Верую, ибо абсурдно.
Тертуллиан
Творение из ничего является величайшим достижением христианской космологи, поражающим воображение своей непостижимостью. Впервые с этим понятием мы встречаемся в библейском повествовании, когда мать, увещевая сына претерпеть мучения за веру, говорит: «Посмотри на небо и землю и, видя все, что на них, познай, что все сотворил Бог из ничего», (2 Мак. 7:28). Также в «Пастыре» Ерма первая заповедь ангела гласит: «Прежде всего веруй, что один есть Бог, все из несущего сотворивший и устроивший, чтобы все было». Сама идея ничего, или абсолютного ничто, абсурдна и противоречива. Говоря или мысля ничто, мы подсознательно подразумеваем его существование, а значит, противоречим сами себе.
Идея творения из ничего формировалась святыми отцами в борьбе с ересями и ложными космологическими воззрениями «эллинских мудрецов». Аристотель отрицал идею творения и признавал мир «безначальным и не происшедшим». Платон и его последователи считали, что Бог образовал мир из вечной, предсуществовавшей материи. Святые отцы, учителя Церкви обстоятельно доказывали, что Бог сотворил из ничего весь мир в целом, в том числе и первичную бескачественную материю. Св. Ириней Лионский утверждал возможность для Бога сотворить мир из ничего на том основании, что Бог всемогущ, и нельзя переносить опыт творения, доступный человеку, на Божественную сущность: «Бог все сотворенное призвал, как хотел, в бытие из ничего и пользовался для этого Своей волей и могуществом… Между тем, как люди могут делать что-либо не из ничего, но из подлежащей материи, Бог особенно превосходит людей тем, что Он Сам призвал в бытие материю своего создания, которая прежде не существовала»[1]. Об этом же учил и св. Афанасий Великий: «Вселенная не сама собой произошла, потому что есть о ней Промысел, и не из готового вещества сотворена, потому что Бог не бессилен; но из ничего вовсе не существовавшую прежде вселенную привел в бытие Бог Словом, как сказано Моисеем: “В начале сотворил Бог небо и землю” (Быт. 1:1)». Эту традицию поддерживали и великие каппадокийцы. Св. Василий указывал, что и первичная материя приведена в бытие из не сущего: «Но Бог прежде, нежели существовало что-нибудь из видимого ныне, положив в уме и подвигшись привести в бытие не сущее, вместе и помыслил, каким должен быть мир, и произвел материю, соответствующую форме мира»[2].
Оригинальной концепции, отрицающей предсуществование первичной материи, придерживался Григорий Нисский. Он писал: «Иные говорят: если Бог не вещественен, то откуда вещество? Как количественное от неколичественного, видимое от незримого, от не имеющего величины и определенного очертания – непременно объемлемое объемом и величиной? Как и откуда произвел Тот, Кто в естестве Своем не имеет ничего подобного?»[3]. Св. Григорий утверждал, что вещество в своем основании нематериально, так как представляет собой лишь совокупность качеств, вне которых ничто в этом мире немыслимо и непредставимо. Мы воспринимаем вещественные предметы посредством чувств, но воспринимаем не саму сущность, а их качества. Первичной, по мнению св. Григория, является совокупность качеств, которые, слагаясь между собой в различных комбинациях, образуют предметы и вещи материального мира. Он пишет: «Всемогущий же по премудрой и могущественной воле к совершению существ положил основание в совокупности всему тому, из чего составляется вещество: легкость, тяжесть, плотность, скважность, мягкость, твердость, влажность, сухость, холодность, теплоту, цветность, образ, очертания, протяжение. Все сии свойства сами по себе не есть вещество, но сходясь между собой, делаются они веществом»[4]. Если мы теперь мысленно отнимем у вещества все эти качества, то в результате ничего не останется, кроме «могущественной воли» Бога-Творца. Только в воле Божьей содержится бытие тварного мира. Сущностью же не сущего, приведенного из небытия в бытие, может быть только воля Божия.
