Развитие цивилизации и научно-технический прогресс XX – начала XХI вв. вызвали глубинные изменения в экономической, информационной и социальной структурах общества. В связи с этим к концу XX в. весьма остро встал вопрос об этической оценке научно-технической сферы деятельности человека. В первую очередь это касается систематического исследования нравственных параметров медико-биологических наук и технологий, – так зародилась биоэтика (греч. βιός – «жизнь» и ἠθική – «этика, учение о нравственности»). Термин был введен в широкое употребление в 1969 г. американским онкологом и биохимиком В. Поттером (V. Potter) для обозначения этических проблем, связанных с потенциальной опасностью для выживания человечества в современном мире. Первое упоминание термина в печати относят к 1971 г. Современная биоэтика базируется не только на биологических науках (цитологии, эмбриологии, генетике, биохимии), но и постоянно обращается к психологии, социологии, юриспруденции, философии, богословию.
К биоэтической сфере, среди прочего, относятся этические аспекты регулирования репродуктивной функции человека, проблемы искусственного планирования деторождения, статус эмбриона, пренатальная (дородовая) диагностика, прогнозирование пола и состояние здоровья неродившегося ребенка, генная инженерия, медицинская генетика и этика, исследование генома, клонирование человека, проблемы трансплантологии, использования фетальных органов и тканей, физиологические, морально-этические и духовные аспекты процесса умирания и другое. Подходы к решению перечисленных вопросов задолго до возникновения самого понятия «биоэтика» во многом определялись и определяются мировоззрением. Схематично здесь можно выделить 3 различных направления.
I. Биоэтика, построенная на принципах приоритета интересов государства или общества над интересами личности и даже ценностями духовного мира. Ярким примером здесь может являться СССР, где, в частности, запрет на аборты в определенный исторический период (1936-1955 гг.) мотивировался демографической проблемой и угрозой обороноспособности государства[1]. Аналогичная мотивация со стороны тоталитарного государства может быть и «в противоположную сторону», например мощная поддержка (а в некоторых случаях и принуждение) к прерыванию зачатой жизни в Китае. Крайний вариант – поощрение абортов как целенаправленная политика на оккупированных территориях и эксперименты на людях в концлагерях фашистской Германии.
II. Биоэтика, построенная на принципах приоритета интересов личности, или скорее индивидуума, над интересами общества и над ценностями духовного мира. Такова современная светская биоэтика в наиболее либеральной группе стран: государствах Европы, США, Австралии и, к сожалению, в России, где законодательство исходит, к примеру, из признания прав граждан на хирургическую смену пола по желанию, права женщины самостоятельно решать вопрос о прерывании беременности[2] и прочее.
III. Биоэтика, построенная на приоритете религиозных принципов. В частности, христианская биоэтика базируется на библейском Откровении.
Таким образом, биоэтическая проблематика рассматривается Православной Церковью сквозь призму богословия личности и христианской антропологии. Базовые принципы православной биоэтики обсуждались в ряде фундаментальных работ и статей [3; 5; 15], а также в таких значимых церковных документах, как «Основы социальной концепции Русской Православной Церкви» (раздел XII, 2000 г.) [11]; «Основы учения Русской Православной Церкви о достоинстве, свободе и правах человека» (2008 г.) [12]. Вместе с тем их обобщенное, лаконичное и восполненное выражение, на наш взгляд, способствовало бы лучшему пониманию со стороны общества и государства мировоззренческих мотиваций и позиции православных христиан при построении конструктивного диалога, а также при подготовке новых документов в рамках дискуссий Межсоборного присутствия[3] Русской Православной Церкви.
Таким образом, применяя методы анализа и синтеза, постараемся тезисно сформулировать базовые принципы православной биоэтики.
