латинского языка в Духовной Семинарии и академии.

4. 

28 июня 1948 г. Вашего Святейшества

№ 2739/23 преданный слуга и богомолец

г. Ленинград митрополит

 Ленинградский и Новгородский Григорий[cxiv]

Приложение 2

Его Святейшеству Святейшему Патриарху

Московскому и всея Руси Алексию

Учебному Комитету

Доклад

Представляя на обсуждение Учебного Комитета при Священном Синоде составленные по моему заданию доцентом Ленинградской Духовной Академии А.И.Макаровским и проф. истории А.И.Ивановым две докладные записки по вопросу о необходимости открытия при Православных Духовных Академиях новой кафедры, объединяющей научную разработку и преподавание двух дисциплин: а) Византологии и б) Истории Славянских Церквей, – со своей стороны находил-бы, по условиям времени, и по существу, совершенно необходимым открытие таковой (пока одной – объединенной) кафедры, по изложенным в записках основаниям и в намеченном доцентом А.И.Макаровским научном плане, с будущего 1951–52 учебного года в обеих Академиях (Московской и Ленинградской), отведя для этого по 6 недельных лекций (по 3 на III и IV курсах).

Митрополит Григорий. 25.01.51[cxv]

Приложение 3

Его Святейшеству Святейшему Патриарху Московскому и всея Руси Алексию

Имею долг почтительнейше представить Вашему Святейшеству отчет по проведенной мною, согласно Вашего распоряжения с 22 по 26 декабря 1950 г., ревизии Московской Духовной Академии и Семинарии.

Председатель Учебного Комитета

Московской Патриархии

Митрополит Ленинградский и Новгородский Григорий

24 января 1951 г.

216/2

г. Ленинград.

ОТЧЕТ

о ревизии Московской Духовной Академии и Семинарии.

По поручению Его Святейшества, Святейшего Патриарха, Московская Духовная Академия и Семинария были обревизованы мной, как Председателем Учебного Комитета при Священном Синоде, в период с 22 по 26 декабря 1950 г.

Было осмотрено помещение и наблюдалась за указанный период жизнь и деятельность Академии и Семинарии в воспитательном, учебном и административно-хозяйственном отношениях.

1.Общая характеристика внешних жизни Духовных Академии и Семинарии

Московские Духовные Академия и Семинария занимают часть здания бывшей Академии в Троице-Сергиевой Лавре и, сравнительно с занимавшимися ранее помещением в Московском Новодевичьем монастыре, в настоящее время находятся в лучших условиях, имея более обширные классные, спальные, столовые и хозяйственные помещения, с небольшой квартирой Инспектора Академии и кабинетами для Ректора и других должностных лиц.

Произведенный недавно ремонт в здании дал возможность расположиться с большим, чем ранее, удобством.

Тем не менее, и в настоящем приспособленном виде здание Академии имеет много неудобств, отражающихся на общем учебном воспитательном деле.

Прежде всего, система комнат здания – не коридорная, а анфиладная, вследствие чего все комнаты являются проходными, классы не изолированы друг от друга, и проходить в них можно только через другие спальные комнаты, а чтобы попасть в два класса нижнего этажа ( II и IV курсы Академии) – необходимо пройти две лестницы, все спальни и столовую...

Для инспекторского и воспитательского наблюдения такое распределение комнат является большим неудобством; для учащихся нет возможности выхода из классов в перемены между уроками, что затрудняет и освежение воздуха в них. Это же является одною из причин необходимости делать «сдвоенные» уроки (по 1, 1/2 часа сразу) и не допускать крайне необходимых в педагогическом отношении 10-ти минутных перерывов – перемен между уроками, что влечет излишнее утомление учащихся и отражается на степени интенсивности занятий, как преподавателей, так и учеников.

Вместе с этим, несмотря на увеличение общей площади помещения (после произведенного ремонта), спальные комнаты все-таки тесны настолько, что кровати часто сдвигаются друг к другу, что недопустимо ни в санитарном, ни в воспитательном отношении.

В общем, помещения классные и спальные содержатся чисто, но низкие потолки спален обязывают к постоянному наблюдению за освежением воздуха в них.

Выход из настоящего положения может быть только в прибавлении к данному помещению соседних частей того же здания, в котором сейчас находятся общественный кинематограф и женское учебное заведение, к выселению которых из здания бывшей Духовной Академии, и должны быть направлены заботы и усилия Администрации Духовной Академии и Патриархии.

2. Воспитательная сторона

Переходя к вопросу о постановке воспитательной стороны дела в Академии и Семинарии, необходимо заметить, прежде всего, что отсутствие собственного храма в Академии очень неблагоприятно отражается на установлении внутреннего порядка жизни учащихся.

Всенощные бдения обычно совершаются в актовом зале Академии. Присутствуя здесь, я мог наблюдать благоговейное стояние учащихся, прекрасное церковное чтение, стройное и хорошее пение и полный порядок в чинном походе к Св. Евангелию и к благословению служащего священника. Насколько можно было заметить при посещении учебных занятий вообще, учащимся привиты благовоспитанность во внешнем поведении и внимательное отношение к наставникам.

Но нарушает внутренний порядок жизни, и, несомненно, разлагающе влияет на учащихся, необходимость поездок учащихся в Москву для участия в богослужениях вне Академии (при полном отсутствии наблюдения там за ними, частых просрочках, задержках в Москве и т.п.), а в Лавре – участие в ранних обеднях в Трапезной церкви с нарушением времени общего уклада Академической жизни и затруднительности общего со всеми учащимися посещения богослужений.