Сторонником сотворения неба и земли из ничего был Блаженный Августин: «Все создано из ничего Тобой, – писал он, – но не из Твоей субстанции, а из материи, не какой-то, Тебе не принадлежащей, существовавшей и раньше, но из созданной Тобою тогда же, ибо ей, бесформенной, дал Ты форму без всякого промежутка во времени»[5]. Отметим, что уже здесь Блж. Августин говорит о мгновенном без протяженности во времени сотворении мира. Так же конкретно и определенно учили о сотворении неба и земли из ничего прп. Иоанн Дамаскин[6] и прп. Максим Исповедник[7].
Для святых отцов идея творения из ничего имела прежде всего теологическое значение. Отстаивая творение из ничего, они тем самым защищали свои аксиоматические представления о Боге: Бог и только Бог – безначален, вечен и всемогущ. Если Бог и только Бог безначален, то отсюда следовало, что все в мире тварном имеет начало в Боге. Если допустить существование предвечной и безначальной материи как основы для сотворения мира, то необходимо было бы признать два начала бытия – Бога и материю. Для святых отцов метафизически невозможно было признать это, так как только Бог безначален. Если все же предположить, что Бог сотворил мир из предвечной безначальной материи, то, отвергая два начала, необходимо допустить единосущность этой материи и Бога как единого Начала. Но тогда получается, что и тварный мир в основе своей единосущен Богу и, следовательно, должен быть вечен, неизменяем, как и Бог; или Бог так же, как и наш мир, непостоянен, подвержен изменениям и тлению. По мнению святых отцов, такое предположение недопустимо для «здравомыслящего человека». «Ни один здравомыслящий не будет приписывать божества твари», а потому предположение, ведущее к такому заключению, должно быть отвергнуто, писал св. Григорий Нисский[8]. Если тварный мир не мог быть создан ни из Божественной сущности, ни из предсуществовавшей материи, то остается только одно – признать, что он сотворен из ничего. Отказаться от идеи творения из ничего для святых отцов означало отказаться от Неизменного, Всемогущего Бога как единого Начала тварного мира.
Концепция сотворения неба и земли из ничего позволяла провести четкую грань между божественным и тварным бытием, определить понятие сотворенного мира как мира «иноприродного», или «иносущного» Богу, в отличие от единосущия ипостасей Святой Троицы, разграничить понятия «рождение» и «творение». Большой вклад в решение этой проблемы внес св. Афанасий Великий, который исходил из резкого и решительного противопоставления божественного и тварного бытия. Божественное бытие безначально, само-существующее, или, как выражались святые отцы, самосущее. Тварное же бытие возникло из не-сущего, и потому не может иметь ничего общего с Божественным бытием. «Все что ни сотворено, нисколько не подобно по сущности своему Творцу»[9]. На это же обращал внимание и Блж. Августин: «В ней (твари) нет ничего, относящегося к Троице, кроме того разве, что ее создала Троица, что она сотворена»[10].
Акт сотворения есть проявление свободной воли, а порождение есть результат плодотворности самой природы. «Природная плодотворность, – пишет Г. Флоровский, – есть способность порождать из самого себя, из своей сущности или своего естества единосущных себе. В этом есть природная, естественная необходимость. Порождение происходит только внутри Божественной природы». И это один из догматов Церкви, закрепленный в Символе веры. Творение же, как плод воли, не единосущно и даже не сходно с Творцом. Тварная природа мира познаваема человеком, но Божественная – недоступна познанию. Бог никогда не раскрывает Своей тайной сущности. Ибо Божественная природа не связана с тварным миром необходимыми внутренними узами, она недоступна пониманию и непреложна[11].
