ВСТУПЛЕНИЕ

Свт. Григорий Богослов еще в четвертом веке говорил, что «мы домогаемся не победы, а возвращения братьев, разлука с которыми терзает нас»[1]. Таким должно быть и наше отношение к Римско-Католической Церкви, которая уже почти целое тысячелетие находится в расколе по отношению к Вселенскому Православию. Много было попыток взаимного исследования экклезиологии друг друга, однако, до сих пор остается немало вопросов, которые заводят в тупик дальнейший православно-католический диалог.

В результате многолетней работы Международной Комиссии по Богословскому Диалогу между РКЦ и ПЦ было отмечено, что вопрос примата Римского епископа является ключевым разногласием в понимании единства Церкви. Однако также стало очевидным, что если мы будем ожидать, когда исследователи Библии или историки придут к согласию по этому вопросу, мы можем отложить единение Церкви еще на тысячелетие, если не на бесконечность[2].

Поэтому, если мы не можем встретиться на почве ни библейской экзегезы, ни истории, то единственным выходом для достижения единства между православным и римско-католическим пониманием данной проблемы является анализ некоторых фундаментальных богословских принципов. Основополагающей истиной, которая наиболее полно и глубоко может нам объяснить тайну единства Церкви, является богословие единства Лиц Пресвятой Троицы. И в этом вопросе мы обнаруживаем некоторое расхождение православной и римско-католической триадологий.

ПРАВОСЛАВНАЯ ТРИАДОЛОГИЯ

Основу для понимания единства Церкви православное богословие черпает из тайны единства Лиц Пресвятой Троицы, источником которого является Лицо Отца. Бог Отец есть начало (ἀρχή) Божественного единства, о чем свидетельствуют многочисленные святоотеческие тексты. Григорий Богослов называет Бога Отца «Единением, из Которого Другие и к Которому Они возводятся»[3]. Афанасий Великий, толкуя слова апостола, говорит: «в Церкви един Бог, Который над всеми и чрез всех и во всех (Еф.4:6), над всеми как Отец, начало и источник, чрез всех — Словом, во всех же — в Духе Святом»[4]. Ориген же, объясняя слова Писания: «Господь имел Меня началом путей Своих» (Притч.8:22), говорит, что «Бог вселенной – явным образом начало, выводя из того факта, что Отец – начало Сына, Творец, начало творений и в абсолютном смысле Бог, начало существ. Это можно доказать посредством: "В начале было Слово" (Иоан.1:1), считая Слово Сыном, о котором сказано, что Он в начале, поскольку Он в Отце»[5].

Говоря о Лице Отца как начале и причине единства Троицы, необходимо сделать оговорку, что так называемая монархия Отца, православно исповедуемая, не вводит онтологического превосходства Лица над Сущностью, так как Ипостась Отца неотделима от Его Сущности. Понятие монархии говорит о Лице Отца как конституирующем бытие Бога и объясняет личностное онтологическое происхождение Троицы именно в Лице Отца, а не Единой Сущности, что влекло бы за собой некоторую необходимую и безусловную причинность бытия, зависимость существования от логической необходимости сущности, что, в свою очередь, является уже платонизмом. Ведь именно Платон, говоря о единичном существе – человеке, – поясняет: «Все, что возникло, возникает ради всего в целом, с тем, чтобы осуществилось присущее жизни целого блаженное бытие, и бытие это возникает не ради тебя, а, наоборот, ты ради него»[6]. То же можно найти и у других философов. Марк Аврелий, например, говорит, что человек должен всегда помнить, что является лишь частью целого, и «части нет вреда там, где есть польза целому»[7]. Но эта философия в корне противоречит истинному пониманию бытия Бога, которое не мыслится в категориях необходимости. Григорий Богослов, говоря о Боге, как любовью преисполненной и вытекающей из краев чаше, отвергает такое платоническое[8] понимание необходимости бытия. Он говорит: «Ибо не дерзаем наименовать этого преизлиянием благости, как осмелился назвать один из любомудрых эллинов, который, ясно выразился: "как чаша льется через края". Не дерзаем из опасения, чтоб не ввести непроизвольного рождения и как бы естественного и неудержимого исторжения, что всего менее сообразно с понятиями о Божестве»[9].

РИМСКО-КАТОЛИЧЕСКАЯ ТРИАДОЛОГИЯ

Начиная с блаж. Августина, в западном понимании Троицы не трудно увидеть следы платонической идеи о возврате многих к одному. Когда он говорит о Лицах Троицы, у него нивелируется идея внутрибожественной монархии, которая восточным богословием интерпретировалась как союз единства или единящее начало. Он истолковывает единство Лиц Троицы в категориях отношений, что еще называют психологическим объяснением. Трактовка божественной причинности бытия обнаруживает некоторый примат сущности над личностью, что в свою очередь дает возможность думать о платонически понимаемом принужденном единстве Лиц Троицы. Латинское богословие, хотя и считает безначальность особенностью Отца, однако, эта особенность не является основополагающим принципом единства Троицы.

