Воспевайте в сердцах ваших Господу.

(Кол. 3, 16)

1. Не подлежит никакому сомнению вечная и основополагающая истина, согласная не только со Священным Писанием, но и со здравым смыслом, что, поскольку Господь Бог есть вечная, невидимая и духовная Сущность, то Он не нуждаетсяни в служении рук человеческих (Деян. 17, 25), ни в приношении, совершаемом устами или посредством иных внешних действий, – но приемлет поклонение и служение Себе только в духе и истине (Ин. 4, 23). Соответственно сему и наш дух, тоже вечный и невидимый, предназначен и способен (после того, как Господь приобщит его к живому познанию Себя) к тому, чтобы истинно почитать Бога чрез святое, благоговейное жительство в Его соприсутствии и в Его чистой любви и чрез непрестанное пожертвование сердца, воли и всего, чем мы являемся и что мы имеем, Богу и благоугождению Ему. Сие чистое служение духа и истины в своей силе и полноте составляет особенную отличительную черту Нового Завета, когда благодать и истина, происшедшие чрез Иисуса Христа (Ин. 1, 17), преизобильно даются верующим во имя Его (Ин. 1, 12). И в самом деле, если служение Богу обставляется и обременяется многими внешними предметами и чинами, то это совсем несообразно свойствам и качествам Нового Завета.

2. Этим, однако, вовсе не отвергаются и не отменяются ни добрые установления, ни благочестивые обычаи так называемого внешнего богослужения – чтение, устная молитва, пение и тому подобные, совершаемые посредством тела, действия. Ибо тела наши суть Божии не в меньшей мере, чем души (1 Кор. 6, 20), и посему подобает, чтобы мы служили Богу и прославляли Его и душою, и телом. Только необходимо, чтобы всё наше внешнее богослужение – дабы ему по достоинству именоваться богослужением – проистекало из глубины сердца и соответствовало истинному внутреннему служению Богу в духе.

3. Все сии благочестивые занятия, если они употребляются должным образом, надлежит рассматривать как благодатные, от Бога и Его Промысла установленные детоводители (Гал. 3, 24-25) и средства для нашего спасения. Их назначение – пробуждать и укреплять душу и помогать ей в истинном внутреннем служении духа. Ибо человек в своём обычном состоянии – увы! – столь обращён своими мыслями и чувствами и всей своей любовью во внешнее, что совсем далёк от Бога и чужд внутренним действованиям Его Духа, так что он вовсе неспособен к духовному сообращению с Господом и не может распознать и воспринять внутреннее сокровенное водительство Святого Духа и привлечение от Отца (Ин. 6, 44). И даже если благонастроенная душа немного и замечает в себе внутренние благодатные действования Божии, то неупорядоченность душевных и плотских движений, равно как и погружение в занятия внешними вещами, так сильно помрачают её дух и приводят её в уныние, рассеянность и беспокойство, что (особенно в начале пути) ищущая Бога душа часто теряет своё благоговение и доброе устроение.

По сей причине любвеобильный наш Бог промыслительно дал нам вышеназванные внешние благочестивые средства, дабы чрез них человек (Божиим благословением и содействием Святого Духа) всегда мог возвращаться от расточённости во внешнем к внутренней жизни, вспоминая о ней и вновь обращаясь к ней, – и таким образом делаться всё более искусным в любви, познании Бога, общении с Ним и в служении Ему в духе и истине. Эту цель Божию мы должны постоянно иметь в виду при употреблении сих внешних средств – иначе они, вместо помощи и пользы, принесут нам только вред и станут препятствием в служении Богу.

4. Среди сих внешних вспомоществующих средств, без сомнения, важное место занимает чтение и пение духовных гимнов. Рассмотрим же их должное, угодное Богу применение и пользу от них более подробно; может быть, это послужит кому-либо в назидание.