Конечно, идея творения из ничего, когда мы с ней впервые соприкасаемся, кажется нам абсурдной, невероятной. Мы не можем представить, что весь окружающий нас мир и мы сами сотворены из ничего. Этот мир мы можем видеть, ощущать, слышать, для нас он материально реален. И тем не менее мы должны признать, что он сотворен из ничего и это есть величайшая тайна Божественной воли, вызвавшей мир из небытия к бытию.
В предлагаемой вниманию статье предпринята попытка рассмотреть творение из ничего как феномен инверсии во времени причинно-следственных связей в мире тварном.
Причина и следствие во времени
и во вневременном Божественном бытии
По учению Священного Писания и отцов, время является тварной категорией и сотворено Богом вместе с миром видимым и невидимым. «Сам сотворил века Бывший прежде веков», – учит св. Псалтырь, (Пс. 89:3). Апостол Павел неоднократно подчеркивал: «Верою познаем, что веки устроены словом Божиим, так что из невидимого произошло видимое» (Евр. 11:3). Учение о тварности времени поддерживалось многими св. отцами: Иринеем Лионский[12], Дионисием Ареопагитом[13], прп. Максимом Исповедником[14], прп. Иоанном Дамаскиным[15] и другими. Так, например, Блж. Августин писал: «Как могли пройти бесчисленные века, если они не были созданы Тобой, Творцом, Учредителем всех веков? Это самое время создал Ты, и не могло проходить время, пока Ты не создал времени. Ты не во времени был раньше времени, иначе Ты не был бы раньше всех времен… Всякое время создал Ты и до всякого времени был Ты, и не было времени, когда времени вовсе не было»[16].
Время в руках Божиих является тем инструментом, посредством которого Он управляет миром, устанавливая в нем очередность событий, определяя тем самым причинно-следственную связь явлений. И мы, как творения Божии, активно включены в эту цепочку постоянного движения и смены причины следствием, которое воспринимается нами как течение времени. Причиной называют такое явление, процесс или предмет, который в силу своего существования вызывает определенные изменения окружающего мира. Следствие – это то, что влечет за собой причина, оно всегда вторично и зависимо от причины. Причина в нашем временном мире всегда предшествует следствию. Если удалить причину, то исчезнет и следствие. Например, когда мы говорим: «Птица снесла яйцо», причиной появления яйца является птица, а яйцо – следствием. Если же мы говорим: «Из яйца вылупилась птица», то причиной появления птицы является яйцо, а птица – следствием. Оба эти события – появление яйца или птицы – разнесены во времени, т. е. одно из них должно быть отнесено к прошлому, другое – к будущему. Наш мир устроен так, что причина всегда онтологически связана с прошлым, а следствие – с будущим. В результате время и причинно-следственные связи для нашего чувственного восприятия асимметричны. Эта асимметрия проявляется в том, что прошлое предшествует будущему, так же как и причина следствию. Прошлое время и будущее необратимы, как необратимы во времени причина и следствие. Необратимость времени и причинно-следственных отношений является одним из фундаментальных законов мироздания, посредством которых Бог ограничивает нашу свободу воли. Действительно, наш мир не смог бы существовать, если бы каждому человеку, обладающему свободой, была предоставлена возможность влиять на прошлое и по своему произволению изменять будущее.
Но то, что невозможно человеку, возможно Богу. Описанная выше картина кардинально меняется, если мы исключим из нашего рассмотрения время. Одним из аксиоматических утверждений о Боге, наряду с Его Всемогуществом, является Вечность, причем последняя понималась св. отцами как отсутствие времени во внутри-Божественном бытии. Св. Афанасий подчеркивал: «Из отношений Отца и Сына должна быть исключена всякая последовательность, всякая “продолжительность” или расстояние между ними. Здесь исключается всякое “некогда” и “когда”»[17]. Св. Григорий Нисский подчеркивал, что Бог ничем не становится, в Боге ничего не возникает: «Что было, то и есть и будет: а если чего когда-либо не было, того нет и не будет»[18]. Также св. Григорий Богослов утверждал, что совершенное единство внутри-Божественной жизни выражается прежде всего в безусловной вневременности Божественного бытия. Бог вечен по природе и выше всякой последовательности и разделения. И мало сказать: «Бог всегда был, есть и будет», лучше сказать: «Он есть, ибо Он сосредотачивает в Себе Самом целое бытие, которое не начиналось и не прекратится»[19].
