Данная тема была выбрана автором для исследования исходя из особенностей его пастырской деятельности, связанной с общением с людьми. Пастырство основано на коммуникациях, и поэтому каждый священнослужитель волей-неволей набирает и обобщает опыт общения с людьми, который помогает в дальнейшем служении.
Это небольшое исследование выходит за пределы собственно пастырской работы, поскольку затрагивает область клинической психиатрии. Автор, не имея соответствующего образования, привлек к обсуждению профессионального врача-психиатра М.М. Хамраева[1] (г. Ташкент), сделавшего ряд ценных замечаний, за что автор выражает ему признательность. Научный аппарат работы составлен на основе источников из сети Интернет, чтобы все желающие могли без препятствий к ним обратиться.
Частный случай и научная проблема
Тема стала оформляться после случая на приходе. Одна женщина попросила автора, приходского священника, как-то повлиять на ребенка, который периодически убегал из дома и пропадал на долгое время. Мальчику на тот момент было 10-11 лет. Изучив ситуацию, автор выяснил, что семья у подростка полная, обеспеченная, родители относятся к социально благополучной категории людей, у них хорошо оплачиваемая работа и нет вредных привычек, по отношению к ребенку они никогда не проявляли агрессии. Мальчик до рождения младшего брата постоянно находился в центре внимания, все запросы, связанные с бытом, учебой и развлечениями, родителями практически всегда удовлетворялись. Можно даже говорить, что имела место некоторая разбалованность.
Исчезать из дома мальчик начал постепенно. Вначале он допоздна засиживался в интернет-кафе, где играл со сверстниками в компьютерные игры. Позже игры начали затягиваться до утра, но родители воспринимали это без особого беспокойства. Затем вместе с друзьями он стал уходить из компьютерного зала, «чтобы погулять», а вскоре стал пропадать на сутки. Родители его искали. Выяснилось, что подросток перестал появляться и в залах компьютерных игр. Периодически он приходил домой, чтобы потом вновь исчезнуть. Уйти он мог под предлогом выхода на улицу, необходимости пойти в школу или магазин. Периоды его бродяжничества стали затягиваться на неделю и больше. Именно на этой стадии мать ребенка обратилась к автору за помощью.
В ходе беседы ребенок показал полную адекватность мышления. Когда возникли вопросы о причинах побега из дома, он ответил, что не понимает своей склонности к бродяжничеству. Основной ответ звучал приблизительно как: «Я не знаю, что-то тянет уходить… Мне так нравится». Автор, предполагая, что в семье присутствовала форма домашнего насилия, спросил, не обижали ли его родители, на что последовал отрицательный ответ. Вопрос о возможных токсикомании или наркомании был снят, поскольку обследование ребенка и доверительные беседы показали, что он о подобном даже не задумывался.
Очевидно, что мальчик не смог сам для себя сформулировать причину этой тяги. Чтобы понять степень его зависимости от потребности бродяжничать, добавим, что во время побегов ему приходилось почти всегда быть голодным, он ночевал в канализационных или тепловых коллекторах на окраинах Ташкента или за городом; в разношерстной среде таких же бродяг он, бывало, терпел издевательства, были случаи насилия. И несмотря на это, ребенка вновь тянуло уйти из дома[2]…
Это непонимание причин ухода, а также похожие и часто повторяющиеся детали в других случаях аномального поведения людей позволили автору рассматривать все эти ситуации как части единой проблемы.
Дополнительные вводные
Самые яркие проявления рассматриваемого явления, помимо бродяжничества, – это алкоголизм и «бомжевание». В большинстве случаев у людей, страдающих алкоголизмом, зависимость вызвана органическими изменениями в обмене веществ[3]. Но значительная часть алкоголиков придерживается своего образа жизни не вследствие органической зависимости, а по причинам психологического или даже психического характера[4]. Коротко эти причины можно обозначить разговорным термином «забыться», то есть люди хотят уйти от текущих проблем и от необходимости принимать ответственные решения. Более того, довольно часто алкогольные возлияния именно у этой части зависимых сопровождаются стремлением к уходу из дома, с места работы, к уклонению от общения с членами семьи и близкими людьми[5].
Характерной частью общества в наше время стали лица без определенного места жительства – бомжи. Автору как священнослужителю и настоятелю кладбищенского храма постоянно приходится сталкиваться в различных ситуациях с бомжами, обитающими на кладбище. В ходе общения выяснялось, что не все из них потеряли жилье и перешли к асоциальному образу жизни вследствие пьянства, отсидки, потери семьи и т. п. В разговоре значительная часть бомжей сами для себя не смогли определить причину достижения социального дна, становилось очевидно лишь стойкое влечение к сложившемуся образу жизни. Автор встречал и социальных маргиналов, у которых есть семьи, готовые их принять, и жилье; при желании у них очень быстро появятся деньги. Но эти люди по необъяснимой причине жестко уклонялись от самой возможности перехода в «благополучность»[6]. Показательна одна тенденция в поведении большинства бомжей. Часто прихожане храмов из чувства сострадания приглашают их провести холодное время года у них дома, в хороших бытовых условиях. И в подавляющем большинстве случаев следует категорический отказ. При этом бомжи охотно идут в коллективные ночлежки, где их принимают только на ночь. То есть эти люди предпочитают страдания от холода, бытовых лишений, насилия и опасностей бытовому комфорту – и, опять же, без внятной мотивации…
Эти факты можно было бы объяснить всем известным, ставшим банальным набором теорий и гипотез. Но здесь вызывает определенную «научную настороженность» слишком часто повторяющееся сходство в поведении у самых разных категорий людей, выходящих из своего привычного жизненного окружения в разряд социальной аномалии: проституток, представителей мира криминала, клиентов исправительных заведений и др.
Характерные признаки
Автору приходилось довольно часто и подолгу общаться с людьми неблагополучных категорий населения, ведущими асоциальный образ жизни (пьяницы, наркоманы, бывшие заключенные, представители криминального мира), как в Узбекистане, так и в России. Их внешняя жизнь и внутреннее состояние были одинаково печальны. Однако в ареал наблюдений автора и тех, с кем обсуждалась эта тема, со временем стали входить, вернее, стали проявляться носители схожих проблем из более благополучных слоев населения.