Выходом из создавшегося положения является непременное устройство собственного Академического храма и прекращение поездок учащихся в Москву для участия в богослужении в других церквах вне Академии. Здесь снова встает вопрос об отводе соседнего с Академией помещения, где ранее находился академический храм, а ныне помещается кино.

На общей постановке и ходе воспитательного дела отражается далее – неорганизованность инспекторского надзора. Его осуществляют главным образом Инспектор и три помощника Инспектора, по существу исполняющие функции надзирателей. Инспектор имеет квартиру при общежитии. Исполняющий обязанности Ректора и секретарь имеют отдельный кабинет, и по очереди принимают участие в наблюдении за жизнью общежития.

В таком виде инспекторский надзор носит характер внешнего наблюдения и нуждается в перестройке. Было бы полезно для углубления воспитательского влияния, привлечь к воспитательскому делу – в рамках фактических для них возможностей – преподавателей, которые могли бы исполнять обязанности классных наставников и руководителей – каждый в своем классе Семинарии, особенно в вечерние часы занятий. Подобная организация имеется уже в Ленинградской Духовной Семинарии, и дает полезные результаты. Было бы необходимо Совету Академии и Семинарии тщательно продумать этот вопрос, и с начала будущего года провести его в жизнь.

3. Учебная сторона

За время с 23 по 26 декабря я посетил уроки и лекции всех 18 наставников для ознакомления с ведением дела преподавания и успехами учащихся. В общем, я вынес впечатление удовлетворительное, а от отдельных преподавателей и хорошее. То же и в отношении ответов учащихся: хотя обращает на себя внимание недостаточно развитая речь учеников, на что необходимо сосредоточить внимание всего учительского персонала. В отношении же общей постановки учебного дела, считаю необходимым сделать ряд существенных указаний, о чем отчасти я уже делился с Советом Академии в общей беседе по окончании осмотра – 25 декабря.

Прежде всего, внутренний распорядок дня, имеющий во всех отношениях важное значение, определяется в Московской Академии и Семинарии более в соответствии с нуждами и личными удобствами преподавательского состава, чем учебно-воспитательского дела и учащихся. Уроки и лекции начинаются поздно – в 10 час[ов] утра, чтобы дать возможность преподавателям успеть приехать из Москвы в Загорск; заканчиваются уроки и лекции в 2 ч.50 м., чтобы наставники могли успеть на отходящий в Москву поезд в 3 1/2 часа... Все эти шесть лекций-уроков стараются объединить в 3 сдвоенных урока, по 1, 1/2 часа каждый, с двумя 10-минутными перерывами. При всем искусстве и живости преподавания удержать внимание учеников в течение 1, 1/2 часов сряду едва ли удается кому-либо из преподавателей, что одинаково плохо отражается как на учебном, так и на воспитательном деле. У учащихся образуется нехороший навык слушать преподавателя рассеянно, относиться к уроку и держать себя в классе внутренне распущенно. А излишнее переутомление снижает нормальную работоспособность и у учащих, и у учащихся. И так длится в течение всех трех полуторачасовых уроков, сменяемых всего двумя десятиминутными переменами, не дающими возможности как должно даже освежить класса по указанной выше причине – отсутствие рекреационного зала...

Кроме того, получив завтрак в 8 час[ов] утра, молодые люди остаются голодными до 3-х часов дня (в течение 7-ми часов), что – при напряжении внимания – приводит к головным болям, чем, по заявлению инспекции, страдает 2/3 всего состава учащихся.

Этот вопрос мною был поднят на Совещании с Администрацией и преподавателями (25 декабря), и, в конце концов, пришли к необходимости: начинать лекции в 9 ч. 45 м.; занятия разбить на 6 уроков по 45 м. каждый, с пятью – вместо двух – переменами, из которых одна – после второго урока (11 ч. 25 м.) – должна быть «большой» (35 м.); на эту большую перемену перенести завтрак (чай и булка с вечернего чая в 5 час[ов] дня). В таком случае уроки будут кончаться в 3 ч. 30 м., и преподаватели могут уезжать в Москву с поездом в 4 ч. 30 м., т.е. на час позднее нынешнего.

Такой порядок, как более нормальный для учебного дела, необходимо закрепить.

Еще серьезнее обстоит дело с учебным планом Московской Академии и с программами по Московской Академии и Семинарии.

Лицо каждого учебного заведения по существу определяется его учебным планом занятий и содержанием программы преподавания. В этом отношении в Московской Духовной Академии и Семинарии положение дела совсем неблагополучно.

При организации новых Духовных школ (в 1943 г., а затем в 1945 г.), вместе с «Положением» о них, были указаны Учебные планы предметов преподавания как для Богословского Института и Богословско-пастырской школы, так – затем – и для Духовных Академии и Семинарии. В связи с указаниями опыта и обсуждения вопроса в Учебном Комитете, учебные планы изменялись, пока, наконец, не были точно установлены по утверждении Святейшим Патриархом и Священным Синодом в октябре 1949 г. для Семинарий и в 1950-году для Академий.

Так было и в отношении программ преподавания: Семинариям были даны указания руководиться временно прежними (Синодальными) программами до выработки новых «типовых», каковые и были утверждены 19-октября 1949 г.

В отношении же Академий, согласно принятым прежде порядкам, «Положением» было предоставлено право Совету Академии в начале каждого учебного года утверждать представляемые наставниками программы лекций по каждому предмету, имея в виду углубление и расширение курса семинарских программ на научно-исторической основе.

За точным исполнением учебных планов и программ были обязаны, по «Положению», наблюдать Ректор и Инспектор Академии и Семинарии.

