Для корректного отображения текста статьи необходимо установить церковно-славянский шрифт в кодировке UCS (© Спекторов К.И)

 PDF-версия статьи

На материале изданий богослужебной Псалтири (как простой, так и с восследованием) напечатанных начиная с рубежа XVI-XVII веков по настоящее время исследование прослеживает характер изменений при постановке знаков препинания, отталкиваясь от изменений в тексте на выбранном контрольном участке – Пс 50. Следующим шагом проверялось, возможно ли обобщить выявленные изменения на текст Псалтири в целом для данного издания. В ходе исследования зафиксированы наиболее характерные общие случаи постановки знаков препинания, и таким методом определены те издания Псалтири Московского Печатного двора (с 1727 г. преобразован в Московскую Синодальную типографию), которые можно считать поворотными в ходе становления пунктуационной традиции. Выделение оговоренных изданий (условно говоря "революционных") позволяет говорить о нескольких этапах существования системы постановки знаков пунктуации, внутри которых изменения носят эволюционный характер. В ходе исследования уделено внимание также и некоторым орфографическим изменениям.

Результаты первичного исследования подаются тезисно. Внимание заострено на итоговых, обобщающих результатах исследования, которые раскрыты в своих наиболее ярких чертах.

1. Введение

1.1 Постановка задачи

Изначальным интересом нашего исследования было желание выяснить: какова мера устойчивости принципов постановки знаков препинания в тексте московских печатных изданий богослужебной Псалтири, и можно ли говорить об общей пунктуационной норме в различных изданиях? Если да, то в каких хронологических интервалах?

1.2 Особенности выбора источников и круга рассматриваемых языковых стандартов

В ходе исследования выяснилось, что изначальный курс на максимальное расширение круга источников дал возможность не только найти обобщенное решение частного вопроса, но также углубиться в некоторые существенные детали бытования орфографической традиции печатного текста богослужебной Псалтири в целом. Также выяснилось, что методологически ошибочно было бы 1) ограничить источниковую базу лишь московскими изданиями, т. к. их текстологические особенности вскрывают факт взаимовлияния двух центральных традиций — киевской и московской; 2) ущербно было бы ограничиться рассмотрением только богослужебных изданий, поскольку отмечается интенсивное влияние четьего текста Псалтири в составе Библии на редакцию богослужебного текста как в Киеве, так и в Москве; 3) наконец, нельзя оставить без внимания особенности текста при анализе пунктуации, поскольку грамматические и лексические варианты в некоторых изданиях говорят о существовании нескольких изводов[1] богослужебного текста Псалтири, причем один из них содержит интересный подвид текста. Последний факт свидетельствует о локальной редакторской работе издателей.

В силу сказанного география источников по месту издания включает следующие центры книгопечатания: Москва, Киев, Вильно, Кутейно, Чернигов. Два источника выходят за хронологическую границу исследования — это издания Ивана Федорова заблудовская Псалтирь (1570) и Острожская Библия (1581). Учесть их было необходимо, поскольку они содержат опорный текст для традиции печатной Псалтири типографий Виленского братства и Киево-Печерской.

1.3 Источниковая база исследования (источники текста и их условные обозначения)

Источниковую базу составили, главным образом, издания из собрания Троице-Сергиевой Лавры. Книги хранятся в РГБ, работа велась по электронным копиям, которые помещены в общий доступ на сайте Лавры[2]. К рассмотрению привлечены три вида печатных изданий Псалтири:

1) простая богослужебная Псалтирь;

2) в составе богослужебных сборников (Псалтирь с восследованием — Москва, Полуустав или «Правило истиннаго живота христианскаго» — Вильно[3], Киев);

3) в составе полной Библии (Острожская, Московская, Елизаветинская).

Всего привлечено 43 издания: из них 34 старопечатных[4], 2 – средины XIX века, и 7 – издания XX–XXI вв., а именно:

1) Богослужебные издания:

а) простая Псалтирь – З-1570; М-1602; М-1632; М-1634; М-1636; Кут‑1650; М‑1653; М‑1697; К‑1715; К‑1742т; К-1743; К-1750т; К-1756; М-1778; К-1780; К‑1825т; К‑1825; К‑1847; М‑1913; М‑2008 .

б) следованная Псалтирь – В‑1622с; К-1643с; М-1658с; М-1669с; М-1681с; М-1686с; М‑1718с; М‑1742с; М-1744с; М-1749с; Ч-1763с; М‑1771с; М‑1773с; М-1782с; М-1862с; М‑1914с .

2) текст четьей Псалтири по изданиям:

а) Острожская Библия 1581 г. (Б_остр); б) Московская Библия 1663 г. (Б_м);

в) Елизаветинская Библия – Ел-1751; Ел-1762-М; Ел-1820-СПб; Ел-1900-СПб; Ел-1904-М.

Ключ к условным обозначениям (принципы сокращенной маркировки изданий):

А) для богослужебной Псалтири: {1: место издания}-{2: год изд.}{3: тип издания};

Место издания: М – Москва; К – Киев; В – Вильно; Ч – Чернигов; З – Заблудов; Кут – Кутейно.

Тип издания Псалтири: без пометы – простая; "с" – следованная; "т" – простая с толкованиями и комментариями на полях.

