Автору данной статьи часто приходилось слышать от православных христиан мнение, что новая форма приходской просветительской работы – чтение и размышление над Священным Писанием в группах – противоречит 19-му правилу Трулльского (Пято-Шестого Вселенского) собора, которое запрещает толковать Священное Писание иначе, чем делали это святые отцы. В частности, такое мнение было высказано на Епархиальных миссионерских курсах г. Москвы и затем опубликовано одним из участников в ЖЖ. Для того чтобы найти ответ на вопрос: запрещает ли действительно 19-е правило Трулльского собора самостоятельно размышлять над Священном Писанием (в группе или в одиночку), обратимся к тексту самого правила.

19 правило – правило для проповедников

«Предстоятели церквей должны во вся дни, наипаче же во дни воскресные, поучати весь клир и народ словесам благочестия, избирая из Божественнаго Писания разумения и разсуждения истины, и не преступая положенных уже пределов и предания богоносных отец: и аще будет изследуемо слово Писания, то не инако да изъясняют оное, разве как изложили светила и учители церкве в своих писаниях, и сими более да удовлетворяются, нежели составлением собственных слов, дабы, при недостатке умения в сем, не уклонитися от подобающаго. Ибо, чрез учение вышереченных отец, люди, получая познание о добром и достойном избрания, и о неполезном и достойном отвращения, исправляют жизнь свою на лучшее, и не страждут недугом неведения, но внимая учению, побуждают себя к удалению от зла, и, страхом угрожающих наказаний, соделывают свое спасение»[1].

Теперь перейдем к его последовательному разбору.

«Предстоятели церквей должны во вся дни, наипаче же во дни воскресные, поучати весь клир и народ словесам благочестия, избирая из Божественнаго Писания разумения и разсуждения истины…» Уже из первой фразы мы видим, что правило в первую очередь обращено к епископам (предстоятелям церквей), которые проповедуют, поучая клир и народ. Иными словами, правило это – о проповеди на отрывки из Священного Писания: епископы должны проповедовать во все дни, тем более в воскресные, поучая свою паству.

О свободе и творчестве

«…и не преступая положенных уже пределов и предания богоносных отец…» «Предел» – важное слово в этом правиле. Все догматические определения Вселенских соборов называются словом «όρος», которое имеет несколько сходных значений: определение, пределы, рамки, границы, межа, межевой знак, норма, мера. Именно о догматах как о «пределах» святоотеческого предания говорится в правиле.

Догматы имеют в своей основе Божественное Откровение. В своей статье «Откровение и истолкование» протоиерей Георгий Флоровский называет богословие «человеческим ответом Богу, заговорившему первым»[2]. История Ветхого и Нового Заветов и система догматов соотносятся, по его мысли, как местность и карта: «…несомненно, система необходима нам – как необходима в путешествиях карта. Но чтобы начертить карту, нужна местность. Всякая система догматов строится на Откровении. Чрезвычайно важно, что Церковь никогда не считала догмат заменой Откровению. Они шли бок о бок: основные идеи Вести, выраженные в несколько абстрактной и обобщенной форме в догматах и верованиях [курсив – С.П.], и все конкретные документы, непосредственно говорящие о бывших откровениях»[3]. Если продолжить его мысль, можно предположить, что догмат, становясь картой в нашем духовном путешествии, помогает нам не заблудиться и не свернуть с правильной дороги. О догмате может быть сказано то же, что и сказано о заповеди Божьей в 118-ом псалме: «Слово Твое светильник ноге моей и свет стезе моей» (Пс. 118, 105). Догмат помогает ориентироваться в том, где истина, а где ложь. Догмат – предел, ограждающий нас от лжи. Но если есть пределы, границы, то должна быть и свобода в этих пределах.