1) Христианская картина мира принципиально двойственна: с одной стороны, вселенная описывается классической наукой в рамках безличных закономерностей, установленных экспериментально. Это – материальный мир. С другой – она испытывает постоянное влияние свободной воли различных разумных сущностей: Бога, святых, ангелов, в том числе и падших. Это – духовный мир. «Все сотворенное отстоит от Бога не местом, но природой», – говорит преподобный Иоанн Дамаскин [6, с. 111]. Во всей полноте сказанное относится и к двусоставной (духовно-телесной) природе человека. Мнимое противоречие вполне разрешимо в рамках гносеологического принципа дополнительности, позволяющего совместить детерминизм, индетерминизм и личностную свободу, если трактовать фундаментальную «случайность», начиная с квантового уровня, как прямое, или попустительное, действие Творца и Промыслителя. Наглядной иллюстрацией данного подхода являются слова молитвы, читаемой священником за болящего перед «хирургическим действом», где он просит Бога «управить ум и руку лекаря, да нужную хирургию совершит благополучно» [16, с. 419-420]. Таким образом, чудо исцеления испрашивается как благоприятная возможность в соответствии с естественными закономерностями, однако при активном участии свободной воли Бога, врача, пациента и всех молящихся об успешном исходе лечения.
2) Жизнь есть дар Божий человеку. Господь Иисус Христос благовествует: «Я пришел для того, чтобы имели жизнь и имели с избытком» (Ин. 10:10). Насильственное отнятие этого дара, в том числе и у самого себя, есть тяжкое нравственное преступление (за исключением особых ситуаций, связанных с самопожертвованием ради окружающих: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15:13).
3) Антропологическое понимание личности как образа Божия, призванной к святости посредством приобщения к подлинной жизни Пресвятой Троицы. Образ Божий и богоподобие, посвященность Богу и присутствие Божие неотъемлемы от человека на любой жизненной стадии – с момента зачатия и до смерти (Быт. 1:26; 9:6).
4) Продолжая основополагающий тезис «человек сотворен по образу Божию», необходимо констатировать символическое присутствие «образа и подобия Божия» не только в духовной природе, но и в телесности человека. На это указывает прежде всего само Священное Писание, используя для обозначения целого человека как термин «душа» (Быт. 2:7; Быт. 17:14; Иов 7:15; Притч. 6:30; 1 Пет. 3:20; Деян. 3:23), так и «плоть» (Быт. 2:24; Быт. 6:12; Пс. 144:21; Ин. 1:14; Рим. 3:20). Развитие этого положения мы находим в святоотеческой традиции. В частности, читаем у блаж. Августина: «Не будет несообразностью сказать, что даже тело сотворено по подобию Божию» – как в наибольшей степени причастное Премудрости по сравнению с другими материальными сущностями [Цит. по: 2, с. 55]. Святитель Григорий Нисский обратил внимание на связь вертикального положения человеческого тела с «царственным достоинством» и «словесностью» [4, с. 21]. Преподобный Максим Исповедник говорит, что уста человеческие «есть символ разума, в соответствии с которым все сопричаствующие ему [т.е. разуму – прот. О.М.], как существа разумные, <…> сращиваются с первым и единственным Разумом – Причиной всякого разума» [10, с. 172]. Святитель Ириней Лионский также указывал на то, что «руками Отца, т.е. чрез Сына и Духа человек, а не часть человека создается по подобию Божию… Совершенный человек есть соединение и союз души <…> с плотию, которая создана по образу Божию» [7, с. 455]. О включенности человеческого тела в образ Божий писал святитель Григорий Палама, считавший, что наша плоть «обладает <…> такой близостью с Богом, что смогла даже соединиться с Ним в одну ипостась [во Христе – прот. О.М.]» [Цит. по: 9, с. 200-201]. Святитель Филарет (Дроздов) в своих «Записках на книгу Бытия» приводит слова св. ап. Павла о теле, «сообразном телу славы» воплотившегося Богочеловека Христа (Флп. 3:21) [17, с. 49]. Преподобный Иустин (Попович), говоря о присутствии образа Божия в теле падшего человека, обращается и к литургическому преданию – стихире восьмого гласа из «Последования погребения мирских человек», где говорится: «Плачу и рыдаю, егда помышляю смерть, и вижду во гробех лежащую, по образу Божию созданную нашу красоту, безобразну, безславну, не имущую вида» [8, с. 126-127]. Один из ведущих специалистов в области православной биоэтики протопресвитер Иоанн Брек (John Breck) отмечает: «Для восточных отцов (как и для библейской традиции) душа составляет сердцевину личности (Быт. 1: 26-27; 2:7). В строгом смысле следовало бы говорить «я есмь душа», а не «я обладаю душой» [3, с. 196]. Это понимание находит свое отражение и в повседневной речи, когда по-русски используются выражения «нет ни души» (никого), «подушная подать» (налог); напротив, в английском языке акцентируется телесность: nobody, somebody, anybody.
