Представьте себе: у вас дома есть статуэтка, которая досталась вам от родителей. Например, у меня есть старинный бюст Моцарта, небольшая антикварная и очень качественная скульптура из белоснежного фарфора. Тончайшая работа! Вы ей очень дорожите: с ней было связано многое у ваших родителей, бабушек и дедушек, прабабушек и прадедушек – и она и для вас – большая святыня. Поэтому каждый день вы тщательно смахиваете с неё пыль, она стоит в самом почетном месте жилища, и все знают: статуэтка – неприкосновенна. Правда, когда надо, можно её и в другое место перенести – когда ремонт, или просто мешает. Мы-то знаем: она уж точно не обидится – она ведь не живая, в конце концов! Всего лишь – кусок запечённой керамики! Но – ради спокойствия собственной же памяти потом обязательно её вернём на родительское место. Какие бы бури ни бушевали в жизни, сквозь какие терния ни приходилось бы продираться, всегда знаешь: статуэтка вседа на своём месте, словно гарант – только не конституции, а вообще всей устойчивости бытия.
И вот однажды, краем глаза вдруг вы замечаете – со статуэткой что-то не так!… Вы всматриваетесь – и – о ужас! – душа уходит в пятки: вы видите на ней небольшую трещину. Но ведь никто её не ронял! Однако на следующий день – опять новая трещина, теперь ещё глубже. Что происходит? Ещё через день – она вся покрывается сеткой трещин – и какие-то фрагменты уже даже начинают вообще отваливаться. Вас охватывает паника. То, что казалось абсолютно устойчивым – и управляемым – перестаёт быть таковым; и вы не понимаете, кто или что тому виной.
А ещё через неделю…
Стоп. Не для того я затеял этот рассказ, чтобы повторять известные всем истории про ожившие статуи. Мне хочется принести публичное покаяние – да, да, вы не ослышались! – потому что когда-то я сравнивал Церковь с фарфоровой куклой – над которой все дрожат, боясь её коснуться – ведь она настолько старая и ветхая, что может рассыпаться в прах. Тогда я говорил: Церковь – не кукла, а Живое Тело, Живой организм… но, откровенно говоря, мне просто очень хотелось, чтобы именно так оно и было.
И вот сейчас, в эти дни, происходит нечто невероятное. Я и не мог предположить, что сам, своими глазами, увижу, как эта «неприкосновенная статуя» вдруг покрывается трещинами и – реально оживает! Оказывается, под этим многовековыми наслоениями всё ещё сохранялась в глубине жизнь – правда, не особо проявляя себя! Нет, это не фильм ужасов: она оживает очень постепенно, не спеша – но игнорировать это уже невозможно! За какие-то несколько недель в церковной жизни произошло столько перемен, сколько не было за десятки – да и более – лет! Оказывается, Оттуда, Сверху, – или, точнее, изнутри – могут очень даже внятно отвечать! Только не словами – цена которым давно уже близится к нулю – а всей ситуацией. Помните, у пророка Исайи – «новомесячия ваши и праздники ваши ненавидит душа Моя; Мне тяжело нести их…» (Ис.1:14). Вот и мы теперь сидим по домам, может, что-то до нас быстрее дойдет без привычной праздничной суеты, в которой едва ли успевали вспомнить про Самое Главное, что не в пасочках, и куличиках, и крашенках…
Можно ли было себе раньше представить, что войдя в храм, ни к одной иконе не приложишься? А Бог задаёт нам вопросы, один за одним: «Посмотрим, как сможете вы Мне молиться без лобызаний и поклонений этим образам? Благодать в сердце может приходить и без физического присутствия в храме? Потрясающее открытие, говорите? То ли ещё будет, поверьте! Всё только начинается! А как ваше отношение к духовенству – без смиренного лобызания десниц? Изменилось ли? Удаётся ли теперь и в них распознавать таких же человеков – как и вы сами?