Прежде всего опыт убеждает нас, что благоговейное чтение духовных гимнов всегда доставляет человеку особенное благословение и пользу. В сборниках духовных песнопений более, нежели в других книгах, живо изображены всевозможные состояния нашего духа; и ищущая Бога душа (в каком бы устроении и внешнем положении она ни была) легко найдёт в них то, что перекликается с её состоянием и что может стать для неё пробуждением, увещанием, укреплением и утешением. Искусно выполненное песнопение всегда имеет в себе некую воодушевляющую силу, чрез что христианские истины как бы сами радостно вливаются в душу и запечатлеваются в ней. К тому же рифмованная речь ложится на память гораздо легче, чем речь обыкновенная, и душе в тех или иных случающихся с ней обстоятельствах сподручнее вспомнить стихотворный гимн, дабы, Божиим содействием, почерпнуть из него назидание и ободрение.

5. Также и пение, совершаемое с верой и благоговением, если оно осенено Божиим благословением, имеет в себе поистине нечто ангельское и доставляет не меньшую пользу, чем чтение. Оно утишает и умягчает страсти и неупорядоченные движения души; нередко оно изгоняет уныние, печаль и сердечную тяжесть; оно ободряет, укрепляет и освежает дух; оно отводит мысли и чувства от внешнего, собирает и возвышает душу к молитве и духовной ясности, – и вследствие сего соделывает нас более способными к истинному служению Богу в духе. Вот что писал блаж. Августин о таком добром действии духовного пения при своём обращении: «Сколько плакал я над Твоими гимнами и песнопениями (обращается он к Богу), горячо взволнованный голосами, сладостно звучавшими в Твоей Церкви! Звуки сии вливались в уши мои, истина проникала в сердце моё, я был охвачен благоговением; слёзы текли, и поистине хорошо мне было с ними»[1].

6. Тому же, что сегодня у большинства собирающихся в церкви людей вовсе не видно этих или подобных им благословенных плодов их пения, удивляться отнюдь не приходится, – ибо лишь немногие из поющих ищут сих плодов и достигают их. Прихожане в массе своей довольствуются – как при пении, так и вообще во внешнем так называемом богослужении – лишь по привычке совершаемыми действиями (ex opere operato[2]) и часто с умилением думают, что тот, кто хорошо поставленным голосом пропоёт одно или несколько песнопений согласно требованиям искусства, истинно благочестив и благоговеен. Ах! нигде больше так не уничижается и не подвергается большему испытанию кротость и долготерпение нашего Господа, как при молитве и пении нынешних «христиан-по-имени»! Их уста говорят о покаянии, а сердце далеко отстоит от покаяния, не желает его, а часто и вовсе не знает, что́ это такое. Они умильно поют: «Из глубины взываю к Тебе, Господи![3]» – а сами не имеют ни малейшего чувства своей греховности и падшести и живут день за днём весело и сладко. Громовыми гласами они восклицают: «Мир! прочь со всеми своими сокровищами! прочь со своей суетной славой![4]» – а между тем это как раз то, что они любят, желают, к чему стремятся (уж гораздо больше, чем к Божией благодати, отвержению мира и его суеты) и что на самом деле составляет их божество, их идолов, которых они почитают, которым служат и которых не хотят оставить и не могут понести, когда их у них отнимают. Они сотни раз твердят Богу: «Мой Боже, я приношу тебе своё сердце[5]», – и никогда не собираются на деле обратить его к Богу, но наполняют его без всяких сожалений и раздумий внешней мирской суетой и грехами, оставаясь всё время во власти сатаны. Увы! я боюсь, что за таким «богослужением лжи» последует плач и скрежет зубов, когда долготерпение Божие в конце концов исчерпается!

7. В таких обстоятельствах, среди всеобщего злоупотребления сими (самими по себе, впрочем, весьма спасительными) вспомоществующими средствами, те, кто серьёзно относится к освящению и спасению своей души, тем более должны иметь попечение о том, чтобы пользоваться этими средствами надлежащим образом, дабы им достичь той цели и тех плодов, ради которых премудрость Божия и установила их для нас. О таком добром и угодном Богу применении духовных песнопений мы и дадим здесь несколько простых наставлений.