В дальнейшем автор не раз сталкивался с этим феноменом, и это были не только случаи детского бродяжничества. Взрослым бродяжничество тоже очень присуще. Наблюдения показали, что этот феномен включает в себя широкий круг вещей, которые можно обозначить термином «уход». Причем уход не только в буквальном смысле, как отдаление от чего-либо в пространстве. Уход может происходить и в свой внутренний мир или же из социума путем отключения сознания. В радикальной форме – это суицид. Ни любящий супруг(а), ни плачущие дети, ни долг перед родиной, ни физиологический дискомфорт (голод, холод, побои) не могут перевесить тягу к уходу из привычного окружения, составленного из людей.
В беседе некоторые из них в порыве откровенности говорили об особом удовольствии, которое они испытывают во время своих «уходов», и ни лишения, ни перспективы таковых не способны угасить это чувство. При указании на негативные последствия ухода очень часто звучат слова: «А все равно мне так нравится», «Мне так хорошо».
Общие закономерности
Резюмируя наблюдения за людьми, можно назвать некоторые закономерности в поведении, которые позволяют сделать вывод о наличии психической патологии.
- Главным признаком болезни является стремление человека уйти из привычного социума, связанного с семьей, работой, и даже из привычной сферы бытового комфорта и развлечений.
Очевидно, что социальные связи наиболее крепки в семье. Но при этом нередки случаи, когда, например, один из супругов уходит из семьи с больным ребенком. Известный проповедник, подвизающийся на ниве продвижения семейных ценностей, протоиерей Димитрий Смирнов, описывал свой негативный опыт в стабилизации семейных отношений. Он рассказывал, как призывал женщин удерживать своих мужей, рожая как можно больше детей, но с горечью констатировал, что мужья уходили из семей, несмотря на наличие большого количества детей, эмоциональная связь с которыми у родителей самая сильная. Причем уход в подобных случаях не обязательно был связан с адюльтером. Чаще речь шла о том, что супруг или супруга не выдерживали навалившейся на них моральной и материальной нагрузки.
- После выхода из «обыденности» человек стремится по возможности максимально дистанцироваться от того, что было для него привычно и даже дорого.
Дистанцирование может выражаться в прямом уходе, побеге, в других вариантах – в уводе своего сознания на максимально долгое время из окружающей действительности через алкогольный или наркотический дурман, в изменении сознания путем различных псевдодуховных практик типа медитации и подобного.
- Многие носители подобной патологии стремятся максимально уйти от самой возможности принимать как ответственные, так и элементарные решения, касающиеся различных сторон их жизни.
Это может выражаться в игнорировании глобальных вопросов, таких как создание семьи, переезд, выбор профессии, а также в постепенной деградации трудовых навыков, в ослаблении привычки ухаживать за собой, исчезновении в сознании необходимости соблюдать этические, эстетические нормы и правила личной гигиены. Нежелание жить по законам окружающего общества часто выражается через полное подчинение себя другим людям, которые принимают за человека все решения и до мелочей регламентируют его жизнь. Несознательно или осознанно больной настойчиво занимается поиском человека или сообщества, которые захотят принимать все решения в его жизни, а ему останется их только выполнять.
- В большинстве случаев носители этой патологии не могут дать внятного ответа о причинах ухода или уклонения от своих социальных обязанностей.
Очень часто они агрессивно реагируют на вопрос о причинах «ухода». Больные с более высоким уровнем интеллекта в попытках объяснить свое поведение пытаются говорить бессодержательно, высокопарно, их аргументы выглядят крайне неубедительно. В таких объяснениях звучат некие протестные нотки, человек противопоставляет себя конкретным людям, семье, целому обществу, всему миру («Весь мир – сумасшедший дом!»). Но в любом случае в объяснениях отсутствует внятная обусловленность действий, аргументы не основаны на адекватных понятиях и категориях. Довольно часто люди могут обвинять в своем поведении кого-то из близких, приписывая им несуществующую вину, или придираются к незначительным прегрешениям против себя. В более откровенном разговоре человек может заявить, что ему просто так нравится и так хочется, а остальное для него не имеет большого значения. Но чаще всего люди пытаются уйти от таких разговоров, особенно в тех случаях, когда взывают к их совести, рассудку или чувству любви.
- Особо важно, что тяга людей к социальному дистанцированию превосходит все существующие издержки, связанные с разрывом семейных связей, с бытовой неустроенностью, насилием, угрозой здоровью и жизни.
Как видно из приведенного примера общения с «мальчиком-бродягой» и бомжами, некие необъяснимые рационально факторы заставляют человека с большой настойчивостью переживать опыт «уходов». В более радикальном варианте носитель патологии старается максимально разорвать все прошлые связи.
- В ходе дополнительных опросов людей с описанными выше особенностями многие из них подтвердили, что уход от привычной действительности приводит к состоянию эйфории, зависимость от которой формируется практически с первого раза.
Если говорить о последней характерной особенности, автор пришел к выводу, что тяга может представлять зависимость, психологически родственную наркотической.
Картина развития патологии
Автору значительное время приходилось выяснять и детализировать «клиническую картину» этого феномена. В конце концов стал складываться более-менее внятный сюжет, который с небольшими вариациями укладывается в определенный алгоритм.
Итак, каждый человек, начиная с самого раннего возраста, буквально опутан массой социальных связей и социальной ответственностью. Для ребенка социальная ответственность начинается с долга послушания и помощи родителям, выполнения домашней работы, поддержки порядка. Позже ребенок принимает обязательства перед школой, своими школьными товарищами, учителями. Социальная ответственность с течением времени только увеличивается по мере взросления, повышения социального статуса и уровня его благосостояния. Естественно, наличие социальных связей накладывает на человека определенную психологическую нагрузку, в том числе и стрессового характера.