Между тем, при ревизии Московской Духовной Академии и Семинарии оказалось, что указанный из центра учебный план Академии произвольно изменен, а в утвержденных «типовых» программах Семинарии допускались большие отступления и даже сокращения и опущение целых отделов. Что же касается предполагавшихся к представлению на утверждение ежегодно в начале учебного года академическими наставниками программ и планов своих занятий Совету Академии, то таковые не всегда и не всеми наставниками представлялись, в Учебный Комитет они никогда не сообщались, а календарных планов с распределением годичного курса по четвертям года или по месяцам и неделям или урокам – я и совсем не видел.

Так, сравнительно с выработанными на основании опыта, в согласии с Учебным Комитетом, и введенным в 1950 г. в Ленинградской Духовной Академии учебным планом (при сем прилагаемым), в Московской Духовной Академии число лекций в неделю уменьшено по 6-ти предметам на 16 академических часов (по 45 мин., или на 8 академич[еских] часов по 1ч. 30мин.) – по Общей Церковной Истории, Русской Церковной Истории, Пастырскому богословию, каноническому праву, еврейскому языку и Логике (совсем исключено). В то же время число лекций в неделю увеличено по 6 предметам на 20 академических часов (по 45 мин., или на 10 академич[еских] часов по 1ч. 30м.) – по Св.Писанию Нового Завета, Догматическому богословию, Патрологии, Западным исповеданиям и по Истории Греко-Констант[инопольской] и Славянских церквей (вновь введено).

Как курьез из очень недавнего прошлого Московской Академии должен указать на факт назначения 16-ти учебных часов на преподавание Истории и разбора Западных исповеданий, вместо положенных 4-х..., т. е, один предмет занял почти половину всех недельных учебных часов, оставив для других 15-ти предметов 17 часов...

Обо всех этих изменениях учебного плана Советом Академии ничего не сообщалось Учебному Комитету и последний, таким образом, не имел возможности своевременно ни согласовать учебные планы обеих Академий, ни дать необходимых руководящих указаний.

Такой порядок самостоятельного изменения учебного плана без сношения с Учебным Комитетом должен быть решительно и неотложно прекращен.

Что же касается выполнения учебных программ, утвержденных Учебным Комитетом к обязательному введению в Духовных Семинариях, то в этом отношении в Московской Духовной Семинарии замечены большие отступления от данных указаний.

Так, по некоторым предметам выполнение программ очень запаздывает, и курс рискует быть недопройденным к концу года (по Катехизису в 1 кл[ассе], Свящ[енному] Писанию Ветх[ого] Зав[ета] 2 и 3 кл[ассах], Свящ[енному] Писанию Нов[ого] Зав[ета] 2 и 4 кл[ассах], Общ[ей] Церковн[ой] Истории 2 кл[ассе], Догматич[ескому] Богословию 3 и 4 кл[ассах], Нравствен[ому] Богословию 4 кл[ассе], Литургике 3 кл[ассе], Расколоведению 4кл[ассе]).

По некоторым предметам программа совсем не выполнена (Библ[ейская] История Нов[ого] Завета, Общ[ая] Церк[овная] Ист[ория] 2 кл[асс], Русск[ая] Церк[овная] Ист[ория] 2 и 4 кл[асс]; Практич[еское] руководство 3-4 кл[асс], Раск[ол] и Сектантство 3 кл[асс], Греч[еский] яз[ык] 2 кл[асс], Англ[ийский] яз[ык] 4кл[асс].

По некоторым предметам допущены пропуски или сокращения отделов программы (Библ[ейская] Истор[ия] Ветх[ого] Зав[ета] об Аврааме; Свящ[енное] Писан[ие] Нов[ого] Завета – кн. Деяний).

По некоторым предметам положенная программа перенесена на следующий курс, за невыполнением своевременно в прошлом (Церковн[ое] Пение 2-4 кл[ассы], Общ[ая] Церк[овная] Ист[ория] 4кл[асс], Русск[ая] Церк[овная] Ист[ория] 4кл[асс], Нравств[енное] Богосл[овие] 4 кл[асс], Раск[ол] и Сектантство 3 кл[асс]).

И только по отдельным немногим предметам программа выполняется нормально ( по Церк[овному] Уставу 1 кл[асс], Церк[овно]славянск[ому] чт[ению], Сравнит[ельному] богословию 4 кл[асс], Основному богословию 4 кл[асс], Гомилетике 3 кл[асс], Русск[ой] Церк[овной] истор[ии] 3 кл[асс] и Литургике 4 кл[асс]).

Для своевременно прохождения программы каждого курса совершенно необходимо, чтобы в начале каждого полугодия наставниками представлялись календарные планы распределения курса по третям года, месяцам и неделям, а Инспектор Академии или Заведующие объединенными кафедрами (деканы, если таковые установлены Советом), должны наблюдать за соблюдением этих планов.

Наконец, ненормально поставлено в Московской Духовной Академии и Семинарии и сильно отражается на правильном ходе учебного дела самое распределение Советом учебных предметов между преподавателями по соображениям, едва ли оправдываемым, из пользы дела вытекающими принципами.

Так, один и тот же предмет без всякой нужды дробится и разделяется между несколькими преподавателями: Нравственное богословие, Патрологию, Латинский язык, Церковный Устав, греческий язык – преподают 2 преподавателя, Свящ. Писание Нового Завета даже 4 преподавателя. При этом кафедры замещаются преподавателями совсем разных специальностей.

Обращает на себя внимание значительное превышение норм учебных часов у некоторых преподавателей, что естественно влечет за собой упущения в преподавании и в качественном и в количественном отношении (наставник не может справиться ни с объемом курса, ни с элементарными преподавательскими обязанностями – опросом всех учащихся, просмотром работ и проч.).