Б) для четьего текста: Ел{изаветинская Библия}-{год изд.}-{место изд.};

Место издания: М – Москва; СПб – Санкт-Петербург.

1.4 Контрольный участок текста и описание способа подачи первичных результатов

Чтобы в первом приближении представить себе общую картину такого явления, как пунктуация церковнославянского текста Псалтири, в качестве контрольного был выбран текст Пс 50[5].

Способ подачи материала осуществлен в табличном виде следующим порядком:

1) в строках расположены данные по каждому из изданий источниковой базы исследования, источники маркированы в буквенно-цифровом представлении (расшифровку см. в приложении);

2) в столбцах представлены знаки препинания, соответствующие определенному знакоместу в стихах Пс 50, согласно нумерации в тексте; нумерация знакомест в стихах псалма сквозная. Пробел в ячейке означает отсутствие знака на этом месте в данном издании;

3) маркировка цветом[6] дана для удобства восприятия табличной информации.

1.5 Выделение этапов в процессе бытования пунктуационной традиции

Метод дальнейшего исследования первичных результатов: обнаружение вариативных пунктуационных позиций посредством сравнительного сопоставления материала в сводных таблицах. К найденным позициям применялся последующий анализ функции данного знака в конкретном издании.

Анализ результатов в табличном виде позволяет выделить несколько этапов существования пунктуации в московском изводе текста богослужебной Псалтири. Выделение этапов обусловлено наличием трех поворотных изданий, под влиянием которых общее русло эволюционных изменений печатного текста претерпевало разворот. Издания следующие:

1) богослужебная Псалтирь, ставшая итогом книжной справы при патр. Никоне (мы пользовались изданием М‑1658с, существует еще редкое и со значительными утратами издание М‑1658);

2) четий текст Псалтири Елизаветинской Библии[7] (Ел‑1751);

3) четий текст издания Ел‑1900‑СПб.

2. Анализ этапов бытования пунктуации в московском изводе текста Псалтири

2.1 Первый этап: от Псалтири Московского Печатного двора 1602 г. до последнего издания реформы патр. Никона (1658 г.)

Обратимся к первому этапу — становление текста до завершения никоновской справы. Опираясь на результаты исследования А.В. Вознесенского[8] по истории печатной Псалтири московской традиции в XVII в., можно выделить некоторые особенности хода изменений в тексте книги. Исправления производились всегда, но с различной интенсивностью. Критерием правки изначально была понятность текста. В начале 40-х гг. московские типографы выяснили для себя новый дополняющий критерий, который дал направление справе, «она шла по пути устранения лишь тех нестыковок в тексте, которые становились очевидны при подходе к тексту с точки зрения грамматического знания. Именно поэтому все внимание типографов было обращено к форме слова, а в число отвергаемых чаще всего попадали архаичные и разговорные формы»[9]. Интенсивную правку находим в изданиях Псалтири М‑1641, М‑1642, М‑1645.IX (сентябрьское).

Новая стадия интенсивной правки наступает в начале 50-х гг.[10], когда пришло осознание, что «нельзя обойтись косметическими средствами вроде исправления отдельных форм слова», и что «текст нуждается в более решительной правке»[11]. Это выразилось в новой функции языковых глосс. Теперь замена одних форм слова другими производилась нередко прямо в тексте, а глоссы стали представлять собой указания на необходимость серьезных изменений текста, в том числе и лексических. Приведем примеры из Псалтири М‑1653, которая оставила след в истории, став причиной скандала в обществе по поводу исправлений в тексте. Эти исправления легко заметить из-за издательской правки, внесенной при постпечатной корректуре: они забелены, а текст вписан согласно с предшествующими изданиями. Мы сопоставили новые чтения с изданием Полуустава Петра Могилы К‑1643, и оказалось, что большая часть исправлений идет из киевского извода. Приведем часть из них:

1) исправления в тексте: 34:23 вонми судu2 моемӇ (прежн. судъ мой), 34:27 хотzщіи мира (прежн. миръ), 37:12 льстивнымъ (прежн. льстивнаz), 68:10 снэде1 мz (прежн. снэсть), 72:4 миръ грэшникоwвъ зрz (прежн. грэшникоwмъ), 85:13 избавилъ еси дш7ю мою (избави дш7ю мою) ;

2) языковые глоссы: 45:4 w3ст7и1лъ есть °село2° (°селе1ніе°); 83:1 Ко1ль воз8лю1блена °сє1ла° твоS (°селе1ніz°); 40:13 бu1детъ° бu1детъ° (бu1ди° бu1ди°); 77:57 пожре1бію °даде2° и5мъ (°раздэли2°); 86:5  и3 °той w3снова2 и5 вы1шній (и3 °са1мъ); 96:2 џблакъ и3 °мра1къ w4крестъ є3гw2 (°примра1къ).

Теперь, зная о влиянии старого киевского извода на московский, легко понять, откуда в тексте Пс 50 по изданию М‑1653 появилось несколько новых запятых — они тоже из киевских изданий (см. приложение 1, таблица I-1). В данном случае это знаки интонационного характера; запятая в первом полустишии ст. 19 с функцией современного тире. Однако влияние киевского извода на пунктуацию проявляется в некоторых местах текста еще и на уровне изменения смысла. Например стих Пс 102:15 (см. приложение 2, таблица II-2) в издании М‑1653 изменил традиционную смысловую разбивку:

Человёкъ ћкw травA . днjе є3гw2 ћкw цвётъ сeлный, тaкw њцвэтeтъ (М‑1602).