Прежде всего нужно посоветовать (особенно новоначальным душам), чтобы они, после Библии, как следует усвоили содержание своей книги молитвенных песнопений[6], часто читая эти песнопения и углублённо размышляя над ними. Тогда во всём, что случается с ними и во всех своих внутренних состояниях, они смогут иметь под рукой слова́ истрезвения, вразумления и укрепления; часто здесь помогает регистр песнопений по содержанию. Нам надлежит иметь книги не для тщеславия, но для доброго употребления – не так, как лицемеры века сего, которые по воскресеньям совершают парадный выход в церковь со своими раззолочёнными драгоценными молитвенниками, в прочее же время в них почти (или вовсе) и не заглядывают.

Не нужно смущаться, если мы порой не знаем мелодию того или иного духовного гимна или совсем лишены способностей к пению. Можно просто прочитать или проговорить внутри себя сии молитвенные слова, благоговейно воздыхая ими пред лицом Божиим – и это будет пением в духе (1 Кор. 14, 15).

8. Само пение должно совершаться с благоговением, молитвенностью, простотой и устремлением сердца к Богу.

Благоговейное предстояние пред лицом Божиим есть необходимое настроение души при пении. Когда ты поёшь, о душа, тогда ты говоришь со святым, вездеприсутствующим Богом так же, как и при молитве. Помни, что ты стоишь в духе пред престолом Божиим с тысячами Ангелов и святых душ и сочетаешь свой слабый голос с ангельской музыкой. Служи же своим пением Господу твоему со страхом и радуйся Ему с трепетом (Пс. 2, 11). Бог не терпит небрежения (Иер. 48, 10). Но, ах! как мало благоговения чувствуется у большинства поющих! Они глядят по сторонам, они заняты всевозможными посторонними вещами и при всей этой крайней поверхностности думают, что служат Богу, если только их уста громко пропевают правильные слова.

9. Петь надлежит молитвенно; сердце и мысли должны быть собраны воедино. Следи мыслью за тем, что произносят твои уста, и одновременно пой и воспевай Господу в твоём сердце (Еф. 5, 19). Относись к своей молитве и восхвалению Бога с надлежащей серьёзностью: это есть святое и великое дело – совершай же его не со скукой, но бодрственно и от сердца. Близок Господь ко всем призывающим Его, ко всем призывающим Его во истине (Пс. 144, 18). Но, увы! если бы мы заглянули в сердца поющих (кои, несомненно, прозрачны для Господа), то мы увидели бы, ка́к их мысли и чувства далеки от молитвы и пребывают при их сокровищах (Мф. 6, 21), при их земных делах и при всём том, что они любят и чего вожделеют. Приближаются ко Мне люди сии устами своими, и чтут Меня языком, сердце же их далеко отстоит от Меня (Мф. 15, 8).

10. Также нужно петь в простоте и безыскусности. Ты должен всё своё внимание обращать на соприсутствующего тебе Бога, пред Которым открыты все тайники твоего сердца, а не на особое положение тела, или жесты, или на свой голос и украшение мелодии – что только препятствует внутренней молитвенности и приводит к чувственности и нечистому самоуслаждению. Надуманный, искусственный облик вкупе с руладами и вычурностью голоса при пении, так что часто невозможно разобрать ни единого слова, и другие лицемерные ужимки – это поистине мерзость пред очами Божиими, взирающими на простецов (Ис. 66, 2).

11. Устремление сердца к Богу – самая существенная вещь, как при пении, так и в молитве. Петь или молиться, не стремясь сердцем к тому, что говорят уста – это просто бессмысленное празднословие и оскорбление Бога. Твёрдо знай, что Господу не нужны все эти наши богослужения, состоящие из вычурных криков. В молитве и пении прежде всего необходимо, чтобы они были выражением твоего горячего алкания и жаждания Бога во Христе, дабы те истины, которые ты произносишь внешне, устами, становились твоей внутренней истиной и сутью – иначе при всей твоей громогласности ты останешься нем пред Богом.