Так проф.-прот. Савинский, хороший опытный преподаватель, но слабый здоровьем и больной, ведет 3 предмета и имеет в неделю 26 часов вместо нормы в 12 час. Доцент свящ. Никольский, правда, сравнительно молодой и сильный преподаватель, ведет 5 предметов и имеет 24 часа в неделю. Проф. Шабатин ведет 3 предмета при 20 час[ов] в неделю; проф.-прот. Боголюбов ведет 3 предмета и имеет 18 час[ов] в неделю, что совершенно непосильно при его почтенном возрасте.

Проф.-прот. Попов ведет 3 предмета и имеет 12 час[ов] в неделю, будучи к тому же совершенно слепым, что конечно еще больше осложняет ему труд подготовки к урокам.

Семь преподавателей имеют по 2 предмета и от 10 до 18 часов в неделю.

И только 5 преподавателей имеют по 1 предмету с очень малым числом уроков (2-4), в том числе, исполняющий обязанности Ректора, проф. Вертоградов, имеющий однако – при исполнении обязанностей Ректора – 18 недельных учебных часов...

В описанном ненормальном порядке распределения предметов между преподавателями не малую роль играют соображения материальные. Чтобы устранить эту, так сказать, гонку преподавателей за количеством учебных часов, вредную для учебного дела, но очевидно вызываемую житейской необходимостью (считаться с которой также нужно, для той же пользы дела), придется Учебному Комитету войти в обсуждение вопроса об изменении может быть самой системы оплаты преподавательского труда, отказавшись от почасовой оплаты преподавательской работы и перейдя на систему установления твердых окладов с учетом продолжительности педагогического стажа, наличия научно-исследовательской работы (по примеру светской высшей школы), ученого звания и прочих условий работы.

Этот вопрос настоятельно необходимо разрешить к началу будущего учебного 1951–52 года, создав особую для сего Комиссию при Учебном Комитете, а нынешний учебный год закончить существующим порядком в смысле оплаты труда.

Желательно, однако, повысить ныне же слишком низкую ставку оплаты чтения лекций по Каноническому праву и.д. доцента Талызину.

Вместе с тем, имея пред глазами описанный печальный опыт прошлого, считаю необходимым подвергнуть в Учебном Комитете обсуждению и вопрос о некотором ограничении полномочий Академического Совета по распределению учебных предметов, перейдя к системе назначений, исходящих не только от Академического Совета. Поднимающийся в связи с этим вопрос об автономии Академий (попытки к чему уже имели место в Московском Академическом Совете с возражениями даже против авторитетных решений Высшей Инстанции) - едва ли может иметь место при сравнении различия состава Академических Советов и совсем иных условий их деятельности и всей обстановки церковной жизни и служения Церкви наших современных духовных школ с прежними.

4. Хозяйственная часть

Если в учебном отношении необходимо, чтобы Академический Совет стал в возможно более близкие и непосредственные отношения к Учебному Комитету при Священном Синоде для общей пользы дела, и в вопросах существенных представлял свои проекты Святейшему Патриарху непременно в предварительном согласовании с заключениями Учебного Комитета, то в хозяйственном отношении мои наблюдения над этой стороной жизни Московской Академии и Семинарии сводятся к обратному выводу – о необходимости некоторого расширения полномочий Администрации школы сравнительно с нынешним их положением.

Хозяйственное Управление Патриархии, устанавливая контроль над расходованием отпускаемых на содержание школы средств, должно ограничивать свое вмешательство в хозяйственную жизнь школы рамками годового и месячного бюджетов, не вмешиваясь в мелочи хозяйственной жизни и предоставляя Администрации Академии и Семинарии большую свободу в использовании отпущенных средств на содержание обслуживаемого персонала. Местные нужды заставляют делать расстановку сил несколько иначе, чем это диктуется Хозяйственным Управлением, которое конечно дальше стоит от дела и в строгом установлении распределения работников и круга их обязанностей естественно может не всегда рационально использовать рабочую силу, не говоря уже о подрыве авторитета Администрации школы в глазах этих работников.

Необходимо строго обсудить бюджет и затем своевременно отпускать средства, а распределение их предоставить Администрации Академии и Семинарии.

Мне было также высказано Администрацией Академии, что их ставит в большие затруднения несвоевременное ассигнование средств на нужды школы. В практике прошлого и текущего учебного года обычным было рассмотрение сметы только на один месяц и притом в конце текущего месяца. Были случаи, когда некоторые мероприятия, вызывающие расходы в начале месяца, не были утверждены Хозяйственным Управлением при Священном Синоде в конце месяца...

Получалось странное положение, тем более, что общая смета на 1950-51 учебный год была своевременно составлена, рассмотрена и принята Правлением с участием представителя от Хозяйственного Управления... Было бы совершенно необходимо (и это вполне возможно при ежедневном близком сношении Академии и Семинарии с хозяйственным Управлением), чтобы в конце каждого месяца отпускались без промедления средства на следующий оперативный месяц и тогда хозяйственная жизнь школы шла бы более спокойно, не испытывая неожиданных осложнений.

-----------------------

На общем Совещании со всем педагогическим составом Академии и Семинарии 25 декабря были высказаны следующие заслуживающие особого внимания пожелания для общего успеха духовно-образовательного дела в Академии и Семинарии:

1. В целях ознакомления преподавательского состава с вышедшей за последние 30 лет иностранной богословской литературой, было бы полезно (если это возможно), чтобы Отдел Внешних Сношений Патриархии снабжал обе Академии (Московскую и Ленинградскую) иностранными изданиями этого характера, хотя бы, например, журналом «Иерикон», где перечисляется вся богословская литература, вышедшая с 1917 года.