Человёкъ, ћкw травA днjе є3гw2, ћкw цвётъ сeлный тaкw њцвэтeтъ (М‑1653).

От этого чтения отказываются редакторы итогового издания никоновской справы М‑1658, возвращаясь к московской традиции. И от добавления в Пс 50 интонационных запятых «по-киевски» они также отказываются.

Традиционно издания Московского печатного двора (МПД) использовали лишь точку да запятую. Значимое заимствование московской традиции от киевской — появление новых знаков препинания: в Псалтири М‑1653 систематически применяется точка с запятой в качестве знака вопроса, и лишь начиная с Псалтири М‑1658 осваивается двоеточие.

Внутри московской традиции заметна работа со знаками: в изданиях 30-х гг. наблюдается появление интонационной запятой в ст. 50:8 (безвBстнаz и3 т†йнаz премdрости твоеS, kви1лъ ми2 є3си2). Действительно, на этом месте запятую можно найти в некоторых рукописях, но редакторы печатного текста впоследствии ее убирают, сочтя постановку знака не оправданной (см. приложение 1, таблица I-1). Данный пример показывает, что переход от рукописной традиции к печатной оказал стабилизирующее действие на систему пунктуации, способствовал образованию общей традиционной нормы для постановки знаков препинания в Псалтири.

Существенные отличия текста Псалтири в изводах образовались в силу целого ряда причин. Генеалогия московского извода печатной Псалтири восходит к изданию М‑1602, а киевского — к тексту в составе Острожской Библии. Хотя эти два исходных текста весьма близки между собой, но есть и разности. По большей же части разночтения накопились в процессе редакторских исправлений текста (см. приложение 3), который шел вполне автономно для каждого извода[12]. Тем более показательно, что, не смотря на автономность развития текста, можно констатировать единый подход к принципам пунктуации в тексте. Обе традиции сохраняют принципы общей рукописной традиции, отсеивая ее излишества. Различия в постановке знаков если и наблюдаются (как мы отметили для стиха 102:15), то находятся в сфере смыслового деления.

2.2 Второй этап: до выхода Елизаветинской Библии (1751 г.)

Второй этап существования пунктуационной традиции печатной Псалтири начинается с появления текста нового московского извода в итоговом издании никоновской справы — это Псалтирь 1658 г. (М‑1658с). Здесь находим текст, который нам знаком, поскольку изменений почти не претерпел. А.В. Вознесенский показывает, что возобновление интереса к тексту было лишь при патр. Иоакиме (два издания: М‑1678.I и М‑1678.V), но попытка привести справу к завершению не состоялась, изменения в тексте были незначительны (в Пс 92:4 слово струги заменили на сотреніz). Вывод таков, что в целом «типографы не пошли далее исправлений, нацеленных на устранение опечаток, а также на совершенствование орфографии, пунктуации, акцентуации…»[13] Добавим, что в результате иоакимовской справы у двоеточия в Псалтири появилась новая функция — введение прямой речи (впрочем, иногда это оставлено и для запятой). Издание М‑1658с применяло двоеточие только как знак промежуточный по силе между точкой и запятой (см. приложение 4), рассмотрим несколько примеров:

1) в стихе 3:6 двоеточие создает смысловой ритм, устанавливая последовательность событий: уснул и спал : но восстал, благодаря помощи от Господа;

2) в стихах 3:7-8 при помощи двоеточия реализуется, опять же, деление смыслового ритма — не убоюсь : восстань, и спасименя: ты поразил врагов, сокрушил зубы их. В то же время очень важно, что отсутствие точек на данном отрезке текста (их заменили двоеточия) создает единство восприятия перечисленных действий. Так для Псалтири М‑1658с, но, к сожалению, последующие издания постепенно теряют то, что заложено никоновскими справщиками;

3) в стихе 12:5 двоеточие заменяет запятую при выделении прямой речи;

4) в стихах 12:6-7 находим двоеточие в качестве знака, задающего поэтический ритм; здесь две поэтических структуры: сначала антитетический параллелизм, после которого идет обычный параллелизм — они возрадуются если пошатнусь: но я [всегда] надеялся на твою милость; сердце мое возрадуется о спасении: буду воспевать благодетеля Господа, и петь его имени. Отметим, в Псалтири М‑1744с появляются формальные знаки[14].

Переходя к описанию функций запятой в церковнославянском тексте, рассмотрим стих 50:9. Встречаемся с параллелизмом, в обоих частях которого есть запятая с функцией современного тире — это интонационные знаки. Здесь, в параллельной структуре, Псалтирь М‑1658с ставит разделителем двоеточие — это знак поэтического ритма. Интонация всегда находится в подчиненном положении к ритму, поэтому весьма удачно, что знак ритма сильнее:

Њкропи1ши мS v3ссHпомъ , и3 њчи1щусz : њмhеши мS , и3 пaче снёга ўбэлю1сz.