В какой-то момент в жизни, то ли в силу случайности, то ли в силу невозможности нести возросшую нагрузку, человек обрывает эти связи. Как правило, это сопровождается на первом этапе обрывом или снижением уровня коммуникации с «внешним миром», когда ничего не требуют домашние, не требуется исполнения обязанностей по работе и т. п. Обрыв может по времени занимать совсем не долгий период. Достаточно нескольких дней или недель, например, связанных с болезнью, с трудовым отпуском, выездом в далекие страны. Для алкоголиков обрыв может совпадать со временем запоя. Для других категорий людей таким временем может стать время изоляции от внешнего мира, а также необходимость жить в жестком режиме, как например в местах заключения или в армии.
В этот момент и происходит определенный сдвиг во внутреннем мире человека. Он вдруг понимает, что по крайней мере на время «ухода» не обязан ничем никому и ничему. Ощущение свободы от морального давления, созданного внешними обязательствами и внутренним чувством долга, приводят человека к растянутой во времени эйфории. На взгляд автора, эта эйфория дает толчок к дальнейшей психической трансформации человека, происходящей очень быстро. Человек может сделать вывод, что это состояние отсутствия ответственности за что-либо можно продлить, более того, сделать своим образом жизни. В зависимости от нравственного состояния и психической устойчивости человек может немедленно воплотить это в жизнь. Состояние «безответственности», на взгляд автора, по степени своей привлекательности может сравниться с состоянием наркотического опьянения – зависимости, которая превышает все возможные издержки нового образа жизни[7]. Возможно, здесь под влиянием осознания своей мнимой свободы стимулируется мощный выброс «гормонов радости»[8] в организме человека. Этот выброс может происходить регулярно, на контрастах, когда человек начинает вспоминать и сравнивать свой уровень социальной нагрузки в прошлом и в текущий момент.
Но при этом надо понимать, что, убегая из привычного окружения, он в любом случае попадает в другой социум, образуемый новым коллективом окружающих его людей. Даже если человек живет где-то в необитаемой среде, он приобретает сам перед собой новые обязанности, необходимые для обустройства собственного комфорта и для выживания. Просто в новых условиях количество этих связей сокращается на порядок. Уровень связей регулируется уже самим «освобожденным». И теперь человек, намного меньше обремененный зависимостью от людей, вещей и обстоятельств, начинает «отдыхать» от прошлой психической нагрузки. Эту «внесоциальность» человека вполне можно обозначить как болезнь, психическую патологию с точки зрения медицины[9].
Новый термин: попытка создания
Автор взял на себя смелость создать новый термин, обозначив описанную психическую патологию, связанную с неограниченным стремлением уйти от груза социальной ответственности, как аневфинизм. Термин выведен из древнегреческих основ: ἀνεύθυνος, ἀν-εύθῡνος – в переводе: «не сопряженный с ответственностью», т. е. необязательный. При этом автор заранее согласен с тем, что этот феномен был описан ранее и под другим названием, но поиски этого описания пока не принесли положительных результатов.
В источниках можно встретить массу описаний, связанных с бродяжничеством и асоциальным образом жизни. Называются некоторые психические болезни, связанные с проблемами восприятия реальности. Чаще всего встречается описание отдельных патологий, таких, например, как дромомания[10] – страсть к бродяжничеству, и некоторых других. В ходе поисков возможного объяснения феномена безответственности в современной психологии и психиатрии, к удивлению автора, объемного, охватывающего все стороны проблемы объяснения обнаружить не удалось. Удалось встретить обозначение социальной безответственности в качестве одного из поведенческих признаков[11] расстройства личности, но не самостоятельной патологии.
Феномен безответственности нельзя рассматривать как совершенно обособленную, уникальную патологию сознания. Напротив, описываемые примеры очень хорошо попадают под классификацию различных форм психического расстройства личности[12]. На непрофессиональный взгляд автора, аневфинизм можно отнести к категории диссоциального расстройства личности[13]. В научной литературе описано значительное число разновидностей личностных расстройств. Но в полной мере ни под одну из разновидностей этих расстройств рассматриваемый здесь аневфинизм не подходит: присутствуют схожие признаки[14], но есть и свои особенности, которые выводят эту патологию в самостоятельный подвид в общей классификации.
Не имея образования медика-психиатра, автор осознает, что не может привести достаточную научную базу для вывода об автономности патологии аневфинизма. Это выходит и за рамки задач данной работы. Автор надеется, что профессиональные исследователи более основательно проработают эту тему.
Характерные иллюстрации
Как было уже сказано, патология аневфенизма описывает достаточно большую категорию явлений и поведенческих особенностей человека. Приведем несколько иллюстраций.
– Из семьи неожиданно уходит кто-то из ее членов. Это может быть вызвано самыми разными причинами, члены семьи могут быть как-то виноваты в этом и совершенно невиновны. Ушедший либо полностью исчезает из поля зрения, либо показывается время от времени, но не поддается на уговоры возвратиться.
– У вполне благополучного человека неожиданно появляется пристрастие к алкоголю или наркотикам. В подобном случае близкие и врачи не ищут причину зависимости, чаще все объясняется прихотью или личной трагедией. При таком подходе лечение зависимого не приносит результатов.
– Человек вдруг начинает увлекаться экзотическими «духовными практиками», уводящими сознание из реальности. Здесь также развивается зависимость, которая все глубже втягивает человека по сценарию зависимости алкогольной, с тем же обрушением социальных связей.
– Патология безответственности достаточно четко проглядывается в мире криминала, в частности, в местах заключения. Жестко выстроенная иерархия в криминальном мире предполагает и существование категории подчиненных, не имеющих возможности во многих случаях распоряжаться даже своей жизнью. В местах заключения люди вынуждены придерживаться навязанного режима труда и отдыха, регламентируется и характер получаемой информации. Продолжительное пребывание в состоянии невозможности принятия самостоятельных решений приводит к формированию привычки к безответственности, переходящей в болезнь, или же выводит из латентного состояния дремавшую в человеке патологию. Довольно часто приходится слышать, что человек, освободившийся из мест заключения, как будто делает все, чтобы снова попасть туда же.
– В последнее время все более распространенным явлением в Японии стал феномен «хикикомори», когда в основном молодые люди, не выдержав социальных нагрузок, закрываются в комнате и годами не выходят в общество, отказываясь от общения и от работы. Ряд психиатров считает, что явление обусловлено не психическим заболеванием, но при этом те же психиатры консультируют «затворников» и их близких[15].