2. В целях пополнения сравнительно небольшого библиотечного фонда, каким располагает Московская Академия (всего около 25 тысяч томов, в том числе много учебников), было бы необходимо, при случае, приобретать предлагаемые к продаже частные библиотеки (например, проф. Светлова в Киеве, проф. Остроумова в Харькове, проф. Глубоковского в Софии и др.), на что Хозяйственному Управлению не следует жалеть кредитов, ибо все эти богословские библиотеки – это же «золотой фонд» в настоящее время. Вместе с тем, было бы необходимо испросить разрешения Совета по делам Русской Православной Церкви при Совете Министров СССР на передачу дубликатов из библиотеки Ленинградской Духовной Академии (имеющей до 100 тысяч книг) и из библиотеки б. Московской Духовной Академии (ныне филиал библиотеки им. Ленина).

3. В целях подъема научно-исследовательской работы наставников обеих Академий (Московской и Ленинградской) было бы желательно с надлежащего разрешения издавать Академический периодический орган, хотя бы на правах рукописи путем печатания на ротаторе. Сейчас, при отсутствии такого органа, научно-исследовательская работа Академий почти заглохла, а она необходима в связи с массой выдвигаемых жизнью церковно-религиозных и научно-богословских вопросов.

Заканчивая отчет о произведенной ревизии Московской Духовной Академии и Семинарии, считаю своим долгом:

1. Отметить общее старательное отношение всего педагогического состава Академии и Семинарии к порученному им учебно-воспитательному делу – в меру имеющихся к тому возможностей;

2. Особо выделить в этом отношении заботливую деятельность и.о. Ректора, проф. В.С. Ветроградова, Инспектора В.Д. Шпиллера и Секретаря Совета проф.Н.П.Доктусова.

3. Засвидетельствовать весьма заметное достижение успешного образовательно-воспитательного влияния общей педагогической работы на питомцев Академии и Семинарии.

4. Выразить надежду, что с урегулированием отмеченных в отчете отклонений от установленных норм и введением желательных изменений – учебно-воспитательная часть и административно-хозяйственная жизнь Академии и Семинарии пойдет к дальнейшему росту на пользу Св. Церкви и духовного просвещения верующих.

24 января 1951 г. Председатель Учебного Комитета Московской Патриархии

Митрополит Ленинградский и Новгородский Григорий.[cxvi]

Примечание: Типовой Учебный план для Духовных Семинарий и Академий.

Приложение 4

Типовой Учебный план для Духовных Семинарий и Академий. 1950 г.

*) Конституцию проходят только поступающие не из семинарии, по семинарской программе[cxvii].

Приложение 5

Его Святейшеству Святейшему Патриарху Московскому и всея Руси Алексию

Митрополита Ленинградского и

Новгородского Григория

Доклад

При сем имею честь представить Вашему Святейшеству ходатайство профессоров и преподавателей Московской Духовной Академии и Семинарии о благословении Вашего Святейшества на строительство в Москве квартир для профессорско-преподавательского состава.

Со своей стороны считаю долгом поддержать пред Вашим Святейшеством означенное ходатайство для улучшения удобств квартирным обеспечением состава корпорации.

Вашего Святейшества усерднейший слуга и богомолец

29 декабря 1950 г.[cxviii]

Приложение 6

Его Святейшеству Святейшему Патриарху Московскому и всея Руси Алексию

Митрополита Ленинградского и Новгородского Григория

Доклад

Почтительнейше прошу Ваше Святейшество поставить на обсуждение сессии Св.Синода «Положение об оплате наставников Московской и Ленинградской Духовных Академий и Семинарий».

У нас нет единого текста «Положения об оплате», хотя за последние 3 года было составлено и введено в действие несколько разных «Положений об оплате».

1-е «Положение» было составлено в декабре 1949 г.; оно действовало в обеих Академиях от 1.12.49 до 1.09.51 года.

Его заменило 2-е «Положение», в некоторых пунктах противоположное 1-му; оно действовало 1.09.51 и уступило свое место 1-го апреля 1952 г. третьему «Положению».

3-е «Положение» в основном возвратилось в 1-му «Положению», но признало и некоторые статьи 2-го, не указав, какие именно.

30 июля 1952 г., на объединенном заседании Учебного Комитета было принято обязательным для Академий «Положение от 1 апреля 1952 г.» с некоторыми дополнениями, внесенными тем же собранием 30 июля.

Кроме специальных «Положений об оплате труда профессорско-преподавательского персонала», имеются отдельные постановления по разным поводам и находящиеся в разных документах, например: на рапорте Председателя Учебного Комитета Святейшему Патриарху от 21.06.52 г., на Журнале №7 Совета Московской Духовной Академии, на заключении Хоз[яйственного] Упр[авления] по поводу сметы Ленинградских духовно-учебных заведений на 1953 г.

Ленинградские Академия и Семинария в 1951/52 г. и в 1952/53 уч.году, с особого разрешения Св. Патриарха, жили по «Положению 1951 г.». Московская Академия и Семинария испытали на себе последовательно действие всех «Положений». Все это говорит за то, что настало время привести в порядок «Положение об оплате». Для этого требуется собрать и сравнить тексты всех постановлений по этому предмету. На основе их надо выработать текст «Положения об оплате», приняв во внимание и требования строгой экономии, выдвигаемое Хоз[яйственным] Управлением, и необходимость внимательного отношения к профессорско-преподавательскому составу Академий, на чем настаивает Учебный Комитет. Примирить и согласовать различные точки зрения Отделов при Священном Синоде, по моему мнению, должен Священный Синод своим авторитетным решением на пленарном заседании.