Запятая для церковнославянского текста всегда указывала на задержку речи, и образующаяся пауза может использоваться, в частности, для подчеркивания смысловой роли одного из членов предложения. Наглядной иллюстрацией будет один из ряда случаев, когда запятая ставится между подлежащим и сказуемым, чего не встречается в русском языке:

Пс 24:2 И$бо вси2 терпsщіи тS, не постыдsтсz.

Пс 72:27_А Ћкw сE ўдалsющіи себE t тебE, поги1бнутъ.

Здесь запятая используется, чтобы сосредоточить смысловой акцент фразы на содержании действия сказуемого. В указанных стихах интонационный знак появляется начиная с Псалтири 1658 г., изданной при патриархе Никоне, и стабильно сохраняется в традиции печатной Псалтири как московских (М‑1749с), так и киевских изданий (К‑1742т).

Приведем примеры интонационных запятых, которые печатный текст воспринял еще от рукописной традиции. Это знаки акцента при распространенных обстоятельствах, которые выражены существительным в косвенном падеже с зависимыми от него словами. Можно указать большой спектр смысловых оттенков подобного рода конструкций:

Во-первых из исследуемого псалма стих 50:6 Поми1луй мS б9е, по вели1цэй млcти твоeй, и3 по мн0жеству щедр0тъ твои1хъ, њчи1сти беззак0ніе моE. А также:

а) причинно-следственных

Пс 37:6 Возсмердёша и3 согни1ша р†ны моS, t лицA безyміz моегw.

Пс 131:10 Дв7да рaди рабA твоегw2, не tврати2 лицE помaзаннагw твоегw 2.

б) места

Пс 100:2_Б прехождaхъ въ неѕл0біи сeрдца моегw2, посредЁ д0му моегw2.

в) времени

Пс 73:4_А И# восхвали1шасz ненави1дzщіи тS, посредЁ прaздника твоегw2.

г) образа действия

Пс 76:21 Настaвилъ є3си2 ћкw џвцы лю1ди твоS, рук0ю мwmсeовою, и3 ґарHнею.

д) тех, которые затруднительно классифицировать по формальным признакам

Пс 16:7  Ўдиви2 млcти твоS спасazй ўповaющыz на тS, t проти1вzщихсz десни1цэ твоeй.

Разумеется, предложенное нами описание данного явления церковнославянской пунктуации в терминах современной грамматики весьма условно. Применяем его лишь с целью ярче представить обширность явления.

В хронологических рамках рассматриваемого этапа становления пунктуации происходит важное изменение в киевских изданиях. Выполняя волю Петра I, Синод издает указ от 31 августа 1721 г., которым подчиняет себе Киево-Печерскую и Черниговскую типографии и запрещает печатать богослужебные книги по киевскому изводу. Для контроля исполнения велено новые тиражи церковных книг пускать в продажу только после посылки в Синод двух экземпляров для сличения с московскими изданиями, «чтобы розни и особого наречия никакого не было»[15]. Одним из последних изданий со старым киевским изводом стала Псалтирь К‑1715. Ее текст сильно приблизился к московской традиции в плане орфографии по сравнению с Псалтирью в Полууставе митр. Петра Могилы (К‑1643с): к минимуму сведены различия при постановке ударений и грамматические особенности. Основные отличия проявлялись в лексике. В самом начале перехода к московскому типу текста появляется два типа изданий Псалтири. В одних можно наблюдать калькирование московского текста (К‑1743), в других же московский текст претерпевает заметную редакторскую правку (К‑1742т; К‑1750т; К‑1756). Однако с течением времени выделенный подвид извода постепенно исчезает, возвращаясь к стандартному тексту московских изданий.

Анализ текста К‑1742т показывает, что редакторские изменения носят орфографический характер, и они находятся в русле справы старого киевского извода. Например, последовательно винительный падеж именных частей речи заменяется на родительный при глаголах желания и при отрицаниях: 25:9 Да не погуби1ши съ нечести1выми души2 моеS (дyшу мою2), и3 съ мyжи кровeй животA мегw2 (жив0тъ м0й) 33:13  Кт0 є3сть человёкъ хотsй жив0та (жив0тъ) 50:19  сeрдца сокрушeнна и3 смирeнна (сeрдце сокрушeнно и3 смирeнно) бGъ не ўничижи1тъ. 65:20  не tстaви моли1твы моеS2 (моли1тву мою2), и3 млcти своеS(млcть свою2) t менE 68:21  Поношeнz (поношeніе) чazше душA моS и3 стрaсти (стрaсть) 77:67  и3 колёна є3фрeмова (колёно є3фрeмово) не и3збрA 100:3 Не предлагaхъ пред8 nчи1ма мои1ма вeщи законопрестyпныz (вeщь законопрестyпную) 118:174 Возжелaхъ спасeніz твоегw2 (спасeніе твоE) – в скобках формы по московскому изводу. Подобные изменения находим в редакторской правке виленского издания В‑1622с, их принимают справщики митр. Петра Могилы (см. таблицу):

В нескольких случаях оставлены формы, возникшие в старом изводе ради достижения ясности текста: 43:6 Њ тебЁ враги2 нaшz и3збодeмъ рогaми (р0ги) 60:7  Дни2 на дни2 цр7eви (царє1вы) приложи1ши 104:16 всsко ўтверждeніе хлёбное сотрE (сотры2) 104:33  сотрE (сотры2).