Православное предание никогда не было просто библиотекой или музеем древностей, которое просто передается из поколения в поколение. Каждый раз, с новым поколением, должно производиться осмысление того, что передали нам наши предки. Рецепция, восприятие православного предания, его творческое осмысление, претворение в нашей жизни, в жизни каждого христианина – это норма для православия. Вернее, должно быть нормой. Ведь это именно то, о чем Господь говорил в притче о закваске (Мф. 13, 33): Царство Небесное (в том числе и Слово о Царстве – Евангелие), воспринятое нами, изменяет, «заквашивает» нас. «Итак, очистите старую закваску, чтобы быть нам новым тестом», – говорит апостол Павел (1Кор. 5,7). Так, например, оптинские старцы были наследниками традиции «умной молитвы» от преподобного Паисия Величковского, но нельзя сказать, что старцы просто были хранителями некой традиции (предания), а сами не жили этой традицией, и их личный опыт никак не остался в этой традиции. Или также нельзя сказать, что исихастская традиция для старца Силуана Афонского была только предметом для размышления и изучения, а не самой жизнью, ведь она была воспринята им и претворена в его жизнь, а потом и пере-творила его жизнь.

В этом вообще весь смысл православного предания: не в передаче книг Синодальной библиотеки и библиотеки Московской духовной академии, а в передаче опыта жизни в Духе Святом. И такая передача, а лучше сказать, такое восприятие – это всегда величайшее творчество. Это и есть то свободное творчество, осуществляемое догматических пределах.

Как нам не стать еретиками?

Обратимся к окончанию 19-го правила: «…и аще будет изследуемо слово Писания, то не инако да изъясняют оное, разве как изложили светила и учители церкве в своих писаниях, и сими более да удовлетворяются, нежели составлением собственных слов, дабы, при недостатке умения в сем, не уклонитися от подобающаго...» Здесь правило предостерегает епископов, у которых может не хватить умения сочинять собственные поучения (проповеди), от того, чтобы им «не уклониться от подобающего», т.е. не ошибиться или не впасть в ересь. Поэтому они должны проповедовать так, как «изложили светила и учители церкви». «Ибо, – продолжает правило, – чрез учение вышереченных отец, люди, получая познание о добром и достойном избрания, и о неполезном и достойном отвращения, исправляют жизнь свою на лучшее, и не страждут недугом неведения, но внимая учению, побуждают себя к удалению от зла, и, страхом угрожающих наказаний, соделывают свое спасение».«Нужда и необходимость следовать учению святых Отцов в проповедях при изъяснении Священного Писания, выступают сами собою ввиду возвышенности мыслей, содержащихся в Священном Писании, – пишет в комментариях на 19-е правило епископ Никодим (Милаш), канонист и церковный историк. – Это-то именно и рекомендуют отцы Трулльского Собора 19-м своим правилом, специально епископам, как главным проповедникам слова Божия в церкви, и как учителям и клира и народа. Епископы суть верховные учители в церкви и, как таковым, им вверено проповедовать христианскую истину и всюду распространять ее (Мф. 28:19-20; Иоан. 15:16; Деян. 6:4; 1 Кор. 1:17; 2 Тим. 2:15; 4:2). От них же получают власть проповедовать и священники (Деян. 15:24 и 27; 2 Тим. 2:2). Епископ, следовательно, должен быть сам вполне сведущ в Священном Писании (VII Всел. 2) и толковать его в духе вселенской церкви, так что был бы в состоянии изъяснить волю Божию всем, вверенным его попечительству»[4].

Епископ Никодим в своих комментариях приводит отрывок из «Послания восточных патриархов» («Исповедание патриарха Досифея», 1723 г.): «Итак, поелику ясно <…> что в Писании содержится высота и глубина мыслей, то посему требуются люди опытные и Богопросвещенные для испытания его, для истинного уразумения, для познания правильного [жирный шрифт – С.П.], согласного со всем Писанием и Творцем его Святым Духом. И хотя возрожденным известно учение веры о Творце, о воплощении Сына Божия, о Его страданиях, воскресении и вознесении на небо, о возрождении и суде, за каковое учение многие охотно претерпели и смерть; но нет необходимости, или, лучше, невозможно всем постигнуть то, что Дух Святой открывает только совершенным в мудрости и святости»[5].