Благой наш Небесный Отец изволил, чтобы мы, неразумные и нечувствительные Его дети, познавали в молитвах и песнопениях святых, какие благодатные действия необходимы нашим душам и какие спасительные блага Он хочет нам дать. Посему Он как бы влагает слова святых в наши уста, чтобы мы научились, как нам нужно обращаться к Нему, и чтобы чрез сие пробудить и укрепить наше слабое и немощное устремление сердца к Нему. О, сколь велико снисхождение и человеколюбие нашего Бога!

12. Таковое внутреннее состояние непременно должно быть при благоугодной Богу молитве и пении, если только мы посредством сего желаем достигнуть Божией цели и истинной пользы и помощи для своей души. Вышесказанное легко распространяется и на другие стороны молитвенного делания, – в связи с чем мы дадим здесь для простецов ещё одно краткое наставление.

Читаешь ли ты, о человек, или поёшь покаянное песнопение – помышляй, что чрез сие наш милосердный Спаситель хочет привести тебя к покаянию, и предоставляй Его Духу, пребывающему внутри тебя, размягчить твоё каменное сердце глубоким раскаянием о твоих прежних грехах и истинной жаждой Его благодати, к твоему действенному обращению.

13. Поёшь ли ты или читаешь духовный гимн об отвержении мира – сразу взгляни со всей честностью внутрь себя и проверь, не любишь ли ты ещё мир и всё, что в мире: похоть плоти, похоть очей и гордость житейскую (1 Ин. 2, 15-16)? Рассмотри себя пристально в соприсутствии Того, Кто испытывает сердца и внутренности (Откр. 2, 23): когда твои уста поют об отвержении мира, имеешь ли ты при этом подлинное и искреннее намерение сего, и желаешь ли ты навсегда отвратить своё услаждение и любовь от суетных и зыбких видимых вещей сей земли и полагать всю свою радость и полноту жизни только и исключительно в Друге твоей души, Иисусе Христе? Чтобы пробудить нас к таковому настроению и укрепить в нём, благой Бог и даровал нам сии песнопения.

14. Намереваясь пропеть гимн, посвящённый рождеству, страданиям, воскресению нашего Господа или иным тайнам Его великого домостроительства нашего спасения – веруй несомненно, что Бог являет тебе чрез сие Свою неизреченную любовь и хочет подвигнуть тебя к ответной любви и принятию Спасителя. Внимательно смотри, познаёшь ли ты в живом опыте свою глубокую падшесть и совершенную невозможность самому вразумить себя и помочь себе и, вследствие сего, крайнюю необходимость в Спасителе, Который изъял бы тебя из бездны падения и горьких грехов и вновь соединил бы тебя во времени и в вечности с Богом, Источником твоей жизни. Помышляй: «Ах! что толку было бы в том, если б я слышал, читал и пел о таковом любвеобильном и всесильном драгоценном Совершителе нашего спасения, но сей Иисус не был бы также и моим Иисусом, спасающим и меня от всех грехов моих? Какое бы мне тогда было утешение в том, что так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного? Если же это совершено для меня, то я должен принять Его в истинной вере и всецело предать себя Ему, если только я хочу быть среди тех, кто не погиб, но имеет жизнь вечную (Ин. 3, 16)».

15. Если в том или ином песнопении заходит речь о восхвалении Бога, то помышляй, что чрез сие Он хочет напомнить тебе о твоей великой и высокой обязанности и побудить тебя совершать дело, ради которого ты был сотворён, а затем и искуплен – именно, ради восхваления и прославления Бога. Одновременно молись Ему, да даст Он тебе Своим Духом истинно познать Свою славу, любовь, верность и благость, дабы ты не только устами, но и всем сердцем живой верой мог поклоняться Ему, хвалить Его и славить. А наряду с сим принимай твёрдое решение – с этого момента, с Божией помощью, ходить во всех путях своих в благочестии и детском страхе Божием, дабы не бесчестить Бога своей жизнью, когда устами ты славишь Его.