Отсутствие времени во внутри-Божественном бытии приводит к ряду важных следствий. Действительно, если Бог вне времени, то для Него между двумя любыми события в нашем мире время отсутствует, следовательно, они для Него одновременны и мгновенны. Если же два любые события для Бога одновременны и мгновенны, то и все события нашего мира, и вся его история являются для Него лишь мгновением. Концепция мгновенного творения, зародившаяся в недрах Александрийской школы, позволяла сохранить представление о неизменности и постоянстве Божественного бытия и тем самым согласовать вневременную вечность Три-Единого Бога и время тварного мира. О мгновенном сотворении из ничего неба и земли учили такие св. отцы, как Афанасий Великий[20], Василий Великий[21], Григорий Нисский[22] и Григорий Богослов[23]. Приверженцем идеи мгновенного творения был и Блаженный Августин[24].
Вся история мира тварного воспринимается Богом как мгновение, лишенное какой-либо длительности во времени. «Вечность не есть ни время, ни часть времени; потому что она неизмерима», – учил св. Григорий Богослов[25]. Представление о вневременной Божественной вечности были характерны не только для восточных и западных отцов, но для более позднего протестантизма. Так, Лютер понимал Божественную вечность как «тотальную одновременность», в которой заключена вся последовательность времени; как безвременный момент, в котором временные и пространственные отношения сведены к математической точке[26].
Если все события нашего мира для Бога одновременны и мгновенны, то в них не существует исчисления. Нельзя сказать, какое событие было первым, а какое вторым, какое в прошлом, а какое в будущем, что причина, а что следствие. Для Бога вне времени нет понятия прошлого и будущего, нет причины и следствия. То, что было причиной, может стать следствием, и наоборот, то, что было следствием может трактоваться как причина. По этому поводу епископ Михаил (Грибановский) писал: «Мы представляем Божественную жизнь в один момент в категории вечности, в которой нельзя различать моментов начала и конца. Но на мир мы смотрим в категории времени и замечаем некоторую последовательность в нем, и причина здесь необходимо должна предшествовать следствию, эти моменты постоянно раздробляются во временном порядке. В вечном же Боге эти два момента безразличны, как и в логике, где следствие мы можем представлять раньше причины»[27]. Возвращаясь к примеру с птицей и яйцом, исключая категорию времени, можно предположить, что возможна ситуация, когда птица вылупилась из яйца, которое сама же снесла… Действительно, в этой фразе мы не можем определить, что есть причина, а что следствие. Причина и следствие взаимно обратимы. То, что было причиной, может рассматриваться как следствие, и наоборот, т. е. в данном случае мы имеем дело с инверсией причинно-следственных отношений.
Для нас, мыслящих в категории времени, вышеприведенная фраза абсурдна, но для вневременного Божественного бытия, возможно, это и есть пример возникновения (сотворения) птицы из ничего. Конечно, ни в Писании, ни у св. отцов мы не найдем слов о птице или яйце, разве что у эллинских мудрецов, и то про курицу. Но в Ветхом и Новом Заветах есть ряд взаимосвязанных событий, на примере которых можно проследить инверсию причинно-следственных связей во времени. Такие события образуют цепочку «новоустроений» человеческой природы от рождения Иисуса Христа, через Его крестную смерть и Воскресение к Вознесению, и от Вознесения к сотворению Адама и рождению Девы Марии.