Также отдельные окончания падежных форм — суть остатки орфографии старого извода: 18:5 и 35:4[16] глагw1ли (глаг0лы) 76:20  слэди2 (слэды2) твои2 не познaютсz 18:10 судбы6 гDнz (гDни) 77:4 возвэщaюще хвалы6 гDнz (гDни) 105:2 Кто2 возглаг0летъ си6лы гDнz (гDни) 106:43  и3 ўразумёютъ млcти гDнz (гDни).

Наконец, как некий новый шаг в справе Псалтири: сохраняется  корневой согласный там, где московская традиция наблюдает его редукцию с глухим согласным приставки: 101:27  и3 всS ћкw ри1за њбветшaютъ (њбетшaютъ) 118:61  Ќжz грBшникъ њбвzзaшасz (њбzзaшасz) мнЁ 136:2 њбвёсихомъ (њбёсихомъ) nргaны нaшz 146:3 њбвzзyzй (њбzзyzй) сокрушє1ніz и4хъ; возможно, сюда же относится смена изменяющихся согланых в корне: 18:11 возжелBнны (вожделённы); 150:1 хвали1те є3го2 во ўтверждeніи (ўтвержeніи) си1лы є3гw2.

Принципы пунктуации в издании К‑1742т остаются в русле рукописной традиции. Принимая в целом систему постановки знаков из московского извода, киевские редакторы вместе с тем проявляют критический подход. Это проявляется, с одной стороны, в добавлении своих интонационных запятых: 24:10 Вси2 путіE гDни , млcть и3 и4стина, взыскaющымъ завёта є3гw2; 25:1  ћкw ѓзъ неѕл0бою моeю ходи1хъ : и3 на гDа ўповaz , не и3знемогY; 31:7  Ты2 є3си2 прибёжище моE , t ск0рби њбдержaщіz мS; 35:7 Прaвда твоS , ћкw г0ры б9іz, судбы6 твоS , бeздна мн0га; 36:2  ЗанE ћкw травA , ск0рw и4зсшутъ, и3 ћкw ѕeліе ѕлaка , ск0рw tпадyтъ; 73:14  Ты2 сокруши1лъ є3си2 главY ѕмjеву, дaлъ є3си2 того2 , брaшно лю1демъ є3fіо1пскимъ. С другой стороны, происходит авторская расстановка знаков в стихах, требующих прояснения смысла (примеры см. приложение 5).

Существенный итог по второму этапу: при переходе к новому изводу текста Псалтири в обеих традициях, киевской и московской, сохраняется единый подход к принципам пунктуации в тексте.

2.3 Третий этап: до издания в Санкт-Петербургской Синодальной типографии исправленного издания Елизаветинской Библии (1900 г.)

Публикацией Елизаветинской Библии открывается третий этап существования пунктуационной традиции печатной Псалтири. В свое время, при издании Московской Библии 1663 г., повторяющей в целом Острожскую Библию, текст Псалтири набран по богослужебному изданию М‑1658 (довольно тщательно скопирована и пунктуация, вместе с ошибками: см. приложение 1, таблица I‑2). Теперь наблюдается обратная ситуация — справщики Московской синодальной типографии (МСТ) за основу богослужебной Следованной Псалтири (М‑1771с, М‑1773с) взяли четий текст Псалтири из новой Библии. Это видно, во-первых, по наличию языковых глосс, во-вторых, по знакам препинания, которые дублируют издание Ел‑1751. Предисловие поясняет, почему исправления не внесены в текст: «ПСАЛТИРЬ: Въ сiй книз э нын э вновь изсл э дованной и снесенной съ греческимъ седмидесяти преводомъ многiя явилися несходства: обаче, аще они и исправлены, точiю въ текстъ состава не внесены, но на брезљхъ положены: якоже Высочайшiй указъ Блаженныя и В э чнодостойныя памяти Петра Великаго Iмператора Всероссiйскаго повел э ваетъ».

При завершении справы Славянской Библии профессорами Киевской академии иеромонахами Варлаамом (Лящевским) и Гедеоном (Слонимским) прототипом послужил текст Московской Библии 1663 г.[17], в составе которой воспроизведен текст Псалтири после справы при патр. Никоне (т. е. изданный Московским печатным двором в 1658 г.). На примере исследования Пс 50 можно подтвердить, что пунктуация издания Ел‑1751 генетически зависит от текста М‑1658. Здесь видим, с одной стороны, что изменения не носят кардинального характера — знаки пунктуации сохраняются на своих прежних местах: нет новых знаков, сняты лишь две запятые в ст. 3, которые носят интонационный характер и сохранялись благодаря традиции. С другой стороны, наблюдается много изменений за счет замены знаков: две точки в конце стт. 4 и 20, а также шесть запятых, отвечающих за поэтический ритм, заменены на двоеточие. Расширение использования двоеточия имеет свои негативные последствия. Рассмотрим примеры (см. приложение 1, таблица I‑2).