– Под маской религиозности человек вдруг начинает «странничать» или физически дистанцироваться от общества где-нибудь в лесных «скитах» и землянках. В этом же ключе может происходить уход в монастыри, несмотря на то что на попечении ушедшего могут быть близкие люди. Как правило, в таких случаях уход обуславливается высокими духовными мотивами.
– В определенный момент жизни человек вдруг теряет прагматизм и предприимчивость, волю к работе и потребность в заботе о себе. Часто это состояние маскируется алкоголизмом. При этом носитель патологии стремительно опускается на самое дно социальной лестницы. В ином варианте этого же состояния носитель патологии старается стать приживальщиком у своих родных и близких. Сценарий может воплощаться под видом действительной или мнимой болезни.
– В радикальном варианте предыдущего примера «потерявшийся в себе» человек становится моральным или физическим рабом отдельных людей или специфических сообществ. При этом он сам, подсознательно или осознано, занимается поиском возможности пойти в рабство.
– Как ни странно, формой ухода от социальной ответственности может стать и уход в военные структуры, где есть жесткая регламентация жизни и действий человека. Автору приходилось встречать молодых людей, которые шли в армию, не желая самостоятельно формировать свое будущее. Причем такой тип людей не стремится к карьерному росту, они не хотят занимать те должности, где необходимо принимать решения, нести ответственность. Соответственно, и продвижение по службе для таких людей не особо желательно. Человек в таком случае может вступить как в официальные армейские структуры, так и в преступные вооруженные группировки, где действует дисциплина, подобная армейской.
Предрасположенность
Рассуждая о феномене социальной безответственности как о болезни, мы можем говорить и о наличии предрасположенности к этой психической патологии у различных социальных групп. Латентный аневфинизм может присутствовать в довольно заметной части нашего общества. Склонность к сложению с себя ответственности может быть и врожденной, но может проявиться под влиянием стрессовых ситуаций, жизненных обстоятельств, «сдвигающих» положение психики человека с условной нормы.
– Из приведенных выше иллюстраций проявлений аневфинизма мы можем видеть, как окружающие обстоятельства могут затронуть психику человека в закрытых сообществах типа армии, в местах лишения свободы. То есть не только туда стремятся попасть люди с определенным складом психики, но и длительное пребывание там у психически неустойчивых людей может вызвать появление патологии. Этим же объясняется очень странный факт, что в тоталитарных сектах можно встретить немало выходцев из криминальной среды и отставных военных.
– Предрасположенность может появиться под давлением многочисленных требований к человеку со стороны общества, а также под влиянием огромных информационных потоков. Само осознание грядущей ответственности может вызвать в человеке болезненный ответ психики.
– Воспитание в условиях ограждения от большей части житейских забот со стороны родителей приводит к той же предрасположенности человека к безответственности, которая может перейти в болезнь, когда родительская опека заканчивается.
– Вопросов воспитания касается и ситуация, когда человек рос в семье с предельно властными или даже деспотичными родителями, где признавался только их авторитет. И если ребенок в таких условиях не был приучен к принятию самостоятельных решений до зрелого возраста, он однозначно будет предрасположен к описываемой форме безответственности.
– В разговоре о тоталитарных сектах, где востребованы аневфиничные адепты, необходимо отметить, что не вся паства того или иного религиозного лидера составлена из патологически больных. В силу разных обстоятельств туда приходят и вполне здоровые, адекватные последователи. Но длительное пребывание в условиях идейного гнета и тотального контроля в обязательном порядке способствует развитию предрасположенности у многих изначально здоровых людей.
– Как и в случае c любой психической болезнью, предрасположенность к аневфемизму может иметь наследственный характер. Для диагностирования потенциальной проблемы можно исследовать жизнь родственников человека, их поведение, особенно в плане необъяснимых уходов и разрывов общения с близкими людьми.
– Отдельно хотелось бы сказать и о такой категории людей, у которой предрасположенность к аневфинизму можно назвать природной. Речь идет о женщинах. Женщина в своей психике и физиологии сориентирована на выполнение сравнительно узких жизненных задач: родить потомство, сохранить ему жизнь и вырастить. При этом она решает ряд вторичных задач, одной из которых становится поиск мужа – отца ребенка, защитника и добытчика. В более или менее устоявшейся гармонии семейных отношений, когда мужчина выполняет присущие ему по природе обязанности, женщина чувствует себя комфортно. А поэтому нет причин для развития психических патологий. В том случае, если нет мужа или он не способен выполнить свои задачи, женщина вынуждена заниматься обеспечением себя и потомства ресурсами, оберегать своих детей от опасности. Несвойственные ее природе функции создают постоянный внутренний дискомфорт. В силу большей психоэмоциональной привязанности к людям женщина в редких случаях может в одночасье оборвать социальные связи. Но неустроенность жизни осознано или несознательно приводит к поиску того мужчины, на которого можно было бы возложить ответственность за внешнюю часть жизни своей семьи. Если поиски оказываются неудачными, если женщине не удается вступить в законный брак, то ведется поиск неких заменителей мужа, эрзац-мужей, в роли которых могут выступать морально нечистоплотные или просто больные люди. В другом варианте женщина может перейти в состояние психологической зависимости от людей, вещей или явлений[16]. А в качестве «эрзацев» очень часто с большой охотой могут выступать в т. ч. и лидеры тоталитарных сект.
По мнению автора, на этапе поиска, когда он затягивается на продолжительное время, в психике женщины запускается механизм развития патологии аневфинизма. При затянутости поиска снижается уровень критического восприятия реальности и критической оценки людей. Желание найти «близкую душу» может привести к подчинению человеку с тоталитарным складом личности или же лидеру тоталитарной группы любого типа, будь то криминальное сообщество, секта или что-то подобное. Именно этим, по мнению автора, объясняется интересное явление, когда явная несуразность вероучения секты, непривлекательность лидера группы, жестокое обращение с последователями не отталкивают женщин от таких сообществ. В пример можно привести одиозную секту «бога Кузи», куда по здравому рассуждению могли войти только душевнобольные люди. И, тем не менее, в ее состав входило немало женщин с образованием, вполне респектабельных и успешных. Некая «изюминка» заставляла последовательниц становиться наложницами в гареме «Кузи»-Попова, терпеть от него издевательства и побои, лишать себя нормальной жизни в постоянных передвижениях по православным ярмаркам[17]. Эту особенность природы ни в коем случае нельзя вменять женщине в вину или обозначать как слабость. У женщины по природе есть своя сфера ответственности, в которой она может успешно решать жизненные задачи, при условии, что на нее не будет возлагаться дополнительный груз ответственности.