Гипотеза предсуществования Иисуса Христа и сотворение Адама
Одним из наиболее ярких примеров инверсии причинно-следственных отношений во времени, когда следствие предшествует причине, является гипотеза предсуществования Иисуса Христа, т. е. явления Христа в событиях, предшествовавших Его плотскому рождению. В основе гипотезы лежат некоторые высказывания из Евангелия от Иоанна и апостола Павла: «Никто не восходил на небо, как только сшедший с небес Сын Человеческий, сущий на небесах» (Ин. 3:13); «Что ж, если увидите Сына Человеческого, восходящего туда, где был прежде» (Ин. 6:62); «Нисшедший, Он же есть и восшедший превыше всех небес, дабы наполнить все» (Ефес. 4:10). Представления о предсуществовании Иисуса Христа были характерны для ранней Церкви. Об этом писали св. Григорий Чудотворец: «Един Сын, один и тот же и до воплощения, и по воплощении, человек и Бог, то и другое – единое»[28] и св. Антоний Великий: «Иисус, прежде уже создавший людей, приходит вновь, дабы их исцелить»[29]. Подобные высказывания можно найти в сочинениях Оригена[30], в послании Первого Антиохийского собора[31], в трудах св. Иринея Лионского, св. Афанасия Великого, прп. Николая Кавасилы. Тем не менее представления о предсуществовании так и остались всего лишь гипотезой в силу того, что явление во плоти Христа до Его рождения от Девы Марии неприемлемо с точки зрения причинно-следственных связей, воспринимаемых нами во времени. Однако эта гипотеза может быть реанимирована с точки зрения вневременного Божественного бытия[32]. Следует отметить, что сам термин «предсуществование» не вполне удачен, так как наводит на мысль о ереси аполлинаризма. Во избежание недоразумений и перетолкования отметим, что как в цитированной выше статье, так и ниже речь идет о возможности явления именно воскресшего Иисуса Христа в событиях тварного мира, имевших место до Его воплощения.
«Свершилось!» – это последнее слово, сказанное нам Христом на кресте. Свершилось то, что было задумано прежде всех веков, то, ради чего и был сотворен этот мир, – воплощение сына Божьего, Бога Слова[33]. Апостол Павел поясняет: «Когда пришла полнота времени, Бог послал Сына Своего (Единородного), который родился от жены…» (Гал. 4:4), родился, дабы исполнить полноту времен и соединить Собою небесное и земное (Еф. 1:10), «открыть всем, в чем состоит домостроительство тайны, скрывавшейся от вечности в Боге, создавшем все Иисусом Христом» (Еф. 3:9). Воскресший Иисус Христос вознесся к Отцу и тем самым исполнил полноту времен. Там, одесную Отца, Ему доступно время во всей полноте от начала и до конца. Вся история нашего мира для Христа как Бога лишь мгновение, лишенное протяженности. В этом мгновении нет прошлого и будущего, нет причины и следствия, ибо только Христос есть первопричина и полнота всего сущего. Ему, как Богу и человеку, доступны вневременная вечность Бога Отца и время нашего мира. Он, будучи посредником между Богом и тварным миром, может войти в любой момент времени нашей истории, как в прошлом, так и в будущем.
«Тайна домостроительства», сокрытая от века в Боге, заключалась в том, что воскресший Иисус Христос, сотворивший наш мир и человека, должен был родиться по человечеству, умереть и воскреснуть в Им же сотворенном временном мире. Родиться, умереть и воскреснуть в определенный час и в определенном месте, как предуведано то Богом-Отцом, чтобы не было разрыва между временем прошлым и будущим. Ибо в противном случае не могла быть исполнена полнота времен. Об этом пишет пр. Николай Кавасила: «Он (Иисус Христос) создал ее (человеческую природу) с самого начала такой, чтобы, когда придет время Ему родиться (по человечеству), позаимствовать у нее для Себя Матерь. Положив прежде такое применение как некую норму, в соответствии с ним Он и образует затем человека»[34].