Вашего Святейшества

покорный послушник и богомолец

М.Григорий. Май 1953 г.[cxix]

Приложение 7

Проект «Положения» об оплате профессорско-преподавательского состава Московской и Ленинградской Духовных Академий и Семинарий. Составлен… мая 1953 г.

§ 1. Административный состав Академии и Семинарии является общим для того и другого учебного заведения.

§ 2. Оклады для лиц, занимающих административные должности, должны быть отделены от окладов профессорско-преподавательского персонала.

§ 3. Профессорско-педагогическому персоналу установить твердые месячные оклады по званию профессора, доцента и преподавателя за определенное число уроков-лекций.

§ 4. Установить повышенные нормы оплаты профессорско-преподавательскому составу для лиц с высшим богословским образованием со стажем работы в высшей и средней духовной школе свыше 10 лет. Служба вне духовной школы в зачет не принимается. Утверждение права наставников Московской и Ленинградской Духовных Академии и Семинарии на оплату прибавки за 10 летний стаж должно происходить непременно через Учебный Комитет.

Примечание*: Разрешить Советам Духовных Академий в отдельных случаях входить в Учебный Комитет с ходатайством о дополнительной оплате за стаж преподавания древних языков – латинского, греческого и церковного пения, если они не имеют высшего богословского образования, но имеют специальное образование и отлично преподают свой предмет.

§ 5. Считать штатной нормой лекций-уроков для профессоров, доцентов и преподавателей 50 академических часов в месяц.

§ 6. Установить, согласно вышеуказанному:

оклад профессору при норме 50 академических часов

в месяц и со стажем до 10 лет 4.500 р.

со стажем свыше 10 лет 5.000 р.

оклад доценту с той же нормой лекций:

со стажем до 10 лет 3.500 р.

со стажем свыше 10 лет 4.000 р.

оклад преподавателю с той же нормой лекций

со стажем до 10 лет 2.500 р.

со стажем свыше 10 лет 3.000 р.

Означенные оклады выплачиваются независимо от того, где читается дисциплина: в Академии или Семинарии.

Ректору и Инспектору, ввиду их загруженности по административной работе, разрешить выплату полногоосновного оклада за количество данных ими уроков-лекций не менее 6 в неделю.

Профессорам, доцентам и преподавателям, не имеющим по учебному плану минимальной 50-ти часовой нагрузки, оплачивать по фактически данному количеству учебных часов из расчета основного оклада.

§ 7. За часы сверх нормы установить:

профессорам и доцентам за акад[емический] час по 75 р.

 преподавателям – по 50 р.

§ 8. Установить минимальный оклад преподавателю при невыполнении часовой нормы 1.200 р. в месяц.

§ 9. В получаемый ежемесячный оклад входят все виды труда, предусмотренные учебным планом по подготовке, проведению и руководству занятиями, экзамены и зачеты, консультации студентов, рецензирование семестровых сочинений, кандидатских и магистерских сочинений.

§ 10. Выплата месячного оклада, установленного соответственно ученому званию и количеству предоставленных уроков-лекций, производится весь учебный год одинаково, независимо от праздничных, каникулярных и других дней, когда лекций – уроков не бывает.

Означенные оклады выплачиваются независимо от того, где читается дисциплина: в Академии или Семинарии.

Ректору и Инспектору, ввиду их загруженности по административной работе, разрешить выплату полного основного оклада за количество данных ими уроков-лекций не менее 6 в неделю.

Профессорам, доцентам и преподавателям, не имеющим по учебному плану минимальной 50-ти часовой нагрузки, оплачивать по фактически данному количеству учебных часов из расчета основного оклада.

§ 11. Добавочная дополнительная нагрузка допускается не свыше 50% к норме, т.е. не более 6 часов в неделю, если преподаватель ведет разнородные предметы. Большая нагрузка допускается, если преподаватель ведет предметы родственные или относящиеся к одной кафедре. Ректор, Инспектор, Пом[ощник] Инспектора не могут иметь педагогической нагрузки сверх нормы, т.е.12 часов в неделю (50 в месяц).

§ 12. Дополнительными уроками-лекциями должны считаться случайные и временные урокии лекции за больных, или находящихся в командировке, или за временно отсутствующих. Дополнительными не могут считаться уроки и лекции, входящие в установленное учебным планом число уроков по данному предмету.

§ 13. За экзамены, зачеты и консультации по Заочному сектору в Ленинградских Духовных Академии и Семинарии производится почасовая оплата:

профессору и доценту по 75 руб.

преподавателю по 50 руб.

§ 14. Для административного состава Академии и Семинарии устанавливаются следующие оклады:

Ректор 5000 руб.

Инспектор 5000 руб.

Пом[ощник] Инспектора 3.500 руб.

Надзиратели в Ленингр. (2) по 1.200 руб.

Пом. Инспектора в Московск. 1.500 руб.

Классн.наставн. (3) в. Ленингр. по 500 руб.

Зав. Заочным Сектором 2.500 руб.

Секретарь Совета Лен. Д /уч. 1.500 руб.

Секретарь Совета Моск. Д /уч. 2.500 руб. с нагрузкой.

Ставки эти начисляются независимо от преподавательского оклада, за несение административных функций и выплачивается круглый год, как за рабочие месяцы, так и за отпуск.

§ 15. За время болезни, удостоверенной больничным листком поликлиники, сохраняется основной оклад в течение 3-х месяцев. По истечении этого срока больной переходит на оплату Пенсионным Комитетом по существующим нормам для преподавателей.