Таким образом, человек во всей полноте своей душевно-телесной природы является носителем особой печати Божества, что приводит к неизбежному выводу о достоинстве телесной составляющей человека, причем не только в пределах жизни, но и посмертно. Телесность священна, но при этом, как и икона, не является самодостаточным объектом поклонения, ее священность обусловлена указанием на Первообраз, то есть на Самого Творца.
5) Несмотря на иерархическое выделение духовного, душевного и телесного начал в природе человека, сам человек целостен и полноценно может существовать только в рамках их гармоничной взаимосвязи: «Сам же Бог мира да освятит вас во всей полноте, и ваш дух и душа и тело во всей целости да сохранится без порока в пришествие Господа нашего Иисуса Христа», – учит св. апостол Павел (1 Фесс. 5:23). Примечательно, что данный текст как одно из положенных чтений входит в чинопоследование таинства Елеосвящения, преподаваемого для телесного и духовного врачевания христианина (7-е, завершающее чтение) [16, с. 196].
6) Одним из важнейших догматов Православной Церкви является учение о грехопадении как причине болезненного нестроения в окружающей действительности и внутри самого человека. Образ бытия природы, отделившейся от Источника жизни и поврежденной грехом, не может служить оправданием или образцом для подражания, несмотря на кажущуюся «естественность» (например, непроизвольный выкидыш, психологические и сексуальные девиации и т.п.). Христианство, не отрицая медицинского искусства, воспринимает крестный жизненный путь, страдание и смерть человека в контексте Искупительного подвига Спасителя и как совершающиеся в соответствии с Божьим Промыслом.
7) Все в мире совершается в соответствии с Божественным Промыслом, однако далеко не на все есть прямое Божественное Изволение. Церковь учит и о временном попущении на реализацию греховной человеческой воли, начиная с первородного греха прародителей и заканчивая частными злоупотреблениями, в том числе в области новых медицинских технологий. Осуществляющийся сам по себе научно-технический прогресс без прогресса духовного не имеет смысла, становится «дорогой, ведущей к пропасти».
8) Обладая даром свободы, люди призваны к ответственности за последствия биомедицинских манипуляций как в рамках конкретной человеческой жизни, так и в самом широком понимании (например, при ответе на вопрос, почему бы родителям не заказывать рождение мальчика или девочки, если это не связано с убийством эмбриона, ведь они могут об этом молиться, необходимо учитывать не только желание родителей, но и демографически-социальные последствия для всего общества в случае его осуществления). Православный врач должен стараться помочь пациенту сделать выбор, ориентированный не просто на сохранение здоровья, а на вечное спасение, подобно тому как православный педагог готовит ребенка не только к полноценной жизни в обществе, но и является детоводителем ко Христу.
9) Необходимо четкое понимание того, что духовность и нравственность не являются равнозначными понятиями. Духовное здоровье подразумевает чистоту сердца и свободу от страстей, тогда как нравственность есть лишь внешнее выражение отношение человека к окружающему миру. Внешняя нравственность может быть мотивирована, к сожалению, не только правильным внутренним состоянием человека, но и иными причинами (опасением наказания или общественного порицания или даже простой неспособностью на данный момент осуществить греховный замысел). Это ставит вопрос о необходимости внимательного отношения к внутренним намерениям врача и пациента, при том что, с точки зрения традиционного христианства, люди могут делать адекватный выбор, только будучи свободны от страстей, просвещены божественной благодатью.