Воскресший Христос, будучи Богом и человеком, сотворил род человеческий по образу и подобию Своему. «Един Бог Отец, от Которого все и Которому и мы принадлежим, и один Господь Иисус Христос, чрез Которого все (существуют) и через Которого и мы» [35], – писал св. Ириней Лионский; а св. Афанасий Великий говорил: «Создатель мира и Царь царей Бог, превысший всякой сущности и человеческого промышления, как благий и все превосходящий добротой, сотворил род человеческий по образу Своему, Спасителем нашим Иисусом Христом и чрез уподобление Себе соделал его созерцателем и знателем сущего»[36]. Христос сотворил Адама из той же человеческой природы, которую имел, и тем самым соединил каждого из нас с Собой. В каждом из нас «частица Божества, стекшая свыше», так что любые «новоустроения» природы Христа отражаются во всем роде человеческом. Именно эта природа была растиражирована в потомках Адама и через несколько поколений явила себя в Деве Марии, от которой Христос должен был родиться в будущем. Христос не мог сотворить Адама как человека нового, с природой, отличной от Его человеческой природы, так как в этом случае Он не стал бы тем Иисусом, которого мы знаем, и в итоге была бы нарушена преемственность времени прошлого и будущего.
Природа рода человеческого сотворена Богом, и не кто иной, кроме Бога, не способен на нее повлиять или изменить. Она предопределяется божественным Логосом, от века предсуществующим в Боге. «Логос, как превечно существующий в Боге, не может изменяться, и он соотносится с природой, которая неизменна для всех существ данного вида, ибо с изменением природы существо перестает быть тем, чем оно было прежде»[37]. Для Бога нет ни совершенной, ни падшей человеческой природы. Совершенным или падшим могут быть только условия ее существования, определяемые бытием человека. Говоря о природе, мы прежде всего подразумеваем свойства, в которых она проявляется в соответствующих формах бытия, или, в терминологии прп. Максима, – тропосах существования. В зависимости от условий, в которых Богом предопределено существование человеческой природы, в ней активируются те или иные свойства, необходимые для бытия, и блокируются те, в которых нет необходимости. Св. Ириней Лионский по этому поводу писал: «Ибо плоть как способна к тлению, так и к нетлению, и как (способна) к смерти, так и к жизни. Они взаимно сменяются, и то и другое не пребывают вместе, но одно вытесняется другим, и в присутствии одного уничтожается другое»[38]. Наша плоть, состоящая из тела с разумной душой, – это всего лишь форма, модус, в котором существует природа человека после грехопадения Адама.
Телесность, одушевленность, разумность, свобода воли, разделение на мужское и женское начало, тленность, смертность, репродуктивная функция, прочие неукоснительные немощи – это свойства общей природы, активированные в нашей плоти и необходимые для ее бытия. При смене образа бытия (тропоса) часть этих свойств блокируется, и вместо них активируются другие, необходимые для существования человека в новых условиях. Какие свойства нашей природы могут быть проявлены в будущем, мы не знаем, даже не способны представить. Мы можем лишь предполагать, какие из известным нам свойств блокируются вследствие того, что в них отпадает необходимость. Например, после воскресения нет нужды в репродуктивной функции, делении на мужское и женское начало, тленность и смертность вытесняются нетлением и бессмертием и т. п. Св. Иоанн Богослов писал: «Возлюбленные! Мы теперь дети Божии; но еще не открылось, что будем. Знаем только, что когда откроется, будем подобны ему, потому что увидим Его (Христа), как он есть», (1 Ин. 3:2); апостол Павел: «Не видел того глаз, не слышало ухо и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его» (1 Кор. 2:9).