§ 16. Наставник, заменяющий больного, получает оплату за фактически данный урок-лекцию из расчета: профессор и доцент по 75 руб. за урок-лекцию за академический час, преподаватели по 50 руб. за час, только после выполнения установленной ему месячной нормы.

§ 17. Учебный год точно соответствует количеству дней и недель от начала уч[ебного] года до конца его.

§ 18. Оклад за летний отпуск определяется по среднему месячному заработку учебного года: сумма зарплаты учебного 10 месяцев года делится на 10 и составляет месячный средний оклад. Оплата по Заочному Сектору входит в подсчет среднего заработка.

* Примечание: в тексте подчеркнуто то, что митрополит вносит нового в существовавшее на май 1953 г. «Положение об оплате» и отмечает словами и красным карандашом.

Некоторые комментарии к представляемому новому проекту «Положения об оплате»

§§ 1 и 2 изложены точно в редакции 1949 г., оставшейся без изменения во всех последующих утвержденных «Положениях».

§ 3 Изложен точно в редакции 1949 г., но выпущены следующие слова: [ ... ] а как оплачивать дополнительные уроки и что такое дополнительные уроки – об этом будет речь дальше.

§ 4 Изложен точно словами последних утвержденных «Положений».

Примечание к ст. 4-й вносит новое предложение о прибавке и преподавателям древних языков и пения, – предметов, имеющих весьма важное значение для богословия и для религиозного воспитания учащихся.

§ 5 Принят в редакции 1949 г., которую Хоз[яйственное] Управление отстаивало и в «Положении» от 1 апреля 1952 г., хотя правильнее было бы принять, как и предлагал Учебный Комитет, недельную норму 12 или в месяц 48 часов. [ ... ]

В п.5 оставлена редакция Хоз[яйственного] Управления, отменившая ставку для Доктора Богословия – 5.500 р. В виду того, что у нас только один Доктор Богословия – проф.прот.Верюжский В.М., которому была положена персональная ставка резолюцией Святейшего Патриарха, нет надобности входить в лишние споры с Хоз[яйственным] Управлением по ставке лиц, которых еще нет. [ ... ]

§ 10. В новой редакции не согласен с действующим «Положением», отражающим точку зрения Хоз[яйственного] Управления, а не Учебного Комитета.

Учебный Комитет настаивает на своей редакции с 1951 года. Несправедливо лишать наставников части их зарплаты в экзаменационный период и в дни церковных праздников учебного периода. В старой духовной школе никогда не было уменьшения оклада за дни праздников и каникул. В духовной школе жило вековое убеждение, что зарплата должна идти от начала учебного года до конца его, если не случится каких-либо изменений в числе предоставленных уроков. В высшей степени странно лишать наставников платы за дни церковных праздников. В дни праздников наставники, имеющие священный сан, совершают богослужения; не имеющие сана должны присутствовать за богослужением и подавать пример учащимся в исполнении религиозных обязанностей. Их присутствие имеет религиозно-воспитательное значение. Наставники не могут считать себя свободными в такие дни или пользоваться отпуском.

В экзаменационный период в Академиях происходит большая напряженная работа: кроме экзаменов, наставники заняты обязательными консультациями со студентами, чтением кандидатских и семестровых сочинений, составлением отчетов, длительными заседаниями. В Ленинградской Академии и Семинарии весной 1953 г. – 72 экзамена и 16 зачетов. На каждом экзамене присутствует комиссия их трех наставников. Подано 10 кандидатских сочинений. Каждое сочинение прочитывается двумя рецензентами. Для каждого из рецензентов эта работа отнимает не менее 2-х недель[cxx].

Приложение 8

Его Святейшеству

Святейшему Патриарху Московскому и всея Руси Алексию

Григория Митрополита Ленинградского и

Новгородского

ДОКЛАД

Хозяйственное Управление при Священном Синоде РПЦ отношением от 25. XII -1950, за № 867 по вопросу о смете Ленинградского Епархиального Управления и Ленинградских Духовно-учебных заведений на 1951 г., запрашивая дополнительные сведения, между прочим, указывает:

«...п.8. Смету расходов по духовно-учебным заведениям Ленинграда для ясности и в целях удобства сопоставления с Московской Академией и Семинарией следует разделить на две отдельные сметы: по стационарным учебным заведениям и по курсам для заочников, переведя курсы на самоокупаемость за счет взносов за заочное обучение. Сообщить, взималась ли с заочников плата, и в каких суммах в 1950-м году...»

и далее:

«...При уточнении сметы Ленинградского Епархиального Управления на 1951-год надлежит учесть, что субсидией со стороны Патриархии на содержание духовно-учебных заведений Ленинграда является освобождение Ленинградской, Новгородской, Псковской и Олонецкой епархий от всяких взносов на общецерковные нужды. Поэтому необходимо сбалансировать приходо – расход по Епархиальному Управлению и учебным заведениям без всяких дополнительных дотаций…»

Считаю необходимым по поводу вышеизложенных указаний Хозяйственного Управления представить вниманию Вашего Святейшества следующие соображения.

1. Заочное отделение Ленинградской Духовной Академии и Семинарии открыто с целью дать возможность священнослужителям, не получившим полного богословского образования, пополнить и расширить свой богословский кругозор, чтобы соответственно нуждам времени иметь возможность удовлетворять запросы своих духовных чад.

2. Связанное с стационарным, Заочное Отделение имеет возможность, не тратя особых средств на общие со стационарным нужды (здание, содержание административно-педагогического и технического персонала, составление учебных пособий и проч.), выполнить все свои функции на сравнительно небольшую сумму расходов в 200-250 тыс. рублей в год.