В прежней традиции, начатой с издания М‑1658, в Пс 50 поставлены два двоеточия в тех местах, где требовался знак сильнее запятой, но слабее точки. Похоже, та же мысль у справщиков Ел‑1751, когда они применяют двоеточие между стт. 4 и 5, 20 и 21 (следующий стих начинается союзным словом, что показывает связь с предыдущим), а также в стт. 16, 18, 21 (при двух знаках препинания в них двоеточие показывает среднюю часть стиха — задает ритмическое деление, и тогда ясно, что запятая в одной из половинок обеспечивает деление интонационное, т. е. подчиненное по отношению к ритму). Для оставшихся стихов с заменой «запятая на двоеточие» возникает вопрос о функции нового знака, поскольку в них и до замены явной была двухчастная структура. Допустим, в стт. 10 и 19 двоеточие возникает в привычном для современного читателя значении — после него идет высказывание, которое поясняет и раскрывает смысл предыдущего. Но как тогда воспринимать двоеточие ст. 8, если ст. 7 имеет аналогичное построение, но в нем оставлена запятая? Очевидно справщики взяли на себя роль толкователей текста. Желая помочь читателю, они лишают его возможности непосредственно воспринимать поэзию Псалтири, что проявляется в нескольких аспектах. Во-первых, читателя заставляют перевести внимание с текста на анализ функции вспомогательных средств — знаков препинания, а во-вторых, ему навязывают интерпретацию смысловых связей внутри псалма. К тому же происходит размытие функционального назначения двоеточия, что совсем не облегчает восприятие текста (к чему стремились справщики), но создает многозначность в системе пунктуации, т. е. помеху для восприятия.

Общая тенденция изменений в пунктуационном строе видна при сопоставлении изданий до влияния Ел‑1751 (М‑1749с) и после (М‑1771с) (см. приложение 6). Устранена значительная часть интонационных запятых, интенсивно добавляются знаки синтаксического характера, нарушающие поэтический ритм и размывающие смысловое членение. Пример Пс 4:4-9 свидетельствует, что пунктуационные исправления в следованной Псалтири (М‑1771с) продвинулись местами далее, чем в тексте Елизаветинской Библии (см. приложение 6, последний пример — добавление знаков в М‑1771с: Ст. 4 гDь ўслhшитъ мS , внегдA воззвaти ми знaменасz на нaсъ свётъ лицA твоегw2 , гDи въ ми1рэ вкyпэ ўснY и3 почjю : ћкw ты2 гDи , є3ди1наго на ўповaніи всели1лъ мS є3си). Здесь издание Ел‑1762‑М сохраняет традицию, как в богослужебной Псалтири М‑1749с.

Примечательно, что простая богослужебная Псалтирь в изданиях МСТ (М‑1778) и Киево-Печерской лавры (К‑1780) в некоторых изданиях сохраняет пунктуацию без следов влияния четьего текста. Следованная Псалтирь издания Черниговской типографии хотя, на первый взгляд, и повторяет московскую традицию, но при подробном рассмотрении оказывается, что смысловое деление в спорных случаях взято по изданию Ел-1751 (см. приложение 2). Обзор всех доступных изданий показывает, что эти спорные случаи возникают, когда редакторы Ел‑1751 обращаются к старому киевскому изводу (скорее всего — к Острожской Библии), заимствуя смысловое деление (Пс 86:5; 102:15; 109:5; см. приложение 2). Наиболее радикальное изменение смысла из-за новой расстановки знаков произошло в стихе Пс 86:5, причем искажение это сохраняется в тексте Псалтири по сей день, а также проникло в службу навечерия Рождества Христова, где данный стих является прокименом на девятом часе службы Великих часов. Приведем для сравнения традиционное чтение и чтение начавшееся с издания Ел‑1751:

1) Мaти сіHнъ речeтъ человёкъ, и3 человёкъ роди1сz въ нeмъ, и3 т0й њсновA и5 вhшній.

2) Мaти сіHнъ речeтъ : человёкъ и3 человёкъ роди1сz въ нeмъ, и3 т0й њсновA и5 вhшній.

 Нередко спорные случаи рождены произволом самих редакторов. Это закономерный итог того, что все образование в академиях XVIII в. велось на латыни, которая воспитывает иное восприятие пунктуационных норм, чем славянский и греческий языки. Преобладание структурного и строго упорядоченного языкового сознания в латыни способствует преобладанию синтаксического уровня над поэтико-интонационным.

2.4 Четвертый этап: до наших дней (Псалтирь Издательского отдела РПЦ, 2007 г.)

Определяющим изданием четвертого этапа существования церковнославянской пунктуации стала Елизаветинская Библия 1900 г., вышедшая в Санкт-Петербургской синодальной типографии. Редакторы ничего не сообщают читателю об изменениях текста, однако здесь многое изменено в орфографии, есть даже нововведения. Публикация А.Г. Кравецким данных из архива синодальных типографий[18] позводяет однозначно утверждать, что инициатором всех изменений был старший справщик СПбСТ П.А. Гильтебрандт. Это известный ученый своего времени, лауреат Макарьевской премии, которую получил за «Справочный и объяснительный словарь к Псалтири» (СПб., 1898)[19]. Уже в своем Словаре Петр Андреевич, приводя цитаты из псалмов, применяет те принципы орфографии, которые находим в Библии 1900 г. Благо, не все они перешли в Библию. Например, вышел синодальный указ, запрещающий использование заглавных букв в средине текста[20]. Не будь сего, мы бы нашли в Библии написанными с заглавной буквы имена Божии, местоимения, относящиеся к именам и действиям Бога, имена собственные и географические названия, именования ангельских сил, и т. д.