Человеческая природа переходит от воскресшего Христа к Адаму, от Адама через ряд поколений к Деве Марии, от которой родился Христос, а после Его воскресения и исполнения Им полноты времен опять возвращается к Адаму. В результате мы приходим к цепочке взаимозависимых событий Ветхого и Нового Заветов, связующим звеном в которой является природа человека. На каждом из этапов человеческая природа, будучи неизменной, «новоустраивается» в соответствии с условиями бытия посредством актуализации тех свойств, которые ей необходимы, и блокирования свойств, в которых нет надобности. При этом мы не можем сказать, на каком этапе, будь то сотворение Адама или рождение Христа, она (природа) сотворена, какое из событий следует считать причиной, а какое – следствием, что есть ее начало. Можно сказать, что человеческая природа Иисуса Христа, от которой Он родился, позаимствована у него же Самого[39], так же, как и то, что Адам был сотворен Христом из человеческой природы Адама[40]. Подобные алогизмы связаны с нашим восприятием инверсии причинно-следственных связей во времени. Не будем забывать, что Иисус Христос не только человек, но и Бог, и Ему как Богу доступно вневременное Божественное бытие, которому чужды наши представления о причине и следствии. Если исходить из принципа, что «все живое от живого», то, возможно, такое «беспричинное» явление человеческой природы – не в смысле «Кто ее сотворил и для чего», а «как сотворил», – может служить некоей иллюстрацией творения из ничего.
К идее творения из ничего можно относиться по-разному, в нее трудно поверить, а еще труднее понять. Святые отцы столетиями отстаивали эту величайшую истину космического масштаба, явленную им в откровении Божьем. Нам же немощным остается довольствоваться мудрыми словами древнего философа: «Верую, ибо абсурдно»[41].
[1] Св. Ириней Лионский. Против ересей. СПб.: изд. Олега Абышко, 2010, стр. 135.
[2] Св. Василий Великий. Избранные творения. Беседы на Шестоднев. М.: изд. Сретенского монастыря, 2010, стр. 40.
[3] Св. Григорий Нисский. Экзегетические сочинения. О Шестодневе. Краснодар: «Текст», 2009, стр. 6.
[4] Там же, стр. 7.
[5] Блаженный Августин Гиппонский. «Исповедь». М.: изд. Сретенского монастыря, стр. 522.
[6] Прп. Иоанн Дамаскин. Точное изложение православной веры. М.: «Отчий дом», 2011, стр. 65.
[7] Прп. Максим Исповедник. Главы о любви. М.: «Сибирская благозвонница», стр. 123.
[8] Цит. по книге: В. Несмелов. Догматическая система святого Григория Нисского. СПб, 2000, стр. 337.
[9] Цит. по: Г. Флоровский. Св. Афанасий Великий, Восточные отцы IV века. Белорусский Экзархат. 2006, стр. 34.
[10] Блж. Августин Гиппонский. «О книге Бытия буквально».
[11] Прот. Г. Флоровский. «Идея творения в христианской философии», Revue Internationale de la Synthuise Ortodoxe. 1928, №1, р. 3-30.
[12] Св. Ириней Лионский. Против ересей. СПб.: изд. Олега Абышко, стр. 541.
[13] Дионисий Ареопагит. Корпус сочинений (с толкованиями пр. Максима Исповедника). СПб.: изд. Олега Абышко, 2013, стр. 230-231.
[14] Там же, стр. 243.
[15] Преп. Иоанн Дамаскин. Точное изложение православной веры. М.: «Отчий дом», 2011, стр. 58.
[16] Блж. Августин Гиппонский. «Исповедь». М.: изд. «Сретенского монастыря», 2010, стр. 392.
[17] Прот. Георгий Флоровский. Восточные отцы IV века. Афанасий Великий. Изд. Белорусского Экзархата, 2006, стр. стр. 45.
[18] Прот. Георгий Флоровский. Восточные отцы IV века. Григорий Нисский. Изд. Белорусского Экзархата, 2006, стр. 185.
[19] Прот. Георгий Флоровский. Восточные отцы IV века. Григорий Богослов. Изд. Белорусского Экзархата, 2006, стр. 136.