Конечно же, тут нужно внести ряд оговорок, связанных с тем, что процессы эмансипации сегодня делают женщину гораздо менее зависимой от мужчины, а потому описанная схема не всегда срабатывает. Например, жительницы городов, материально обеспеченные, а потому независимые во многих аспектах жизни не так подвержены этому явлению. Кроме того, у женщины может быть другой психологический склад, ближе к мужскому. И, тем не менее, на взгляд автора, такие женщины – это счастливое (а где-то и не очень) исключение, подтверждающее общую закономерность.
Патология безответственности в религиозных сообществах
Значительная часть носителей аневфинизма в силу различных обстоятельств становится вожделенной добычей для некоторых религиозных сообществ, в первую очередь тоталитарного характера. Но можно сказать, что и тоталитарные сообщества с развитым контролем над личностью[18] становятся желанным прибежищем для таких людей.
Говоря о религиозном тоталитаризме, мы чаще всего подразумеваем специфичные организации – секты. Но в нашем случае под сектами подразумевается не вся совокупность религиозных групп, отделенных от традиционных конфессий. Используя этот термин, автор подразумевает тоталитарное отношение к религиозности вообще. При этом определении сектантство вполне может укрываться и внутри исторически традиционных религиозных конфессий, в том числе и в православном христианстве.
Под тоталитаризмом подразумевается безоговорочное, критически не осмысливаемое служение идее, лидеру, какому-либо фетишу. В область тоталитарных отношений входит обман при вхождении и пребывании в секте, жесткая регламентация всех сторон жизни, сопровождающаяся определенными лишениями и вмешательством в любые бытовые мелочи, чтобы человек отучился принимать самостоятельные решения по любым вопросам, все происходило бы только с разрешения вышестоящих[19]. Подобными организациями тоталитарного толка вполне могут быть и коммерческие корпорации, где гипертрофировано выделена идеологическая работа со служащими (коммерческие секты). К этому определению могут быть отнесены группы на основе общих интересов, связанные, например, с оздоровлением, определенным видом творчества, оккультизмом, политической деятельностью и т. д.
Поскольку носитель патологии стремится избавиться от всех возможных социальных связей, а также попутно снять с себя ответственность за все стороны своей жизни, во многих сообществах сектантского типа, а в тоталитарных сектах в обязательном порядке, человеку предоставляется такая возможность во всей полноте. В подобных организованных группах хорошо отработана последовательность действий для укоренения и подчинения адептов.
Сначала секта в лице конкретных людей оценивает пришедшего человека и выясняет его запросы. В зависимости от полученной информации человек может сразу перейти в подчиненное положение, а может пройти через подготовительные этапы к этому: в сознании формируется и идейно обосновывается стремление к изоляции от окружающего мира и инакомыслящих близких. В иных случаях в сектах даже не утруждают себя созданием идейной базы. Иногда аневфиничный человек сам для себя вырабатывает собственную идеологию ухода от личной ответственности и последующего подчинения кому-либо, в которой может быть задействована в том числе идея жалости или даже жертвенного служения. Когда голос совести будет достаточно успокоен, для человека расписывается режим дня, в деталях растолковывается, как он должен говорить с окружающими или даже как строить свое мышление. Постепенно все большее число сторон его жизни директивно регламентируются. Формируется своего рода гармония сосуществования, аналогичная извращенному симбиозу в модели «садист-мазохист», где носитель патологии выступает в роли мазохиста. Человек, который тяготится необходимостью принятия решений, испытывает неуверенность и страх по поводу последствий своих решений, вдруг обретает для себя тех людей, которые готовы принять эту ответственность на себя, готовы принимать решения по любой жизненной проблеме и уверенно гарантируют правильность этих решений.
Когда пребывание в секте предполагает частичную, а иногда и полную изоляцию человека от общества и соответствует запросам самого человека, он часто с нескрываемым удовольствием начинает разрушать свои социальные связи, вплоть до полного разрыва отношений с близкими людьми. Продолжительное пребывание в подобных сектантских сообществах достаточно комфортно для людей с описываемой психической патологией[20]. О критическом осмыслении со стороны носителя патологии и речи не идет. Исходя из наблюдений, можно говорить и об обратной зависимости – пребывание в секте начинает стимулировать находящуюся в латентном состоянии описываемую болезнь сознания, и через какое-то время человек получает развившуюся патологию.
Если обращаться к конкретным примерам, то можно с уверенностью говорить об определенном типе людей, сформировавшемся в секте «Свидетели Иеговы», где присутствуют практически все вышеописанные признаки тоталитарного подавления личности. Опыт общения с рядовыми членами этой секты, глубоко погрузившимися в сектантское вероучение и практику, показывает, что эти люди еще способны принимать решения в делах мелких, семейных, но уже не могут предпринимать глобальных шагов, в том числе касающихся и личной жизни, без оглядки на руководство. Сама возможность подобного для многих из рядовых сектантов «со стажем» непредставима[21]. Есть примеры и из многих других сект, как жестко тоталитарных, так и достаточно либеральных, где присутствует установка о собственной исключительности и стремление к изоляции от окружающего мира.
Для Православной Церкви это явление не чуждо вследствие того, что она не стоит вне общества и социальных процессов. К сожалению, исповедание православного христианства не создает иммунитета против феномена безответственности. По принципу наличия спроса, который рождает предложение, в лоне Православной Церкви в начале 90-х годов XX века появилось чудовищное явление, которое получило название «младостарчество»[22], когда отдельные представители либо духовенства, либо мирян начинали вдруг мнить себя носителями «голоса Божия и Божией воли»[23]. После вокруг младостарцев формировался круг почитателей и последователей, которые, случалось, находились буквально в рабстве у «старца». Но, как ни удивительно, это рабство в большинстве случаев было добровольным. Ущемление каких-то прав «послушника» встречало с его стороны поддержку, поскольку безответственность и там носила «наркотический» характер.