И если всякий раз перед пением человек будет приводить на сердце подобные увещания (сообразно с содержанием песнопения, которое он желает пропеть), то поистине невозможно, чтобы это не послужило к пользе и назиданию его души.

16. Настраивая душу таким образом, можно будет, во-первых, предотвратить искушение лицемерием, когда прекраснейшие гимны часто пробалтываются без благоговения и сердечного устремления к Богу (а то и вовсе без понимания их смысла). А во-вторых, такое отношение к духовным песнопениям поможет благонастроенным душам избежать ненужных сомнений и смущений, когда человек думает, что если он не находит в себе всё буквально, о чём говорится в песнопении, то ему и вовсе не следует петь. Из-за этого то или иное в сих песнопениях пропускают или изменяют их текст по своему разумению, отчего в собраниях происходит порой немалое смущение, препятствующее духовному назиданию. Ибо, не говоря уже о том, что такие пропуски и изменения человек может совершать, исходя отнюдь не из разумения своего сердечного устроения, а по другим, и даже лицемерным, причинам, – они (эти изменения), по моему мнению, и совершенно не нужны. Мы читаем как в Св. Писании, так и в других книгах многие возвышенные молитвы, равно как и правила жизни святых. Мы не можем полностью усвоить их себе; тем не менее мы созерцаем в них внутреннее состояние этих святых, мы прославляем за сие Бога, мы ревнуем последовать им и горячо желаем, чтобы те же чувства и мысли, кои были в них, могли быть и нашим достоянием. Посему благочестивые сердца могут без всякого препятствия молиться всеми выражениями святых в их песнопениях и таким образом научать и вразумлять себя псалмами, славословием и прекрасными духовными песнями. При этом каждый без молитвослова и без всяких внешних действий может воспевать в своём сердце Господу (Кол. 3, 16) то, что он находит особенно нужным для себя.

17. Плодами пения является то, что человек отрешается от всего внешнего, разоряющего его, и приводится в состояние молитвенного благоговения пред Господом; душа становится возвышенной, очищенной, умягчённой и ути́шенной и более расположенной к молитве. Посему необходимо и чрезвычайно полезно для души правильно использовать такое настроение и по возможности сохранять и укреплять его – чрез благоговейную устную молитву, или чрез внутреннее обращение сердца к Господу в святом безмолвии и внутрь-пребывании пред лицом Его. Никак не до́лжно (как это, увы, обычно происходит) сразу после пения и молитвы снова обращать свои мысли и чувства на внешние вещи и рассеиваться в них, из-за чего несколько возгоревшаяся искра доброго устремления к Богу тотчас угасает и все плоды пения теряются.

18. В заключение напомним то, что было сказано в начале трактата – а именно, что при использовании всех внешних вспомоществующих средств, о коих у нас шла речь, необходимо постоянно иметь в виду их назначение и цель: чтобы чрез них мы могли всё больше и больше пробуждаться, пресекать рассеянность души, собираться внутрь и отрешаться от всего тварного. Таким образом мы соделываемся способными к тому, чтобы воспринять внутреннее действование Божие в наших сердцах и дать ему в себе место, дабы чрез сие нам истинно освящаться и приуготовляться на служение Богу в духе и истине. Разумение сей главной цели даёт нам меру и устав того, как именно и в какой степени нам нужно пользоваться сими вспомоществующими средствами. Если эта цель забывается, то именно то, что может быть нам очень полезным, нередко оказывается вредным для души и останавливает нас на нашем духовном пути.