[20] Св. Афанасий Великий. «Слово о воплощение Бога-Слова и о пришествии Его к нам во плоти». М., изд. храма Космы и Дамиана на Маросейке, 2006, стр. 139.
[21] Св. Василий Великий, «Беседы на Шестоднев» в сб. «Избранные творения». М., изд. Сретенского монастыря, 2010, стр. 24.
[22] Св. Григорий Нисский. О Шестодневе. Краснодар: «Текст», 2009, стр. 7.
[23] Св. Григорий Богослов. Избранные творения. Слово 38. На Богоявление. Изд. Сретенского монастыря, 2014. стр. 169.
[24] Блж. Августин Гиппонский, «Исповедь». Изд. Сретенского монастыря, 2012, стр. 522.
[25] Св. Григорий Богослов. Избранные творения. Слово 38. На Богоявление. Изд. Сретенского монастыря, 2014. стр. 169.
[26] Томас Торранс. Пространство, время и воплощение. М.: Библейско-Богословский институт св. апостола Андрея, 2010, стр. 99.
[27] Епископ Михаил (Грибановский). Лекции по введению в круг богословских наук. [Электронный ресурс.] URL: https://azbyka.ru/otechnik/Mihail_Gribanovskij/.
[28] Св. Григорий Неокесарийский. «Подробное изложение веры», п. 36. [Электронный ресурс.] URL: https://azbyka.ru/otechnik/Grigorij_Chudotvorets/podrobnoe_izlogenii_very/ .
[29] Цит. по книге: Жан-Клод Ларше, «Исцеление духовных болезней». Сергиев Посад, 2018, стр. 255.
[30] См.: Иерей Иоанн Бер. Становление христианского богословия. Путь к Никее. Изд. «Герменевтика», 2006, стр. 145, 217.
[31]«Послание православных епископов первого Антиохийского Собора к Павлу Самосатскому, писанное до его низвержения», ок. 266 г.
[32] Мышанов А.И. «Время и вечность в учении святых отцов о воплощении Бога Слова». [Электронный ресурс.] URL: https://bogoslov.ru/article/5769243.
[33] Прп. Максим Исповедник. «Вопросответы к Фалласию». Вопрос LX.
[34] Прп. Николай Кавасила. Христос, Церковь, Богородица. Слово на Благовещение Богородицы. Изд. МГУ, 2007, стр. 356-357.
[35] Св. Ириней Лионский. Против ересей, стр. 232.
[36] Св. Афанасий Великий. Избранные творения. Слово на язычников. Изд. Храма Космы и Дамиана, 2006, стр. 56.
[37] Пр. Максим Исповедник. Амбигвы к Фоме, комментарий архим. Нектария.
[38] Св. Ириней Лионский. «Против ересей». СПб.: изд. Олега Абышко, 2010, стр. 474.
[39] Прп. Максим Исповедник неоднократно указывал: «Христос был зачат от Его собственного семени», см., например, Амбигвы к Фоме, 2; 5.
[40] На иврите слово человек – адам однокоренное и созвучно со словом земля – адама. Поэтому известный стих второй главы книги Бытия звучит как: «Сотворил Бог адам из адама», см.: «Электронная еврейская библиотека». [Электронный ресурс.] URL: https://eleven.co.il/bible/pentateuch/10077/. Как правило, считается, что это игра слов. (Э. Гальбиати, А. Пьяцца. Трудные места Библии (Ветхий Завет). Милан-Москва: изд. «Христианская Россия», 1992, стр. 87; Архимандрит Ианнуарий (Ивлиев), из архива радио «Град Петров». [Электронный ресурс.] URL: https://www.stihi.ru/diary/gromoll/2015-12-12.)
[41] Тертуллиан, цит. по книге: Ориген. «О началах». СПБ.: «Пальмира», 2016, стр. 5.