Здесь мы видим повышенный спрос среди православных верующих на харизматичного руководителя, готового принимать любые решения и брать ответственность на себя. И все издержки рабского состояния с лихвой компенсируются тем, что «старец» готов принять ответственность за жизнь человека и смело берет на себя труд принимать решения, которые ему до боли невыносимо принимать самому. Наличие церковного антуража, общение с лицом, облеченным саном, обещание спасения души при беспрекословном послушании делают для человека, предрасположенного к описываемой психической патологии, послушание «старцу» не только желаемым, но и горячо отстаиваемым[24]. Новейшая история Русской Православной Церкви и происходящие в ней потрясения в наше время служат этому самой яркой иллюстрацией.
Возможно ли исцеление?
Если мы говорим о болезни, то нужно попытаться описать способы лечения. Рассуждая об аневфинизме с точки зрения частного случая психической патологии в общей группе расстройств личности, можно рассмотреть известные методы лечения этих болезней. В справочных источниках говорится о малой эффективности медикаментозного воздействия: «Как правило, личностные расстройства мало поддаются медикаментозному лечению, хотя некоторые препараты могут эффективно воздействовать на определенные симптомы (депрессивные, тревожные)»[25]. В лечении расстройств личности упор делается на различные виды терапии, и психотерапия стоит на первом месте.
Это утверждение вполне согласуется с опытом пастырской работы автора. На наш взгляд, в случае развитых признаков социальной безответственности наиболее эффективен в работе с носителями патологии вербальный метод – или просто разговор. Причем не однократный – его просто будет недостаточно. Необходима серия бесед, где приходится и успокаивать, и мотивировать человека, возвращать его к потерянным жизненным приоритетам и ценностям.
В описанном ранее случае с бродяжничеством мальчика автору удалось путем неоднократных продолжительных разговоров «актуализировать» для него чувство любви к родителям, наглядно показать их страдания из-за него, мотивировать к «оседлому» образу жизни разговорами о будущем. В случае с детьми, с их пластичным разумом подобный подход срабатывает достаточно хорошо. В случае со взрослыми апелляция к разуму срабатывает, увы, не всегда. Здесь необходимо искать новые подходы и мотивы.
Обращаясь к медицинским методам лечения, приходится обнаруживать удивительное сходство методик, которые опытно только нарабатывает пастырская практика и которые уже научно выработала медицина. В перечне методов клинической терапии присутствуют: индивидуальная психотерапия, групповая психотерапия, семейная психотерапия, психологическое просвещение, группы самопомощи, терапия средой[26]. Этот перечень вполне совпадает с методикой церковного душепопечения и просветительской работы, правда, пока не систематизированных и не являющихся частью служения каждого прихода нашей Церкви. Пока в качестве системной работы можно указать на примеры немногочисленных специализированных церковных центров, где проводится работа по реабилитации алкоголиков и наркоманов, работа с бомжами, осуществляется поддержка семей и семейных отношений, проводится реабилитация выходцев из сект и другая духовно-просветительская работа. Все перечисленное, по мнению автора, вполне способно повернуть вспять развитие аневфинизма, и личность войдет в состояние устойчивой ремиссии.
Особо эффективной реабилитационная работа может стать, когда больной входит в христианскую общину не формально, а реально действующую по евангельским принципам. Большое значение имеет и евхаристическая жизнь.
Духовное измерение проблемы
Для верующих христиан является аксиомой, что любая болезнь, помимо телесной, в той или иной степени включает в себя и духовную составляющую. Патология социальной безответственности не является исключением из этого правила. Так же как и в медицине, исследуя болезнь, в пастырском душепопечении принято сначала выяснять ее причины. Некоторые православные исследователи определяют три основные причины появления психических болезней: органические поражения головного мозга, одержимость нечистыми духами и страстность природы человека[27]. Аневфинизм в этой классификации, очевидно, происходит от последней категории причин. Он не встречается чаще статистической погрешности у людей с органическими проблемами мозга. Опыт общения с носителя этой патологии не позволяет говорить и об их одержимости с ее классическими признаками. Но, как и в случае с другими болезнями, вместе с аневфинизмом в человеке могут уживаться болезни иного характера и с иными причинами их возникновения, дополняя специфичными признаками общую картину развития и течения недуга.
Христианская антропология рассматривает человека как существо со сложным душевно-телесным строением. Богословские споры о двух- или трехсоставности человека до сих пор не привели к созданию четко определенного церковного догмата. По этой причине для удобства рассуждений можно принимать как двухкомпонентную, так и трехкомпонентную модель состава человека. В данном случае автор счел более удобным описывать человека как трехсоставное существо: тело-душа-дух. «…В соответствии с этим, болезнь духовной сферы лечит священник, душевной – врач-психиатр, телесной – врач-соматолог (терапевт, невролог и др.). При этом, как отмечал митрополит Антоний (Блюм), "нельзя сказать, что где-то кончается душевное и начинается духовное: есть какая-то область, где самым нормальным образом совершается взаимное проникновение"»[28].
Если исходить из точки зрения, что психическая болезнь порождается страстями, человек, проводящий реабилитацию от имени Церкви, будь то священнослужитель или православный врач, в преодолении исследуемой патологии должен исходить только из этой первопричины, не пытаясь примешивать сторонние факторы. Но для начала ему нужно удостовериться в правильной диагностике. И здесь нужно отвергать соблазн сразу навесить на больного ярлык «бесноватого», что является радикальной патологией не души, а духа.
В контакте с больным было бы правильным проводить работу по выявлению этих страстей. При этом речь, как правило, идет не о какой-то одной страсти, порождающей патологию, а о целом комплексе влечений и побуждений, противопоставляемых разумному началу больного. На следующем этапе можно уже попытаться понять, сопровождается ли эта душевная болезнь болезнью духа. В итоге попечение о больном должно сводиться, во-первых, к помощи в работе по осознанию и преодолению страстей, порождающих болезнь, и, во-вторых, к приобщению к аскетической и таинственной жизни в Церкви, благотворно воздействующей на пораженный дух. В этой схеме, по мнению автора, основывающегося на пастырском опыте, исцеление духа должно вести за собой и исцеляющее действие на душу.