19. Приведём пример этой меры и устава. Если душа до или во время устной молитвы, пения или каких-либо других благочестивых занятий живым и действенным образом ощутит Бога и Его соприсутствие, соприкоснётся с той или иной истиной Божией, Его свойством, Его действием и т. п. и будет удерживаема этим в духе – то тогда ей не просто позволительно, но она непременно должна остановить уста, все мысли и чувства и оставить всё внешнее (насколько оно препятствует внутреннему), дабы дать место внутреннему привлечению от Отца (Ин. 6, 44) и действию Духа Святого и обратить своё молитвенное благоговение к Самому Богу, Которому именно так, во глубине души, в величайшем безмолвии, и приносится наилучшим и истиннейшим образом подобающее Ему служение и хвала. Так восхвалится Бог в тишине на Сионе (Пс. 64, 2[7]); так человек поёт и воспевает Господу в своём сердце (Еф. 5, 19).

20. Поистине, это и есть цель, с которой мы сотворены и паки возрождены Христом – чтобы мы именно таким образом, с детским доверием к Богу, общались с Ним в духе, опытно познавали и вкушали Его спасительный свет, любовь, мир и единение с Ним внутри себя и занимали себя только Им и Его совершенствами. Именно сюда хочет привести нас Своими назиданиями и сокровенными привлечениями Святой Дух, – если только мы будем внимательны к тому, чтобы хранить себя пред Ним в безмолвии и в простоте предавать себя послушанию Его верному руководству. И тогда, как говорит один из учителей Церкви, «вся жизнь христианина становится непрестанным праздником, молитвой и хвалебной песнью, псалмами и песнопениями духовными»[8] – ибо живое, опытное познание Бога и Его соприсутствия и обитания в нас (Ин. 14, 23; 2 Кор. 6, 16; Откр. 7, 15) держит дух в постоянном детском благоговейном страхе Божием, в поклонении Ему и в прославлении Его превысочайшего величия. Ах! сколь блаженны те, кои живут таким образом в доме Господнем! они восхваляют Его всегда (Пс. 83, 5)!

Сего неизреченного преславного благословения и благодати и желаю я от всего сердца всем чтецам и певцам при употреблении ими всех добрых молитвенных книг!

МОЛИТВА

21. О Боже, столь достойный любви и хвалы! как мало Тебя любят и восхваляют в сии тёмные времена! Ты неизреченно близок к нам (Фил. 4, 5); мы живём, движемся и существуем пред Тобою и в Тебе (Деян. 17, 28); Ты заботишься о нас (1 Петр. 5, 7); Ты стоишь пред дверями нашего сердца (Откр. 3,20) и хочешь приобщить Себе наши души (2 Петр. 1, 4). Но, ах! что же делает Твоё творение? Мы забываем Тебя, мы оставляем Тебя, о единый всенасыщающий Источник жизни (Пс. 35, 10; Иер. 2, 13), и занимаем себя ничтожнейшими вещами сей земли, кои не могут иметь в себе и дать нам ничего сущностного и преходят, как суетная тень! Однако мы всё внимание отдаём сим вещам, как чему-то великому и важному; Ты же для нас – как будто Тебя и нет, или, по крайней мере, как будто Ты не таков, каков Ты есть – бесконечно преславная и совершенная Сущность, преисполненное любви и единственно спасительное Благо. Тебя хвалят устами и чтут голосами; сердца же свои заполняют творениями. О, как печальна, как ужасна великая слепота и повреждение сынов человеческих! Освети же ясными лучами Твоего света наши помраченные сердца и открой Себя хотя бы немного в Своей славе и любви нашим душам, дабы мы могли отвергнуть и забыть себя и всю суету мира сего и заниматься только Тобой и своей душой! Тогда мы будем внутренне благоговеть пред Тобою всеми своими силами, превозносить, восхвалять и любить Тебя всю нашу жизнь, доколе не возымеем великое счастье пасть пред Престолом Твоим со всеми небесными силами и искупленными от земли, воспеть с ними новую песнь и поклониться тебе, Живущему во веки (Откр. 5, 9; 14, 3). Аминь.