А Чаша с Моими Телом и Кровью? Сильно ли смутили вас высшие чины иерархии – предписав соблюдать элементарные требования гигиены даже во время причащения – огнь-то огнём, но и требования безопасности, оказывается, никто не отменял! Более того: теперь и самый главный праздник – Воскресение Христово – будете встречать по домам, без причащения – словно непостившиеся безбожники – потому что никаких сил духовенству не хватит к каждому прихожанину приехать на дом? А сможете ли вы в такой ситуации – которую Я специально создал! – не потерять веру, не впасть в уныние, пережить в самой глубине Моё – не ваше! – Воскресение?…»
Вчера, когда ночью некто взломал наш храм и, разбив кивот почитаемой иконы, украл оттуда приношения – при всей неприятности ситуации, допросах полиции и прочих неизбежных процедурах – во мне всё неотступнее крутилась мысль: а может и мы сами виноваты? В том, что превратили реальный ресурс – в данном случае, материальный – в бессмысленные и бесполезные, да и некрасивые по сути – «украшеньица» – и стали верить, что этим мы Богу что-то «приносим»? Как там, у пророка? «Серебро твое стало изгарью, вино твое испорчено водою» (Ис. 1:22)? Кому мы предлагаем ювелирные изделия – Тому, Кто ежедневно творит движение галактик? От микроскопического отражения которых в виде восходов и закатов у нас сердце заходится восторгом? Мы Господу Богу предлагаем наши колечки и цепочки? Вы правда серьезно?… Или это у нас всего лишь игра такая – может, правильнее было бы эти вещицы продать – да и отдать – тому же похитителю, если бы он на самом деле знал, что в Церкви – могут помочь, если на самом деле надо?…
Сегодня Церковь реально пришла в движение. Уже в воздухе висит вопрос – а почему бы не вернуться к практике раннего христианства, когда Святые Дары давались верным на дом – где они и причащались ими? Разве не странно, когда столько лет всех призывали к регулярному причащению – и теперь все сидят у своих мониторов и созерцают, как причащаются – кто? – те немногие, кто переступили через все указания и распоряжения? И как это всё понимать? Или наши правила вдруг оказались настолько запутанными, противоречивыми и взаимоисключающими – что остаётся одно: Самому Богу начинать их править реалиями жизни?
Однажды я услышал анекдот, после которого сначала долго смеялся – а потом серьезно задумался: анекдот про льва, который разных зверей записывал себе в блокнот то на завтрак, то на обед – и только несчастный бедный зайчик догадался спросить: а…. можно не приходить? И Лев неожиданно ответил: «Можно! Вычеркиваю!»... Сегодня у многих прихожан впервые вдруг возник вопрос: а что, так можно? И так всегда было можно? Мы сами, оказывается, можем решать гораздо больше, чем думали? И, как взрослые и ответственные люди, только мы сами несём ответственность и за нашу собственную жизнь, и за наши семьи, да и за всё наше общество? И некому нам предъявлять претензии в таком случае – если мы уже вышли из состояния вечно обиженной капризной шестилетки, которая упав в лужу сердится на родителей: «Всё из-за вас!»…
Когда я вижу, как в распоряжении одного правящего архиерея, казалось бы, абсолютного верному духу традиции и жёсткому консерватизму, чёрным по белому предписывается духовенству самим решать, на каком языке читать страстные Евангелия – на славянском или русском – и это звучит совершенно органично и естественно – я говорю: ей, Господи, гряди, Иисусе! Ведь если Ты – «воста», если Ты – «яко силен и шумен от вина», значит, не просто так Ты столь решительно сбрасываешь со Своего Тела старую застывшую оболочку – с которой мы так свыклись и сроднились, с которой мы так научились управляться, в которой Ты незаметно находился так долго – значит, Ты разминаешься перед какой-то очень важной, очень значимой для Тебя – неужели… битвой? Возможно, той самой – Последней Битвой?…
Что же, ей, гряди, Господи Иисусе! Мы – с Тобою! Потому что Ты – Живой, Ты отвечаешь нам сегодня так, что и глухой услышит, Ты – не «застрявшая абстрактная мысль в моей голове», которая невротически требует постоянного, и никогда не достаточного, религиозного обслуживания: а Ты – Тот Самый Замечательный Другой, Кого только и можно любить, потому что Ты – и есть сама Сущность этой Любви!…