При этом критически важно не замещать церковным душепопечением работу врача. Врачебная помощь и помощь средствами из арсенала Церкви в совмещении могут привести к наилучшему результату. Об этом говорится и в Основах социальной концепции Церкви: «Выделяя в личностной структуре духовный, душевный и телесный уровни ее организации, святые отцы различали болезни, развившиеся "от естества", и недуги, вызванные бесовским воздействием либо ставшие следствиями поработивших человека страстей. В соответствии с этим различением представляется одинаково неоправданным как сведение всех психических заболеваний к проявлениям одержимости, что влечет за собой необоснованное совершение чина изгнания злых духов, так и попытка лечения любых духовных расстройств исключительно клиническими методами. В области психотерапии оказывается наиболее плодотворным сочетание пастырской и врачебной помощи душевнобольным при надлежащем разграничении сфер компетенции врача и священника»[29].
Аневфенизм не выключает в человеке в значительной или абсолютной степени адекватность восприятия окружающей действительности. Поэтому – при совмещении в лечении врачебных методов и средств Церкви – в беседе с больным следует делать упор на то, что именно Господь как всемогущий Врач способен помочь в любых, даже самых безнадежных ситуациях. А потому больной для получения помощи должен принять Христа как Спасителя, заботливого и любящего Отца; полноценно и навсегда войти в Его Церковь.
Заключение
В заключение необходимо отметить, что феномен безответственности охватывает гораздо больше типов людей и способен дать объяснение гораздо большему числу поведенческих реакций, чем описано в данной работе. Аневфинизм может присутствовать в жизни не только больных, но и условно здоровых людей. В случае со здоровыми людьми он может присутствовать в сознании не как доминирующая составляющая, а как вторичная, находящаяся в фоне основных процессов, происходящих в рассудке человека.
Автор не почитает своим правом давать какие-либо рекомендации медицинской науке. Но, будучи священником, считает нужным указать на необходимость осмысления новых граней человеческой личности, прежде всего в ее болезненном состоянии, в пастырском душепопечении, а также в другой подобной работе, проводимой в Церкви.
Если говорить о частном случае, когда аневфинизм рассматривается в контексте общей проблемы – пребывания человека в тоталитарных сектах, – то сектоведение как развивающаяся наука должно, по мнению автора, основывать свои взгляды не только на истории и социологии, но в более значительной мере и на процессах, происходящих в сознании человека. Исходя из того, что представление о сектантстве давно переросло взгляд на культы как на однородное и однотипное явление, сектоведение также должно учитывать, что приход и пребывание человека в секте не происходит по одному сценарию. Представление о сектантах как обманутых людях не всегда оправдано, поскольку часть людей в силу патологичности своего сознания по своей инициативе настойчиво ищет или создает тоталитарные формы религиозности как наиболее комфортные – и в лоне сектантской идеологии, и в православии. И представление о феномене безответственности может прояснить картину в этом отношении[30].
Пастырское и просветительское попечение о людях также просто обязано опираться на знания из области психологии и психиатрии, поскольку, как показывает практика, многие проблемы людей, приходящих в Церковь за помощью, обусловлены не духовными причинами, а болезненностью сознания человека.
В работе сектоведов, в пастырском, просветительском и иных служениях Церкви наличие патологии аневфинизма в явной или в скрытой форме, в форме полного или частичного присутствия должно обязательно учитываться. Это позволит избежать не только ошибок в оценке жизненной ситуации и самой личности человека, но и сделать служение во имя Христово более плодоносным.
[1] Хамраев Марат (в крещении Марк) Маратович. Выпускник Ташкентского педиатрического медицинского института (ТашПМИ). 2012-2014 гг. – клиническая ординатура ТашПМИ на базе городской клинической психиатрической больницы. 2014-2017 гг. – ассистент кафедры психиатрии и наркологии при Ташкентском институте усовершенствования врачей (ТашИУВ). В 2014 году получил квалификацию по психотерапии по ТашИУВ. В 2015 г. – работа психиатром при поликлинике ГУВД. С 2018 г. по н.в. – психолог в федерации Rowing and Canoe.
[2] В описываемых разговорах со стороны автора прозвучало предложение бросить свой образ жизни. Мальчик согласился, но сделал это явно под давлением. В глазах читалось внутреннее несогласие, разговор показывал, что он уступает требованию «осесть» под принуждением. В дальнейшем это вылилось в очередной побег из дома. Автору и родителям пришлось довольно долго проводить с ним разъяснительную работу, прежде чем он вернулся к нормальной жизни. Но при этом, по свидетельству матери, у него временами «в глазах проглядывала тяжелая тоска»…
[3] По замечанию психиатра М. Хамраева, было бы более корректно с научной точки зрения алкогольную зависимость обозначить как метаболические нарушения, наложенные на социально-экономическую основу бытия человека. В этом контексте бродяжничество зависимого от алкоголя обусловлено поиском новых знакомств или какого-то заработка для получения очередной дозы алкоголя.
[4] Согласно некоторым исследованиям, алкоголизм очень часто выступает как средство смягчения шизофрении. См. Мухаметзянова Г.Р. Краткая история и современное состояние вопроса о клинической психотерапии больных шизотипическим расстройством, осложненным алкогольной зависимостью. Собственный опыт психотерапии. Раздел «Краткая история вопроса о клинике шизотипического расстройства, осложненного зависимостью от алкоголя» // Журнал «Медицинская психология в России» № 1(12), 2012 г. [Электронный ресурс.] URL: http://medpsy.ru/mprj/archiv_global/2012_1_12/nomer/nomer04.php.
[6] Врач-психиатр М. Хамраев считает важным отметить, что уход из социума как патологию нельзя сравнивать с аскетизмом, когда уход из мира внешне напоминает дистанцирование от общества. В случае с аскетизмом имеет место духовная практика, где уход являет собой сформированное волевое решение.
[8] Эндорфины // Википедия. [Электронный ресурс.] URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/Эндорфины.