Римская Церковь употребляет по отношению к Богу выражение «сущность», понимая под ним конституирующее «Божие бытие в его единстве»[10]. А термин «лицо» или «ипостась» означает «Отца, Сына и Святого Духа лишь в их реальном различии друг от друга; термин "отношение" – чтобы указать, что это различие состоит в их взаимной соотнесенности»[11].

Такое сущностное или так называемое эссенциальное богословие позволяет видеть в Боге два начала: «…западная традиция выражает, прежде всего, единосущное общение между Отцом и Сыном, говоря, что Дух исходит от Отца и Сына, утверждая, что это "согласно с законом и разумом"»[12].

Эта триадология имеет соответствующее влияние и на экклезиологию. Конституция о Церкви говорит, что Христос является главой Церкви: «Христос… – глава Тела, то есть Церкви. Он – начаток, Первенец из мёртвых, дабы иметь Ему во всём первенство (ср. Кол.1:15-18)»[13]. Однако соответствующее первенство и владычество приписывается и Римскому Понтифику, который также есть глава Церкви, и о нем сказано, что он является «наместником Христа и зримым Главой всей Церкви»[14]. Верховный Архиерей, Епископ Римский и Преемник св. Петра «есть постоянное и видимое начало и основа единства и епископов, и множества верных» (LG-23). «Ибо Римский Первосвященник имеет над Церковью, в силу своей должности наместника Христа и пастыря всей Церкви, полную, верховную и вселенскую власть, которую он вправе всегда свободно осуществлять (LG-22)»[15]. Таким образом, мы видим, что в Церкви присутствуют также два начала.

Первенство в Церкви

Что касается первенства в Церкви, то «всякое первенство в искупленном человечестве… является лишь временным образом, всегда нуждающимся в совершенствовании первенства Господа Любви»[16]. Однако этот образ восходит к самим апостолам, в чем согласны как РКЦ, так и ПЦ. Свт. Симеон Фессалоникийский, описывая поставление патриарха, говорит: «При рукоположении патриархов, рукоположенный патриарх не целует рукоположившаго в руку и в ланиту; но, поцеловав наперед божественный престол, восходит на подножие его и совершает целование по обычаю, причем рукоположивший его, поцеловав наперед священный престол, как источник священных действий, целует потом руку рукоположеннаго патриарха, как ставшаго первым в Божественном Духе и патриархом их... Ибо, хотя и одна благодать, и сила, и чин епископства от Бога, перваго и единаго Отца и Епископа; но имеет в себе и отчества, и сыновства, и различныя дарования благодати, как и всякий чин. Так и Божество есть Отец, и Сын, и Святый Дух. И хотя в Троице — одно существо, но Отец… безвиновен, а прочия Лица от Него заимствуют свое начало»[17].

Здесь мы видим служение патриарха как первого среди равных, что напоминает нам «монархию» Лица Отца в Троице. Как Отец имеет ту же природу, что и Сын с Духом Святым, так и патриарх, будучи первым, обладает равным священством со своими сослужителями, хотя и является как бы корнем и источником священства для остальных епископов, подобно тому, как Лицо Отца есть начало и источник Божественности.

СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ

1. Основное отличие православной и римско-католической триадологий можно выразить в принципиальном понимании как Бога, так и всего миробытия. Что означают слова «Бог есть любовь» (1Иоан.4:8)? После всего, что мы сказали, очевидным становится то, что эссенциальное богословие склонно сформулировать высказывание о Боге наоборот: «Любовь есть Бог», тем самым не признавая субъектности Бога и вновь подчиняя Его всеобщему. Православное же богословие говорит, что Бог есть любовь в Себе Самом, сообщение, самоотдача в Себе, что Он не только Отец мира и людей, но сначала Отец Своего предвечного, единосущного Ему Сына. Так, бытие Бога является совершенной свободой в любви.

2. Служение первенства восходит к самим апостолам и является исконно необходимым и неотъемлемым в Церкви на протяжении всей истории ее существования. Служение первого среди равных напоминает нам «монархию» Лица Отца в Троице. Как Отец имеет ту же природу, что и Сын и Дух Святой, так и примат, будучи первым, обладает равным священством со своими сослужителями, хотя и является как бы корнем и источником священства для остальных епископов, подобно тому, как Лицо Отца есть начало и источник Божественности. Это служение осуществляется в свободе и любви, исключая всякое господство и принуждение к единству. Не стоит смешивать это служение с предоставляемыми прерогативами, которые могут изменяться, но тем самым они никак не отменяют самого служения. Ложным также оказывается мнение о необходимости существования единого господствующего вселенского центра церковного авторитета и власти, как в равной степени и противоположное – об абсолютизации тенденций к автономности и автокефальности. Напротив, единство Церкви зиждется на положении об иерархичности Церкви и первенстве чести.