Орфографические нововведения проявились как: 1) употребление «есть якорного» «в формах родительного падежа менє2, тебє2, t себє2 для отличения их от подобозвучных форм падежа винительного»; 2) употребление каморы (облеченного ударения) вместо оксии или варии как отличительного признака множественного числа для всех без исключения слов, имеющих подобозвучные формы единственного числа. Как заключает Н.В. Никольский, старший справщик МСТ, в первом случае Гильтебрандт заимствует прием киевских изданий 1860-70-х гг., а во втором «применение графических приемов, различающих омонимы, вызвано не стремлением избежать двусмысленности… не для прояснения смысла, а для стройности орфографической системы»[21]. В стихе Пс 149:2 w3 царЁ заменяется на w3 цари2 (хотя окончание, как и для Мф 9:4 w3 кнsзэ, во всех (!) печатных изданиях - э), чтобы над всеми сходными формами множественного числа поставить камору: цари6, кнz6зи. В тексте Библии Ел‑1900‑СПб внесен ряд грамматических изменений: Гильтебрандт заменяет все "неправильные" формы с окончанием - ей на "правильные" — в Псалтири теперь не найти формы дне1й, но только днjй (прежде только в словосочетании долгота2 днjй), также вместо зaповэдей —  зaповэдій, вместо пролeй —  пролjй. Ряд поправок можно продолжить. Так появляются ранее никогда не встречавшиеся в реальных изданиях чтения: Дaлъ є3си2 весeліе въ сeрдцы моeмъ (4:8); ўмалeніе днjй мои1хъ возвэсти1 ми. Не возведи2 менE во преполовeніе днjй мои1хъ (101:24-25) .

Наиболее существенные изменения претерпел строй пунктуации (см. приложение 1, таблица I‑3). «По мнению Никольского, П.А. Гильтебрандт ввел два новых пунктуационных правила, не встречавшихся раньше, изменяя, таким образом, саму систему пунктуации»[22], а именно: 1) обращения (звательный падеж) всегда ставятся в запятых ; 2) «Междометия как частицы, заменяющие полное предложения, ставятся в запятых, например: є4й, o4ч7е (Мф 11:26). Частица се1 (Ἱδού, ἴδε) отделяется запятою также и для отличия от местоимения се1 (τοῦτο)»[23].

Разрушающая единство текста избыточность новых знаков, например при выделении обращений, проявляется как в том, что они носят чисто формальный характер, так и в том, что при чтении зачастую их пытаются передать интонацией. Можно привести примеры, когда это не только неуместно с точки зрения традиции, но и просто комично: И# нhнэ, цaріе, разумёйте, накажи1тесz, вси2 судsщіи земли2 (Пс 2:10); Похвали2, їеrли1ме, гDа, хвали2 бGа твоего2, сіHне2 (Пс 147:1).

Рассмотрев всю историю печатного текста Пс 50, найдем, что лишь с издания Ел‑1900‑СПб выделяются запятыми частица се (стихи 7 и 8), а также обращение в средине и  конце фразы (стихи 3, 20 и 12, 16). Обращение в начале стиха 50:17 начинает выделяться в изданиях XIX в. Это не противоречит общей традиции: в славянских текстах обращение может обособляться (не всегда), если оно стоит в начале фразы, или при измененном порядке слов. Инверсия в Псалтири практически не наблюдается, поскольку перевод этой книги — калька с еврейского текста, где очень редко нарушается порядок слов. Исключения единичны: Тh же во с™ёмъ живeши, хвало2 ї}лева (21:4); Ћкw ты2 просвэти1ши свэти1льникъ м0й, гDи б9е м0й, просвэти1ши тмY мою (17:29 – только К‑1742т); Ћкw с0ніе востаю1щагw, гDи, во грaдэ твоeмъ w4бразъ и4хъ ўничижи1ши (72:20) .

Скажем еще об одном нововведении в строе пунктуации издания Ел‑1900‑СПб — это удаление "ненужных" с точки зрения синтаксиса знаков. Между тем, именно от удаления запятых произошла наиболее существенная потеря — разрушение поэтического и смыслового ритма в тексте Псалтири. Из таблицы I-3 (приложение 1) видим, что впервые за историю печатного текста сняты запятые, отвечающие за поэтический ритм (стихи 50:4, 5, 6, 11, 13, 14). Они показывали центр двухчастной поэтической структуры — параллелизма. При этом в стихе 50:6 запятая синтаксического характера визуально становится новым разделителем, отчего наблюдается ничем не оправданный смысловой перекос:

ћкw да њправди1шисz во словесёхъ твои1хъ, и3 побэди1ши внегдA суди1ти ти2. (прежняя традиция)

ћкw да њправди1шисz во словесёхъ твои1хъ, и3 побэди1ши, внегдA суди1ти ти2. (от Ел‑1820‑Спб)

ћкw да њправди1шисz во словесёхъ твои1хъ и3 побэди1ши, внегдA суди1ти ти2. (Ел‑1900‑СПб)