Святитель Григорий Богослов говорит подобное же в своем «Слове против евномиан и о богословии первом, или предварительном»: «Любомудрствовать о Боге можно не всякому, - да! не всякому.– Это приобретается не дешево и не пресмыкающимися по земле! Присовокуплю еще: можно любомудрствовать не всегда, не перед всяким и не всего касаясь, но должно знать: когда, перед кем и сколько»[6].Но святитель Григорий также пишет, что лучше любомудрствовать «о мире или мирах, о веществе, о душе, о разумных– добрых и злых природах, о воскресении, суде, мздовоздаянии, Христовых страданиях. Относительно этого и успеть в своих исследованиях не бесполезно, и не получить успеха не опасно»[7].

Бог сотворил человека разумным, и думать ему не запретишь. Было бы неправильно слепо верить во что-то, иначе как мы дадим «отчет в нашем уповании» (1Петр. 3,15)? Поэтому думать и осмыслять свою веру нужно. И горе еретика вовсе не от ума, а от гордости.

Ошибка в рассуждениях на богословские темы отличается от ереси своей невинностью. Так может ошибаться ученик, который еще не обучен всей богословской премудрости. Все мы в какой-то мере ученики, и более того, почти у всех святых отцов, за исключением, может быть, только упомянутого святителя Григория Богослова, есть такие небольшие погрешности. Ученик с легкостью соглашается на исправление своих ошибок, если кто-нибудь ему укажет на них. В этом – его смирение, ведь он понимает, что только учится. Все мы – катехизированные или некатехизированные, окончившие семинарию и богословские факультеты или не окончившие – все мы только ученики. И кто не понимает этого, кто не соглашается на исправление каких-то догматических неточностей в своем богословии (с маленькой буквы) или вполне сознательно противоречит догматам Церкви, того можно считать еретиком. Разница между ошибающимся и еретиком – в самоуверенности последнего, в его наглости и слепоте.

Выводы из всего сказанного

Действительно, не полезно людям, не ведущим созерцательного образа жизни, рассуждать о вещах, «которые не терпят шуток», о которых они знают лишь понаслышке. Возвращаясь к теме о группах чтения Священного Писания, отметим, что мы порой не встречали на них даже тех, кто «любомудрствует о мире и мирах». Если изучаются догматические отрывки, то ведущий, как правило, зачитывает святоотеческое толкование на них. Чаще же всего обсуждение в таких группах касается того, как ту или иную заповедь применить в жизни каждого конкретного участника, как тот или иной отрывок относится к нашей жизни. Обсуждение отрывка (и также размышления над ним) в таких группах очень конкретно и практично, оно имеет своей целью воплощение Евангелия в современной жизни, «заквашивание» нашей повседневности, чтобы участники такой группы стали по-настоящему христианами, верными учениками Христа, «солью земли» и «светом миру».

Теперь настало время вернуться к самому 19-му правилу. Мы указали выше, что это правило, адресованное проповедникам, о том, что нужно им при подготовке проповедей придерживаться православных догматов и учить в духе святых отцов. Однако группы чтения Священного Писания – совершенно другой формат, в рамках которого как раз проповедь и недопустима. Среди правил, по которым обычно проводятся группы Евангельских чтений, есть правило «не проповедовать», которое запрещает кому-либо из участников поучать других, как они должны видеть тот или иной отрывок или что они должны делать в то или ином случае. Участники не проповедуют и не учат, а говорят о том, как конкретный отрывок касается их самих, то есть делятся своим опытом, мыслями и чувствами, которые вызвал Евангельский текст. Поэтому 19-е правило Трулльского собора никак не может запрещать размышлять над текстом Священного Писания в группах или в одиночку.