10) Данные тезисы представляется логичным завершить двумя основными постулатами, сформулированным д-ром Энгельгардтом (H.T. Engelhardt). Первый – православная биоэтика должна быть основана на христианстве первых веков, которое продолжает жить и развиваться в Предании Православной Церкви. Традиционное христианство дано не только в древних текстах, оно продолжает жить вместе с их святыми авторами в Церкви. Современный православный богослов может развивать биоэтику буквально в том же Духе, что и богословы первых веков. Второй важный принцип, который тесно связан с первым, – это невозможность отвлеченной рефлексии в вопросах биоэтики. Чтобы понимать, а тем более развивать христианскую биоэтику, необходимо обладать определенной степенью христианской праведности. Моральное и метафизическое знание, лежащее в основе такой биоэтики, достигается не дискурсивным рассуждением, а духовно-опытным познанием, которое возможно только при наличии у познающего надлежащих отношений с Богом и правильного духовного состояния. Христианская биоэтика – не просто набор принципов, правил и умозаключений, а способ жизни, основанный не на любви к себе, а на любви к Богу и ближнему. В отличие от светской морали, ее гораздо более заботит святость, чем понимаемая по-разному социальная справедливость, потому что она ищет прежде Царства Божия и правды Его (Мф. 6:33) [13].
Таким образом, отношения соработничества православного ученого, врача, пациента и священника, кроме внешней, формальной кодифиции, должны обрести и внутреннюю, духовную сторону. Благодаря такой синергии станет возможным не только разрешение сложных частных коллизий биоэтики, но и в конечном итоге обретение полноты благодатной жизни во Христе.
Список литературы:
- Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Заветов – М.: Издание Московской Патриархии, 1983.
- Библейские комментарии отцов Церкви и других авторов I-VIII веков. Ветхий Завет. Том I: Книга Бытия 1-11./ Пер. с англ., греч., лат., сир. Под ред. Э. Лаута и М. Конти / Русское издание под ред. К.К. Гаврилкина. – Тверь: Герменевтика, 2004.
- Брек И., прот. Священный дар жизни. – М.: «Паломник», 2004.
- Григорий Нисский, святитель. Об устроении человека (Глава 8). – СПб.: АХIОМА, 1995.
- Engelhardt, H. Tristam Jr. The Foundations of Christian Bioethics. – Swets & Zeitlinger Publishers b. v. Lisse. – 2000.
- Иоанн Дамаскин, преп. Точное изложение православной веры. – М.: «Лодья», 1998.
- Ириней Лионский, свяитель. Против ересей. Книга V // Творения. – СПб., 1900.
- Иустин (Попович), преподобный. О первородном грехе // Православная философия истины: статьи. – Пермь, 2003.
- Макаров Д.И. Антропология и космология св. Григория Паламы (на примере гомилий). – СПб.: «Издательство Олега Абышко», 2003.
- Максим Исповедник, преп. Мистагогия // Творения. Кн. I. Аскетические и богословские трактаты. Пер. с др.-греч. и комм. А.И. Сидорова. – М.: Мартис, 1993.
- Основы социальной концепции Русской Православной Церкви. URL: http://www.patriarchia.ru/db/text/419128 (дата обращения: 1.06.2017).
- Основы учения Русской Православной Церкви о достоинстве, свободе и правах человека. URL: http://www.patriarchia.ru/db/text/428616.html (дата обращения: 1.06.2017).
- Парпара А.А. Х.Т. Энгельгардт и его «Основания христианской биоэтики». URL: http://www.bogoslov.ru/text/4863036.html (дата обращения: 1.06.2017).
- Сакевич В.И. Что было после запрета аборта в 1936 году // Демоскоп Weekly: Бюллетень «Население и общество» //
Центр демографии и экологии человека Института народнохозяйственного прогнозирования РАН. № 221-222, 7-20 ноября 2005. URL: http://www.demoscope.ru/weekly/2005/0221/reprod01.php (дата обращения: 1.06.2017). - Силуянова И.В. Биоэтика // Православная энциклопедия. Т. V. – М., 2002. С. 218-221.
- Требник. – Београд, 1983.
- Филарет (Дроздов), святитель. Толкование на книгу Бытия. – М.: Русскiй Хронографъ, 2004.
[1] Легализация прерывания беременности в 1955 г. была также мотивирована государственными интересами, т.к. катастрофически выросла смертность женщин от производства криминальных абортов и детоубийств новорожденных [14].
[2] Согласно Конституции Российской Федерации, граждане РФ имеют право на жизнь (ст. 20, п. 1) и, соответственно, считаются личностями, обладающими основными правами и свободами человека лишь «от рождения» (ст. 17, п. 2).
[3] Межсоборное присутствие – совещательный орган, эксперты которого содействуют высшей церковной власти Русской Православной Церкви в подготовке решений и документов, действует с 2010 г.