[9] «Основными признаками психического или поведенческого расстройства специалисты ВОЗ называют "нарушения мышления, настроения или поведения, которые выходят за рамки существующих культурных убеждений и норм", то есть — психологический дискомфорт, отклонение от обычной способности выполнения работы или обучения, "повышение риска смерти, страдания или нарушения деятельности"». Психическое расстройство // Википедия. [Электронный ресурс.] URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/Психическое_расстройство.
[10] Дромомания // Википедия. [Электронный ресурс.] URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/Дромомания.
[11] Andrew Skodol. Обзор расстройств личности (Overview of Personality Disorders). Раздел «Виды личностных расстройств». [Электронный ресурс.] URL: https://www.msdmanuals.com/ru/профессиональный/нарушения-психики/расстройства-личности/обзор-расстройств-личности-overview-of-personality-disorders.
[12] «Расстро́йство ли́чности; Ли́чностное расстро́йство; устар. [Конституциона́льная] психопати́я (от греч. ψυχή – душа + πάθος – страдание, болезнь) – вид психического расстройства в клинической психологии и психиатрии. Расстройство личности представляет собой личностный тип или поведенческую тенденцию, характеризующуюся значительным дискомфортом и отклонениями от норм, принятых в данной культуре. Это тяжелое нарушение характерологической конституции и поведенческих тенденций индивидуума, вовлекающее обычно несколько сфер личности и почти всегда сопровождающееся личностной и социальной дезинтеграцией». Расстройство личности // Википедия. [Электронный ресурс.] URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/Растройство_личности.
[13] Диссоциальное расстройство личности // Википедия. [Электронный ресурс.] URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/Диссоциальное_расстройство_личности.
[14] К главным признакам расстройства личности традиционно относят: влияние патологии на все сферы жизни, ее стабильность во времени, социальная дезадаптация человека.
[15] «…Известно, что около 60% хикикомори имеют опыт работы. Многие занимались слишком тяжелым, выходящим за рамки рабочей нормы трудом (иногда свыше 200 часов переработок в месяц), или подвергались постоянным издевательством со стороны начальства. В результате они стали испытывать сильное чувство страха или физиологическое отвращение к работе». Сэкигути Хироси. Затворники-хикикомори глазами психиатра. [Электронный ресурс.] URL: https://www.nippon.com/ru/column/g00455.
[16] Зависимость психологическая // БРЭ. [Электронный ресурс.] URL: https://bigenc.ru/psychology/text/1985017.
[17] О секте «бога Кузи» см. в Википедии. [Электронный ресурс.] URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/Секта_бога_Кузи.
[18] «Для успешного контролирования сознания необходимы четыре элемента: 1. контроль организации над поведением адептов; 2. контроль над их эмоциональной жизнью; 3. контроль над языком и 4. контроль над информацией. Как же организация достигает этого контроля? Уже отмечалось, что для подготовки к контролированию сознания человека сектантские вербовщики стараются затащить потенциальную жертву на свою территорию: в незнакомом окружении человек наиболее внушаем, здесь на него легче всего подействовать. Человек, оторванный от привычной обстановки, наиболее беззащитен». Цит. по Дворкин А.Л. Сектоведение. Тоталитарные секты. Опыт систематического исследования. Издание 3-е, переработанное и дополненное. НН, 2002. Гл. 3 «Тоталитарные секты: общие понятия». Часть 2, п. 5 «Методы вербовки». [Электронный ресурс.] URL: https://iriney.ru/upload/Dvorkin.A.L.-Sektovedenie-2002.pdf.
[19] См. Дворкин А.Л. Сектоведение. Гл. 3 «Тоталитарные секты: общие понятия».
[21] «Отличительными особенностями свидетелей Иеговы религиовед Д.В. Горюнов называет единомыслие, похожесть, "запрограммированность", "роботоподобие", высокое послушание, отсутствие критичности, авторитаризм, строгий иерархизм. Личность свидетеля Иеговы, по его мнению, выделяется своей пассивностью, отчужденностью от большинства социальных институтов, разделенностью существования между двумя мирами – Иеговы и сатаны, культурной "обедненностью" и социально-эскапистскими настроениями». См. статью «Свидетели Иеговы» в Википедии. [Электронный ресурс.] URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/Свидетели_Иеговы#Негативное_влияние_на_психику.
[22] См. официальную оценку этого явления в Определении Священного Синода Русской Православной Церкви от 28 декабря 1998 года «Об участившихся в последнее время случаях злоупотребления некоторыми пастырями вверенной им от Бога властью вязать и решить».
[23] Автору приходилось слышать как-то, как начинающий священник рассуждал о том, что принятие сана приводит к тому, что любое слово носителя сана является Откровением Божиим и не подлежит никакой критике.
[24] Характерным примером младостарчества является известный случай с «пензенскими сидельцами». Люди в ожидании скорого конца света спрятались для продолжительного проживания в землянках под руководством душевнобольного П. Кузнецова. Итогом «сидения» стала смерть двух последователей Кузнецова и вынужденный выход на поверхность «закопанцев» после обвала землянок и несбывшихся эсхатологических ожиданий. См. подборку новостей о «пензенских сидельцах» на сайте Центра религиоведческих исследований во имя священномученика Иринея Лионского: http://iriney.ru/iskazhenie-pravoslaviya-i-okolopravoslavnyie-sektyi/obshhee/predlagaem.html.
[25] Andrew Skodol. Обзор расстройств личности (Overview of Personality Disorders). [Электронный ресурс.] URL: https://www.msdmanuals.com/ru/профессиональный/нарушения-психики/расстройства-личности/обзор-расстройств-личности-overview-of-personality-disorders.
[26] Терапия личностных расстройств / Расстройство личности // Википедия.
[27] Егорова Э.Б. Взгляд на психические заболевания в свете христианской антропологии. [Электронный ресурс.] URL: https://psyjournals.ru/mpj/2011/n3/47238_full.shtml.
[28] Каледа Василий. Пастырская психиатрия: разграничение духовных и психических расстройств. [Электронный ресурс.] URL:http://www.pravoslavie.ru/56300.html.
[29] Основы социальной концепции Русской Православной Церкви. ХI. 5.