3. Говоря же о возможной всемирной юрисдикции папы или патриарха, а также об его универсальной канонической власти, следует учесть баланс между пониманием первенства и природой Поместной Церкви. Если рассматривать первенство на вселенском уровне, которое мы воспринимаем только в категориях служения и возможной апелляции в последней инстанции, то это возможно. Если же мы будем сравнивать эту власть с той, которой обладает глава Поместной Церкви, то это недопустимо, так как уничтожает свободу и равенство между Поместными Церквами. Говоря о каких-то исторических прерогативах, сохраненных за папским или патриаршим престолом, этот вопрос может и должен постоянно решаться на протяжении всей церковной истории в духе братской любви, а не господства, никак не влияя на суть самого служения первенства.

ВЫВОДЫ

Итак, мы увидели, что основу концепции единства Церкви РКЦ черпает из философского понятия миробытия, которое кратко можно охарактеризовать приматом природы над лицом. В отличие от такого понимания, православная экклезиология видит основу единства Церкви в богословии единства Лиц Пресвятой Троицы, которое является уникальным по отношению ко всякого рода философским течениям и не может им полностью соответствовать, так как по существу является Божественным откровением. Этот вывод может стать дальнейшей точкой опоры для плодотворного православно-католического диалога.

Следует также учесть, что если мы хотим осуществить соединение Церквей, как о том мы постоянно молимся за богослужением, нам всем необходимо не на словах, а на практике воплощать то служение, которое заповедал нам Господь. Служение смирения, а не господства, служение любви, а не насилия. Говоря о власти в Церкви, мы должны подразумевать и не смешивать два ее проявления: власть каноническую и духовную. Каноническая власть по существу является служением в Церкви и исключает любую форму господства или насилия. Первенствующий епископ в Церкви получает «соборное право» на высший суд и апелляцию, однако, выражение, что он обладает властью «над всеми отдельными Церквами»[18], вряд ли может соответствовать заявленным нами категориям данного служения. Высшая духовная власть принадлежит епископу, и она не зависит от степени предоставляемой чести или высоты жертвенного служения. Единственный, кому принадлежит вся власть и наивысшая власть в Церкви, – Христос: Иисус сказал апостолам: «дана Мне всякая власть на небе и на земле» (Матф.28:18).

СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ

ПЦ – Православная Церковь

РКЦ – Римско-Католическая Церковь

ККП – Кодекс Канонического Права

ККЦ – Катехизис Католической Церкви

LG – Lumen Gentum. Конституция о Церкви

БИБЛИОГРАФИЯ

Источники

Священное Писание

1.  Библия: Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета: В русском переводе с параллельными местами и приложениями. – М.: Библейское общество, 1995. – 1371 с.

Святоотеческие труды

1.  Аврелий Августин, блаж. О Троице. – Краснодар: Глагол. 2004. – 416 с.

2.  Афанасий Великий, свт. Творения: В 4 Т. – М. 1903. Т.3. – 524 с.

3.  Григорий Богослов, свт. Творения: В 2т. – М.: Сибирская благозвонница. 2007. Т.1. – 896 с.

4.  Симеон Солунский, блаж. Сочинения. – СПб. 1856. URL:http://agios.org.ua/wiki/index.php/Симеон_Фессалоникийский_Разговор_о_святых_священнодействиях_и_таинствах_церковных (дата обращения 28.11.2012).

Литература

1.  Аврелий М. Размышления. URL:http://philosophy.ru/library/avr/10.html (дата обращения 28.01.2013).

2.  ДОКУМЕНТЫ II ВАТИКАНСКОГО СОБОРА. – М.: Паолине. 2004 г. – 710 с.

3.  Каноническое право о Народе Божием и о браке. – М.: Истина и жизнь. 2000. – 622 с.

4.  Катехизис Католической Церкви. – URL:http://www.catholic.uz/tl_files/library/books/ catechism/0123.htm (дата обращения: 28.01.2013).

5.  Кодекс Канонического Права – М.: ИФТИ св. Фомы. 2007. – 624 с.

6.  Оливье Клеман. Рим. Взгляд со стороны. – М.: Скименъ. 2006. – 126 с.

7.  Ориген. Толкование на Евангелие от Иоанна. Гл. I,1,102. URL:http://www.agnuz.info/tl_files/library/books/tolkovanie_ot_ioanna/ (дата обращения 28.01.2013).

8.  Петрово служение. Диалог католиков и православных. Под ред. Вальтера Каспера. – М., ББИ. 2006. – 284 с.

9.  Платон. Диалоги // Законы. – М.: Мысль. 1986. URL:http://krotov.info/library/16_p/la/ton_48.htm (дата обращения 28.01.2013).