Осталось показать, как возникают нарушения смыслового ритма, что рассмотрим на примере стихов Пс 36:3-9. Текст отрывка приводим по изданию М‑1749с. Пунктуация в издании К‑1742т отличается от московского по отношению к смысловым связям между фразами (за счет замены знаков; указаны в скобках), но ритмическая структура у них общая. В издании Ел‑1900‑СПб некоторые знаки изменены по отношению к двум предыдущим, и пять запятых сняты (подчеркнуты и выделены цветом). Похоже, редактор удаляет их, как "ненужные" между однородными предложениями, связанными сочинительной связью:

Ўповaй на гDа , и3 твори2 бlгостhню, ( : Ел‑1900 ) и3 насели2 зeмлю, и3 ўпасeшисz въ богaтствэ є3S. На­слади1сz гDви, и3 дaстъ ти2 прошє1ніz сeрдца твоегw2 . Tкрhй ко гDу пyть тв0й , и3 ўповaй на него2, и3 т0й сотвори1тъ. (, К‑1742т ) И# и3зведeтъ ћкw свётъ прaвду твою2 , и3 судьбY твою2 ћкw полyдне. (:К‑1742т ) Повини1сz гDви , и3 ўмоли2 є3го2, (. К‑1742т ) не ревнyй спёющему въ пути2 своeмъ, человёку творsщему законопреступлeніе. Престaни t гнёва , и3 њстaви ћрость: не ревнyй, є4же лукaвновати. ( , Ел‑1900 ) ЗанE лукaвнующіи потребsтсz: (, Ел‑1900 ) терпsщіи же гDа, тjи наслёдzтъ зeмлю.

Влияние Библии 1900 г. под редакцией П.А. Гильтебрандта прослеживается на простой псалтири М‑1913, которая в наше время неоднократно переиздана репринтом (не смотря на обилие опечаток в тексте). Однако Следованная Псалтирь М‑1914с снова возвращается к нормам орфографии МСТ, которые защищал Н.В. Никольский. Это издание повторено репринтом Издательским советом РПЦ при митр. Питириме (Нечаеве) в начале 60-х.

Начиная с 2007 г. Отдел богослужебных книг Издательского совета РПЦ переходит от репринтного способа издания Псалтири к компьютерной верстке, сообщив официально, что «набор текста псалмов осуществлен по Библии, изданной в 1900 году в Санкт-Петербурге Синодальной типографией»[25]. С тех пор текст Псалтири продолжает переиздаваться в неизменном виде, представляя собой ориентир для прочих издательств. К большому сожалению, помимо Псалтири прочие церковнославянские тексты богослужебных изданий редакторы ведущих издательств "подтягивают" теперь к нормам гражданской пунктуации «по Розенталю».

3. Выводы о становлении пунктуационного строя церковно­сла­вянской Псалтири по этапам, выделенным в ходе исследования

В результате исследования пунктуации в печатной богослужебной Псалтири на примере Пс 50 выделены четыре этапа существования пунктуационной традиции. Детальное изучение этапов позволяет определить их характерные признаки:

1) на первом этапе (от издания М‑1602 до М‑1654) пунктуация сохраняется по наследию от рукописной традиции, преемство текста в печатных изданиях (начавшееся от М‑1602) позволяет очистить текст от излишних знаков рукописной традиции, формируется основа для дальнейшего усовершенствования пунктуации в печатном тексте Псалтири. Основная забота редакторов на этом этапе обращена к прояснению смысла текста и исправлению грамматики;

2) на втором этапе внимание к тексту заметно уменьшается, интенсивнее работа идет с пунктуацией, которая продолжается даже после консервации текста в следствии императорского указа; идет кропотливая работа по сохранению традиции, которая становится нормообразующим фактором для пунктуации. Текст Псалтири богослужебного издания М‑1658 (итоговое в труде никоновских справщиков над Псалтирью) повторен в четьей Библии 1663 г. (прочие книги Писания оставлены согласно редакции Геннадиевской Библии). Как мы отметили выше: при переходе к новому изводу текста Псалтири в обеих традициях, киевской и московской, можно констатировать единый подход к принципам пунктуации в тексте;

3) на третьем этапе под влиянием авторитета исправленного текста славянской Библии (Ел‑1751) в ритмико-интонационный строй пунктуации Псалтири вносятся изменения, характерные для гражданского текста: сокращается число интонационных знаков, появляются знаки формального синтаксического деления. Знаки поэтического и смыслового ритма остаются на своих местах, но часто заменяются на двоеточие (под влиянием киевской традиции). Синтаксические знаки привносят нарушение ритмической структуры текста, разрушая поэтику. Богослужебные издания начинают следовать авторитету четьего текста;

4) на четвертом этапе под влиянием издания Елизаветинской Библии, выпущенной в 1900 г. в Санкт-Петербургской синодальной типографии происходит принципиальное изменение пунктуационного строя Псалтири. В этом издании церковнославянский текст содержит гражданскую пунктуацию, редакторы при постановке знаков руководствуются формально-синтаксическим подходом. Практически исчезают оставшиеся интонационные знаки. Впервые в истории печатного текста Псалтири убираются знаки поэтического и смыслового ритма, также впервые систематически выделяется запятыми обращение. Многие современные богослужебные издания Псалтири повторяют пунктуацию согласно Библии 1900 г.