3. Хозяйственное Управление, очевидно по недоразумению, смешивает «Заочное Отделение» Ленинградской Духовной Академии и Семинарии с «Заочными курсами», способными будто бы обеспечить «курсовое» дешевое обучение свыше 100 чел[овек] учащихся по «заочному» методу. Такого смешения «курсов» с Заочным Отделением, ни в каком случае делать нельзя.

4. Заочное отделение Ленинградской Духовной Академии и Семинарии – мероприятие не «курсовое» (кратковременное – на месяц – и поверхностное); оно есть та же Духовная Семинария и Академия, лишь заочная. Управление, руководство, проф[ессорско] педагогич[еский] персонал, учебные пособия, задачи, научные методы, права учащихся – те же для заочников, как и для очников. Специфика заочного обучения заключается в технически-методических особенностях, т.е. в случайных, а не в существенных признаках. И юридически существуют не «курсы» заочников, а «Заочное Отделение» стационара.

5. Поэтому отрывать «Заочное Отделение» от его органической базы – нельзя, чтобы не подрывать самого корня растущей, жизненной школы; недопустимо это и в силу принципиальных общецерковных интересов: заочное обучение есть единственная, реальная жизненная система, школа обучения приходского духовенства, крайне нуждающегося в повышении богословского образования. Она уже получила высокую оценку вашего Святейшества и Священного Синода.

6. Если оторвать эту систему от стационара (как рекомендует Хозяйственное Управление, указывая на отдельную смету), то расходы по содержанию заочного обучения в несколько раз превысят ту реальную сумму, которая обеспечивает заочное обучение в условиях его нынешнего нормального единства со стационаром.

При нормальном обслуживании заочников стационаром (как ныне), на заочное обучение расходуется сравнительно небольшая сумма, округленно говоря по Ленинградской смете, выражающаяся в размере 200-250 тыс. руб. в год, в то же время как очное обучение расходует 2,5-3 миллиона в год при почти равном количестве учащихся.

7. Отсюда ясно, что если стать на точку зрения Хозяйственного Управления о «самоокупаемости», то содержание заочного обучения в отрыве от стационара обойдется каждому заочнику священнослужителю в западных (преимущественно плохо обеспеченных приходах) не в 300-500 руб. в год, а в сумме 25-15 тыс. руб. (как в стационаре), т.е. в сумме, которую он не получит за весь год.

Таким образом, из этих приблизительных, округленных данных, ясна полная несостоятельность самоокупаемых хозяйственных расходов... При таком положении заочное обучение умрет на другой же день после введения такой хозяйственной системы.

8. Итак, Заочное Отделение Ленинградской Духовной Академии и Семинарии – самая дешевая, с хозяйственной точки зрения, самая жизненная, самая необходимая форма повышения богословского образования для духовенства всей Русской Православной Церкви. В настоящий исторический момент Церковь так нуждается в действительно высокообразованных, ревностных пастырях.

9. Не пора ли поставить другой вопрос, не о переводе заочников на самоокупаемость, а о необходимости заочным путем повышать подготовку весьма многих из священнослужителей – в обязательном (плановом) порядке, и, может быть, с освобождением от платы крайне нуждающихся священнослужителей, – ведь кроме 300-500руб. в год за обучение, они расходуют на поездку в Ленинград для участия в учебных сессиях – не меньше, а больше указанной суммы. Среди провинциального духовенства, как это известно, имеется не мало таких, которые не имеют не только законченного среднего богословского образования, но даже и низшего...

10. Реальную силу этого пожелания доказывают сами заочники, которые, нередко, занимаются лучше, чем очники, а количество желающих учиться все растет и растет...

Таким образом, если «для ясности и в целях удобства сопоставления» (Смет Ленинградской и Московской) практически может быть удобно и возможно разделить смету по Ленинградской Духовной Академии и Семинарии на две отдельные сметы (стационар и Заочное Отделение), то запрос о «самоокупаемости за счет взносов» учащихся-заочников, должен быть решительно отвергнут, и испрашиваемая сметой на содержание Заочного отделения Ленинградской Духовной Академии и Семинарии сумма ждет обязательного утверждения.

В отношении же указания Хозяйственного Управления о необходимости – при уточнении сметы Ленинградского Епархиального Управления на 1951 г. учесть освобождение Ленинградской митрополии (епархий Ленинградской, Новгородской, Псковской и Олонецкой) от взносов на общецерковные нужды и сбалансировать приходо-расход по Епархиальному Управлению и учебным заведениям без всяких дополнительных дотаций, то:

1)  300 тыс. рублей в год взноса от Митрополии составляет всего лишь 0,07 % общей суммы содержания Духовных Академии и Семинарии, и это пособие имело свое значение лишь при начале существования Академии в первые годы и

2)  Расход на содержание Академии и Семинарии, простирающийся ныне почти до 4-х миллионов рублей в год, по изложенным мною в рапорте от 30. XI -1950 г. за № 3361/2 основаниям, без всяких дотаций от Патриархии (хотя бы в суммах, представляемых Патриархии от епархий, входящих в район обслуживания их Ленинградской Духовной Академией и Семинарией), является для одной Ленинградской Митрополии – непосильным, и я почтительнейше ходатайствую пред Вашим Святейшеством о принятии части расходов по содержанию Ленинградской Духовной Академии и Семинарии на средства Патриархии.

8 февраля 1951 г.

г.Ленинград Вашего Святейшества усердный слуга и богомолец

 митрополит Ленинградский и Новгородский Григорий[cxxi].